***
Эрик лежал, глядя в потолок. Он не переставал думать о плане Чарльза: где взять лезвие? справится ли Чарльз на сто процентов? если да, то что потом? Так много вопросов и ни одного ответа. Парень попытался уснуть, но перед глазами возникли картинки прошлого. [флэшбэк] Эрику шесть. Он гуляет с мамой по парку. Леншерр видит, как довольно крупный мальчик отобрал самокат у другого мальчика поменьше. Один взгляд и обидчик летит с самоката прямо в лужу, транспортное средство чудом перемещается к хозяину, а малыш не понимает что произошло, но перестаёт плакать. Эрик рад, что помог ему. Он горд собой. Эрику десять. Он идёт из школы и видит, что девочка, лет семи, застряла, пытаясь пролезть между прутьями забора. Он раздвигает прутья, и девочка спокойно проходит. Он любит свою особенность, она помогает ему делать добро. Эрику двенадцать. Он на катке и видит, как один парень дозоряет другого, второй явно ничего не может сделать: он плохо катается и не может забрать отобранную шапку назад. Эрик делает так, чтобы коньки первого разъехались и он упал. Парень падает, ударяется головой, кажется, у него сотрясение. Эрик хотел сделать доброе дело, но получилось не очень. Он расстроен. Эрику четырнадцать. Урок трудов, учитель кричит на одноклассника, который не понимает тему. Мальчик чуть не плачет, Эрик неожиданно для себя делает так, чтобы учитель подошел к станку и тот чуть сдвинулся. Результат: у учителя серьёзная травма руки, возможна ампутация кисти. Эрик начинает понимать, что не справляется со своими силами. Он напуган. Эрику семнадцать. На его семью нападают борцы с мутантами. Железные прутья для нового забора стоят на заднем дворе, мужчина направляет револьвер на мать Эрика. Парень, недолго думая, запускает три прута в тело мужчины. Тот падает, он умер. Лицо и одежда Эрика в брызгах крови, парень в шоковом состоянии. Он — убийца. «Но ведь так было нужно, но это же убийство. Это не жирный мальчишка в луже. Это убийство.» [флэшбэк овер] Эрик просыпается от крика того мужчины у себя в голове, сердце сжалось и по коже пробежали мурашки. Уснул он только под утро.***
«Ты умрешь.» «У тебя ничего не получится.» «Ты — ничтожество, Чарльз.» — Вы хоть когда-нибудь заткнетесь… — прохныкал Чарльз. Терпеть это было уже невозможно и все это жутко давило на него. Он чувствовал себя опустошенным и беспомощным и бороться с этим больше не хотелось. И он непроизвольно вспомнил свою маму, которая хотела, чтобы ее сын был сильным, смелым и храбрым. [флэшбек] Раннее утро Оксфорда порадовало своими солнечными лучами, что проходили сквозь плотно закрытые шторы спальни мистера и миссис Ксавье. В эту же минуту по комнате пронесся звонкий, но приглушенный стенами, смех. В дверь постучали и женщине пришлось встать, чтобы открыть ее. — Что ты хочешь, милый? — она ласково улыбнулась своему сыну и потрепала его по волосам. — Бриттани простит передать, чтобы вы торопились на завтрак, а то опоздаете на работу! — мальчик улыбнулся и задорно попрыгал в сторону столовой.***
Сидя в прихожей, Чарльз ждал, пока его мама завяжет ему такие ненавистные для него шнурки. — Чарльз, ты же уже взрослый, нужно самому учится завязывать шнурки! — Ну ма-ама… — Что? Я что, буду всю жизнь их завязывать тебе? — женщина говорила строгим голосом, но при этом тепло улыбаясь из-за чего возле ее глаз появлялись морщинки. — Давай вставай, надо приукрасить тебя, — мальчик встал. Нарядная семья Ксавье вышла в парк, Чарльз навсегда запомнил эту дату — 15 июля, одиннадцать лет назад. Такой ясный летний день: в парке было много народу, сладкая вата, карусели. Мальчик спешил на свой любимый аттракцион «Звездочёт». Внезапно, перед ними остановился чёрный джип и, из него выскочили шестеро в масках, с автоматами. С места водителя вышел мужчина в сером костюме и оттащил Чарльза в сторону, мальчик плакал и пытался вырваться, но железная хватка мужчины не становилась слабее. Люди в масках надели наручники на его родителей и затолкали их в машину. Спустя пару часов Чарльз был на пороге «Дома милосердия мистера Слоута». На следующий день его родителям зачитали приговор. Супруги Ксавье должны будут понести наказание — сожжение на костре — за убийства немутантов. [флешбэк овер] Чарльз выдохнул и сел на пол, скользнув спиной по стене. Первый стук в дверь не разбудил Эрика. И второй. И третий тоже. Появись сейчас в комнате какая-нибудь другая сестра, а не Грейс, кто знает, чем бы всё кончилось. Женщина ласково потрепала парня по волосам. — Пора вставать, малыш. Доброе утро. Эрик открыл глаза и пристально посмотрел на сестру. — Ты кричал вчера во сне. — Да мне просто снились… плохие вещи. — Понимаю. В этом месте любому кошмары будут сниться, но всё же тебе нужно идти на завтрак, ты ещё успеешь к построению, если поспешишь. Эрик медленно встал с постели и оделся. В голове был туман, но одна мысль промелькнула яркой вспышкой: «лезвие». Он вспомнил, что должен принести его Чарльзу. — Грейс… эмм, простите… вы не могли бы сделать так, чтобы у меня был доступ на кухню? — женщина устремила свой взгляд на Эрика, убедившись, что тот не шутит. — Минут на пять, не больше. — Тебе зачем? — взволнованно спросила она. — Я бы хотел… а впрочем, не важно, забудьте, — Эрик натянуто улыбнулся. — Хм… — женщина посчитала эту просьбу очень странной и у нее уже стали рождаться мысли, зачем же парню нужно пробраться на кухню, но она решила, что не будет задерживать его. Ему и так не сладко, а что будет, если он опоздает из-за нее. — Ну да ладно, беги давай. Они ждать не любят, ты знаешь. Эрик постоял ещё несколько секунд перед сестрой, как будто желая что-то сказать, но всё же открыл дверь и спустился в столовую. Здесь все было по-старому. Дети, жующие свои невкусные завтраки. Сестры бегающие туда-сюда. Поварихи, что раскладывают завтраки по тарелкам грозно смотря на всех. Стащить нож, казалось, проще простого, если бы не было так сложно. Эрик не знал, что ему делать и как. Он был растерян и слаб. Его спина все еще ныла и ему приходилось морщиться с каждым движением руки. Он подходит к стойке, где поварихи раскладывают еду по тарелкам и ловит на себе грозный взгляд одной из них. Но ему плевать. Так же, как и плевать на то, что каждый в помещении смотрит на него. «И как же теперь незаметно взять нож?» — проносится у него в голове. — Ну чего встал? Очередь не задерживай мне тут, — сказала ему женщина, что сегодня стояла на раздаче. Ее огромная родинка под глазом мешала ей выглядеть устрашающе, так что все над ней только смеялись и не придавали значение. Леншерр занял свой столик, где он обычно сидел с Чарльзом и заметил, что Джин сидит неподалеку, изредка покашиваясь на него. — Все! Время закончилось, быстро по кабинетам! — самая главная сестра прокричала это на всю столовую и дети стали вставать из-за своих столов, относя посуду на специальные столы. Эрик постарался слиться с этой толпой, но все равно шел с самого краю. Он решил воспользоваться своей силой, чтобы его не смогли поймать, но это все равно было сложно. Он раскрыл ладонь и, через какое-то время, в этой ладони уже лежал нож, который он быстро спрятал в карман своих брюк. Сделав вид, что ничего не произошло он подошел к Джин и решил завести разговор, начав со слов благодарности за помощь. — Эмм… Джин, я хотел сказать спасибо за то, что ты помогла найти Чарльза… — Леншерр не привык благодарить кого-либо, но он чувствовал, что просто обязан сделать это. — Да без проблем. Обращайся, — девочка помолчала и добавила, — придумал что-нибудь? — Нет… не я придумал, Чарльз. Я не могу сказать, что это, тебе не понравится. — Я могу узнать, если захочу, Леншерр, — Джин улыбнулась. — Не нужно лезть в мою голову, Джин Грей. Пожалуйста. Просто не нужно. Эрик ускорился и пошёл в свою комнату. Сейчас ему было не до шуток. Он думал, думал о том получится ли у Чарльза сделать то, что он задумал. Эрика пугало его состояние. Сможет ли он противостоять сильному взрослому мужчине? Он уже сомневался в том, что поступает правильно. Леншерр начинал бояться, что всё пойдёт не так, что ничего не выйдет. Но действовать было нужно. После отбоя Эрик пошёл по знакомому пути вниз, к единственному человеку имеющему здесь для него значение. К тому, кто стал его единственным… другом? Мысли были в тумане, но отступать было нельзя, ведь цель была так рядом. — Чарльз? — Эрик тихо входит в комнату, стараясь остаться как можно больше незамеченным. — Чарльз, это я. Я принёс, что ты просил, — ему не удаётся сдерживать волнения, и голос слегка дрожит, но он всеми силами старается скрыть это. — Эрик? — Чарльз говорит это слабым голосом, но даже не уверен произносит ли он это вслух, он настолько ослаб, что сил не хватает даже разговаривать. Ксавье лежит на кровати, под ним мокрая простыня, которую уже давно нужно сменить, но возможности нет. Он такой грязный и ему самому так противно от этого. В комнате стоит жуткий запах и Чарльз не знает, как Эрик еще не сбежал отсюда. Тут пахнет всем: потом, спермой, мочой. Тут бы давно уже стоило проветрить. — Чарльз, ты уверен, что готов к этому? Ты видел себя? — Эрик подбегает к кровати, берет за руку второго парня и его глаза бегают и не могут сфокусироваться на чём-то одном. — Что он сделал с тобой… — тяжёлый выдох, — я лично его прикончу, — Эрик пытается встать и разгромить все в комнате Шоу, а если повезет, то и самого Шоу, но: — Эрик… — Ксавье ждет, когда второй поднимет свой взгляд на него и пытается заговорить. — Все… нормально. Я справлюсь. — он слабо улыбается, глядя на него. Он такой красивый, Чарльз так давно не видел его. И он вспомнил их поцелуй, за который ему было жутко стыдно и Ксавье помнит, что его губы такие мягкие и нежные. Он бы хотел ощутить их вкус вновь, но больше не сможет. — Не надо, не злись на Шоу. Я хочу сам сделать все. Я прощу его, когда сделаю это… и ты прости. Пожалуйста? — Такое не прощают, — Эрик невольно перешел на крик, но понял, что делает ошибку. — Прости, я не хотел. Это не какое-то моё собственное желание кровопролития, просто… — он на секунду осёкся и задержал взгляд на глазах парня напротив. Голубые, как два океана. Такие красивые и такие несчастные. Он опускает взгляд вниз, покрепче сжимая горячую ладонь Чарльза. — Просто… я боюсь за тебя. Ты слишком слаб, Чарльз, — он отводит взгляд в сторону, как будто пытаясь что-то скрыть. — Эй… я не слаб. Я полон сил, — Ксавье улыбается, но даже не от слов произнесенных только что, а из-за Эрика. Парня, что украл его сердце и за все время, что он был тут — он понял, что это не просто дружеская симпатия, это нечто большее. Забавно, что за такой короткий срок можно полюбить кого-то настолько сильно. — Эрик… я хочу кое-что сказать тебе… — Я не стану спорить, хорошо, но будь осторожнее, ладно? — он поднимает глаза. Они полны беспросветного бессилия и отчаяния, его сердце учащённо бьется и что-то разрывается внутри, на месте где, по предположению, находится душа. — Что такое? — Хорошо, — больно произносить это, зная, что будет дальше, но он все равно делает это, чтобы тот не волновался. — Я хочу сказать тебе… сказать, что… люблю тебя? Не души меня сразу же… я просто решил признаться тебе. Просто, чтобы ты знал, — он ждет его реакции и Чарльзу страшно. На мгновенье эта фраза выбивает Леншерра из реального мира. Его словно накрывает волной и любые звуки какого-никакого внешнего мира приглушаются, затем волна так же резко уходит. Он подрывается с места и целует Чарльза. Его губы такие горячие. Он дрожит в объятьях Эрика. Чарльз кажется таким хрупким, что второй парень боится любым движением причинить боль. И не разрывая поцелуя он шепчет: — Не бойся, не придушу. Чарльз закрывает глаза на мгновенье и пытается обратиться к своему разуму, чтобы убедится, что это не иллюзия, а реальность. Он думает о том, что вкус Эрика не изменился. Его губы все такие же мягкие, но потрескавшиеся. Ксавье улыбается сквозь поцелуй, после его фразы. Он рад, что это станет частью его жизни. Это хороший стимул не делать того, что Чарльз задумал, но он знает, что все не может быть так замечательно и вскоре их бы не стало. Он хочет, чтобы это длилось дольше, может, даже вечность, но Чарльз так слаб. И он чувствует, что начинает терять сознание и: — Эй, эй тшш, Чарльз, не отключайся, тебе ещё делать своё дело, — Эрик слегка ударяет парня по щекам. — Я верю в тебя, слышишь, верю, — Он кладет в руку того нож. — И ещё раз: будь осторожен, пожалуйста? — он целую горячий лоб Чарльза. Если честно, то он весь горит и ему бы не помешал покой, но для начала поесть нормально. — Как только покончишь со всем этим — дай мне знать. Я разрешаю залезть в мою голову. Я приду за тобой, команда «отбой» уже давно дана, так что мне пора. Шоу скоро вернётся, не теряй времени зря. Удачи, Чарльз. Ксавье слабо улыбается ему и он счастлив, что Эрик есть. Что он был с ним. — Спасибо, Эрик, — он встает с постели и Чарльз не хочет отпускать его руку, а его самого тем более. Его ладонь выскальзывает из ладони парня и он шепчет ему напоследок: — Я люблю тебя, Эрик Леншерр. Эрик ничего не отвечает от переполняющих его эмоций. Хочется остаться, помочь, но он не может. Леншерр задерживается в дверях и смотрит на парня. Осознавая то, что ничем не может помочь, оставляет его наедине с удачей и уходит. Дождавшись щелчка замка Чарльз схватился сильнее за рукоятку ножа. Он боялся, его охватывал страх. Боязнь того, что он может не сделать того, что задумал и все может продолжиться. Конечно, он думал, что в этом есть свои плюсы и, даже мелькнула мысль оставить все как есть, но Чарльз как можно быстрее откинул ее. — Я уже настроился… — прошептал он. «Это твоя судьба, смирись с ней. Прими ее, жалкий-жалкий Чарльз…» — Я же сказал, что готов! — он думал, что прокричал это, но его тон не был похож на крик. Даже обычным тоном это нельзя было назвать. Чарльз схватился за нож так, что руку начало сводить, но ему было плевать. Он поднес острое лезвие ножа к своему левому запястью и надавил на кожу так сильно, что даже просочилась капля крови. — Нет, нет, нет. Это должно было быть не так! Он поднес лезвие к животу и его руки тряслись так сильно, что он не мог удержать нож на одном месте. Мысли затуманили разум, который подкидывал картинки того, что Шоу делал с ним и что может сделать еще, если он не сделает это. И еще… он вспоминал об Эрике. О его рыжевато-русых волосах, грубом характере и улыбке, которая больше была похожа на оскал. Он думал, как бы сложилось их будущее, если бы все не кончилось тут. Чарльз прикладывает лезвие к горлу и он настроен решительно, это действительно то, что ему нужно. Острое лезвие ножа рассекает нежную кожу шеи и Чарльз начинает задыхаться собственной же кровью.***
Эрик шел назад по коридорам, ни одна частица его души не была сейчас спокойна. Он переживал за Чарльза, за то, что оставил его одного в таком состоянии, в какой-то степени ему даже было стыдно вот так вот оставить парня, которому только что, можно сказать, признался в любви. Эрик чувствовал желание развернуться назад и помочь Чарльзу, но он знал, что тот должен сделать все сам. «Чарльз верит в себя, значит пусть попробует, но все же он так слаб, он нож-то едва держит. Кого он может им убить?» Помочь парню или дать делать ему свое дело? Эрик не знал. Он уже открывал дверь в их с Чарльзом комнату, как чувства всё же победили над разумом. И парень решил пойти назад, он снова шел мимо серых стен, но уже с целью помочь близкому человеку. Помочь убить ту тварь, которая приносит столько боли. Они сделают это, а с остальным уж как-нибудь разберутся.***
Открыв дверь в комнату, где сейчас находился Чарльз, Эрик потерял дар речи. Он встал на пороге и не мог перешагнуть его. Вокруг все зазвенело и Леншерр просто уставился на Чарльза, что лежал на кровати с перерезанным горлом. Выйдя из транса он быстрее подбежал к койке с парнем, что задыхался своей же кровью. — Эй, Чарльз, смотри на меня, смотри на меня, — Эрик снимает футболку и даёт Чарльзу зажать рану. — Зачем? Чарльз, зачем? Ты же хотел… — слова плохо складывались в предложения, говорить было крайне тяжело. — Э-э-эй, — взгляд Чарльза фокусируется на лице второго парня. Он не понимает смысл только что сказанных слов, но уверен что это вопросы вроде «зачем». И он бы хотел сказать, что ему плевать на это, но нет. Только не на вопросы Эрика. — Слушай меня, мне плевать насколько тебе там плохо, но ты должен держаться. Как хочешь, мне без разницы. Хоть успокаивай себя мыслями о радужных пони, мы идём в нашу комнату. Там Грейс, Сестра Грейс. Она хорошая, она поможет. Даже не думай умирать, — Эрик убирает со лба Чарльза упавшую прядь. — Всё будет хорошо. Держи плечо крепче, я должен чувствовать твою руку. — Я… я… — кровь льется, не давая нормально дышать и тем более разговаривать. Он был слабым до этого и сейчас чувствует, как начинает терять силы, как глаза начинают закрываться, а рука, что Эрик попросил держать крепче, начинает слабеть. — Молчи, Чарльз. Молчи и старайся дышать реже, — Чарльз не мог идти, и передвигаться с ним было чисто физически тяжело. — Сейчас мы придём в комнату, Грейс поможет тебе, и ты потом мне всё расскажешь. А сейчас просто держись, главное — не отключайся. — Эрик слегка прикоснулся губами к горячей щеке Чарльза. Путь сократился, они дошли до двери. Относительно свободной рукой Эрик посильнее прижал футболку к ране Чарльза. — Если можешь, говори со мной мыслями. Чарльз дышал часто и глубоко, он бы хотел послушать Эрика и перестать делать все в свою пользу, но он просто больше не может. Он устал и хочет покончить с этим. Он тратит свои последние силы на маленький усик мысли, что приходит Эрику моментально. «Я люблю тебя, Эрик Лешерр.» — проносится в голове у парня, который оборачивается и видит, что самый дорогой для него человек больше не дышит. Его рука соскальзывает с плеча и голова опускается вниз. Это уже безжизненное тело, в котором больше никогда не появится Чарльз. Глубокий вдох. Эрик закрывает глаза и осторожно кладёт Чарльза на пол, ему приходится приложить невероятные усилия, чтобы снова посмотреть на Чарльза. Он такой бледный и хрупкий, и кровь всё ещё льётся из раны. В давящей на слух тишине комнаты больше не было слышно прерывистого дыхания Чарльза. Тишина впервые так ненавистна. Эрику хотелось кричать. Громко и пронзительно, но он понимал, что никакой пользы это уже не принесёт. Не поможет уже ничего: ни крики, ни разгром комнаты, ни попытки вернуть Чарльза в сознание. Он не вернётся. Никогда. Эрик нежно проводит пальцами по бледным векам, чтобы проверить закрыты ли они — закрыты — и уже точно не откроются. По щеке Эрика скатывается единственная, но крупная солёная капля. Единственное, что он может это прошептать: «Прости, что позволил тебе умереть здесь». Он целует всё ещё горячий, как у живого, лоб Чарльза. Намокшая от крови футболка падает, открывая ужасную чёрно-алую рану.