Любить без памяти

Услышав условный стук под окном, Майтимо выглянул на улицу, но никого не увидел. Тихо выругавшись, Маэдрос свесился из окна сильнее и присвистнул. В ответ донесся такой же тихий свист, и только сфокусировав взгляд на источнике звука, старший феаноринг заметил скрытую неимоверно разросшимися после визита Йаванны кустами и деревьями фигуру. - Финьо, - вполголоса окликнул Майтимо. - Можешь зайти через дверь. Фигура в кустах шелохнулась, потом продралась сквозь ветки и исчезла за углом здания. Вскоре хлопнула входная дверь, а минутой позже в коридоре зазвучали шаги. Еще был слышен голос Тьелко, но — к счастью или к сожалению — Маэдрос не разобрал ни слова. - Нельо? - Фингон зашел и торопливо прикрыл за собой дверь. - Ты чего... такой... - Маэдрос даже не смог сформулировать вопроса. Финдекано знал, что зеркал в комнате возлюбленного не имеется, поэтому попытался оглядеть себя со стороны и грустно вздохнул, разглядев порванный в самом низу плащ. - У тебя в волосах листья, а на плече какая-то колючка прицепилась, - добавил Маэдрос. Поскольку нолофинвион пытался избавиться от украшений на ощупь, Маэдросу пришлось ему помочь. На светлый ковер посыпался мусор... - Что с вашим садом? - раздраженно спросил Фингон. - Вроде только пару недель назад здесь же был — и ничего не рвалось и не осыпалось! - Йаванна же приходила, - пояснил Майтимо. - Ты тогда слишком рано ушел. Отец еще с Аулэ пил, и Йаванна тоже... выпила... В общем, благословила она сад на славу — там теперь только Хуану и раздолье. Мама даже сердится — Амбаруссар теперь там прячутся так, что вообще не найдешь. А ты чего пришел? Все равно через несколько часов бы увиделись на приеме. - Ты мне лучше скажи, где твой отец, - Финдекано сбросил плащ и немного покрутил его на кресле, чтобы не расстраиваться, глядя на перепачканную и порванную ткань. - В кузнице. Венец доделывает, - хмыкнул Майтимо. - А почему с такой усмешкой? - Финдекано оглядел любовника с подозрением. - А потому что мама ушла туда же. Часа два назад. И думаю, еще столько же не выйдет. Может, отцу и удастся что сковать, конечно... - Тем лучше, - Фингон плюхнулся в кресло поверх плаща, но сразу подскочил обратно — очевидно, не все колючки вытащил. - Мой отец вчера от твоего получил записку. Тайную, поэтому о ней, конечно, все знают. Вроде как побеседовать хочет... Ты не знаешь, о чем? - О власти в Тирионе, конечно, - вздохнул феаноринг. - Хочет узнать про последнюю их ссору. Меня это немного тревожит, потому что я не знаю, о чем они в тот раз говорили. - Я тоже не знаю, - пожал плечами Фингон. - Но мама не нервничает, так что вряд ли что серьезное... - А Нолофинвэ? - Задумчив, - поведал Финдекано. - Но вроде бы тоже довольно спокоен. Мне кажется, его гораздо больше волнует Аракано — как бы ни отмочил чего... - Меня больше Курво тревожит, - вздохнул Майтимо. - Там же и Отаньяро с дочерьми будет... - Обойдется, - Фингон наконец немного улыбнулся. - Я пригляжу, если увижу, и Турукано скажу... - Если ты скажешь Турукано, то Курво точно ничего не обломится, - фыркнул Маэдрос. - Твой братец умеет... Мне и то не по себе рядом с ним. - Но без него-то ты вполне можешь... - лукаво начал Финдекано. - Что? - Майтимо посмотрел насмешливо. - Нам, между прочим, еще на гулянку эту таникветильскую собираться... - И что? - не внял Фингон. - Это Тьелко пусть два часа собирается. Он меня встретил в странном виде: на одном плече одна рубаха, на другом — вторая. Не иначе как выбирает. И мне это не нравится, потому что вообще-то под туникой только ворот и видно... Какая разница? - Мало ли, - философски ответил Маэдрос, после чего не выдержал и фыркнул. - Перестань, Финьо, он даже охотничьи штаны может минут пятнадцать выбирать. - Да? Это мне тоже не нравится... - А тебе и не он должен нравиться, - Маэдрос попытался отвлечь возлюбленного от мрачных мыслей о сестре. Финдекано на секунду задумался, кивнул и шагнул вперед, перехватывая возлюбленного за талию: - Ты прав, я пришел к тебе... Знаешь, Нельо, я немного переживаю. Это первая встреча твоего отца с валар. Возможно, ему или твоей матери удастся уговорить их помочь — и душой я только за, — но тогда нас ждут нелегкие времена. Я не знаю, что будет после того, как твой отец всё вспомнит и соединит это со всем тем, что узнал за последнее время. Возможно, нам не скоро доведется остаться наедине... - Мы уже взрослые эльдар, - напомнил Маэдрос. - Что отец может сделать? - Например, заставит тебя пообещать какую-нибудь глупость... а ты можешь, это я знаю. Мало ты мне глупостей обещал... - Некоторые тебе были вполне по душе. - Но это не отменяет того, что твои обещания вовсе не всегда разумны. - Это верно, - Маэдрос склонил голову и коснулся губами лба возлюбленного. - Но если отец останется так же нетерпим... о, тогда весь Аман тряхнет! Мама не захочет остаться с ним, я захочу уйти, чтобы жить с тобой одним домом — и плевать на валар! Тьелко уже тоже изъявил желание свалить, если отец захочет его прибить за любовь к кузине, а Курво так и вовсе — сказал, что если отец не примет его, то он с избранницей хочет покинуть Валинор. Я предложил ему вплавь, но он... - Т-с-с, - Финдекано чуть оттолкнулся назад и коснулся пальцами губ любовника. - Тише. Давай не сейчас? А то мне этих разговоров и дома хватает. Я хочу побыть с тобой, а все разговоры мы можем вести и потом, хоть бы и на празднестве. Майтимо замер на секунду, словно конь, которого на скаку перехватила под уздцы сильная умелая рука, и выдохнул, разом успокаиваясь: - Давно пора. Целоваться стоя из-за разницы в росте было не слишком удобно — Маэдрос уже давно это понял, поэтому сейчас, ощутив, как по плечам скользнули теплые ладони, не поддался порыву, а отступил, усаживаясь на постель. Финдекано склонился над ним, сначала подхватив под затылок, а потом и оперевшись коленом о застеленную кровать. Маэдрос отвечал горячо и страстно, а отвлекшись ненадолго от губ возлюбленного, прошептал: - Я хочу, чтобы так было всегда — целовать тебя и не бояться никого: ни отца, ни валар... Фингон не ответил, подталкивая любовника. Майтимо послушно взобрался на покрывало с ногами и начал неловко стягивать с плеч нижнюю рубаху, когда Финдекано перехватил его за плечо, вовлекая в новый поцелуй и лаская обнажившуюся кожу ладонями. Маэдрос слепо подчинялся ласкающим рукам; рубаха еще не была полностью снята, когда Фингон подтолкнул его, заставляя улечься на мягкие подушки и забросить руки наверх. Майтимо ощутил неудобство — ткань все еще оплетала запястья, но Финдекано оседлал его бедра, мерно покачиваясь, и Маэдрос перестал дергаться. Вздрогнул он только тогда, когда почувствовал, что отвороты рукавов давят сильнее, а тыльная сторона ладоней касается гладкого, полированного дерева изголовья кровати. Дернувшись сильнее, Майтимо убедился, что движения его окончательно сковало, и улыбнулся, пытаясь сдуть со щеки непослушную прядь: - Ты думаешь, если меня обездвижить, я стану послушнее? - Нет, - Фингон склонился ниже, почти касаясь губами губ. - Я думаю, ты станешь еще яростней. Майтимо насмешливо фыркнул, отчего рыжая прядка вернулась, противно щекочась. Финдекано бережно убрал ему волосы за острое короткое ухо и склонился, целуя нежную мочку, шею... Он растягивал удовольствие на грани терпения, и Майтимо вскоре не выдержал, подался бедрами навстречу и глухо рыкнул: - Не тяни! - А то что? - Финдекано поднял взгляд, ярко сверкнув синими глазами. - У меня весь дом набит братьями, и отец дома, - напряженно отозвался Маэдрос. - А если он нас увидит — то убьет вне зависимости от того, с памятью он или без. Фингона угроза как будто не напугала, но он начал двигаться немного быстрее — коснулся груди, обдал теплым дыханием соски и спустился ниже, лаская напряженный живот языком. Майтимо едва слышно простонал, но движение вновь замедлилось — Финдекано начал раздеваться сам, почти на ощупь, словно не в силах оторваться от тела любовника. Маэдрос вынес и эту пытку, а стоило Фингону потянуть за завязки на штанах, как феаноринг прикрыл глаза и приподнялся, чтобы возлюбленному было удобнее. Тонкий лен легко соскользнул вниз. Разгоряченную кожу и напряженную плоть обдало легким дуновением прохладного воздуха — и от этого стало немного легче. Финдекано вновь склонился над ним. Длинные косы мазнули по бедрам согнутых в коленях ног, естества касалось частое теплое дыхание, но Фингон медленно ласкал кожу живота, не спеша облегчить муки, и Маэдрос снова тихо застонал. Стоило феанорингу вновь неосознанно вскинуться, как Фингон поднял взгляд и отрицательно покачал головой: - Нет. Ты же знаешь, что нужно сделать. Маэдрос запрокинул голову, чтобы не смотреть, облизнул губы, но послушно развел ноги, напряженно замирая в беспомощно-открытой позе. Финдекано произнес что-то одобрительное, но Майтимо уже не слушал, сосредоточившись на том, как легко и невесомо ладонь возлюбленного ласкает внутреннюю сторону бедра. Рука, однако, быстро замерла, и Майтимо напрягся. Он почувствовал, как натягивается под ним покрывало — Фингон отстранился и куда-то потянулся, и воспользовался передышкой, стараясь устроиться удобнее. Одну ногу пришлось распрямить — любовник надавил на нее локтем, но Майтимо выдохнул с облегчением. Пальцы вернулись, только влажные и скользкие, а плоти наконец коснулись мягкие губы. Майтимо нетерпеливо выдохнул из-за сжатых зубов. Возлюбленный понял — и больше мучить не стал. Кольцо губ сомкнулось плотнее, и на этом фоне проникновение пальцев не показалось болезненным или неприятным — скорее, привычным и немного тянущим, но Маэдрос знал, что первые ощущения быстро пройдут. Финдекано тоже это знал, поэтому склонился ниже, отвлекая. Тело быстро привыкало, и вскоре Майтимо уже мучился от того, что ощущений не хватает — ни одних, ни вторых. - Не тяни! - вновь потребовал он, но в этот раз это прозвучало не грозно, а нетерпеливо и вымученно. Финдекано отпустил его, быстро скользнув языком по губам, и поднялся на коленях. Майтимо чуть приподнял голову, согласно прикрывая глаза, но держаться так было тяжело, и он вновь откинулся на подушки, ощущая, как любовник устраивается, накрывает его собой... Бедра коснулось естество Финдекано. Майтимо собирался сказать что-то еще, но не успел — захлебнулся словами. Мгновенная вспышка боли — и первое напряжение, казалось, отпустило, но ощущение было обманчивым. Третий раз подгонять любовника не пришлось. Фингон вошел плотнее, мучительно запрокинув голову так, что мышцы на шее очертились, как натянутая тетива, выдохнул «Нельо» и, наконец, начал двигаться. Темп он сходу взял неплохой, так, что Маэдрос даже поморщился, хоть и понимал, что после долгих ласк возлюбленный просто не может больше удерживаться. Но про партнера Фингон тоже не забывал: найдя наконец устойчивое положение, он оперся ладонью о постель, а вторую руку опустил вниз. Майтимо вскрикнул, быстро, однако, себя оборвав — в доме действительно хватало обитателей. Перевитые золотом косички теперь щекотали грудь и левый бок, а сам Финдекано рвано и часто дышал. Ладонь его тоже сбивалась с ритма, и это раздражало, отдаляло от достижения разрядки, и Маэдрос, приложив всю силу, вырвал правую руку из плена ткани. Тонкая материя затрещала, зато любовника удалось наконец обнять. Финдекано недовольно мотнул головой, опускаясь на локоть, и Майтимо вновь тихо застонал от изменившейся траектории движения. Феаноринг потянулся было к плоти, ибо неистовое желание сейчас было сильнее него, но на этот раз Фингон ему не уступил. Маэдрос резко отвернулся, разметывая рыжие волосы по подушкам, зажмурился и выдохнул: - Финьо... Возлюбленный остро среагировал на собственное имя, и Майтимо почувствовал, что телом его упиваются — как всегда, словно в последний раз. Сильные движения внутри, почти невесомые — на напряженном естестве, и горячечные, несдержанные стоны быстро подвели его к краю. Срываясь, Майтимо услышал и свое имя... Уже придя в себя и потянувшись, чтобы выпутать и вторую руку, Маэдрос хрипло произнес: - Ты прав, это было нечестно по отношению к отцу. Меня оправдывает лишь то, что я ни на секунду не сомневался в том, что он поправится — а значит, ответственность за ложь только дело времени... Но я не жалею. По крайней мере, я буду знать, что ради тебя и ради семьи я пошел даже на это. Ложь губит фэа того, кто лжет, а не того, кому солгали. Если и это не удержит отца, когда он вспомнит все... Значит, так тому и быть. - Не удержит? - Фингон, откатившийся в сторону, нахмурился и приподнялся на локте. - Я догадываюсь, для чего отец велел нам научиться воинскому делу. В самом деле, не просто же так. - И для чего? - Финдекано еще более обеспокоился. - Ты не говорил об этом. - Я и сейчас не говорю. Хотя бы потому, что не могу знать точно. Но ты сам-то подумай, где могут пригодиться навыки владения оружием, что предназначено не для охоты на зверя? Ведь не в Благословенном же Краю. Здесь нам не с кем драться. - Он хочет уйти в земли за Морем? - голос Фингона дрогнул. Маэдрос коснулся его плеча пальцами: - Хотел. Не знаю, захочет ли теперь. Он видел ныне не только то, что старший сын у него... я, но и то, что против него не чинят зла те, кому он так не доверял — твой отец и Арафинвэ. Финдекано помолчал и чуть более спокойно спросил: - А ты веришь в это? Что он не проклянет всех нас, когда память вернется к нему? - Верю, - безапелляционно заявил Майтимо. - Это все-таки мой отец, а не мятежник Мелькор. Напряжение, словно осязаемое в воздухе, наконец спало, и Маэдрос сокрушенно повертел в руках все, что осталось от рубахи: - Финьо, от тебя сплошные убытки. То рубахи не досчитаюсь, то штанов. - Радуйся, что все части тела пока на месте, - фыркнул Фингон, расслабляясь. - И вообще, это расплата за мой плащ. Теперь мне еще и домой идти... переодеться-то надо перед празднеством. - А кстати, - Майтимо пошевелился и выглянул в окно, - времени прошло... порядочно. Мне тоже надо собраться. А ты иди... и по пути поторопи Тьелко. Поначалу, только войдя во дворец Манвэ на Таникветиль, Феанор с интересом оглядывался. Когда-то — в том времени, что он помнил — он бывал здесь с отцом на празднествах и приемах, последние два раза еще и в компании Индис. Феанору казалось, что с того времени здесь должно было все измениться, но это оказалось не так — все те же огромные окна, галереи, полувоздушные бело-голубые ткани... не изменилось ничего. В залах хватало народу — и ваниар, и нолдор; тэлери было немного — что собрались, наслышанные о готовящемся событии и сопутствующем ему приеме. Как ни странно, надев новый, законченный только сегодня, венец с вправленными в него Камнями, которым он дал имя — Сильмариллы, Феанор сразу почувствовал себя лучше и уверенней. И сейчас не чувствовал ни неуверенности, ни раздражения, что вечно сопровождали его с тех пор, как жизнь его встала с ног на голову, омраченная потерей памяти. Он с гордостью взглядывал на жену с огненными волосами и в алом плаще с гербом, которую все-таки уговорил надеть те украшения, что делал для нее. С гордостью глядел он и на пятерых старших сыновей — красивых, крепких и ладных, что общались с другими гостями, но держались вместе. - Феанаро, - раздался над ухом голос Нерданель. Феанор только что обменялся церемонным приветствием с прибывшим отцом и его женой, но они уже направились в сторону короля Ингвэ. - Феанаро... Видишь, там Анайрэ с Нолофинвэ? - Вижу, и что? Они еще далековато, чтобы их приветствовать. Подойдут, тогда и... кстати, у меня к Ноло разговор есть. - А мне нужно поговорить с Анайрэ. Мы с ней на том приеме у Ноло заключили небольшое пари... ничего серьезного, не бери в голову. Но я должна срочно с ней поговорить, - глаза Нерданель блистали торжеством. - Как пожелаешь, - Феанор несколько растерялся. - Если нужно... - Ну и отлично, - улыбнулась супруга. - Держи вот этих вот двух, а я пойду... Амбаруссар, никуда от папы не отходить! Раз уж вы уговорили вас взять, то ведите себя, как подобает принцам нолдор! - Хорошо, мам, - одновременно кивнули оба маленьких эльдар. - Феанаро, - Нерданель сияющими глазами, что сверкали не хуже Камней в венце, взглянула на мужа и чуть приблизилась, чтобы разговора не слышали дети. - Я так люблю тебя... - Я тоже тебя люблю. - Я раскаиваюсь в том, что тогда помешала тебе. Может быть, если бы я не стала тогда ломиться к тебе в мастерскую, с тобой сейчас было бы все в порядке. - Я не виню тебя, - помотал головой Феанор. - Ты говорила об этом, но так и не сказала, зачем было тебе нужно так срочно меня увидеть. - Сейчас не время об этом говорить... - Сейчас самое время, - твердо возразил муж. - Мне нужно поговорить с Анайрэ... - Она никуда не денется. - Я... - Нерданель коротко вздохнула. - Я хотела покинуть тебя, вернуться к родителям. Тебе ведь наши сыновья уже говорили о том, что я этого хотела? А в тот день я собиралась просить тебя дозволить забрать Амбаруссар. По крайней мере, пока они не вырастут. Я приняла решение, мне нужно было срочно... а ты сутками пропадал в мастерских... - Я не позволю, Нерданель, ты же знаешь. - А я и не собираюсь больше никуда уходить, - супруга легко улыбнулась. - Давай не будем вспоминать об этом. - Я хочу, чтобы ко мне вернулась память, но помнить об этом я не хочу. - Тогда держи Амбаруссар, а я побежала... ...Как оказалось, напутствие «держи Амбаруссар» было вовсе не лишним. Дети были в восторге, впервые допущенные на прием к валар, задавали кучу непосредственных вопросов, на которые их отец едва успевал отвечать. Зато приветствовать других гостей в компании близнецов было куда легче — пока друзья и знакомые выражали восхищение Сильмариллами и мастерством старшего принца нолдор, их жены и дочери умилялись одинаковым рыженьким эльдар, находили в них несомненное сходство с Нерданель и заверяли, что глаза у близнецов — точь-в-точь как у самого Феанаро. Старшие сыновья, которых Феанор периодически высматривал в толпе, уже расползлись. Старшего было не видно, впрочем, как не видно было и его любовника с косичками. Второй по старшинству уже был у арфы, и это было встречено присутствующими с энтузиазмом. Третий и пятый — оба в компании черноволосых дев. Четвертый куда-то запропастился... а, нет, вон он, в одиночестве и с кубком. И судя по лицу, всем доволен. - Пап, а когда нам можно будет на Орле прокатиться? - Феанора слегка дернули за рукав расшитых праздничных одежд. - Там Торондор с другими Орлами детей катает... - Он тех, что постарше, катает. Я был старше вас, когда меня впервые так катали. - А как оно — летать в небе? - возбужденно спросил тот, что был справа. - Отец, расскажи хоть... Феанор огляделся. Неподалеку находился Арафинвэ с женой, которые вскоре должны были приблизиться. - Расскажу, если мы сейчас с вами куда-нибудь быстренько спрячемся... А то мой брат меня заговорит. - А вот туда, - махнул ручкой Амбарусса. - Мы это место разведали, еще когда сегодня первый раз от мамы прятались... Однако добраться до указанного места не удалось. Прошмыгнуть мимо остальных гостей было, конечно, можно... но не с двумя же детьми! Феанаро поначалу было ощутил досаду, но позже немного успокоился — все-таки было бы странно, что он, женатый эльда и многодетный отец, будет шнырять в покоях валар, точно подросток. Амбаруссар, правда, от финтов родителя были в совершеннейшем восторге, но уважения это явно не добавляло... - Вы кого-то ищете? - на пути у зазевавшегося Феанора встал дылда из Второго Дома нолдор — тот самый, которого по первости старший принц заподозрил в противоестественных отношениях с сыном. - Неа, - Феанор хотел было отмахнуться, но почувствовал, что в руке лежит детская ладошка, и сменил тон. - Я просто хотел отойти немного в сторону... А ты не проведешь меня к своему отцу... эмм... - Турукано, - с готовностью напомнил эльда. - Не проведу. Я дал слово... одной эльдиэ, что дождусь ее здесь. Нарушить слово... нет, простите, не могу. Зато могу подсказать, где можно разыскать моего отца. - Я и сам найду, - Феанору в голову пришла интересная мысль. - Только я бы хотел побеседовать с ним наедине. - Мама разговаривает с вашей супругой, вам никто не помешает... - Да нет, ты не мог бы приглядеть за Амбаруссар? Недолго! Близнецы чутко ловили каждое слово и сейчас испытующе поглядели на предполагаемую няню. Амбарусса-старший кивнул Амбарусса-младшему, и смирно произнес: - Мы обещаем, что будем хорошо себя вести. У Тургона на это возражений, увы, не нашлось, и он вздохнул: - Ладно. Только, лорд Феанаро, возвращайтесь побыстрее... - Непременно, - честно заверил его старший принц, и направился в указанном направлении. Нолофинвэ отыскался быстро. Был он один, а на лице его застыло крайне задумчивое выражение. Впрочем, увидев брата, он сразу улыбнулся — ярко и светло: - Приветствую, Феанаро. Тебе к лицу твое изобретение. - Приятно слышать, - слышать и правда было приятно. - Но я хотел поговорить с тобой о делах. - Ты что-то вспомнил? - Финголфин поднял бровь. - Нет. И об этом я тоже хочу поговорить, - Феанор недовольно поморщился. - Вы все что-то скрываете от меня. Нерданель поначалу не хотела говорить, что планировала покинуть меня. Нельо тоже чего-то недоговаривает. А тут я узнал, что, оказывается, с тобой я тоже вроде бы не ладил. Или, по крайней мере, имел споры. О чем мы спорили? - Ты подозревал меня в том, что я желаю лишить тебя власти и любви отца, - сразу же ответил Нолофинвэ. - Интересно, как, - буркнул Феанор. - Отец, похоже, никуда не собирается с трона, а любви вообще лишить трудно... - Не знаю, как, - скептически фыркнул Финголфин. - В своих обвинениях объяснения ты обычно упускал. Но это тянулось давно — еще с тех пор, как я вырос, но не ушел еще из родительского дома. Тогда это было понятно: я был с отцом, а ты — нет. - У меня такая жена роскошная, а меня волновали почему-то не ее... - Тише, - Нолофинвэ интуитивно понизил голос. - Это сейчас у тебя второй медовый месяц, а тогда все было иначе. - Скажи мне, Ноло, - требовательно произнес Феанор, - это правда? Что ты не замышлял ничего против меня? Сейчас... сейчас я не гонюсь ни за властью, ни за чем-то еще. Ответь мне. И смотри в глаза. - Я не замышлял ничего против тебя, - ответ прозвучал четко, и взгляда от собеседника не отвели. - Если бы я пытался обманом и уловками добиться чего-то, сейчас бы мне, при твоей... некоторой беспомощности, это не составило бы никакого труда. Достаточно было бы напомнить тебе о том, что твои раздражение и ненависть ко мне огорчали отца — и ты бы сам уступил мне. Феанаро, ты не помнишь многого, но заверяю тебя, все мы — твоя семья — любим тебя. Я собирался поговорить с валар сам, это не дело... - Не надо, Ноло, - Феанор помотал головой. - С этим я и сам разберусь. Откуда-то донеслись шум и подозрительно знакомые громкие детские взвизги, но оба эльда не обратили на это внимания. Феанор улыбнулся, глядя в синие глаза собеседника: - Я верю тебе. Твой взгляд не лжет. - Я рад, что ты увидел это, - Нолофинвэ подал брату руку. - Я хотел, чтобы ты это увидел. Заметил. Чтобы ослепление покинуло тебя. - Спасибо, брат мой, - Феанор не знал, что еще нужно сказать, но ответ, по всей вероятности, был и не нужен. Он крепко стиснул пальцы собеседника и тяжело вздохнул, поворачиваясь к залу и понимая, что сейчас ему предстоит найти уже успевших где-то нашкодить Амбаруссар.