Сонечкина весна

Смех колокольчиками разносится ветром, шелест высокий травы и золотое солнце. Где-то далеко гремит гром. Последние лучи заката окрашивают гитару в багровый цвет. Счастье, свобода и любовь. Сегодня мир принадлежит им. А завтра? Это будет потом. Впереди еще вся жизнь. Первая любовь подобно полевым цветам прекрасна, но быстротечна. Стоит лишь подуть холодному ветру - первые и единственные препятствия. И остаются лишь семена в твердой почве. Время нещадно, а реальный мир жесток. В двадцать пять это особенно ясно. Обучаясь на психолога, София мечтала помогать людям, дарить им свет и надежду. Показать безоблачное небо и прекрасное солнце, научить бегать с ветром наперегонки. Реальность, порой не считается с поэзией грез, и оказалась прозаичней. Надо есть, спать и платить за жилье. Окончив Бухгалтерские курсы с переменным успехом, солнечная девочка стала одной из 'серых костюмов и белых воротничков'. Солнечная девочка, как любил называть ее Егор, превратилась в Софию Владимировну. Золото волос потускнело, улыбка стала дежурной и почти не дарила тепла. Голубое ситцевое платье осталось сиротливо висеть в родительском доме, на смену ему пришел строгий брючный костюм и туфли-лодочки. Весна стала раздражать из-за веснушек, что приходили с первыми теплыми лучами. София теперь домой почти не приезжает, лишь на Новый Год, Рождество и Пасху. Общается лишь письмами, они белыми журавликами связываю ее с семьей. Иногда на девушку находит лирический настрой, и она пишет письма Егору, но никогда не отправляет. От принца осталась лишь гитара да размытый образ в памяти. Белые, похожие на солому волосы и голубые, словно летнее небо глаза. Правильно, зачем оставлять адрес, ведь он скоро вернется. Вот, даже гитару оставил. На сохранение. София больше не любит грозу, и танцевать под музыку веселого ветра. Больше золотой, поцелованной солнцем девочки нет. Есть менеджер среднего звена София Владимировна Пономаренко. И она отчего-то все еще ждет принца, но теперь она знает его имя. 'Егор' цветет в ее сердце нежным цветом альпийской гвоздики. Она грустит в дождливые вечера и пытается играть на гитаре. Получается неважно. Ожидание бесполезно, но отчего-то размытый образ всегда стоит перед мысленным взором девушки. София презирает себя за эту слабость. Это утро было особенным. Возможно, все было в аромате цветущей под окном вишни или все дело в разбудившем птичьем пении? Если бы София попыталась ответить на вопрос что не так - не смогла бы. Хотелось петь и танцевать. И даже сломавшийся в самое не подходящее время будильник, из-за которого девушка в очередной раз проспала, не мог испортить настроение. Календарь показывал двенадцатое мая. Странное стремление жить было неожиданным, а настроение было как в день рождение или, скажем, в Новый Год. Ожидание чуда. Сегодня она собиралась намного дольше обычного и почти опоздала на работу. Пришлось вызвать такси. - Сегодня все будет иначе, - шепчет себе София и решительно заходит в холл. Острые каблуки отбивают бодрый ритм о блестящую плитку, она впервые улыбается своему отражению в зеркале лифта. Когда в фильмах решительно изменившийся герой входит в помещение, обычно все замирают, а потом вновь начинают привычные действия. Шепотки и удивленные взгляды? Нет, не было такого. Лишь приветствующие кивки головой да поднятые брови. Может, влюбилась? Привычно кислый кофе, в этот раз оказался, если не приятным на вкус, так хотя бы прост терпимым. Да, главное настроение. Сегодня София впервые заметила, как много вокруг интересных людей. Смех звонкими колокольчиками разносился в кафетерии. Она решила начать новую жизнь. Солнечная девочка, что пряталась где-то в глубине души, подняла голову и улыбнулась. Возможно, ее сердце вновь засияет. - Сегодня, возможно все! - тихо восклицает София и стукнув пару раз в косяк, заходит в кабинет шефа. Николай Петрович был похож на шар, такой же круглый и блестящий. Он искренне любил каждого сотрудника, поговаривая что: дружный и сплоченный коллектив - ключ к успеху фирмы. По его словам для преуспевания необходимо, что бы каждый сотрудник был счастлив, а еще нет ненужного человека в фирме. В единстве сила. У шефа не было ни жены, ни детей, так что Николай Петрович, по праву мог называть своих младших сотрудников детьми и сердечно болеть за каждого из них. - Наконец-то влюбились, София? - по-доброму усмехнулся мужчина и подмигнул смущенной девушке. - Как знать, - пожатие плечами. Сейчас она была подобна Моне Лизе со своей лукавой улыбкой и таинственным блеском глаз. В каждой женщине таится загадка, которую мужчина готов разгадывать всю жизнь. Софии пусть и было всего двадцать пять, но она уже обладала этой странной мудростью, а может сегодня она просто захотела быть необычной. Ведь сегодня возможно все. Даже чудеса. - Это замечательно! Целостность души способствует счастью, а это ведет к процветанию! - шеф потирает руки и в шутку грозит пухлым пальцем, - Только не забудь со своей весной о работе. Странно, но излишняя фамильярность раньше раздражала, закутанную в броню отчужденности, девушку теперь же - умиляет. Она тихо хихикает и клятвенно обещает не забывать о любимых клиентах. А еще не торопится с декретом. У Николая Петровича тема о детях была очень важна, он буквально боготворил весь женский род, считая, что именно они и есть главные продолжательницы человечества. Причина вызова 'на ковер' была прозаична. София в силу своего образования могла бы найти правильный ключик к сердцам покупателей, а то в последнее время прибыль начала падать. В этом благородном и полезном для фирмы деле девушке должен был помочь приглашенный специалист. Образованный психолог почти уверенна, что начинает слышать свист падения. Ей не доверяют. - Это отличный мальчик, София, и отличный рекламист. Его мне прислал Главный со своего офиса. Три предупреждающих стука, словно они могли сейчас заниматься непотребством, София фыркает и отворачивается к окну. Девушка свято уверенна, что смогла бы сделать всю работу сама. Поднятое настроение медленно тает, в душе появляются мрачные тени. Свист падения слышен четче. Кажется, она даже видит сгущающиеся тучи, что вот-вот над ее головой разразится ненавистный ею гром. Николай Петрович что-то говорит о продукции и особенных клиентах, словно рекламист прилетел с другой планеты. - Егор Алексеевич, знакомьтесь ваша временная коллега София Владимировна. София примеряет дежурную улыбку и протягивает руку, не глядя на мужчину. Не дождавшись ответного жеста, пожимает плечами и прячет руки за спину, поднимает взгляд. - Ты? - Соня? Два возгласа прозвучали одновременно. Мир замер, что бы спустя пару мгновений закружится еще быстрее. Кажется, офис исчез, испарился, пропал. Слов не было, это лишь звуки. Шелест высоких полевых трав, и шепот деревьев, теплые лучи июльского солнца, мягкая трава щекочет ступни. Словно наяву, София услышала не умелую игру на гитаре, и тихий шепот ветра. Где-то далеко за окном гремел гром. Мир вокруг кружился, словно она сейчас как тогда танцует босиком, широко расставив руки, обнимая мир. И София сейчас будто вновь та самая 'поцелованная солнцем девочка' из-за золотых веснушек на длинном носу и золотых волос. Нежный ветер, кажется, вновь охлаждает опаленное жаром лицо и хочется петь с соловьем, что выводит трели на каком-то дереве. Стук закрываемой двери остался не замеченным. Смех серебристыми колокольчиками разносится округой.