Hilyp feorh

В сгустившихся сумерках повисла гробовая тишина. Казалось, даже птицы прекратили трели, ощущая надвигающееся лихо. Крепко сжатое в руках орудие возмездия покорно ожидало. Натянутая тетива еле ощутимо пела на ветру, дрожала в нетерпении. Все члены отряда, как один, были вверены легчайшему жесту руки командира, взращивая в разъяренных душах желание мстить. Днем ранее отряд скоя'таэлей был настигнут врасплох. Только разведчики знали кто из информаторов обвел их вокруг пальца. Рано утром ожидая на большаке в засаде на деревьях телеги с провиантом, эльфы были достаточно легкой мишенью. Обоз запаздывал и Риордаин заподозрил неладное. Закоренелое недоверие и немалый опыт заставили командира отряда отправить двоих наездников на встречу ожидаемому грузу, разведать ситуацию. Спустя четверть часа из чащи с тихим, но напористым шелестом показалась стрела, пронзив на соседнем дереве эльфа. Сеидхе отреагировали мгновенно, однако настигнутые врасплох они не могли свести потери к минимуму. Боковым зрением Киа заметила, как занявший позицию рядом на размашистой ветке, Рувеар дрогнул, после чего начал стремительно падать. Казалось вокруг все стало невыносимо медленным, звуки стухли. Слух не трогали ни выкрики командира, ни гомон приближающихся людей, ни цокот копыт. Теряющий высоту брат, что был пронзен стрелой, заставил эльфку выпустить лук из рук. Не отдавая себе отчета и не задумываясь о последствиях, черноглазая сделала рывок вниз. Благодаря толчку, проклятой удалось настигнуть эльфа в долю секунды, после чего девушка предплечьем ухватилась за ближайшую ветку в попытке остановить падение. Та натужно прогнулась, чиркнув по дубленой коже одеяния, больно вдавливаясь в плоть. Но голова в тот момент не воспринимала никаких внешних факторов. Понимание того, что зеленоокому оставалось всего несколько метров до земли пришло не сразу. Лишь когда девушка ощутила обжигающую боль в руке, что мертвой хваткой вцепилась в ветку, вернулись звуки. Выкрики Риордаина на старшем наречии призывали к отступлению. Не смотря на более удачную позицию, количеством бригада явно уступала нападавшим. Повиснув в столь патовой ситуации, будучи абсолютно незащищенными от нападок недруга, Киа растерялась. Взглядом нащупав стрелу в теле брата, она лишь успела сделать вывод - ранение не смертельно! Угодив ниже ребер по правую сторону, наконечник вряд ли задел жизненно важные органы. -Рувеар...!!! - в отчаянии выкрикнула темноволосая ломающимся от паники голосом, пытаясь привести друга в сознание. Беглый взгляд сквозь могучую, зеленую крону дерева, отмечая что враг слишком близко, не нашел выхода из ситуации. Лишь возмущенное фырканье скакуна отрезвило эльфку, заставив обратить внимание на приближающегося Седрика, что всеми силами пытался приструнить норовистую кобылу. После того, как проклятая вверила брата разведчику, она мало что запомнила. Адреналин ударил в голову, стирая воспоминания о спуске с многовекового дерева, о поиске лошади, о самом сражении, о погоне, заставившей бригаду до исступления загонять лошадей. Все было позади. Павшие в том сражении более никогда не вернуться. Раненые сражались за жизни, будучи спрятанными в чаще, в то время как боеспособный состав окружил деревушку, чьи жители посмели донести воякам короля Фольтеста о шныряющей в округе бригаде. Нет, такого скоя'таэли простить не могли. -Уделите особое внимание старосте селения и его семье - тихо бросил Иорвет, высвобождая клинок из ножен. Риордаин, что внешне был как всегда спокоен, кинул исчерпывающий взгляд на проклятую, после чего та произнесла весьма специфичное, короткое заклинание, жестом руки призывая искрящийся огонь на ранее подготовленный пук сена, в который тут же опустили стрелы. Треск и жар были призваны испепелить неугодное селение дотла, дабы те стали примером остальным. Очертив дугу по темнеющему небосклону, оставив за собой яркий хвост, стрелы впились огненными языками в соломенные крыши скудных домов. По сдержанному велению командира, эльфская ярость сорвалась с цепи. Кто верхом, кто пеший ринулись с кручи к поселению, уничтожая, убивая, калеча и ломая. Ведомая желанием мстить, Киа заставляла полыхать одну хижину за другой, неспешно шествуя по узким, грязным улочкам, провонявшим гноем и мочевиной. Не желая воспринимать ранения брата как случайность, сердце требовало неуемной мести. Ярость застилала глаза, в то время как мольбы о пощаде и предсмертные визги казались музыкой, стухающей от грохота пожарища. Столь неумелые попытки сопротивления горожан были подавлены, парированы безоговорочно, отсечены на зачаточной стадии. Подчиненные Риордаина четко знали что делать, отточенными движениями лишая жизни дхойне одного за другим.