Hilyp feorh

Солнце заняло верхнюю точку голубого небосвода, постепенно склоняясь к западу, когда отряд, что скрывался в плотной весенней листве, пересёк границы Брокилона. Такая миграция позволяла на время отдохнуть от нескончаемых гонений, восполнить силы, оставив бессчетные дозоры. Разумеется, даже под защитой двиад приходилось поддерживать границы их незримого лесного государства, однако в здешних краях чертоги были куда более надёжны. Дхойне оказались на удивление впечатлительны и не решались идти наперекор древним воительницам, что без разговоров шпиговали незваных гостей шквалом стрел. Именно поэтому союз со столь близкими по духу к эльфам существами оказывался отдушиной для измотанных вечным партизанским боем остроухих. За последних несколько месяцев бригада Риордаина значительно разрослась, насчитывая около сорока голов к моменту прибытия в Брокилон. Многие держались отрешённо, перекидываясь с остальными лишь односложными предложениями, требуемыми для необходимой, вынужденной коммуникации. Посему старые, устоявшиеся связи внутри отрядов сохранялись и как прежде были нерушимы. Будучи единственной, после Кии, девушкой в отряде, Мориль с проклятой наладили общение невероятно быстро и, несмотря на разнопрофильность остроухих, поддерживали отношения. Эльфка, что примкнула к отряду вместе со своим младшим братом, оказалась вечно улыбающейся и будто излучающей солнечный свет. Ее яркие глаза, вздернутый курносый нос, усыпанный веснушками, вечно приподнятые уголки губ. Она была по-взрослому оформившейся, фигуристой и привлекательной. Ее белокурые вихры, что будучи неухоженными все ровно смотрелись игриво, сверкали на солнце словно пшеничное поле ранней осенью, а мелодичный смех заставлял улыбаться. Она была яркой противоположностью той, чьи глаза не имели возможности показать своего реального цвета, съедая отражение окружающего в глубокой, всепоглощающей тьме. Они были совершенно разными и внешне, и внутри. Душа Мориль пела, разливаясь трелями счастья даже будучи в столь незавидном положении. Она радовалась всему, что даровала ей судьба. Каждому новому дню, каждому вдоху. Киа же всегда была скованной, сдержанной и куда менее оптимистичной. Ее смех больше походил на насмешку, а светлый лик был скорее мертвенно бледен, нежели излучал жизнь. И тем не менее, они нашли общий язык. Везде поспевающая Мориль, казалось, преследует проклятую на каждом шагу, находя повод завести разговор. И уже спустя время, черноглазая поймала себя на взаимности, тяге к данному общению, словно питаясь той самой жизненной энергией и постоянным позитивом. Да, это были замечательные дни, полные беспечности, пусть неявной, но все же радости. Досуг был однообразным и скудным, однако большего желать глупо. Странные разговоры на темы, о которых сама беспризорница никогда и не думала, вещи которых не умела. Мориль научила девушку как «правильно», по ее словам, ухаживать за кожей лица и рук, как красить глаза (только зачем? В лесу никто не видит) и как сделать тушь для этих самых глаз. Как полезную, данную информацию Киа не классифицировала, однако такими глупыми вещами, не требующими моральной нагрузки, девушки занимались в свободное время, отдыхая от бесчисленных каждодневных тренировок. И пока белокурую чертовку тренировал снисходительный Седрик попеременно со своим товарищем Сегеримом, проклятой занимался исключительно Иорвет, что не был так терпим. Его методы пусть и были куда более действенны, нежели глупые потуги Трайгльтана, и давали результат, однако легкостью не отличались. Разведчик был жесток и сдержан. Даже спустя продолжительное время общения он казался слишком далеким и отстранённым, не подпуская девушку к себе ближе, чем сам считал необходимым. Однако Кия не жаловалась. Более того, считая такое отношение самым оптимальным в их ремесле, ей удавалось не распыляться на посторонние мысли и сосредотачиваться исключительно на клинке и голосе преподавателя. Так ей казалось... Время шло своим чередом, утекая словно песок сквозь пальцы. Рутина. Редеющие набеги, политика, проходящая мимо. Темноглазая была далека от командира и его окружения, что денно и нощно обдумывали дальнейшие действия бригады. В то время как Рувеар, будучи разведчиком, оказался непосредственным участником данных планов и весьма успешно вносил свою лепту в их составление. Часто поддерживая позицию Иорвета, темноволосый большую часть времени пребывал в компании зеленоокого, отдаляясь от своего старшего брата и обзаведшийся новыми знакомствами сестры. Равно как и Каэлаэль, что в последнее время предпочитал общество Эхеля и прочих самодовольных рубак, отчего отношения между беспризорниками обрело оттенок холода и недоверия. Более того, Каэлаэль был не слишком в восторге от вечерних занятий сестры с Иорветом, к которому питал и вовсе недружеские чувства. Недовольство это он старался держать при себе, однако пару раз призывал младшую прекратить сомнительные, по его мнению, манипуляции, что длятся до высокой луны, и продолжать тренировки вместе с Седриком. Разумеется, Киа и слышать ничего не желала, тем более что брат своих мотивов объяснять не собирался и подобные разговоры слишком быстро изживали себя. Такой раскол постепенно разбил ранее сплоченных эльфов на два фронта, между которыми бесцельно шаталась темноглазая, не желая вникать в причины конфликта. Приход в Брокилон казался обычным отдыхом и возможностью перевести дух, не всматриваясь ночами в темноту. Всего через пару дней начинался летний Солтыций - Мидаете. По обычаям предков, праздник почитали и отмечали даже в самые скверные времена. - Знаешь, дриады конечно воительницы, однако даже у них есть чувство вкуса. Я уверена, стоит к ним обратиться и они мигом подберут тебе что-то по размеру. А то мальчишечий бушлат-дело житейское, но Киа... - причитала в очередной раз Мориль, не поспевая за широким шагом подруги, что не желала слушать очередной лепет о тряпках. Проклятая знала, что меж деревьями за ними давно следит не одна пара глаз, контролируя и провожая к поселению, однако зрение не улавливало ни одного из местных жителей. И это заставляло чувствовать себя неуютно. -Это абсолютно не важно, Мориль.. Мне не перед кем.. - только было начала вялое сопротивление Киа, однако недремлющая подруга, что куда более прытко вещала на данную тему, ее перебила. - Да неужели? Эхель, скажи-тебе больше по душе девушки, одетые в бесформенные тряпки или в изящное пальтишко по фигуре? Мимо проходящий мечник, что вопреки своей воле попал под раздачу, сперва завис на мгновение, отчего на его лице отразился калейдоскоп глупых гримас, отражающих весьма недалекие мысли. Но уже спустя миг глупость сменилась змеиной, фирменной усмешкой юноши и он все же изрёк ответ. - По мне так без одежды идеально! За что и получил сердитые возгласы белокурой в спину и пару шуточных тумаков впридачу. - Ну-ну, знаток. Кроме продажных девок с большака хоть одну голой видел? - стараясь сохранить в голосе наигранную злобу, перемежающуюся с беззлобным смехом, Мориль тут же переключилась на другую цель, которой желала задать тот же вопрос. - Мне без разницы и да, я даже не смотрю, - с бесстрастным лицом ответил Рувеар, не дожидаясь самого вопроса, даже не повернувшись, тем самым сохраняя вид предельно занятый и незаинтересованный. Улучив момент, переняв манеру поведения брата, Киа быстрее зашагала вперёд, словно не услышав последних слов диалога, оставляя подругу позади. - Все бьешься? - послышалось за спиной у белокурой красавицы. Рослый, темноволосый мужчина улыбался лишь глазами, однако эльфка сложила губы в линию, не собираясь сдаваться. - Ничего, она признается мне. Сегерим, хоть ты подтверди. Мужчина лишь хмыкнул, скрывая под густыми ресницами искорки в глазах. - Не буду, Мориль. Не буду.