Свой путь

23. Чесс. Изгоем он не стал. Картина произвела обратный эффект. Чесс купался в обожании одноклассников. Знатоков искусства в школе было немного, но Чессу их внимания хватало с избытком. - Чертова девица, - бесился он. Слава его никогда не привлекала его. Излишнее желание угодить ему раздражало. Хотелось тишины и одиночества. Он был не готов к популярности такого рода и не хотел быть на виду. Не хотел раскрывать себя. Не хотел, чтобы лезли в душу. Образ плохого мальчика привлекал его больше. На ярмарке Чесс был признан звездой школы, и каждый считал своим долгом сфотографироваться с ним. Отец, постояв у картины две минуты, пожал плечами и посоветовал Чессу не заниматься подобной ерундой, а обратить внимание на серьезные предметы, вроде геометрии и химии. Ничего другого от него Чесс и не ожидал, но все же боль голодной зверушкой грызла сердце. Бесс в темно-синем шелковом платье объявила начало ярмарки. Сегодня она как-то особенно волновалась, как будто это был дебют ее картины. Она глазами отыскала в толпе Чесса. Он как всегда выглядел безразличным ко всему, но в его взгляде она прочитала едва сдерживаемую ярость. Месть больше не казалось ей удачной. Она сделала ему по-настоящему больно, и это не вызывало в ее душе радости. Нужно подойти и извиниться, решила она. На сцене один за другим шли номера самодеятельности учеников школы. Бесс заметила стоявшего у сцены Чесса и направилась к нему. - Чесс, прости меня. Чесс улыбнулся. В конце-концов ничего страшного не произошло. Наоборот, ему даже было приятно, что Бесс оценила его творчество. Он тоже хотел извиниться перед ней, но не успел. К ним подошла Арина Николаевна. Она очень нервничала. - Анжела заболела. Кто же теперь будет исполнять заключительную песню? Ребята в недоумении пожали плечами. - Ну ладно, пойду извинюсь перед зрителями за не торжественное окончание концерта. Чесс посмотрел на Бесс. Выглядела она сегодня восхитительно. Такая девушка достойна того, чтобы выйти на сцену. Да и на репетициях она была, а значит текст песни знает. - А может Бесс выступит? - Да, это замечательная идея, - поддержала Чесса директриса. - Нет, я не могу. Я очень плохо пою. - Не скромничай, - успокоил девушку Чесс. Директриса вручила ей микрофон, а Чесс повернулся к зрителям и громко объявил: - А теперь итальянская ария в исполнении несравненной Бесс. В глазах девушки заметалась паника, она сильно побледнела. - Нет, я не пойду. Я очень плохо пою. Чесс уже не слушал ее, мечтая о вокальном триумфе Бесс. Он нежно подтолкнул ее в сторону сцены. Зал зааплодировал. Бежать было некуда. 24. Бесс. Пела она действительно плохо. Очень плохо. Не попадая в такт мелодии, срываясь на крик и визг. Это было ужасно. В какой-то момент Чессу показалось, что она сейчас упадет в обморок. Но Бесс держалась достойно. Она отвратительно взяла последнюю ноту арии, коротко поклонилась зрителям и под гробовую тишину зала спустилась со сцены. Позор окончен. Но унижения еще впереди. - Кошмар. - в тишине отчетливо раздался голос Дины. - Нет смысла даже в интернет выкладывать - как будто котенка мучают. Толпа разразилась хохотом. Идеальная Бесс оказалась совсем не гениальной. Оставшаяся часть вечера прошла весело благодаря шуточкам и насмешкам над Бесс. Чесс уже понял, что натворил и попытался поддержать девушку. - Бесс, все было не так и плохо. Едва сдерживая слезы она прошептала уже ставшую привычной фразу: Я ненавижу тебя. Мать Бесс Элла Валерьевна весь вечер демонстративно не замечала дочь. Девушке оставалось только делать хорошее лицо при плохой игре. И она стойко терпела все оскорбления в свой адрес. Во всеобщем веселье не принимал участие только Чесс. Он восхищался силой характера Бесс и очень хотел сказать ей об этом, но не мог. Она не подпускала его к себе, предпочитая выслушивать насмешки, а не беседовать с ним. Ник и Северина даже не слышали, что Бесс пела. Они были слишком заняты друг другом. Вселенная для них не существовала. 25. Чесс. Проведя бессонную ночь, Бесс уже наутро пообещала себе, что не успокоится, пока не отомстит Чессу. Она его унизит также сильно, как он унизил ее. И тогда она снова начнет уважать себя. Всю неделю Чесс пытался поговорить с Бесс, объяснить ей, что он не хотел ее обидеть, что все произошло случайно. Но от девушки исходила такая волна ледяной ненависти к нему, что он так и не решился. В пятницу после уроков Чесс с Ником решили зайти в библиотеку и подготовить доклад, заданный на понедельник, а заодно и поговорить. Чесс теперь редко видел друга, тот все свое время проводил с Севериной. - Ник, я нашел эту вазу с драконом. - А, ты про коллекцию китайского фарфора. - Почему ты так пренебрежительно говоришь об этом? Ты же знаешь, как для меня важна именно эта ваза. Я бы душу дьяволу за нее продал. - Она будет продаваться на аукционе "Русские сезоны"? - Да. И я уже подал предварительную заявку. - Чесс в предвкушении улыбнулся. - Я тоже пойду на аукцион. - Надеюсь не затем, чтобы отобрать у меня вазу? - ревниво уточнил Чесс. - Нет. - со смехом успокоил друга Ник. - Хочу купить кофейный сервиз эпохи Людовика XIV. - Зачем он тебе? - непонимающе уставился на друга Чесс. Ник рассмеялся. - Не переживай. Никаким антикварным барахлом я не увлекся. Северине хочу подарить. Она любит красивые вещи. - Отлично. - успокоился Чесс. - Вместе веселее. Поболтав еще немного о мелочах, друзья разошлись. Через несколько минут из-за дальнего стеллажа вышла Бесс. Она задумчиво покусывала губы. - Продать душу дьяволу, говоришь? Это хорошо..