Джокер определенно не был похож на других заключенных «Аркхема». Было в нем что-то такое, что резко выделяло его на фоне остальных. Я часто прохаживалась мимо палат, заглядывая в окна и наблюдая за пациентами. Все они внушали мне исключительно ужас и отвращение, но Джокер… С ним было связано слишком много неопределенностей. Сперва я не радовалась, что мне достался именно он, а сейчас я просто благодарю небеса за столь уникальный случай. Бесспорно, работая с этим человеком, я получу бесценный опыт. Затея с книгой вновь ожила в моем воображении. Дома я лихорадочно набросала в черновике все, что знаю о Джокере, однако с удивлением и разочарованием я обнаружила, что мне известно очень и очень мало. И это «мало» уместилось всего в парочку предложений. Биография в медкарте была тоже довольно скудна, в ней было записано больше его знаменитых преступлений, чем фактов из жизни. Что ж, не зря же мне проводить с ним так называемые «сеансы психотерапии». Судьба определенно дала мне неплохой шанс, я должна только не упустить его.
На следующий день я пришла в лечебницу невероятно рано. Ночью я практически не спала, все читала свои справочники по психотерапии, повторяя то, что учила когда-то, и накапливая новые знания. Почему-то я думала, что мне это очень поможет. Я была слишком самоуверенна для первого дня настоящей работы. Впрочем, как и все неопытные студенты, считающие, что одним своим словом они покорят весь мир своей гениальностью. По дороге я встретила Стива и Боба, которые, видимо, уже подготовили Джокера ко встрече со мной: связали его и усадили на стул. Судя по их опрятному, с иголочки виду, я предположила, что мой пациент даже не сопротивлялся. Это показалось мне весьма странным, я слышала, что он очень не любит, когда на него надевают смирительную рубашку, он однажды убил троих санитаров. А сейчас Стив возбужденно рассказывает мне, что Джокер был на удивление вежлив, приветлив и с легкой улыбкой разговаривал с ними об их делах и погоде! Сколько неопределенностей связанно с одним человеком! Я не знала, как я должна реагировать на происходящее, у меня опять голова шла кругом. А я еще даже не зашла в его палату! Я решила незамедлительно заняться своим пациентом. На сей раз я набрала код не дрожащей, а уверенной твердой рукой. Я вдруг вообразила себе, что мое дело окажется невероятно легким. Что ж…посмотрим, так ли это.
Джокер, как и вчера, сидел за столом, скучающе глядя на лампы на потолке. На его лице более не было написано той усталости, в которой он пребывал, когда я впервые увидела его. Он повернул голову в мою сторону, и его губы вдруг расползлись в улыбке. И это не была улыбка сумасшедшего, нет, в этот момент можно было подумать, что он вполне себе обычный нормальный человек. Правда, взгляд его мне показался каким-то…странным. В нем не было того безумного огонька, который недавно так меня испугал. Он глядел на меня как-то иначе, но я не смогла понять, как. Он терпеливо ждал, пока я сяду напротив него. Он улыбнулся мне еще шире.
— Мисс, не напомните, как вас зовут? — вежливо спросил он. — Ваше имя и фамилия слишком сложны, я успел забыть их, — он грустно вздохнул.
— Эм… Меня зовут Харлин. Харлин Квинзель, — я чуточку удивилась тому, что он не запомнил их, для такого человека забывчивость вряд ли была характерна.
— А! Точно! — Джокер слегка рассмеялся. — Какой же я забывчивый! Как я мог забыть такое прекрасное имя?! А твои друзья называют тебя Харли?
Тут я совсем растерялась. Меня редко кто зовет Харли, я мало с кем хорошо общаюсь.
— О… У меня не много друзей, — я слегка смутилась его словам и сказала первое, что пришло в голову
— Ну, Харли… У тебя только что один появился, — Джокер склонил голову на бок, пристально глядя на меня и улыбаясь. Я не сдержалась от усмешки. В этот момент он выглядел до ужаса мило, мне даже в голову не пришло опровергать его слова.
— У вас определенно есть чувство юмора, мистер Джей, — произнесла я. Я не могла не улыбнуться ему в ответ, точно передо мной не опасный психопат-убийца, а милый маленький котеночек. — Однако, как вы знаете, я пришла сюда не просто так, позвольте мне заняться вашим лечением.
— И опять эта серьезность, — Джокер вновь смеялся надо мной. — Харли, я-то думал, что ты хоть иногда просто так навещать меня будешь, — он расстроенно поглядел на меня, печально улыбаясь. Черт, как же он умеет казаться беспомощным и милым! Если так и дальше пойдет, то мне, наверное, захочется обнять его. А мне это совсем не нужно. Необходимо прекратить это.
— У меня нет подобных полномочий, мистер Джей, я здесь, чтобы лечить вас, а не развлекаться, — сказала я. — Я не могу просто так приходить к вам.
— Что ж, тогда мы должны использовать наше время занятий с пользой! — воскликнул Джокер, усмехаясь. — Харли, как насчет того, чтобы сыграть в игру?
— Простите, но мне нужно начать…
— Какая же ты недогадливая! — Джокер рассмеялся. — Ты мне задаешь вопросы, а затем я тебе. Так ты получишь всю необходимую от меня информацию, а я лучше узнаю о своем лечащем враче. Договорились? — он улыбнулся. — Иначе я буду молчать, — в его взгляде появились знакомые суровые нотки, которых я так боялась. Я вновь невольно сглотнула.
— Ну…хорошо, — я была вынуждена согласиться. Не хотелось мне злить его, я прекрасно знала, на что он способен. Я достала из-за пазухи блокнот с ручкой и приготовилась записывать его слова. Он довольно улыбнулся.
— Дамы вперед, — произнес он. — Только попрошу начать с более простых вопросов, а то после вчерашнего снотворного у меня голова кругом идет, — опять эта милая мордочка. Меня начинало это злить, но я сумела взять себя в руки.
— Если вы позволите, я хотела бы начать с вашего прошлого. Скажите, мистер Джей, вы помните, из-за чего вы стали таким, какой вы сейчас? — спросила я. Джокера этот вопрос изрядно позабавил.
— Иначе говоря, хотите узнать, как я чокнулся? — усмехнулся он. — Ну что ж, хорошо, доктор Квинзель, здесь командуете вы, а не я. Мм, я смутно припоминаю события моей прошлой жизни. Однако я могу вспомнить тот момент, когда я начал чувствовать и вести себя как-то странно. Помню, все это случилось, когда я упал в чан со жгучей жидкостью…кажется, с кислотой.
— Вы не помните, как это случилось?
— Харли, Харли, мы договорились задавать один вопрос, — Джокер укоризненно покачал головой. — Теперь моя очередь. Скажи мне мм…- он слегка прищурил глаза и окинул меня внимательным взглядом. — Кем ты хотела стать, когда была маленькой? Неужели психиатром? — он усмехнулся.
Он играл со мной, я это прекрасно знала и видела, ему доставляло огромное удовольствие выводить меня из себя. Я знала, что мне нельзя ничего о себе рассказывать, я боялась, что эту информацию он может потом использовать против меня. Я решила отвечать кратко и лаконично, тщательно обдумывая свои слова.
— В детстве я хотела стать чемпионкой по спортивной гимнастике, — ответила я спустя несколько секунд.
— Ого! Так ты гимнастка? — Джокер улыбнулся.
— Мистер Джей, мы договорились по одному вопросу, — теперь я укоризненно покачала головой. Его это повеселило еще больше, он засмеялся, глядя на меня.
— Давно я так не веселился со своими врачами! — воскликнул он. — Что ж, доктор Квинзель, теперь ваш черед.
Это продолжалось в течение часа, отведенного мне на сегодня. Я была вынуждена играть в игры Джокера, чтобы достать из него нужную мне информацию. Каждый день я должна была задавать ему вопросы на определенные темы, которые мне давала Вероника Хупер. Наш первый сеанс я посвятила его прошлому. К моему огромному сожалению и разочарованию, он мало что помнил. Я не винила его в этом. Джокеру повезло, что когда он упал в кислоту, то не умер от множества химических ожогов, но от болевого шока он лишился разума, а на его лице навсегда застыла непонятная клоунская улыбка. Волосы его приобрели ярко-зеленый оттенок, а кожа побледнела, как у мертвеца. Я выяснила, что в тот день, когда это случилось, он собирался ограбить какое-то здание (предположительно, фабрику оружия), но им помешал Бэтмен, увидев которого, Джокер испугался, побежал, споткнулся и свалился в злополучный чан… Почему он хотел совершить это преступление и с кем он был, он не помнил. Он не знал свой возраст, свое имя, свое происхождение, не знал, кто его родители, где он родился, не знал, как жил до того, как стал известным злодеем Джокером. Он даже не мог сказать, почему он выбрал себе такой псевдоним. Словно в прошлом он был никем, тенью, никому не нужной и всеми брошенной. Я видела, что ему не нравятся такие мои вопросы, он не хотел вспоминать ничего о себе, ему было неприятно и тяжело отвечать. Он не срывался на меня, не кричал, не плакал и не сыпал проклятиями и угрозами, как это делают другие пациенты «Аркхема», он спокойно говорил со мной, и лишь иногда в его взгляде мелькал гнев, который он тщательно пытался укрыть. С каждой секундой я жалела этого человека все больше и больше. Нет, он определенно действует на мое подсознание, я уже удивлялась, как я могла вчера бояться его, как огня. Я решила во что бы то ни стало помочь ему, хоть как-то попытаться вылечить…если это возможно.
Я думала, что Джокер будет задавать мне вопросы типа «Кто ты? Сколько лет? Где родилась? Где живешь? Кто родители?» или, иначе говоря, вытаскивать всю информацию о моей личности и родных, однако я была очень удивлена, когда услышала его. Он спрашивал меня о том, какие я люблю сладости, хотела бы я жить в городе или в деревне, насколько хорошей я была гимнасткой, какой цвет мне нравится, какое время года… Словом, он пытался узнать то, что узнают люди при знакомстве. Если честно, то я даже была рада, потому что я бы точно не знала, что ответить, если бы он задавал те вопросы, которые я от него ожидала. И я никак не могла поверить в то, что Джокер может быть таким, с позволения сказать, милым и галантным. Я даже спрашивала себя, точно ли он спятивший с ума маньяк, он сейчас был похож, скорее, на обычного человека. Мне в какой-то момент показалось, что я сижу не в палате, а за столиком в ресторане, и беседую с мужчиной, который осмелился спросить: «У вас не занято?». Однако я не должна была позволять себе расслабляться, мне поручили очень ответственное задание, я не могла подвести своих коллег. Ровно через час я встала со своего места.
— На сегодня все, мистер Джей, — сказала я.
— Как? Уже все? Хм, время иногда летит слишком быстро, — Джокер покачал головой. — Или, быть может, ты устала от моего общества, куколка?
— Мне был выделен час, который уже истек, мистер Джей, более мне нельзя здесь задерживаться.
— Неужели тебя накажут, если ты будешь здесь еще пару минуточек, мм? — Джокер вновь улыбнулся.
— Мне лучше не злить свое руководство, — произнесла я. Я очень хотела выйти из палаты и одновременно желала остаться. Нет, Харли, что за мысли? Конечно же ты должна уйти. Или тебе понравилось общаться с этим психом? — Всего хорошего, мистер Джей, до завтра.
Я не услышала его прощальной реплики, я уже оказалась за дверью. Все оказалось намного хуже и сложнее, чем я предполагала. Он очень умело подбирает мне вопросы, специально играет со мной, чтобы достучаться до меня, найти ниточки в моей душе, за которые он будет дергать. Ну уж нет, я не позволю ему залезть в мою голову, это
моя задача, а не его. Иначе кто из нас врач, а кто пациент?
***
Дверь палаты захлопнулась слишком быстро, он не успел должным образом попрощаться. Как он и думал, с Харлин Квинзель у него проблем не будет. Он очень хорошо умел заставить человека пожалеть его, думать, что он бедный несчастный, спятивший по воле случая. Он знал, как ему нужно рассказывать свою историю, чтобы ему поверили, да еще и сочувствовали ему. Эта девчонка уже наверняка вообразила себя героем, который будет спасать его от его якобы недуга. Что ж, пусть думает так, ему это от нее и нужно. Он тем временем усыпил ее бдительность, задавая глупые вопросы о ее вкусах и предпочтениях, чтобы она не догадалась о том, что он пытается узнать о ней как можно больше. Он уже успел составить ее психологический портрет. Странный же она психиатр, если не поняла его намерений! А впрочем у нее не было выбора. Она была вынуждена сыграть с ним в эту игру. Нормальный врач ни за что не принял бы его условия, однако неопытная девчонка слишком испугалась его, чтобы ему перечить. Что ж, это только начало… Дальше будет еще интересней.
***
Дни летели незаметно. Я оглянуться не успела, как в моем блокноте начало оставаться все меньше и меньше чистых страниц. Джокер отвечал абсолютно на все мои вопросы, он, на мое удивление, даже не спорил со мной. Коллеги дивились тому, каким он стал послушным, он даже ни разу не ударил или не оскорбил никого. Стив говорил, что мне удалось «приручить зверя». А я сама понятия не имела, что с моим пациентом не так. Я была уверена, что он что-то задумал, он вряд ли был счастлив находиться в «Аркхеме», но он почему-то не делал ничего, что могло бы помочь сбежать ему. Напротив, он на удивление всех спокойно переносил все тяжести пребывания в лечебнице. Мне это не нравилось. Не может же человек, сбегавший отсюда сотню раз, вдруг смириться со своим положением!
Джокер был одним из тех людей, которые могут шокировать и приятно удивлять одновременно. Словно у этого человека было раздвоение личности. Во время наших сеансов он все еще был одет в смирительную рубашку, однако я ни разу не видела, чтобы он был против этого. Это было странно, если учесть тот факт, что он предпочитает, чтобы его руки были свободны. Он будто бы привык к ней. И привык ко мне. Я не отрицаю тот факт, что он просто играет со мной, таким образом избавляясь от скуки. И все же я была рада, что он способен на простую нормальную человеческую беседу. Он даже попытался казаться джентльменом, все время шутил, что если б он мог, он бы открыл мне дверь, поклонился, поцеловал руку и проводил к столу. Когда он рассказывал это, он выглядел так мило и забавно, что я не могла не рассмеяться в ответ на его слова. Однако тут же он вгонял меня в краску.
— Мне нравится твой смех, Харли, я давно не слышал, как смеются нормальные люди. Я-то, в основном, слышу их слезы, — говорил он. Я не могла сдержаться, чтобы не покраснеть. Мне редко кто искренне говорил комплименты, обычно мне тонко намекали, что не прочь «развлечься» со мной. Джокер же просто смеялся над моей реакцией и тут же обещал мне, что будет радовать меня этим почаще, а то я уже совсем отвыкла от хорошей компании. На эти слова уже не он, а я громко хохотала. «Разве я не хорошая компания?» — слегка обидчиво спрашивал он меня. «Мистер Джей, вы, скорее, очень необычная компания», — с улыбкой говорила ему я. Джокер улыбался мне в ответ и вновь продолжал шутить.
Иногда он все же напоминал мне, кто он есть, и тогда я начинала бояться его по-настоящему. Я еще не забыла, что он мне ответил, когда я спросила его о мотивах его последнего преступления.
— Скажите, почему вы хотели отравить воду в водохранилище?
— О, я ждал этого вопроса! — воскликнул Джокер. — Помучила же ты меня, я надеялся, что ты задашь мне его еще в первый день! Что ж, позволь мне все тебе пояснить. Ты никогда не задумывалась о том, что в этом мире есть люди, которые просто не заслуживают жизни? Они как бельмо на глазу, как гнойная язва на теле… Они отравляют само наше существование, все в них вызывает отвращение: их внешность, мысли, дела… Из-за них хорошие люди гибнут. На Земле слишком много сора и шелухи, которые нужно ликвидировать.
— Но ведь могли пострадать и невинные…
— А кто в нашем мире невинен? Все мы совершали плохие поступки. Просто есть те, кто перешел границы дозволенного, совершил что-то уж очень плохое…
— А вы подумали о детях? Чем дети виновны?
— О, доктор Харлин Квинзель, я вас умоляю! Эти дети когда-нибудь вырастут и станут такими же, как все. Они смотрят на нас, взрослых, и перенимают от нас все пагубные мысли и привычки. Дети отнюдь не невинны. Они, быть может, даже хуже…они ведь не понимают, что такое хорошо, а что такое плохо.
Меня его слова повергли в неописуемый ужас. Вот он, настоящий Джокер. Убивает когда хочет, как хочет и кого хочет. Его не волнуют последствия, его мотивы простым людям не понять. Ему все равно, кто станет его жертвой. И он не чувствует раскаяния. Раньше я как-то не задумывалась об этом. Мне с трудом верилось, что человек, сидящий передо мной, способен на такое. А теперь…я снова терялась, бояться мне его или нет. Однако Джокер уже задал мне свой вопрос, и вновь мои щеки запылали предательским румянцем: «Скажи мне, Харли, а твои волосы натуральные? В наше время редко можно увидеть настоящие светлые волосы, обычно женщины развлекаются разными химикатами, чтобы добиться такого оттенка». «Настоящие». «Значит, не зря мне они показались красивыми».
Очень скоро я была вынуждена признать, что несмотря ни на что мне нравится общаться с этим человеком. Я никогда не встречала более интересной и захватывающей личности, разрываемой кучей противоречий, о чьей жизни ходили легенды. Пусть Джокер и был безумен, но он умел общаться с людьми и знал, как им можно понравиться. Я не была уверена, что это не очередная его уловка, но рядом с ним моя совесть угодливо молчала, я порой даже не задумывалась о том, что нужно быть осторожнее. Я начала оставаться в его палате дольше, чем на час, чем вызывала негодование у Вероники и одобрение со стороны начальства. Я объясняла свое долгое пребывание тем, что Джокер слишком медленно отвечает на вопросы, а если и отвечает, то дает очень полный ответ, я просто не успеваю за час спросить его обо всем. Доктор Хупер была вынуждена отступить и признать, что я все делаю правильно. Однако она не забывала предупреждать меня каждый раз, как я собираюсь зайти в его палату: «Не позволяй ему залезть в твой мозг, Харлин, иначе ты будешь обречена. Не повторяй моих ошибок».
Я чувствовала, что наши сеансы психотерапии не должны проходить слишком спокойно, что-нибудь обязательно должно было случиться. В конце-концов, это же Джокер! Мои опасения подтвердились самым неожиданным для меня образом. Вначале все шло по намеченному плану. Я, по своему обыкновению, поднялась на нужный мне этаж и пошла по знакомому мне коридору. Наконец-то мне не нужно ни у кого спрашивать дорогу, я в кои-то веке запомнила свой путь. А я-то боялась не дожить до этого момента… Я подошла к двери, ввела код и вошла в палату. Я не обнаружила за столом моего пациента. Я сначала испугалась, что он сбежал, но потом вспомнила, что иногда он лежит, пристегнутый к кровати. Я услышала знакомое: «О! Доктор Харлин Квинзель! Доброе утро! Давненько мы не виделись! Проходите, не стесняйтесь, чувствуйте себя, как дома!» Я повернула голову в сторону восклицания и замерла на месте. Джокер, как я и ожидала, был на своей кровати… Однако он
не был пристегнут.
