We're all mad here

      Пару секунд он наблюдал за тем, как она падает вниз. Он не знал, зачем это сделал, зачем толкнул ее. Он прекрасно понимал, что только что спас ей жизнь. И что он остался на этом проклятом вертолете, падающем все ниже и ниже, готовом вот-вот взорваться. Значит ли это, что он пожертвовал собой? Ради этой девчонки? Он не мог в это поверить. Король Преступного мира Готэма кого-то спас. Это нонсенс! Абсурд! Бред сумасшедшего! Быть того не может, нет! И все же… И все же он сделал это. Какой позор, какой позор! Джокер, совершивший доброе дело, благородный поступок! Если кто узнает, то его репутации конец! Он больше не будет угрозой для Готэма, ведь кто станет бояться того, кто способен спасать, сострадать, любить? Он в ярости схватился за голову, коря себя многочисленными ругательствами. И лишь истошный вопль Чарли «Мы падаем!» вернул его к действительности. — Да, мы падаем, — спокойно произнес он, словно речь шла о погоде, а не о приближающейся неминуемой гибели. — И всего мгновения отделяют нас от того, чтобы стать лепешкой. Так что молитесь, господа, молитесь, чтобы на том свете жизнь оказалась гораздо более приятной и легкой, нежели здесь, в этом мире, насквозь прогнившем, пропитанном кровью, ненавистью, горечью и болью, лишенному всякого смысла и справедливости… Что, поверили, что я собираюсь помирать? — расхохотался он, и от его смеха волосы на головах его и без того напуганной команды встали дыбом. — Нужно прыгать. — Прыгать? Прыгать?! — вскричали все, как один, с ужасом смотря вниз. Расстояние до земли становилось с каждой секундой все меньше и меньше, еще немного, и они врежутся в нее на огромной скорости. Выхода не было. Джокер не испытывал страха или паники, он был удивительно спокоен, внутри него было странное ощущение покоя и удовлетворения, но понять причины этого он не мог, и не было у него ни времени, ни возможности. Он медленной походкой подошел к краю и, безумно смеясь, помахав рукой своим подчиненным, спрыгнул. Он немного не рассчитал высоты, приземление его было не то что бы мягким или приятным, он почувствовал боль в ногах и позвоночнике, но кости и мышцы его были прочны, а ссадины и ушибы ему не были страшны. В ту же секунду сзади него прогремел взрыв, и ударной волной его отбросило в сторону.       Он вначале не видел перед собой ничего. Глаза его заволок туман, он лишь ощущал запах гари, крови и обгоревшей кожи. Где-то вдалеке кричали люди, но он не знал, свои это или чужие. Тело его будто бы налилось свинцом, он не мог пошевелить ни пальцем, словно на него резко напала усталость или, что еще хуже, лень. Где это видано, чтобы Джокер был слабаком, не способным встать? Разум его постепенно возвращался к нему. Он вдруг почувствовал, как кто-то провел рукой по его волосам и тихо сказал с усмешкой: «Просыпайся, спящая красавица, принц за тобой не придет»       Он резко распахнул глаза, и яркий электрический свет тотчас же ослепил его. Этот голос был ему знаком. Казалось, что даже через сотни лет он узнает его обладателя. Он оглянулся. Он находился в своем родном подземном убежище, в которое когда-то привел эту девчонку, но самой Харли Квинн нигде не было. Так что же это было? Плод его воображения? Галлюцинации? Видимо, он здорово стукнулся головой. Он медленно приподнялся и, пошатываясь, встал на ноги и подошел к зеркалу, чтобы оценить весь ущерб, причиненный ему во время падения и взрыва. Кровоточащие раны по всему телу едва ли беспокоили его, это все пустяки, всего-лишь небольшие раны и только. Он ощутил жар на правой стороне своего лица. Ожоги не волновали его, их залечить никогда не составит труда. Выглядит он сейчас все равно наилучшим образом, такой вид даже, пожалуй, еще больше испугает его врагов. Он улыбнулся своей знаменитой улыбкой. Клоуна-Принца преступного мира Готэма не так-то просто одолеть! «Да, молодец, ты красавец хоть куда, но, может, ты соизволишь узнать, что случилось с твоими товарищами?»       Он подскочил на месте и в ужасе огляделся по сторонам. Ее голос прозвучал так реально, будто бы она стояла рядом. Но в его комнате никого не было. Он потер затылок, подумав, что он здорово ударился головой. Однако ноги сами понесли его к выходу. За дверью слышались быстрые шаги и чей-то плач. Он повернул ручку и осторожно вышел в коридор. Что-то подсказывало ему, что кто-то из его команды сильно пострадал, может, даже умер. Не то чтобы ему было какое-то дело до этого, но он терпеть не мог слезы, особенно женские. Женские… Лишь по одному человеку здесь будет плакать женщина. «Том! Что с ним?! Только не говорите, что он погиб, нет, он не мог, не мог!»       Он в сотый раз тряхнул головой. Голос Харли Квинн его начал донимать. Как от него избавиться? Почему он слышит ее? Так много вопросов и так мало ответов. Но сейчас его интересовало другое, совершенно другое… Он пошел вперед, к самой дальней комнате, дверь в которую была распахнута настежь, чуть пошатываясь. Видимо, падение не прошло для него бесследно, но какое это имеет значение в данный момент? Он осторожно приблизился ко входу и заглянул внутрь. Толпа людей окружила стол, все были в панике, постоянно кто-то куда-то бегал, принося какие-то инструменты. Руки у всех были в крови. Ею был запачкан и пол. Джокер, про себя выругавшись за то, что портят его мебель и напольное покрытие, сделал шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть происходящее. И голос Харли Квинн в его голове пронзительно закричал: «Нет, нет, НЕ-Е-ЕТ! Все гораздо, гораздо хуже!»       Том был жив. Но для него, возможно, было б лучше, если б он был мертв. Добрая половина его тела обгорела, волосы были сожжены практически дотла, на руках свисала обуглившаяся кожа, пальцы на одной из них почернели, но самое страшное заключалось в его правой ноге. Вернее, в том, что от нее осталось. По всей видимости, на нее упал очень тяжелый предмет, может, обломок вертолета, и раздробил кости, да так, что она была выгнута под неестественным углом и походила уже не на человеческую ногу, а на костлявую лепешку. Алиса, жена несчастного, пребывала в состоянии истерики. Она пыталась зажать сосуды, из которых фонтанировала кровь, но безуспешно. Чарли отчаянно пытался привести ее в чувство, потому что среди них лишь ей одной было известно, что необходимо делать. Не зря Билл принес пилу, с явным отвращением глядя на ногу товарища. Джокер лениво прислонился к стене, с усмешкой глядя на интересную картину перед собой. Ему не было жаль Тома, ему даже было приятно, что он остался жив. С калекой куда веселее, чем с мертвецом. Чарли что-то прокричал Алисе, и та, очнувшись, позвала кого-то из соседней комнаты. Джокер едва не расхохотался. Она что, позвала сюда весь персонал больницы? Нет? Всего два человека откликнулись на ее зов. Жаль… Так было б интереснее. Он с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как эти мясники готовятся отрезать поврежденную ногу. И вдруг… «Морфин. Они должны вколоть ему морфин» «Какая разница?» — буркнул Джокер про себя, злясь на проклятый голос в своей голове. «Он может умереть от болевого шока» «Он же без сознания» «Он может очнуться. У него и так обожжено пол-тела, а тут еще и ногу отрезают. Очнется — умрет» «Ну, и пускай» «Бессердечный!» «Мне на него начхать» «А мне нет!» «Вот сама и помогай ему» «Он столько для тебя сделал! Рисковал своей жизнью! Так ты его благодаришь?!» «Это его работа. Я его нанял. Помрет — значит, помрет. Незаменимых людей нет» «БЫСТРО ВЗЯЛ ЧЕРТОВ МОРФИН И ВКОЛОЛ ЕМУ!»       Джокер резко подскочил на месте. Его голову внезапно пронзила острая боль. Как-будто невидимая сила заставила его оторвать ноги от пола и бочком протиснуться к шкафчику с лекарствами, после чего найти нужную ампулу и шприц. «Ну, и сколько нужно?» — обреченно вздохнул он, чувствуя себя марионеткой на ниточках. «Нет времени объяснять!» «А если он наркоманом сделается?» — хмыкнул Джокер, набирая жидкость в шприц. «Ты нарочно?!» «Все, все. Колю. Только отстань»       Он осторожно подошел к столу. Все так были заняты бедным Томом, что до сих пор не обратили внимание на своего невесть откуда взявшегося босса, но они не могли не заметить, как он приблизился к телу, улыбаясь своей знаменитой безумной улыбкой. Чарли и Билл замерли в нерешительности. Они не знали, что он задумал, но им было прекрасно известно о том, что в любом случае мешать ему нельзя, если они дорожат собственными шкурами. Врачи из клиники тоже застыли на месте, они боялись его не меньше, чем его команда, а, быть может, даже больше. Алиса, ко всеобщему изумлению, вдруг изменилась в лице и кинулась на него с криками: — Ты просто монстр! Чудовище! Убийца! — Успокойся, женщина, — прорычал Джокер, отталкивая ее от себя. — Я собираюсь помочь твоему мужу. — Я знала! Знала, что именно этим все и закончится! Но он не хотел слушать меня, говорил, что это все ради наших детей! -Ты знала, что он спрыгнет с падающего вертолета и ему раздробит ногу? — ехидно поинтересовался Джокер. — Ты что, видишь будущее?       Алиса в ярости набросилась на него, как рассерженная кошка, а он, смеясь, лениво убрал ее руки в сторону. Нет, она слишком слаба, чтобы драться с ним. Это не Харли Квинн. Ее он одним движением заставит замолчать раз и навсегда. Но это уже лишнее, совершенно лишнее. Он, хохоча, как безумный, протянул ей шприц. — Вколи его ему. Или себе, — хмыкнул Джокер. — Кому-то из вас он явно не помешает. — Ты…ты задумал убить его?! — Женщина, если б я хотел убить его, я б заставил его очнуться и сам отрезал бы его ногу. Это морфин. Алиса в изумлении уставилась на него. — Ты…хочешь помочь? — заикаясь, проговорила она. — Могу помочь. Разные вещи. Твой муж мне еще нужен. Ему пока слишком рано умирать.       Он старался игнорировать шокированные взгляды своей команды и их глупые вопросы. Он повернулся к коллегам Алисы и вопросительно уставился на них. — Если мы не начнем, он умрет, — произнес один из врачей. — Он потерял много крови. Он может не пережить эту операцию. А еще… — он нагнулся над Томом. — Боюсь, он лишится пары пальцев. Мы не сможем восстановить сухожилия, ожоги слишком серьезны. — Нет! — вскричала Алиса, заливаясь слезами. — Как он будет жить калекой?! Это жестоко, слишком жестоко! Несправедливо! — она упала на грудь своего мужа. — Алиса, если мы ничего не сделаем, то он погибнет, — проговорил доктор, гладя ее по голове. — Ты должна спасти его. Ты должна решиться. Это тяжело, это трудно, но ты должна…       Джокеру эти сопли порядком надоели. Пока они болтают, Том действительно отправится на тот свет. Он, не дожидаясь ничьих советов или указаний, вколол бедняге лекарство в вену, а затем, выхватив у шокированного Билла пилу, сделал пару резких движений, и изрядная часть ноги с хрустом отлетела в сторону. Он с ухмылкой поглядел на команду недоврачей. — Ваши разговоры слишком утомительны, — сказал он. — У меня от вас голова кругом. Я сделал за вас часть работы. Премии не нужно, а вот на похвалу рассчитываю, — он фыркнул. — Давайте, зашивайте, подлатайте его, пока есть время. А я пойду выпью кофе, если вы не возражаете.       Он, с усмешкой глядя на свои окровавленные руки, вышел из комнаты под истошные вопли Алисы.

***

      Он лежал на диване, смотря в потолок. Его хорошее настроение вдруг резко улетучилось. В другой раз он бы хохотал до упаду пару дней, издеваясь над каждым членом команды, особенно над Томом и его женой-истеричкой, но желание смеяться почему-то пропало. Такое на его памяти с ним приключилось впервые. Он часами находился без движения и пялился в одну точку, не моргая. Нет, он не уходил в свои мысли, он будто бы спал с открытыми глазами. Иногда он от скуки брал пистолет в руки и стрелял в стену, заставляя всех каждый раз вздрагивать. Он запрещал кому-либо заходить в свою комнату. Под страхом смерти. Ему отчего-то хотелось быть одному. Время от времени он наливал себе виски и, залпом выпивая ничтожные сто-двести грамм, снова ложился и снова смотрел в потолок. Он пытался понять, чего ему не хватает. Он остался жив. Он не пострадал. Почти. Он на свободе. Да, он не спас Харли Квинн, но неужели она ему так срочно нужна? Он прожил без нее какое-то время, проживет еще. Разве нет? Он, непревзойденный гений, умнейший человек на планете, не может понять, что с ним происходит. Ощущение того, что у него сейчас отсутствует то, в чем он очень нуждается, буквально сводило его с ума. В такие минуты он, злясь на себя, включал телевизор, чтобы отвлечься. В один момент его пальцы случайно нажали номер канала новостей, где сообщалось, что угроза, нависшая над Мидвэй-сити, была успешно устранена особой группировкой под командованием правительства Соединенных Штатов. Очередная дребедень средств массовой информации. Особенно Джокера повеселило, что говорилось, что эта угроза исходила от «опасной террористической организации». Но все же это кое-что значило. Харли Квинн осталась в живых.       Почему-то эта новость не оставила его равнодушным. Кажется, он ощутил нечто наподобие…радости? Пальцы его дрогнули, когда в новостях показывали кадры города. Он вдруг понял, что надеется увидеть на долю секунды эту девчонку, чтобы окончательно удостовериться, что она жива. Осознав это, он тотчас же выключил телевизор, швырнул пульт куда подальше, отхлебнул из горла бутылки приличную дозу виски и пулей вылетел из комнаты. Ему необходимо было чем-то занять свои мысли, чем-то другим, ему нужно отвлечься… «Раз ты настаиваешь, то иди к Тому»        Он подскочил как ужаленный. «Опять ты?! — он чуть не заорал это на весь коридор. — Что тебе нужно?!» «Заменяю твою совесть» «Отстань от меня! — вырвался рык из его груди. — Надо было раскроить тебе башку, чтобы ты позволила мне спокойно жить! Не желаю слышать твоего голоса! Уходи!»       Он помчался в первую попавшуюся комнату и захлопнул за собой дверь. Это оказалась ванная. Он выдохнул и повернулся к зеркалу, висевшему над умывальником. И отскочил к стене так, что ударился об нее головой. В отражении сзади себя он увидел Харли Квинн. Он протер глаза, думая (вернее сказать, надеясь), что это его очередная галлюцинация. Но девушка так никуда и не исчезла. Она улыбнулась ему той самой безумной улыбкой, которая так часто бывала на его лице, и он впервые в жизни поразился их сходству друг с другом. — Долго от меня бегать собрался? — хмыкнула она. — Чего тебе надо? — прорычал Джокер, порываясь разбить чем-нибудь это чертово зеркало. — Почему бы тебе просто не взять и уйти?! — Не могу, Пудинг. Я часть тебя. Я твоя совесть, забыл? — хихикнула Харли Квинн, явно потешаясь над его яростью. Он был готов задушить ее. К сожалению, это было невозможно. — Ты… Уйди, уйди, нечистая сила! — он в отчаянии протер рукой по зеркалу, но девчонка никуда не исчезла. — Ладно. Я скажу, как избавиться от меня, — она расхохоталась и подмигнула ему. — Ты же не хочешь, чтобы я являлась вечно, правда? — Говори, — сквозь стиснутые зубы прорычал Джокер, устало прислонившись к зеркалу. — Ты знаешь, как. — Нет, не знаю! Я с тобой не в шарады играю! Говори, мать твою, — он в ярости потряс зеркало. Харли Квинн улыбнулась, прищурив глаза. — Надо же, — сказала она. — Ответ так прост. А наш гений не может найти его.       Джокер, собиравшийся произнести очередное ругательства, вдруг недоверчиво покосился на нее. — Желаешь, чтобы я вытащил тебя из тюрьмы? — мрачно хмыкнул он. — Чтобы ты мне и в реальности глаза мозолила? — Да брось, тебе же скучно без своей Тыковки, — Харли Квинн хитро ухмыльнулась. Джокер был готов ударить по зеркалу кулаком. — У меня нет времени спасать таких ничтожных тупоголовых существ, как ты, — прорычал он. — Я предпринял попытку. Она не удалась. Все. Это знак, что ты себя вытащишь сама. — Уу… Клоун-Принц преступного мира, Король Готэм-сити готов сдаться после одной неудачной попытки, — медленно, растянуто произнесла Харли Квинн с явной издевкой. Джокер задрожал от гнева. — Не похоже это на тебя. Нет, ты никогда так просто не сдавался. Тут дело в другом. — Я просто не хочу видеть твою рожу подле себя! — рявкнул Джокер, не выдержав. — Да что ты? И потому ты слышишь меня, а сейчас и вовсе говоришь с моим отражением?       Впервые Джокер не нашел, что возразить, а лишь уставился на девушку, кипя от злости. — Послушай, — Харли Квинн вдруг посерьезнела. — Если ты вытащишь меня оттуда, то будешь видеть меня только тогда, когда пожелаешь. А иначе я буду являться тебе везде, куда б ты ни шел и что бы ни делал. И потом… Неужели я не была полезна в сражениях? Помнишь, как я заблокировала удар Бэтса раскрытой ладошкой?       Джокер был вынужден признать свое поражение. — Ладно, хорошо! — выпалил он. — Но ты мне по гроб жизни будешь обязана! — Если спасешь меня, я сделаю все, что пожелаешь, — Харли Квинн умоляюще сложила руки на груди. — О как. А выстрелить себе в башку сможешь? — ухмыльнулся Джокер. — Шучу. А, может, и нет. Баюшки!       Дико хохоча, он вылетел из ванной и танцующей походкой направился к своей команде. Как он и ожидал, Чарли, по своему обыкновению, сидел, уткнувшись в свой компьютер, а Билл, положив ноги на стол, жевал чипсы, глядя со скучающим видом на стену. Заслышав приближающиеся шаги босса, последний так резко повернулся, что свалился со стула. Джокера буквально прорвало на смех, и ему потребовалось добрых две минуты, чтобы успокоиться. У Чарли волосы дыбом встали от этого смеха, но он промолчал. — Команда недотеп, — произнес Джокер с улыбкой. — Если вы думали, что на этом наша миссия по вытаскиванию Харли Квинн из этого дерьма закончена, то вы ошибаетесь. Мне необходимо узнать ее теперешнее местоположение и… — Уже, босс, — устало перебил его Чарли. — Ее доставили туда же, где она и была. — Что ж, тогда нам необходимо… — Разработать план, — снова закончил за него фразу Чарли. — Один наш человек, работающий в «Аркхеме», сообщил, что Аманда Уоллер послала к ней психиатра. — Что ж, тогда нужно… — Выяснить его имя. Уже. Френсис Гольфман. — Тогда… — Нужно раздобыть его одежду, пропуск, а перед этим убить его. — Дьявол! Откуда ты знаешь, что делать?! — не выдержал Джокер. — Где ты нашел мозги?! — Потому что я знал, что рано или поздно вы придете и скажете, что мы все же спасем Харли. — Откуда?! — Босс, — обреченно вздохнул Чарли. — Ну, признайтесь уже. Так будет проще и легче всем. — Признаться в чем?! — В том, что вы любите ее.