***
Я не обращала никакого внимания на протесты моих товарищей. Да, они боялись мистера Джея как огня, особенно после того, что он сделал с ними, но на то я и здесь, чтобы защитить их. Моя главная задача – изменить жизнь в этом унылом царстве. Я приучу их праздновать этот праздник и не позволю им лишить меня его! Я бегала по этажам, давая на ходу задания уборщикам, поварам и другим многочисленным рабочим: я хотела, чтобы все здание было украшено, чтобы все было готово к сочельнику. Меня боялись не меньше, чем Джокера, потому выполняли приказы беспрекословно, но я то и дело слышала тревожный шепот: «Убьет он её, когда увидит все это... И нас убьет...» Как мне хотелось прикрикнуть на них, сказать, что нельзя быть такими трусами, нужно иметь своё мнение, в конце концов, он один, а их много, ему придётся учитывать мнение большинства. Он же может запереться в своей комнате на весь день, а другие пусть идут праздновать, отдыхать и веселиться, у них есть на это право! Я постаралась успокоиться и занялась любимым делом – вырезанием снежинок и гирлянд из цветной бумаги. Удивительно, но руки мои все ещё помнят, как нужно это делать. И спустя всего каких-то четыре часа я умудрилась украсить два этажа, те места, где мы чаще всего бывает – гостиную, столовую, игровую, компьютерный зал, спальни. Мне повезло, что Джокер сидел у себя и не желал выходить, иначе сюрприз бы точно не удался. Более того, мистер Джей наверняка б очень сильно разозлился на меня и не дал бы закончить. Уж лучше пусть орёт и бьёт после. Я ведь столько времени потратила на украшения! Самая трудная для меня задача была незаметно уйти на пару часов за подарками. Я знала, что ждёт моих друзей, если Джокер заметит моё отсутствие. Никак не забуду прошлый раз, когда они пострадали … Бедные мои. Я предупредила Чарли, чтобы он и Билл скрылись в своей комнатушке и не высовывались оттуда, в случае чего пусть делают вид, что спали, чтобы снять любые подозрения. Я специально не сказала им, куда конкретно иду. Им и лгать тогда не придётся. И не выдадут, если их начнут пытать... Я переоделась в обычную одежду, постаралась придать себе неприметный вид с помощью косметики и парика и помчалась со всех ног. В лифте я завороженно смотрела в зеркало, тщательно изучая своё отражение. На меня смотрела та, кто, казалось бы, давным-давно умерла. И пусть я надела темно-каштановый парик, пусть использовала серо-зеленые линзы и скромного цвета тени и помаду, но все равно я видела перед собой Харлин Квинзель. Я вздрогнула и отвернулась. Этот образ мне теперь в кошмарах приснится. Стараясь отбросить неприятные мысли, я поправила пальто, постаралась скрыть дрожь в коленках и более-менее уверенным шагом направилась на улицу. Странное это было ощущение. Притворяться тем, кем ты уже когда-то был. Я шла по улице, оглядываясь по сторонам. Вот так и живут обычные люди. Ходят в обычной одежде, посещают обычные магазины, работают на обычной работе... Мне эта жизнь казалось какой-то далекой от реальности. Словно у меня галлюцинации, и я путешествую по вымышленному миру. Ноги у меня стали ватными, я едва ли понимала, куда я иду и зачем, я почти забыла об этом. Вспомнила я лишь тогда, когда машина проехала мимо меня и забрызгала моё пальто грязью. Меня как током шибануло, и я снова стала собой. И теперь я действительно пыталась убедительно сыграть роль обыденного горожанина. Надеюсь, что у меня это удалось. На меня, правда, удивлённо пялились все охранники и консультанты, но, держу пари, они меня просто приняли за чокнутую. Чудаки, правда? Надеюсь, что те небольшие подарки, которые я приобрела, порадуют всех. Чарли я приобрела новую игровую мышь, он давно мечтал о такой, видела, как он пожирает глазами страницу с ней в журнале о компьютерных новинках и бормочет: «со следующей зарплаты...ты станешь моей...» Лучше б он так о девушке пекся. А для начала было б неплохо найти её. Биллу я купила большого плюшевого мишку. Я знаю, как он добр в душе и как любит игрушки. Он старается скрыть это, но мне-то известно, что он спит с маленьким зайчиком Куки, которого прячет под кроватью. Откуда я знаю это? Ну… Лучше ему не говорить о том, что мы с Пудингом однажды перепутали дверь нашей комнаты с его. Случайно. Честно. Тому я много чего решила подарить. Ему, жене, детям. Детям, понятное дело, игрушки, жене медицинскую энциклопедию последнего издания, а ему… Как утешить несчастного калеку, который все ещё лежит в больнице? Я ему сделаю не дешёвый подарок, но я куплю ему то, о чем он мечтал всю жизнь. Он всегда хотел съездить на отдых на море со своей семьёй. Поездка на Сейшельские острова на две недели – это самая меньшая благодарность, на которую я способна. Надеюсь, это хоть как-то поднимет бедняге настроение. Я вернулась спустя пару часов, и моего отсутствия никто не заметил. Чарли и Билл взаправду заснули, дожидаясь меня, Джокер так и сидел в своей комнате. Что мне ещё оставалось? Лишь с довольной улыбкой засунуть каждый из подарков в носок и спрятать под ёлку. Мистеру Джею я тоже сделала маленький сюрприз. Очень надеюсь, что он не разозлится на меня, он ведь не празднует Рождество... Преисполненная чувства гордости и безграничного счастья, я отправилась спать, предвкушая самый волшебный сочельник в моей жизни.***
Как же глупая эта девчонка, если полагала, что ему ничего не известно. Ему известно все и всегда. Не зря же он поставил скрытые камеры и микрофоны по всему помещению? Он очнулся как раз от её крика, когда, будучи погруженный в свои мысли, услышал, как она спрашивает этих болванов, почему никто не готовится к празднику. Рождество... Люди удивительно наивны и лишены последних крох разума, если уверены, что существует в мире такая чепуха, как добро, радость, сюрпризы или волшебство. Эти дурацкие подарки в носках, никому не нужные, чьё предназначение совсем не понятно (разве нельзя самому купить себе в любой день то, что ты желаешь?), странные ёлки, украшенные шариками и гирляндами (нормальные ели растут в лесах, максимум, в городских парках, а не стоят в домах, чтобы их выбросили через пару дней). А кто такой этот чудаковатый дед с бородой, которого зовут Сантой? Вот какое его предназначение? Впрочем, как полагал сам Джокер, он не любил Рождество не потому, что не видел в нем смысла. Более всего на свете он ненавидел смотреть на счастье и радость людей. Он терпеть не мог их смех и восторженные вопли. Куда приятнее для его слуха были крики и слёзы. Лишь в те моменты, когда человеку больно, физически или душевно, он становится самим собой. А все это счастье – сплошная показуха. И только слетевшие с катушек по праву считаются самыми честными обитателями этой планеты. Но, начав размышлять в подобном направлении, он совсем позабыл о том, что ему надобно бы подумать о страшнейшей каре для Харли Квинн, посмевшей посягнуть на святое – на его жизненное кредо. Он вначале долго перебирал в голове, как можно наказать её и тех идиотов, что вечно ей поддакивают, но затем он вдруг медленно поднялся с места. Он ведь знал, что нужно сделать. Он ещё тогда решил, что у него лишь один выход из ситуации. Ему до смерти надоело быть слабовольной тряпкой, коей он никогда в жизни не являлся. И слушать голос существа внутри него, которое попусту не имеет права на жизнь в таком, как он. У него из головы уже вылетели Чарли и Билл, он думал только о том поступке, который собирается совершить. Сердце бешено застучала. Адреналин распространился по всему телу, он тяжело дышал, как после долгого бега. Странно, что это вроде бы простое решение далось ему с таким трудом. Но он должен это сделать. Он, Клоун-Принц преступного мира, Король Готэм-сити, самый страшный злодей столетия, или, если по-простому, Джокер, больше всего на свете любящий убивать людей и гоняться за Бэтси, держит свои обещания и выполняет их. Он обещал себе, что избавится от своей проблемы любым способом. Значит, так и будет.***
Двадцать четвёртое декабря. Сочельник. Я проснулась невероятно рано. Внутри все так и бурлило от предвкушения. И от страха за то, как от реагирует Джокер на все происходящее. Но дом кипел жизнью впервые за много дней. Все куда-то бегали, держа в руках ёлочные шарики, повара готовили закуски, уборщики отмывали последний слой пыли, Чарли и Билл в рождественских колпаках пели гимны, многие звонили своим друзьям и близким, и даже наш нелюдимый лифтер Гордон натянул на своё лицо каменную улыбку, хотя в обычное время предпочитает с весьма громкой бранью гнать от своей комнатушки случайных прохожих. Я, тотчас же отбросившая от себя все грустные мысли, мигом помчалась к большому окну в гостиной, чтобы сверху понаблюдать за городом, готовящемся отметить главный праздник года. Я с детства люблю смотреть за тем, как люди поздравляют друг друга, играют в снежки, дарят разноцветные пакеты и коробки, просто идут по улице, светясь и улыбаясь от счастья. Вот бы присоединиться к ним. Что ж, это вполне можно сделать ночью. Тем более, что мы обязательно будем пускать фейверки! Без них праздник – не праздник! Чарли, громко гаркнув мне “Счастливого Рождества!” и нахлобучив мне на голову точно такой же колпак, как у него, потащил в игровую комнату, желая немедленно уделать меня в игровую приставку. Глупенький. Я эту игру уже наизусть знаю. А вот тебе не повезло. Мы же играли на желания. Пришлось бедняге изображать пятилетнего ребёнка, который клянчит у Санты игрушку своей мечты. За весёлым празднованием мы совсем позабыли о самом главном. О том, что в обычной жизни больше всего нас пугает. Вернее, кто. Джокер. Но в один миг мы вспомнили о нем. Когда резко распахнулась, а затем закрылась дверь его комнаты, и он оказался перед нами, все в том же фиолетовым костюме, как и всегда, той же прической, той же безумной улыбкой на лице, и лишь страшный огонь, горевший в его глазах, говорил о том, насколько он зол сейчас. Мы все замерли на месте: кто с шампанским в руках, кто с тарелкой еды, кто с подарочной оберткой в зубах. Я, Чарли и Билл сжались в один общий комок, дрожа от страха. Я попыталась незаметно выкинуть телефон, в котором уже успела настрочить СМС Дэдшоту с разными смайликами и прочей чепухой. В воздухе повисло нервное напряжение. - Празднуем, значит? – тихо поинтересовался Джокер. Он не кричал, не показывал ярость в голосе, но нам всем стало ещё страшнее. – А что ж вы замолчали, господа хорошие? Или я слишком непрезентабельно выгляжу? - Мы... Мы просто... - Просто забыли о том, как я всей душой ненавижу этот праздник? Равно как и то, что приказы начальства должны выполняться безпрекословно? Мы все отступили ещё на шаг. Вот, кажется, и смерть наша пришла. Он очень взбешён. У него даже глаз один дёргается. Что сейчас будет...мамочки. - Просто... Это же Рождество... Без него никак... – пробормотала я. - Никак? Я же жил как-то без него все эти годы. И мои люди тоже. - А ты бы хоть раз спросил у них, что они думают по этому поводу! Я впервые вижу их такими счастливыми! Зря я это сказала. Ой, зря. Он же терпеть не может всеобщее веселье. Он сделал шаг вперёд, мы все – назад. -_ Что ж... Вас здесь много. Я один. Развлекайтесь, господа. Пока можете. Завтра уже будет не до веселья, - он произнёс это с такой злостью, так кровожадно, что мы все побелели, словно из нас в одночасье откачали всю кровь. Он стремительным шагом подошёл к нашей троице. Мы даже лишний вздох боялись сделать. Мы замерли. А Джокер вдруг расхохотался. От его смеха мурашки шли по коже, а волосы вставали дыбом. Я чуть в обморок не упала от страха и ужаса. Нет, такой хохот годится исключительно для Хэллоуина, но никак не для Рождества и наших нервов. Окружающие, кажется, чувствовали то, что чувствовали мы, поскольку точно так же побледнели и стали медленно отступать к выходу. Джокер , наконец, успокоившись, вальяжно сел на стул и повернулся к нам. – Что, поверили старику, да? Ловко я вас надурил? Ха-ха-ха! Ведетесь, словно малые дети! Видели вы б себя со стороны! Трусишки! Ха-ха-ха! - То есть... Вы нас не убьете? – тихо спросил Чарли. - Нет, мой наивный друг. Вас много, я один. Более того. Вас слишком много. Потому я, все тщательно обдумав, решил, что один день в году могу вам позволить расслабиться. Ешьте, пейте, веселитесь, ваше право, - он залпом осушил стакан шампанского. – Всё-таки сочельник, господа! Ну, что за тишина, где музыка и смех?! Вскоре все вернулись к празднованию. А я начала ощущать тревогу. Здесь явно что-то не так. Почему Джокер вдруг позволил всем нам испытать то, что он ненавидит, - радость? Почему разрешил веселиться? С каких пор он отменяет суровое наказание за неподчинение? Слишком подозрительно... Весь вечер я наблюдала за ним, но не заметила никаких изменений. Он сидел на стуле поодаль ото всех, просто смотря на то, как другие отмечают Рождество. Он не нуждался в ничьей компании, он, кажется, снова о чем-то думал, но эта улыбка на его лице теперь выглядела жутковато. Будто он замыслил что-то не особенно приятное. Но солнце село за горизонт, наступила ночь, часы пробили полночь и ничего особенного не произошло. Все начали открывать бутылки шампанского, зажигать бенгальские огни и танцевать. Я, полностью растворившись в этом весельи, вовсю развлекалась с друзьями, вспоминая с ними рождественские песни и стихотворения. Когда настала пора дарить подарки, Джокер слегка пододвинул стул, чтобы получше рассмотреть, что мы положили друг другу под ёлку. Забавно. Он не ждал от нас ничего, но ему все же было любопытно. Как ребёнок, ей богу. Я, предвкушая лица товарищей, тотчас же вручила им маленькие сюрпризы от меня. И такой реакции я увидеть не ожидала. Чарли запрыгал, как заведенный, поминутно обнимая и целуя меня, он даже позабыл, что его босс за ним пристально наблюдает и что ему наверняка очень достанется за подобное поведение. А Билли... Билли прослезился и без лишних слов прижал медведя к себе. Тут уж и я не выдержала и, вытирая глаза, обняла его. Тому подарок, безусловно, понравился, я ещё днём передала его через его жену, и уже успела выплакать вместе с ним ведро слез. И это, называется, самые страшные злодеи планеты? Ага. Именно так они себя и ведут. Я, собрав свою волю в кулак, подошла к Джокеру, который сверлил меня пристальным взглядом (мне от этого стало совсем не по себе). Я протянула ему в руки маленький свёрток. - Ну... С Рождеством, - сказала я и натянула на себя улыбку. Джокер слегка приподнял брови. - Это что? Подарок? – он спросил это таким тоном, словно впервые слышит об этом и относится к новинке с подозрением. - Да. - Ты серьёзно? - А почему нет? Рождество же! Джокер покачал головой. - Эх, глупая-глупая Харли. Ты же знаешь, как я отношусь ко всему этому. Наивно было полагать, что я ещё и “спасибо” скажу за это. - Плевала я на твоё “спасибо”. Просто открой и заткнись. Через пару секунд Джокер с удивлением смотрел на вещь в своих руках. Маленький пистолет, который можно прятать в рукаве. Пульки, разрывающиеся в теле жертвы, причиняя ей ещё большие страдания. Магазин на десять патронов. Знаю, мистер Джей больше предпочитает холодное оружие, но иметь подобное на всякий случай тоже очень полезно. Джокер медленно поднял голову на меня и вдруг встал со стула. - На самом деле у меня тоже для тебя есть кое-что, Тыковка, - ухмыльнулся он. – Просто мне нравится смотреть на то, как ты боишься меня. - Ах, ты, хитрюга! Да как тебе не стыдно?! – ахнула я. – Ты...Ты ... Это подло! Ты же не празднуешь Рождество, почему приготовил подарок?! - Во-первых, потому что знал, что ты инициатор этой вечеринки в честь Рождества. Во-вторых, знал, что ты уж точно приготовишь мне подарок. Во всяком случае, догадывался. - Ах ты ж! - Ну, не ругайся. Лучше пройдём наверх, - он указал на лестницу, ведущую на крышу. Нет ничего романтичнее, чем встречать Рождество, глядя на бездонное синее небо, усыпанное искрами салютов, под крики радости далеко-далеко внизу. Даже ветра холодного не было. Разве это не идеально, нет? Я подошла к краю, локтями уперелась в железобетонное ограничение и начала смотреть по сторонам, даже закрыв глаза от наслаждения. Именно в тот момент я почувствовала, что счастлива по-настоящему. У меня есть все, что можно пожелать. Рядом любовь всей моей жизни, друзья, есть профессия (суперзлодейки, ага), деньги, слава. Чего ещё хотеть? Я, кажется, целую вечность наблюдала за красотой рождественской ночи. Снег уже успел припорошить крышу, снежинки падали мне на голову, а я глядела на них и представляла себя в настоящей зимней сказке. Знала ли я, что этой сказке вот-вот придёт конец?***
Как же все-таки женщины наивны. Верят каждому слову и каждому действию. О да, он приготовил ей незабываемый подарок на Рождество. Он отметит этот праздник всего раз в жизни, но как он его отметит! Будет с довольно ухмылкой вспоминать всю оставшуюся жизнь. По крайней мере, следующие несколько месяцев. Залу он тоже за готовил маленький сюрприз, но это потом, позже, вначале он должен отметить сие торжество с Харли Квинн. Весь вечер он наблюдал за стадом болванов, которые пили, смеялись и веселились вовсю, он прекрасно осознал, что его люди, которые должны были отличаться от мелких букашек, населяющих Готэм и всю планету, на самом деле и есть эти букашки, они ничуть не изменились. Но Харли Квинн, главная среди этих букашек, - существо из ряда вон выходящее. Ведь не глупая же, так почему её мозг додумался ослушаться прямого приказа, заставить всех праздновать это чёртово Рождество, так ещё и подарить ему оружие?! Пистолет?! Пока она стояла и смотрела на фейверки, он достал его из кармана. Действительно, маленький, аккуратный, легко спрятать, удобно снимается затвор, быстро можно выхватить и спустить курок. Что она говорила про пули? Разрываются в теле жертвы? Он коварно ухмыльнулся. Харли Квинн, спустя довольно долгий промежуток времени, повернулась к нему. - Что ты говорил насчёт подарка? – улыбнулась она своей фирменной детской наивной улыбкой. - Ах, да. Совсем забыл. Сейчас, - медленно проговорил он, лениво растягивая слова. Безо всякого предупреждения он выхватил пистолет и выстрелил девушке в ногу. Она, вскрикнув от внезапной мучительной боли, повалилась на землю, зажимая кровоточащую рану. Она, будучи гордой, не стала скулить или издавать какие-либо ещё звуки, она просто морщила своё лицо, стараясь не закричать во весь голос. Видимо, боль и вправду очень сильная. Значит, девчонка не соврала – пуля действительно разорвалась в её ноге на тысячи осколков, повредила мышечные волокна и, быть может, сухожилия и кости. - Что ты делаешь?! – тяжело дыша, спросила она, с ужасом в глазах смотря на него. Она не понимала, что происходит, такого поворота событий она явно не могла ожидать. - Что ж, а теперь, когда ты села и начала внимательно слушать меня, давай поговорим, - улыбнулся он, играясь пистолетом в руках. Харли Квинн, может, и хотела что-то возразить, но боль затуманивала её разум, и ей ничего не оставалось, как поднять голову и со слезящимися глазами уставиться на своего мучителя. – Я довольно до-олго откладывал этот разговор, - Джокер начал ходить туда-сюда. – Даже не знаю, с чего начать, представляешь?! Вот как волнуюсь, - он изобразил дрожь в руках и едва не выронил пистолет, но успел подхватить его у земли, громко хохоча при этом. – Ты правда была столь наивна, что полагала, будто бы тебе под силу приручить меня, как приручают какого-нибудь зверька? - Нет, послушай, я... - Мы, кажется, договорились, что слушать будешь ты, - он чуть сурово взглянул на девушку. Та кивнула, одна слезинка скатилась у неё по щеке. – Так вот. О чем бишь я? Ах, да. Так ты серьёзно полагала, что сможешь это сделать? Глупая, глупая наивная девочка. Что ж. Признаю честно, по началу я настолько не ожидал подобного, что тебе на некоторую долю это сделать удалось. Но! – он махнул рукой, велев Харли Квинн молчать. – Разум мой тебе усыпить никогда не удастся. Я стал замечать, что ты превращаешь меня в мягкотелую тряпку. Моя репутация на глазах у команды таяла с невероятной скоростью. Ещё бы, ведь все решили, что Клоун-Принц преступного мира...влюбился в эту очаровательную дурочку? - Ты… - Я же просил не перебивать! Иначе пострадает ещё одна нога, - прорычал он. Ярость медленно вскипала внутри него, ведь он подошёл к своей главной проблеме. – Запомни раз и навсегда, Харли Квинн. Я никогда не буду любить тебя или кого-либо ещё. Мне в этой жизни дороги лишь хаос, разрушения, смерть и моя любимая чипсинка Бэтси. Если б мне пришлось выбирать между ним и тобой, я бы, не раздумывая, свернул тебе шею. А теперь. Харли, - он повернулся к девушке. – Не знаю, что ты сделала и каким образом тебе это удалось, но все-таки я ощутил некое подобие привязанности к тебе. Да, видишь, я умею признавать свои поражения! Чтобы больше не допускать подобного. Но я не должен привязываться к кому-либо. Мне дорога моя свобода. И репутация, которую я зарабатывал годами. А ты – ты всего лишь моя маленькая помощница, которых у меня было сотни и ещё будет столько же. Ты думала, что избежишь их участи? Нет, моя дорогая. Ты, правда, продержалась дольше всех. Я ценил в тебе эту собачью преданность и слепую влюбленность, ради меня ты была готова на все. Мне нужен был человек, подобный тебе. Но ты все испортила. Ты переступила черту. Посягнула на святое. За это придётся заплатить. Мне очень жаль, Тыковка. Не будь ты такой дурочкой, мы бы вполне чудесно зажили нашим сумасшедшим дуэтом. Харли Квинн, превозмогая боль, встала на ноги, которые едва её держали. - Ты хочешь убить меня? – проговорила она, будто бы не веря своим ушам. - А ты не так глупа, как кажется, - улыбнулся Джокер, склонив голову на бок. - Почему? За что ты так со мной? – из глаз её брызнули слёзы. Ему нравилось смотреть на неё в тот момент. Беззащитная. Слабая. С кровоточащей раной. Где её дерзость и мнимая храбрость? Это в который раз доказывает, что она тоже всего лишь человек. Улыбка на его лице стала ещё шире. - А ты всерьёз верила, что ты приручишь меня, и мы заживем вместе, как счастливая...эта...как её ...семья? - Я любила тебя! - Поправка. Любишь. И это был твой самый глупый поступок за всю жалкую жизнь. Жаль, что тебе в голову вовремя не пришла мысль о том, что Джокер не способен любить. - Ты сказал, что я нужна тебе, как человек. Я думала… - О, ты все-таки умеешь думать? А ты полагала, что это я тебе в любви признался? Ха-ха-ха-ха! – он расхохотался до колик. – Какая же ты все-таки наивная. - Но зачем ты мне тогда жизнь спас?! – в истерике крикнула девушка, зажимая одной рукой рану, второй вытирая слёзы со щек. - За тем, что мне посредники не нужны. Я хотел сам тебя убить. Харли Квинн не верила его словам, это было видно. В одночасье он разрушил все её мечты и разбил сердце. И теперь она судорожно хватала ртом воздух, стараясь прийти в себя, очнуться от кошмарного сна. Но это реальность, девочка. Суровая реальность. Давно была пора тебя с нею познакомить. - Ты... Я же... Люблю тебя, - едва выговорила она дрожащими губами. - Какое это имеет для меня значение? Мне все равно, Тыковка. Мне было это всего лишь удобно. До тех пор, пока это не начало воздействовать на меня. Это моё влечение к тебе – показатель того, что внутри меня живёт обычный человек. Его необходимо уничтожить. Ибо я не обычный человек. Значит, нужно избавиться от источника. То есть, от тебя, - он направил пистолет на неё. - Джей, прошу, я ведь делала все, что ты хочешь, я стала такой ради тебя! Ты сотворил меня, я без тебя жить не могу! - Охотно верю. И он выстрелил. На долю секунды он увидел выражение ужаса на лице Харли Квинн, в её глазах были видны отголоски той ужасной боли, которую он причинил ей сейчас, последняя слезинка успела скатиться по её щеке. А потом она, подобно тряпичной кукле, медленно перевалилась через бетонное ограждение и исчезла. Продолжение следует...