Дорога домой (в процессе редактирования)

Эти несколько дней прошли нудно и скучно здесь, в крепости. Но нет, я не сидела без дела. Заняться мне было чем. В принципе, как всегда... Город постепенно восстанавливали. И вот, где могли бы пригодится знания алгебры и геометрии, и возможно даже и физики. Но я, увы, забыла все эти предметы сразу же после окончания института. Начисто забыла. Как страшный сон. Не люблю я это дело... Какая я бяка! Поэтому я со своим весьма слабеньким знанием медицины (почти никаким, если честно) пошла помогать лекарям в Палаты Исцеления. За компанию с Эовин пошла. Она тоже не могла просто сидеть без дела. И вообще мы с ней очень сдружились. Единомышленники все-таки! Но, к сожалению, и Петра Бернар была там же... И каждый раз она провожала меня взглядом полным ненависти. И меня это жутко бесило! Или радовало... Скорее радовало. Ведь полюбят тебя или нет — это вопрос везения, а вот чтобы тебя по-настоящему ненавидели, нужна индивидуальность. Бернар на практике доказала, что у меня есть эта самая индивидуальность. Хоть какая-то польза от нее есть... Но мне все равно было плевать на эту француженку с ее любимой Эйфелевой башни. Я больше с Эовин общаюсь, с человеком, так сказать, моего уровня развития. И что я узнала! Кое-кто заинтересовался младшим братом нового наместника, то бишь Фарамиром. Он тоже остался в Минас-Тирите и так же, как и Боромир из-за ранения. Так что стандартные разговоры о любви у нас с Эовин тоже были актуальны. Ну что ж... Я тоже грешна и тоже люблю, так сказать, "поговорить о мальчиках"... И все было так спокойно, обыденно, но... Но дня через три после ухода войск Боромир решил начать подготовку к свадьбе... - Война, может, никогда не кончиться, - заявил он мне с серьезным выражением лица. - Поэтому где-то через пол месяца, через месяц мы поженимся. - Ох... Твою ж налево... - прошептала я, опускаясь от неожиданности на стул. - Это... Это сейчас вот тут начнется вся эта канитель? - Да, - кивнул гондорец с легкой улыбкой. - Ну что ж поделаешь? - Это все не во время, тебе так не кажется? - вздохнула я. - Все во время, - положив руки мне на плечи, возразил Боромир. - Надо пожениться до того, как нам станет не до свадьбы. - Хорошо - хорошо, - проговорила я, понимая, что он имеет в виду. Нам будет не до свадьбы, когда мой живот станет слишком большим. Намек понят. - Не беспокойся, я все организую сам, - обнадеживающе заявил гондорец. - А тебе останется только платье. - Хорошо, - кивнула я, поднимаясь со стула и хватая со стола бинты. - Я так-то перевязать тебя пришла, а не о свадьбе говорить, любимый, - усмехнулась, выделив последнее слово. - Перевяжи, - усмехнулся Боромир, быстро снимая рубаху. Надо сказать, что перевязка слегка затянулась... Или даже не слегка... И я вообще чуть было не забыла сделать то, для чего пришла... - Чем занимаешься? - ко мне подошла Эовин с двумя чашками чая. - Думаю, - проговорила я, повалив голову на руку и продолжая что-то черкать на листочке карандашом. Я, как обычно, почти целый день сидела в палате, отведенной Белой леди Рохана, разговаривала с ней, пила чай... Дела уже закончились (а их было немного), и я могла спокойно маяться дурью... - И о чем же ты думаешь, если не секрет? - улыбнулась девушка, поставив передо мной одну из чашек. - О тленности бытия, - тоном философа заявила я. - Шутка. Вот гадаю, кто тебе эти цветы подарил, - указала карандашом в сторону букета белых роз, стоящий в вазе на подоконнике. - Это Фарамир, - ответила девушка, слегка покраснев. - А мне цветы никто не дарит, - расстроенно проговорила я. - Тоска-печаль, жизнь - боль, я обиделась, - буркнула. - Не обижайся, - засмеялась Эовин, понимая, что я шучу. - Что ты рисуешь? - Платье свадебное, - ответила я. - Какие они у вас тут вообще бывают? Голубое можно? - Да можно, - кивнула она, рассматривая тот бред, что я уже нацарапала. - А ты не хочешь рукава сделать подлиннее? - А я в них не запутаюсь? - Нет, что ты, - девушка заправила золотистую прядь волос за ухо. - Таня, а ты знаешь леди Бернар? - Знаю, а что? - поинтересовалась я, дорисовывая эти дурацкие рукава. - Она... Она очень странная,- проговорила леди Рохана. - С такой ненавистью на все смотрит... - У нее свои тараканы в голове, Эовин, - отмахнулась я. - Религиозные тараканы. Короче, если у нас тут начнет ходить и убивать всех, на кого она злится, жуткий призрак человека с крюком вместо руки, то я знаю, что делать, - усмехнулась, вспоминая одну из первых серий "Сверхъестественного". - И что же? - спросила Белая леди Рохана, отпивая уже остывший чай. - Эмм... Найти труп или кости этого призрака, посыпать солью и сжечь вместе с крюком. Ну или позвать братьев Винчестеров, - тихо прошептала последнюю фразу - Откуда ты знаешь? - А вот знаю! - гордо ответила. - Я много историй про призраков и прочие потусторонние силы знаю. - Расскажи, - заинтересовалась девушка. - Слушай, значит, легенду про Кровавую Мэри. Вернее одну из многих, - я отложила карандаш и бумагу в сторону. - Раньше Кровавая Мэри была обычной девушкой Мэри Уоткинс и была влюблена в...в доктора Дерека Волдера, кажется. Вскоре она узнала, что этот Дерек проводит недозволенные опыты на людях, которых лечит. И эти люди не выживали после опытов. Дерек и Мэри, конечно же, сразу расстались. Но перед этим девушка поклялась рассказать всем о том, что он делает, если он не прекратит. Но Дерек был уверен в том, что он делает благое дело, ища таким образом новые средства лечения. Чтобы его тайна осталась при нем , он под покровом ночи проник в дом к несчастной девушке, вырезал ей глаза, ударил кухонным ножом под дых и оставил умирать на полу в спальне. Мэри смогла доползти до зеркала с намерением написать на нем кровью имя своего убийцы, но смогла вывести только три буквы: "Дер..." и оставить отпечаток ладони. Когда девушку нашли, она уже была мертва. После смерти озлобленный и ожесточенный дух Мэри не нашел покоя, потому что она умерла перед зеркалом и потому, что у нее осталось незаконченное дело: она должна отомстить Дереку и покарать его за тех несчастных, что он погубил. Вскоре Дерек умер от кровоизлияния в мозг. В городке пошел слух, будто это дух Мэри решил отомстить, и это была чистая правда. С тех пор Мэри можно увидеть, если стоя перед зеркалом в полночь капнуть на него три капли крови и произнести: "Кровавая Мэри, приди" трижды. - А давай вызовем ее? - воодушевленно предложила Эовин. - Э-э-э! - воскликнула я. - Не надо! Вызовешь ее ты, а капец будет кому-то другому! Не надо, прошу, - я не на шутку испугалась. Ибо все фильмы ужасов обычно начинаются с фразы: "А давай ее (его) вызовем!". Или: "А давай зайдем ночью в эту заброшенную психиатрическую больниц, где по слухам бродят призраки, и по-настоящему умирают люди!". Ну или же: "А что это там в темном подвале/темной комнате шумит? Пойду посмотрю! Ну и что, что я одна дома!" - Я же пошутила! - улыбнулась Эовин. - Ты боишься привидений? - Боюсь, - буркнула я. - И это ни капли не смешно. Давай лучше с платьем разбираться. - Только если ты мне будешь одновременно рассказывать подобные истории, - хитро сказала девушка. - Хорошо, - вздохнула я. Чувствую, заснуть сегодня будет трудновато... Каждая тень на стене будет казаться мне каким-нибудь демоном или чудовищем...Так. Берем чернила и рисуем на стене пентаграмму от демонов. - Ты что делаешь? - спросила Эовин, наблюдая, как я беру перо и начинаю чертить звезду на внутренней стороне запястья. - Рисую защитную пентаграмму от злых сил, - усмехнулась я. - Зачем? - Просто так, - пожала плечами я. - Ты просила историю? Сейчас я расскажу тебе историю про... про... - я задумалась. Нда веселое времяпрепровождение мне точно обеспечено! Я была очень удивлена, когда, возвращаясь от Эовин, открыла дверь своей комнаты и увидела... Петру Бернар! Вот что эта католичка забыла в моих покоях?! - Ваша Светлость, - Бернар присела в реверансе. И это было все настолько фальшиво, наигранно, что я сморщилась от неприязни! - Тогда уж Темнейшесво, - буркнула я. - Чего тебе надобно, старче? - Зачем вы так грубо, миледи? - она говорила спокойным голосом, раскаивающегося человека. Она казалась абсолютно безобидной, милой девушкой. Но безобидных людей не бывает. - А с тобой по-другому нельзя, - ответила я. - Что тебе надо? Проповедовать будешь? - у меня сейчас не было никакого желания разговаривать с этой... с этой француженкой. Ну вот бесит она меня, и я ничего не могу с этим поделать! - Нет, - Петра опустила глаза и сжала руки в кулаки. Всего на мгновение, но я заметила. Сдерживает злость или же нервничает? Скорее второе. Христианка же! Ярая! Но не это главное. Не выглядит она злой... Скорее нервной. - Я хотела извиниться за свое прежнее поведение, миледи. - Да ну? - удивилась я. Будь у меня хоть что-нибудь в руках, я бы это выронила. Вот сколько в людях не разочаровывайся, все равно удивят. - Ты? Извиниться? В тебя случайно никто не вселился? Я не умею демонов изгонять, если что. Увы, - усмехнулась я, разведя руками. - Я и правда хочу извиниться, Ваша Светлость, - Бернар снова сделала реверанс. - И в честь примирения, я хотела бы пригласить вас на прогулку. Тут неподалеку в горах есть полянка... - С чего мне тебе верить, Петра Бернар? - с подозрением спросила я, подойдя к ней ближе. - Может ты обманываешь меня? - Можете мне не верить, Ваша Светлость, - Бернар не смотрела мне в глаза и нервно заламывала руки. У меня были все основания ей не верить. - Я просто пытаюсь быть искренней. Мне... мне очень жаль, что я так плохо относилась к вам. - Посмотри мне в глаза, - холодным, приказным тоном сказала я. Девушка взглянула на меня. И почему-то в этот момент мне показалось, что она не врет. Ну ладно... Верю... Но все равно все это как-то странно... Ладно, я добрая. А ведь не каждому дано быть добрым. Это такой же талант, как музыкальный слух или ясновидение, только более редкий. - Хорошо, - кивнула я после минуты молчания. - Завтра съездим на прогулку. Умеешь верхом ездить? - Конечно, - ответила Бернар, вновь опустив голову, пряча то ли улыбку, то ли ухмылку. Не понять. - Выпить тебе что ли предложить? - я села на стул и, закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок, уставилась на француженку. - Не надо, Ваша Светлость, - и снова она сделала реверанс! Ноги что ли качает? Или приседать нравится? Достала уже меня, беременную и от того еще более раздражительную, со своей учтивостью! - Ну тогда, до свидания, Петра, - махнула я ей. - Завтра в полдень встречаемся в конюшне. Поедем на полянку, которая неподалеку в горах, - усмехнулась. - Да, Ваша Светлость, - поклонилась Петра. - До завтра, Ваша Светлость. Она развернулась и быстро вышла из комнаты. Ну наконец-то! И вообще, в следующего, кто скажет мне: "Ваша Светлость", полетит нечто крайне тяжелое и возможно острое! - Как прошел день? - Боромир нежно погладил меня по плечу и поцеловал в висок. - Скучно, - ответила я, ближе прижимаясь к нему. Я уже которую ночь провожу здесь, в объятиях гондорца, а не в своих покоях. Тут было теплее, спокойнее... Короче, лучше. Да и никого это, похоже, по сути и не волновало. Ну и хорошо. - Неужели ничего интересного за целый день не произошло? - Боромир потерся носом о мою щеку. - Да нет, произошло. Но все равно я так не могу? Неужели, став твоей женой, я целый день буду бездельничать? Целый день и каждый день, заметь! Мне так не нравится жить, - вздохнула. - Мне нужно что-то делать. И вышивание и прогулки по саду в категорию дел не входят. Мне нужна какая-то работа. Да хоть придворного юриста, или твоей правой руки! Я могу! - Верю, - усмехнулся гондорец. Наступила тишина. - Это что такое? - наконец спросил Боромир, проведя пальцем по пентаграммам, нарисованным на моей левой руке. - Да так, ничего, - выдернула руку. - Знаешь, что странно? - Что? - гондорец прикрыл глаза, зарывшись носом в мои волосы. - Бернар приходила ко мне и извинялась, - проговорила я. - Да? - Боромир резко открыл глаза и, приподнявшись на локтях, посмотрел на меня. - Она пришла и извинилась, - повторила я. - А так же пригласила на прогулку в горы. Там, говорит, полянка какая-то есть... - Странно... - прошептал он. - Так значит, вы завтра едете в горы? - Угу, - кивнула я, огладив обнаженное плечо гондорца. - Вы только там осторожнее, - Боромир лег обратно и прижал меня к себе. - Может с вами поехать? - Заботливый ты мой, - вздохнула я. - Дай нам, девочкам, посекретничать. Ты же знаешь, что в крайнем случае я смогу за себя постоять. - Я просто волнуюсь за тебя. Ладно, знаю это место, там безопасно. А о чем это вы будете секретничать? - усмехнулся он. - О своем, о женском, - засмеялась я. - Мне уже жутко, - улыбнулся Боромир. - И все равно это странно. - У всех есть странности. Если у тебя нет странностей, ты странный, - кивнула я, закрывая глаза. Надеюсь, завтра все пройдет мирно и без воплей... - Спокойной ночи, - прошептала я гондорцу и заснула.