Детство Искристой

В детскую проникали слабые лучи заходящего солнца. На поляне шумели радостные воители; обсуждали недавно прошедший совет и долгожданное потепление. Ветер задувал уже не так свирепо. В каждом его порыве чувствовалось долгожданное приближение сезона юных листьев, обещавшего быть тёплым, судя по погоде, которая царила сейчас. После тяжёлых заморозков сезона голых деревьев помёрзло много вереска и ежевики, окружавших лагерь, и теперь воинам предстояло снова укреплять палатки. К детской приблизился огромный белый котище. Он помедлил около входа, но потом, сжавшись в три погибели, кое-как втиснулся в узкое пространство. В палатке ему показалось тесно; внутренний предательский голос велел коту бежать отсюда подальше, но Снежный Буран знал, что пришло время поговорить со своими котятами. Воин вошёл, когда в палатке бодрствовала лишь коричневато-серая королева, ожидающая появление потомства. Снежный Буран поздоровался с кошкой кивком и уже решил уходить, чтобы не будить Камышницу, лежащую в углу палатки и своих котят, приютившихся около её живота. Гляда на них, у Снежного Бурана сжалось сердце и ему немедленно захотелось убежать отсюда и спрятаться где-то далеко-далеко и забыть всю свою предыдущую жизнь. Так случалось каждый раз, когда он видел жизнерадостную Искорку и любознательную Листочек. Воин попятился к выходу, но всё-таки разбудил бурую королеву. Камышница слегка отодвинулась от котят, чтобы их не будить и встала, позёвывая. Когда её взгляд упал на Снежного Бурана, она удивилась, но промолчала. Бурая королева давно уже не видела старшего воина в этой детской. Вот уже целых три луны с рождения котят. Едва слышным шёпотом королева заговорила с вызовом: — Неужели ты решил снизойти до того, чтобы почтить нас своим присутствием? — язвительно сказала королева. — Я благодарен тебе за то, что ты делаешь, Камышница. — негромко проговорил кот, уставившись в пол. Казалось, что ему было очень неловко. Но я должен раскрыть котятам правду. — закончил кот и наконец посмотрел в глаза бурой королеве. Глаза Камышницы поползли на лоб и она вздыбила шерсть, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать. Ей потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя и успокоиться. Казалось, даже серую королеву задели слова кота и она возмущённо распушила шерсть, но воздержалась от комментариев, желая не лезть в чужие дела. — Ты не можешь так с ними поступить! — возмутилась Камышница. Они слишком малы для этого! Им же всего три луны! — Я не могу больше врать. — отрезал кот. — Как знаешь. — обречённо вздохнула кошка и подошла к двум комочкам, посапывающим около стены ежевики. — Листочек, Искринка! Вставайте. Ваш отец здесь и он хочет с вами поговорить. — ласково сказала королева, но посмотрев на Снежного Бурана, она одарила его таким вызывающим взглядом, что кот похолодел. Обе кошечки зашевелились и встали, позёвывая. Белая пушистая кошечка, с огромными бледно-голубыми глазами, похожая на маленькую тучку на лапках, пихнула свою яркую пятнистую сестру. — Вставай! Затем её взгляд перешёл на Снежного Бурана и кошечка растерялась. Но не прошло и секунды, как она подскочила к могучему воину и тепло проговорила: — Мне не хватало тебя, папа... Почему ты не заходил? Мама говорила, что ты был очень занят. — проурчала кошечка, прижимаясь к отцу. — Это какие-то особенные поручения от Серозвёзда, да? — подхватила пятнистая Листочек и, подбежав к отцу, уткнулась носиком в его пушистый мех. Снежный Буран понурил голову и вздрогнул, глядя на Искринку. Стараясь не подавать виду, кот отвернулся. — Мне с вами надо поговорить. — сказал кот мягко и присел, сложив лапки муфточкой. Даже при этом обе его дочки едва доставали носиком до его носа. Обе королевы поняли молчаливую просьбу и вышли из палатки на солнышко. Перед выходом, Камышница едва слышно прошептала: — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь... Снежный Буран услышал слова Камышницы и стал ещё печальнее. В детской стало заметно тише. Покой нарушила Листочек. — И о чём ты хотел с нами поговорить? — спросила она и весело подпрыгнула, хватаясь за его пушистый хвост. — Сядь, Листочек. — строго сказал он. Обе кошечки притихли и сели напротив отца. Только хвостики их подрагивали от напряжения и любопытства. — Три луны тому назад, на заснеженной пустоши, на которой вы побываете, когда начнёте свои тренировки с наставниками, разыгралась настоящая буря... — кот начал издалека и от грустных воспоминаний его голос сорвался. С большим трудом он продолжил: В то время по границе проходил патруль. Я в нём был, вместе с вашей матерью и Огнелапом. Ваша мать тогда ждала котят и не хотела оставлять свои обязанности до последнего. Она всю свою жизнь служила племени. — голос кота сорвался. Он не мог снова переживать это, ему больно было вспоминать. — Почему служила? — спросила Искринка. Камышница жива и ещё долго будет с нами, правда? — Не перебивай, Искринка. Дай мне договорить. Искринка виновато повела ушами и уставилась на свои лапки. — Я старался отговорить её, но всё было бесполезно. Буря застала нас в пути. Опуская лишние подробности, позже на свет, именно на той заснеженной пустоши появились вы. — сказал Снежный Буран, смотря в пространство, будто заново всё переживая. Кот не сказал дочерям, что вместе с ними родился и брат, но тот погиб от холода. Не сказал он и того, что роды изначально пошли не так. — Вспышка была отважной кошкой, всегда заботилась о других, но не смогла позаботиться о себе. — закончил Снежный Буран и отвернулся. Он не мог сдержать той невероятной тоски по подруге. — Кто такая Вспышка? — спросила удивлённая Искринка. — Ваша мать. — мрачно сказал Снежный Буран, собираясь с силами. Она погибла при родах. Вы её не помните, но она о вас будет забоиться всегда. Она следит за вами со звёзд серебряного пояса и всё так же любит... Предвещая последующие вопросы котят, Снежный Буран разрушил весь их мир одним предложением. — Камышница не ваша мать. Глаза Искринки поползли на лоб. Листочек зажмурилась и вся сжалась от страха. — Ты пошутил, правда? Папа, это не смешно. Сейчас придёт Камышница и обидится на такие твои рассказы. Ну что ты молчишь, папа? — Перестань, Искринка. Это правда. Листочек тихо захныкала, а Искринка отвернулась от Снежного Бурана. — Значит ты меня обманывал? Ты обманывал нас такое время! Ты даже не заходил к нам! А нам приходилось жить с кошкой, обманывающей нас... — Искринка сорвалась и заплакала. Она не могла больше выносить этого. Это не могло быть правдой, слишком горькой она была! Услышав плач котят, Камышница ворвалась в детскую и, хотя была намного меньше Снежного Бурана в размерах, с силой толкнула кота к выходу. — Да ты просто чудовище! — вскричала она. Как ты мог сказать об этом несмышлёным котятам! Даже не каждый взрослый это выдержит! Словно в подтверждение слов кошки, Искринка Листочек заплакали ещё громче. — Пошёл вон отсюда! И не возвращайся! — крикнула Камышница коту и толкнула его снова. Мужетсвом этой королевы можно было только восхищаться. Но Снежный Буран и не сопротивлялся. С низко опущенной головой он вышел из детской. Когда его шаги совсем стихли, Камышница бросилась к котятам. — Детки мои, не слушайте его. Ох и натерпелись вы... Листочек благодарно уткнулась в грудь королевы и всхлипывания её стали заметно тише. — Ну же, Искринка, иди сюда. — позвала королева. — Никуда я к тебе не пойду! — вспыхнула кошечка. Ты мне даже не мать! Ты мне никто и знать тебя я не хочу! — выкрикнула она и с вызовом посмотрела на Камышницу. Затем она отвернулась и посмотрела на пол. В глазах её плескались невыплаканные слёзы. Кошечка отошла и легла в самый угол палатки, желая, умереть здесь же на месте от стыда и детского необъяснимого ужаса утраты какой-то важной части себя. Здесь она проплакала до самого рассвета. И долго были слышны в ночи её горестные всхлипывания.