В один миг случается то, на что не надеешься и годами.

Он сидел перед камином. Сидел, опустив голову, снова и снова теребил белокурые волосы, глядя куда-то вниз, куда-то ниже пола, земли, да и вообще всего Земного. На коленях лежит, лишивший его сна, семейный альбом в тяжелом бордовом переплете. На обложке просматривается четкий силуэт герба старинного рода Малфой. Судя по толстому осадку на страницах, эту вещь давно не брали в руки. Потертый временем и руками предков, этот альбом пролежал все эти годы в шкафу, полном пыли, старинных книг и воспоминаний. Здесь пропитано все воспоминаниями, скорее тяжелыми, оседающими в голове. И теперь этот альбом открыт. Он открыт на странице 67. И эта страница другая, не такая, как остальные страницы альбома. Он сидел так не меньше часа, временами подкатывала невероятная тоска, временами хотелось снова взглянуть на эту чертову страницу. Страницу, которая занимает отдельное место в альбоме, в памяти, в жизни… Он делает усилие, поднимает голову, отрывая взгляд от пола, смотрит на страницу. Пытается побороть резкое желание перевернуть страницу, касается рукой выцветшую бумагу, выдыхает. И вот Драко все же задерживает взгляд на той самой фотографии, будто вспоминая все, что случилось тогда. Сколько сразу вопросов всплывает в его голове. Вопросов, на которых нет ответа. И как бы он не искал их, день за днем, месяц за месяцем, ответы упорно не хотят приходить в его голову. А может, их просто нет? Еле заметная улыбка на секунду застывает на бледном лице Малфоя, вдруг приходит какое-то невероятное чувство, смешанное с теплом. Он проводит по фотографии белыми тонкими пальцами, будто пытаясь почувствовать тепло, исходящее от фотографии. И чувствует. Улыбка сменяется гримасой невероятной боли, он поджимает губы, руки его сжимаются в кулаки. Он снова задает себе один и тот же вопрос, но все равно не получает ответа. Безукоризненный аристократ, который сейчас отнюдь не гордится чистотой своей крови. Он скорее проклинает ее. Он хочет кричать, кричать как можно громче, падая на колени, разбивая эти идиотские фамильные вазы, так напоминающие чистоту крови проклятого рода.. Но он просто сидит, сидит, не отрывая взгляда от этой до боли родной и раздирающей на части фотографии. -Все равно ведь уже ничего не исправить, так? Драко снова задает вопрос, на которого нет ответа. И так постоянно. Его голос спокоен, без нотки печали и неуверенности. Внутри у него сейчас разрываются миллионы смертельных заклятий, бушует сильнейший ветер, бьет безудержный дождь, кричит все, что может и не может кричать. Но голос его спокоен. Годы, которые он провел в Малфой-мэноре, все-таки сказываются. Умение скрывать абсолютно любые эмоции он приобрел от своих родителей. Мальчик, показывающий лишь презрение и насмешку, сейчас не пытается скрывать от кого-либо свое подлинное, настоящее «я». Не перед кем сейчас скрывать.. Его руки бережно закрывают альбом, серые глаза вновь разглядывают герб семьи на обложке. Кажется, что еще чуть-чуть и вот-вот хлынет простая соленая вода из глубины серых глаз. Такие обычные слезы необычного слизеринского принца. Но он не плачет, только в горле встал огромный ком каких-то слов, которые он должен был сказать, но так и оставил эти фразы умирать в себе. Уже прошло два с половиной года, рана еще свежа. Только-только начала затягиваться алой корочкой с рубцами и шрамами. И зачем, спрашивается, что потянуло его руки взяться за этот альбом? Какие силы открыли за него страницу 67? Заживет ли рана, если ее вновь и вновь разбивать? Разрывать? Рассекать? Последний раз решая «расшевелить» свою рану, Драко бережно вытаскивает фотографию из альбома, аккуратно, словно в его руках находится чья-то жизнь. Больше эта фотография не будет лежать в чертовом альбоме. Слизеринец переворачивает ее, его глаза становятся огромными от удивления. Серый океан разливается. Надпись! Что-то написано ровным, почти идеальным почерком, но он не может разобрать, в глазах все расплывается от волнения. Как же раньше он не замечал этой надписи? Неужели это послание? Неужели это..? Он закрывает глаза на секунду, пытается собраться с мыслями. Открывает глаза. Слова четко видны на белой бумаге. Он убирает фотографию в карман мантии. Accidit in puncto, quod non contigit in anno.