Добро пожаловать в Гравити Фолз

      Они снова встретились. Противостояние двух умов, двух усилий воли. Блондин развалился в Пустоте, что была вокруг них. Закинув ногу на ногу, он парил напротив человека, с лицом уверенного в себе существа, но в единственном глазу была угроза и злость. Глазная повязка на другом напоминала черный перевернутый треугольник. Голубого сияния из-под нее не было видно. — Давно не виделись, — оскалился блондин, демонстрируя заостренные зубы. Его собеседник кивнул. — Зачем ты вернулся? — голос старика был уставший и слегка охрипший. Сайфер вернул его именно в тот момент, когда он хотел во всем признаться Дипперу, этого демон не мог позволить, разумеется. — Ты еще спрашиваешь, — качает головой демон. — Но раз ты настойчиво делаешь вид, что у тебя не хватает мозгов догадаться, я скажу. Ты перешел границы с Сосновым Деревцем. — Старик открыл рот, чтобы уточнить, какое еще деревце, но демон щелкнул пальцами и голос пропал. — Нет, молчи. Я позволил тебе покидать это измерение, хоть и не должен, но сейчас ты заходишь слишком далеко. — Лицо Автора выражало великую степень удивления. И Сайферу не нужен был голос, чтобы понять, что хочет сказать второй. По сути лишение голоса была своеобразной пыткой для человека, ведь им так нравится звучание собственного голоса. Он дарит им уверенность. — Но я думал… — Думать нужно больше! — воскликнул блондин. — Неужели, ты думал, будто тебе удалось отыскать лазейку в моей же ловушке без моего ведома? — усмешка демона стала еще шире, открывая еще больше острых зубов. — Ты ее нашел, потому что я позволил. — Демон пожал плечами. — И знаешь, мне было по-барабану, что ты там делаешь, но в этот раз ты затронул Сосновое Деревце, пытаясь настроить его против меня, — Сайфер умолчал, про ту часть, где он безумно горд из-за того, что Диппер не повелся на провокацию, остался верен своим словам и не предал его. — Итак, Стэнфорд…

***

Мэйбл прибежала к проклятому (во всех смыслах) особняку в рекордное время. Она остановилась около парадного входа, уперлась руками в согнутые колени и попыталась отдышаться. Да, бегать за мальчиками — одно, а просто бегать — совсем другое. И не так приятно. — Ненавижу, — с выдохом обронила девушка, вбирая в легкие воздух, от чего те горели адским пламенем, сделав последний глубокий вдох, Пайнс сжимает записи в руках и делает шаг вперед. Ее ботинки стучали об паркет, разносясь эхом по пустому дому. Мэйбл страшно. Просто до жути, кто бы знал. И нет брата, что всегда отгонял ее страхи прочь, кто защищал от любого подкроватного монстра. Диппера не было рядом. Вид особняка: такой пустынный, заброшенный, внушал ей еще больше страха, чем сама кутерьма с призраками и прочим. Даже демон-Сайфер был не так страшен, чем эта заброшенность. В таких местах тебе всегда неуютно. Слишком пыльно, слишком все одиноко. Дорогие и красивые вещи покрыты толстым слоем пыли, картины выгорели, а статуи облупились из-за сырости, шторы поели личинки моли, как и ковровые дорожки. Сердце обливалось кровью от вида особняка, который во время маскарада просто светился. — Ну давай, девочка, ты сможешь, — говорит она себе под нос, пытаясь собственным голосом придать себе храбрости. — Эй, призрак, покажись! — кричит она на весь первый этаж. В такие моменты сначала веришь, что все получится, ведь вот ты есть, осмелился и пришел, но через несколько минут, когда зов не получил реакции, уходишь, низко опустив голову в досаде. Но Мэйбл Пайнс была не из тех, кто так быстро сдается. Если бы она так легко отступала от своей цели, то как бы она смогла приклеить дорожный конус на лоб лошади, превратив ее в единорога? Или смогла бы уговорить брата записаться с ней в секцию макраме, чтобы познакомить его с ее подругой? Вот именно! Пайнсы так легко не сдаются. — Эй, призрак! Вытаскивай свою эктоплазменную задницу сюда! Разговор есть, — сначала ничего не изменилось. Это все еще был пустой и заброшенный особняк и если бы не сто процентное доверие к брату, девушка бы подумала, что это глупая шутка, но, нет, Дипперу она верила, как себе (а иногда даже больше), а это значит, она не просто так кричит во все горло, зовя призрака. Резко ей в лицо подул поток холодного ветра, только пах он не свежестью, как обычно, а сгоревшей плотью. А потом воздух стал будто гуще, дышать стало тяжело, и медленно, словно запись, запущенная на замедленном ходе, появился призрак. Его очертания проступали неточно, и можно было рассмотреть комнату через его грудную клетку. Возможно, он бы и походил на рыцаря, о которых Мэй читала в женских романах (что еще спасают прекрасных леди из лап злого жениха-мужа), если бы не эти усики. — Кто ты? — величественно спросил призрак, вскидывая подбородок. — Так ты и есть тот призрак? — рыцарь опустил одну бровь и сузил глаза. — Где моя подруга? — мужчина вздохнул (хоть это было больше похоже на сквозняк) и махнул рукой. Тут в его хвосте девушка заметила ели различимую фигурку Пасифики, что прижав колени к груди, спала. — Отпусти ее! — Нет. Я заключил с тем юношей… — С Диппером что ли? — прервала его Пайнс. Речь призрака казалась ей медленной и растянутой, а такое вводит в нервозность, заставляя глаз дергаться от переизбытка энергии в крови. Поэтому она не ходит на постановки Шекспира. — Эм, да, — стушевался Жиль. — Он обещал рассказать обо мне правду… — Какую правду? — удивилась девушка. Она совершенно ничего не понимала, но Пасифику обязана вытащить. Подруга она или нет? Ведь именно в такие моменты дружба и проявляется: когда нужно высвободить кого-то из заточения призрака, одолжить лучшее платье, стащить кошелек. — При жизни и после смерти обо мне выдумали очень много слухов… — начал Жиль, полетав туда-сюда перед девушкой. — И из-за этого моя душа не может найти покой, поэтому я… — но Мэйбл снова перебила его. — Постой. Все слухи были давно опровергнуты. — Что? — барон Жиль де Рэ замер. — Ну да, — Пайнс полезла в свои записи. — Вот. В конце 20 века провели экспертизу, где выяснили, что все слухи о Вас были ложными. Судебное слушание пересмотрело Ваше дело и пришло к выводу, что Вы не были чернокнижником и алхимиком, а как и все в ваше время увлеклись данной наукой, на уровне хобби. Дальше. С Вас сняли обвинение в растлении детей и приношений их в жертву, так же они поняли, что демона никакого вы не пытались вызвать, и это была просто клевета завистников. — Мэйбл пролистала несколько страниц, отыскивая самое главное. — И в смерти Жанны Вы не были виноваты. Помешали бы Вы или нет, она бы все равно погибла на костре. Мэйбл подняла глаза на призрака. Тот будто преобразился. Во-первых, у него пропал «касперовский» хвост и появились ноги. Во-вторых, он был в точно таком же облачении, что и на картине перед лестницей на втором этаже. Красивые доспехи даже в призрачном виде сверкали металлом. Даже его взгляд стал более спокойным и расслабленным. Лицо перестало выражать суровость и дремучесть, но скорее, это было лишь лицо обреченного на вечные муки. Жиль выглядел как человек, наконец обрекший покой в душе. — Спасибо, благородная леди, — поклонился де Рэ, прижав руку к сердцу, прикрывая глаза. — Вы подарили мне покой. А взамен я расскажу о пленнике, что томится уже много лет в Пустоте. Он стар, ворчлив и носит число шесть на руках, — призрак умолк. Его силуэт начал мерцать, тогда он кивнул и исчез. А на том месте, где он стоял, сидела Пасифика, приходящая в себя после сна. — Пас! — Мэйбл тут же подбежала к подруге, крепко обнимая ту за плечи. — Мэйбл?.. — сонным голосом просила девушка, протирая глаза. Она еще не достаточно пришла в себя. — Где?.. — Он ушел. Я даровала ему покой, — гордо улыбнулась шатенка. — Как ты протянула столько времени без еды и воды? — она помогла блондинке подняться, придерживая ту под локти и талию. Пайнс понимала, что нужно дать ей время прийти в себя, но оставаться в этом жутком особняке не хотелось больше положенного, поэтому она вела еще вялую девушку к выходу, а потом и к Хижине. — Чаще всего я спала, — отвечала девушка, крепко держась за руку подругу, пытаясь осознать: она больше не с призраком, ее обнимает живой человек, в затылок светило закатное солнце, а подошвы балеток шагали по дорожной насыпи. — А когда требовалось, он делился энергией, для поддержания моей жизненной силы. Что-то вроде этого. Но все же я… я рада, что все закончилось, — Нортвест улыбнулась. Она наконец, спокойно выдохнула, вдыхая свежий воздух полной грудью, оставляя весь этот кошмар позади.