Вместо эпилога
У нее были светлые волосы, кожа цвета слоновой кости и прекрасные, необычного цвета, глаза. Она была будто не от мира сего, но этим и очаровывала. Она смутно напоминала кого-то, чей облик затерялся в глубинах памяти его прошлого, от этого становясь еще родней. Я и не думал, что моя сестра найдет кого-то, но так случилось. Это произошло… да, вскоре после того, как мы вернулись со своих самых странных летних каникул в жизни (а мы бывали с родителями в Техасе). Хоть связь со Стэном и Фордом мы старались поддерживать, но эти старики были так далеки от техники, что вскоре просто пропали на полгода, а потом прислали открытку (кто вообще еще шлет открытки?) с каких-то островов посреди океана. Но мы с Мэй так же любили их и хотели приехать в гости, но в их городке вечно что-то случалось: то снегом заметены все дороги, то оборвет электропровода, то жара выше критической отметки и запрещено выходить из дома, но мы не теряли надежду и ждали.За каждым твоим вдохом, За каждым твоим движением, За каждым нарушенным тобой обещанием, За каждым твоим шагом, Я буду наблюдать за тобой.
Так вот, Мэйбл привела свою девушку вскоре после возвращения. Ее звали Пасифика, и она с родителями были из остатка хиппи, что еще не искусились благами XXI века. Правда, в ее светлых волосах была одна седая прядь и когда я спросил как такое возможно, ведь она так молода, она как-то помрачнела и смотря на мою сестру сказала: «Встретилась с одним очень древним призраком». Я больше ее не трогал. У всех есть призраки. Она была веселой, милой, и (что более важно) спокойной, что хоть как-то пришвартовывало мою сестрицу. За это Пас стоит любить сильней. Я за сестру рад и всегда готов побыть жилеткой и дать совет. И вот живут счастливо около трех лет. Здорово же!Каждый день За каждым твоим словом, За каждой твоей игрой Каждой ночью, когда ты остаёшься, Я буду наблюдать за тобой.
Правда, было бы лучше, если бы они не пытались познакомить меня с каждым встречным блондином (я понял, что сам к ним не равнодушен), но я стоически отказываюсь, сохраняя разум. Мне пока и так хорошо, зачем мне кто-то еще? Да и вряд-ли я смогу полюбить кого-то или кто-то сумеет полюбить меня. Кому такой зануда нужен*?O, разве ты не видишь, Что ты принадлежишь мне, Как каждый твой шаг отзывается болью в моём несчастном сердце?
С того времени мало что изменилось, единственное, я никак не мог понять и вспомнить, откуда большое тату у меня на спине и кисти. Мэйбл предположила, что я видимо напился на фестивале вот и набил. Тогда я решил закончить начатое дело. А этот шрам на пальцах? Было такое ощущение, что мне их кто-то отрезал, а потом они отрасли? их пришили? - не знаю, но это просто до ужаса странно! Ведь это была хоть какая-то ниточка о том, что происходило с нами на протяжении двух месяцев, которые у нас украли, ведь такая амнезия невозможна! Что-то с нами случилось, только что?..После того, как ты ушел, я пропал бесследно. Во сне я вижу лишь твоё лицо, Я смотрю по сторонам, но ничто не способно тебя заменить. Мне так холодно, и я нуждаюсь в твоём объятии, Я всё плачу, малыш, малыш, пожалуйста…
Ночью, ворочаясь на смятой постели, я видел странные обрывки каких-то разговоров, каких-то приключений, отголоски боли и неимоверного счастья. Скидывая с кровати подушку с одеялом, я видел чье-то лицо, слышал голос, только никак не мог понять — кто это. Дымка перед глазами не спадала из ночи в ночь, а просыпаясь, я понимал, что мне чего-то не хватает. Чего-то очень важного, что я обрёл совсем недавно, но потерял так рано и несправедливо. Я видел кого-то в своих снах, только узнать не мог. Неужели я смог позабыть что-то действительно важное?***
Еще одна коробка и можно смело заявлять, что он начал новую жизнь. Конечно, она не особо будет отличаться от прежней: Мэйбл так же будет врываться и кричать о чем-то, стачивая печенье, а Пасифика принесет его любимый чизкейк в извинение, Рут будет играть в приставку, а Бобби ворчать по поводу экзаменов, но зато всё это будет происходить в его доме, не в комнате в общаге или на съемной квартире. Жаль только, что ему все же придется искать соседа, ибо аренда целого дома высока, но Мэй сказала, что поможет с этим. В любом случае, в этот дом он уже влюбился. Большая светлая гостиная, кухня с барной (!) стойкой, второй этаж с двумя спальнями, ванной и небольшим чердаком, на который ведет потайная лестница в потолке. Там он и решил оборудовать себе кабинет, или вроде того. Нет, вообще-то для работы подходила и гостиная, и кухня, и даже чулан под лестницей, но на чердаке была особая атмосфера. Он заметил, что работать в местах, не предназначенных для работы намного лучше, чем в других; как и писать на огрызках бумаги, а не в специальных тетрадях. Чердак будто погружал в давно забытое детство, когда важны лишь загадки и тайны мира, когда демоном может оказаться любая геометрическая фигура, а грозным оружием — пылесос для листьев. Он любил чердак (именно из-за него и полюбил остальной дом). Мэйбл тоже была к нему явно неравнодушна, ведь сама первым делом приходя в гости, поднималась на второй этаж, дергала за шнур в потолке и взбиралась на чердак, пока брат и девушка готовили чай или ужин. Пасифика тоже странно улыбалась вновь и вновь рассматривая разрисованные значками и набросками, постерами и фотографиями с открытками стены. Так же она улыбалась, когда видела руки, шею и спину Диппера, покрытые замысловатыми узорами, символами и знаками. Улыбалась, смотря на пустое место на книжной полке, будто оно ждет единственную верную книгу, но та не появится, потому что сгорела, потому что уничтожена. Улыбалась так, будто что-то знала, но вынуждена была молчать. Захлопнув ногой дверь, Диппер ставит последнюю коробку на стойку и выпрямляется. Снимает фланелевую рубашку, вытирая рукавом пот со лба. Нужно пойти и закрыть машину, а еще расплатиться с грузчиками. — Ох! — но замечает чужака посреди гостиной, что рассматривает кружку с недопитым чаем на столике. — Простите. — Незнакомец оборачивается и улыбается. — А вы кто? — Дверь была открыта и… Мне сказали ты ищешь соседа — и вот он я. Глаза Пайнса распахнулись. — О, тебя прислала Мэйбл? — Падающая звездочка, да, — незнакомец кивнул и еще шире улыбнулся. Незнакомец стоял в лучах осеннего солнца, посреди его гостиной и даже не представился, а Дипперу будто и не нужно этого. Он будто знает эти золотисто-янтарные глаза, эти блондинистые волосы с темными корнями и акулью улыбку. А аромат еловых веток и далекого летнего зноя кажется таким родным. — Кто? — Ну, у нее кулон с падающей звездой на шее. — А, да, подарок прадяди. У меня такой же с елочкой, — будто на автомате сказал он. — А как тебя зовут? Чем занимаешься? Может показать тебе комнату? — Я — Билл. Билл Сайфер, — блондин протянул руку. Пайнс пожал ее, и по телу словно пронесся разряд тока. — Рад познакомиться, Билл, — юноша смотрел в золотые глаза, сжимая слегка загорелую ладонь, и улыбался. Улыбался, почувствовав в душе и голове какое-то движение. А может наконец долгожданный покой? Будто один недостающий кусочек пазла встал верно, ровно на положенное ему место. Не всем дан второй шанс и не все его заслуживают, но у них он будет, ведь… демон был готов пожертвовать всем, что у него было, включая могущество и жизнь, переступить через гордость, чтобы просить о помощи, ради одного единственного человека. Куска пустоты и глупости, как он думал когда-то. И вот, его мечты воплотились в жизнь, пройдя тернистый и долгий путь. И не важно что будет дальше. Они смогли выжить, смогли пройти через испытания Гравити Фолз, сохранив не только самих себя, но и чувства друг к другу. И пронесут их еще очень, очень далеко.