Дело № 673811

      «Манхэттен, N-авеню, 16, восточный вход, детективное агентство «И.М.Б.О.Л.К.»,       10:00.       Три коротких звонка, и Вам откроют.       То, что мертво, убить не может».       Криво вырванный лист ежедневника дрожал от ветра — того гляди, вырвется из рук. Ребекка вновь опустила взгляд к «пляшущим» строкам. Буквы не соединялись между собой, связи обрывались, а слова норовили улететь за край бумаги. Написанный таким образом адрес не внушал доверия; с ее растерянностью, взбудораженными нервами вполне можно было записать что-нибудь не так. В самом деле, здание, перед которым оказалась Ребекка, слабо ассоциировалось с детективным агентством. Оно больше напоминало обувной магазин, где можно купить «конверсы» по дешевке и получить «Нью-Йорк Таймс» в подарок. Может, позвонить Милен еще раз?       Когда вчера, ближе к одиннадцати, ей, недавней студентке, позвонил таинственный голос и предложил работу, Ребекка решила, что ослышалась. Получив диплом, она подумала было, что пора устраиваться в «Папу Джонса» разносчицей пиццы или делать шеллак на дому. Озвученная в разговоре должность прогнала безрадостные перспективы. «И.М.Б.О.Л.К» — странное название для детективного агентства, но выбирать не приходилось. Иммигрантке без связей не стоило рассчитывать на что-то большее. Услышав предложение, Ребекка дрожащими руками вырвала лист из ежедневника, с трудом отыскала ручку и начала внимательно слушать. Голос благодетельницы поражал спокойствием и мелодичностью. Милен надиктовала адрес, время встречи, сказала постучаться в дверь условленным образом, озвучить пароль и ничему не удивляться.       Паролем звучал как «То, что мертво, убить не может», и не удивиться Ребекка не смогла. Тем не менее, на следующее утро она отправилась на N-авеню и уже к половине десятого отыскала дом под номером шестнадцать. Испуг и воспитание не позволили ей заявиться в агентство раньше положенного времени: она простояла перед входом полчаса, но теперь, когда минутная стрелка застыла у единицы и ноля, дальнейшее ожидание переросло в глупость.       — Давай, хватит трусить, — прошептала Ребекка. — Тебе двадцать два года, а не девять.       Мятная жвачка оказалась в мусорной корзине. Выдохнув, Ребби поправила юбку, откинула волосы со лба, коснулась кнопки звонка и примерила дежурную улыбку.       Тишина.       Казавшийся несложным план действий потерпел фиаско в самом начале. Ребекка часто-часто заморгала и улыбнулась еще шире. Подобные ситуации она крайне не любила и с отчаянной надеждой нажала еще раз, надавив со всей силы. Звонок не издал ни звука, как бы Ребби ни прислушивалась. Улыбка спала; Ребекка вновь перечитала адрес. Нет, это определенно нужный дом. Решив немного отойти от плана, Ребекка постучала три раза и, стыдливо оглядевшись, прошептала замку:       — То, что умерло, убить не может.       Чувствовала она себя чрезвычайно глупо, однако ощутила еще глупее, когда ничего не произошло.       — То, что умерло, убить не может, — повторила Ребекка, постучав снова. — Убить не может!       Дверь распахнулась, и из нее вылетела перепуганная женщина лет пятидесяти, едва не сбив Ребекку с ног. Ребби отскочила, чудом не поскользнувшись на ступенях, и ударилась спиной о перила. Женщина, крича что-то про суд и справедливость, побежала по улице вправо. Следом за ней из агентства вышел молодой брюнет в черном костюме и с совершенно дьявольской улыбкой, а также кобурой на кожаном ремешке.       — Доброе утро, — обратился он к обомлевшей Ребекке и подал руку. Подумав, что таких красавцев она видела только в кино, Ребекка проблеяла:       — Д-добрый.       Рука оказалась холодной, как трехдневный труп в реке. Отклеившись от перил и встав, наконец, ровно, Ребекка попыталась сказать слова благодарности, но не успела этого сделать. Очаровательно улыбнувшись, незнакомец пошел дальше и начал спускаться к проезжей части. Здесь на парковке стояло несколько машин. Сев в одну из них, мужчина, к облегчению Ребби, скрылся за тонированным стеклом. Машина уехала в ту же сторону, в которую убежала женщина — это отметилось автоматически.       Выдохнув и отогнав все лишние мысли, Ребекка собралась постучать снова, но увидела, что дверь закрылась не до конца, и проскользнула внутрь агенства.       Она оказалась в коридоре, из которого вели по меньшей мере десять дверей. На светлом дереве висели золоченные таблички, будто сошедшие с экранов кинолент про детективов из восьмидесятых. Первая справа гласила «Лаборатория», следующая за ней — «Архив № 1», после — «Архив № 2». Ребекка стала изучать левый ряд. Там, по всей видимости, располагались кабинеты ее будущих коллег: «А. Гринберг и С. Гринберг», «Л. Блэкмур», «А. ОʼЛемлейн» и, внезапно, пустая дверь. На полу у безымянного кабинета лежала табличка с полустертой надписью «Индира». Судя по всему, ее сняли совсем недавно. На дверной ручке Ребекка заметила собранные ниткой рябиновые ягоды. Вниз странное украшение тянул средних размеров крест. Почему-то стало грустно.       В коридоре стояла жутковатая тишина, так что Ребекка решила, что дела у агентства совсем плохи. Стоило ей об этом подумать, как из «Архива №2» (внутри она успела заметить множество стеллажей и сейфов) вышел высокий белокурый мужчина с проседью. В руках он держал четыре коробки разом, которые закрывали весь обзор. Не заметив Ребекку, мужчина неловко развернулся и попытался закрыть дверь; «башня» опасно накренилась и обвалилась наполовину. По помпезному красному полу раскидались купюры. Призвав кары Иштар на свою голову, очередной незнакомец опустился на колени, чтобы исправить ошибку.       — Не трогай! — заголосил он, стоило Ребекке протянуть руку, чтобы помочь собрать деньги. — Всей конторой с тебя проклятье снимать будем! Брысь!       — Простите… — пробормотала она, поспешно отходя. В конце коридора обнаружился арочный проход. Там, в просторной приемной, уставленной фикусами, пальмами и фигурками доброжелательных кошек, сидела женщина азиатской внешности и дегустировала утренний кофе. На Ребекку она не обратила никакого внимания. Из помещения вела одна дверь, дверь директора, о чем сообщала табличка. К свободной стене прилипли кресла. Сев на ближайшее незанятое место, Ребекка во все глаза уставилась на секретаршу.       Бейджик сообщал имя: «Шанин Мураками», но у Ребби сложилось впечатление, что это псевдоним. Слишком складно и певуче, как песня, звучало сочетание имени и фамилии то ли японки, то ли кореянки, то ли китаянки — Ребекка их совершенно не различала. Шанин Мураками явно умела подать себя. Блестящие темные волосы восточной красавицы были стянуты в узел, в ушах блестели сережки-гвоздики. Глядя на ее ровные стрелки, Ребекка подумала, что по сравнению с ней похожа на чудовище. Масла в огонь подливало зеркало, отражавшее обоих: Кравитц в простой черной юбке и белой блузке и Мураками в вишневом строгом платье, идеально подходившем по цвету к ее помаде и даже цвету стола.       Стрельнув в мисс Кравитц по-кошачьи раскосыми глазами, Шанин отложила чашку и сказала:       — Следующий.       Голос был хриплый, как если бы его хозяйка выкурила пачку сигарет за утро.       Полноватая женщина, сидевшая ближе всех к двери, неуверенно поднялась и направилась к секретарше. Стул скрипнул, когда она на него села.       — Имя? — прохрипела Шанин, достав из-за уха перо. Ребекка в изумлении посмотрела на него.       — Шэрон Смит.       — Адрес? — в той же тональности спросила Шанин, лениво скользя пером по бумаге. Перо скрипело. Второй рукой секретарша что-то набирала на компьютере. По отражению в окне Ребекка поняла, что «Шэрон Смит» только что нашли в некой базе.       Женщина назвала адрес. Поиск обновился. Шанин краем глаза скользнула по экрану и чуть улыбнулась, приподняв нижние веки и совершенно не тронув сами губы.       — Суть дела? — мягко и сладко задала она новый вопрос.       Женщину буквально прорвало.       — Призраки, вы понимаете? Призраки! Не дают спать! Смеются всю ночь! Двигают мебель, включают кран, пугают кошку!       — Ужасно, ужасно, миссис Смит, — меланхолично кивнула головой секретарша, прерывая ее болтовню. Перо поставило галочку внизу листка, который Шанин протянула клиентке. — Кабинет номер девять к вашим услугам. Он напротив приемной. Удачного дня. Следующий!       Юноша лет двадцати пяти также поведал о призраках, у третьей клиентки инопланетяне украли мужа, у четвертого сын стал королем вампиров и проводил оргии на кладбище. Шанин задавала одни и те же вопросы, сладко улыбалась и всех посылала в девятый кабинет. Брови Ребекки сами собой поднимались вверх. Если сюда приходят с такой ерундой, ей тут делать нечего…       Когда очередной человек ушел в таинственный кабинет, Шанин выжидающе уставилась на Ребби, как на единственную оставшуюся в приемной.       — Милен пригласила меня к вам на работу, к сожалению, не знаю фамилии… — чувствуя себя чрезвычайно глупо, сказала Ребекка, садясь за стул. — Сказала подойти к десяти утра. Позвонить три раза, сказать пароль… — она замолчала. Ей только что пришло в голову, что это была шутка. Шанин озадаченно взметнула бровью. — У вас звонок не работает, — нашлась Ребекка.       — Какая Милен? Фармер?       — Фармер? — Ребекка слышала фамилию впервые. Секретарша демонстративно закатила глаза. В её радужке читались фиолетовые искры, и Ребби решила, что волшебство объяснялось просто — линзы.       — Понятно.       Ребби поняла, что ее уже явно оценили с ног до головы, включая умственные способности, и вывод оказался не в ее пользу.       — Девочка, милая моя, — обратилась к ней Шанин. — Ты, верно, ошиблась. Нам не нужны сотрудники. Тем более… юные девушки. Ты не знаешь, чем мы тут занимаемся. Пусть тебя не обманывает цирк, которому ты стала свидетелем. Когда мы занимаемся тем, для чего созданы, здесь бывает опасно и в психологическом, и в, боюсь, физическом плане. Ты здесь не нужна. И диплом, который лежит в твоей сумочке, нам тоже не нужен. Иди в полицию, это твой максимум.       С каждым предложением Ребекка падала духом все ниже. Искусство Шанин вести беседы попросту обезоруживало. Секретарша потянулась к кофемашине, лихо спрятанной за гигантским фикусом, когда вдруг зазвонил телефон. Прижав трубку к ухо плечом, Шанин пролебезила, размешивая сахар в новой чашке эспрессо:       — Алло?       Спустя секунду выражение ее лица поменялось. Сначала Шанин кинула взгляд в угол приемной, потом — на Ребекку, после чего, повернувшись спиной, зашептала вопросы, которые Кравитц все равно услышала:       — Вместо Индиры? Эту студентку? Кто ее будет учить? Я? Ну уж нет! Мало того, что я работаю с идиотами на приёме, я решаю вопросы с законом и властью и не смогу тратить на нее время! Вы уверены? — последнее прозвучало с какой-то мольбой. Ответ, по всей видимости, прозвучал положительный. Шанин прикрыла глаза — окно превосходно отражало — и отпила из чашки, после чего крайне вежливо сказала: — Удачного дня.       Отбросив трубку, Шанин Мураками некоторое время смотрела на Ребекку в стекле, неуловимо сморщив нос и опустив брови, и после снова взяла в руки телефон.       — Доброе утро, Лориан, — сладким-сладким голосом сказала она. — Это я, Шанин. Энья нашла нам новую девочку, ты не хотел бы…       Даже Ребекка услышала гудки.       Мураками, уже сев нормально, набирала следующий номер.       — Сезар, — томно выдала она. — У нас появилась новенькая… А, тебе некогда? — на лице Шанин отобразилась мука и, следом, величайшее облегчение: — Андре нет? Прекрасно! Не говори ему ничего. Пусть будет сюрпризом.       Положив трубку, Мураками прошипела:       — Кабинет номер один. Если детектив — найдешь.       Секретарша демонстративно уткнулась в смартфон. Коротко поблагодарив ее (Ребекка совсем не была уверена, что ее услышали), девушка вышла из приемной и, едва скрывшись с глаз Шанин, прижалась к стене. Коридор уже пустовал. В кабинете номер девять горел голубоватый свет, от которого Ребекке стало вдвойне неуютно. Она поймала себя на мысли, что ей тут не очень рады. Может, хоть Андре окажется приятным человеком; Ребби всегда было легче общаться с мужчинами, чем с женщинами. Шанин стала лишним тому доказательством. Ее стервозное поведение просто выбило из колеи и лишило мыслей. Ребекке ни разу не удалось возразить ей, она сидела как робкая младшеклассница и слушала унижения. К счастью, это было не собеседование, иначе бы Ребби точно сгорела со стыда.       «Странно, что без него обошлось», — подумала она и отлепилась от стены. Ребби шла тихо, стараясь не привлекать внимание. Вдруг в «И.М.Б.О.Л.К» есть сотрудницы еще хуже Шанин Мураками?       Из одного кабинета доносилась тихая мелодичная музыка, из других — тишина, из нужного ей — разговор на повышенных тонах. Ребекка прислушалась. Резкий мужской голос (видимо, Сезара Гринберга) сыпал отборными угрозами. Заходить было страшно. Только когда шум несколько стих, она решилась и постучала три раза. Ответа не последовало. Тогда Ребекка открыла дверь.       От увиденного она застыла соляным столбом. Комната легко делилась на две части. В одной царствовало серебро: холодное, огнестрельное оружие, пули, кресты, колья, бутыли с выцарапанным распятием. Порядок и чистота сквозили в каждой детали, металл блестел, бумаги лежали ровными стопками, и даже маркеры располагались от светлого к темному. Ребекка не знала, что удивило ее больше: обилие оружия или педантичность хозяина. Хотелось верить, что первое, иначе бы она сочла себя сумасшедшей. В каком нормальном агентстве стены украшают серебряными топорами и катанами?       Вторая часть кабинета показалась Ребекке еще более странной: на многочисленных полках стояли банки и склянки с порошками, настойками, флаконы с заспиртованными глазами, какой-то бурлящей бурдой, смотревшей на Ребби. На люстре висели метлы и пучки трав. Старинные книги валялись на полу, резкий, странно знакомый запах щекотал ноздри, а на боковом светильнике висела связка сушеных мышей. Ребекка зажмурилась и прошла чуть дальше, чтобы не видеть этого живодерства. В углу, у зеркала, валялась куча костей.       Стол слева был пуст; справа, в хаосе, сидели двое. Один из них, мужчина, похожий на того, что вышел из агентства и сел за машину, орал, брызжа слюной. Женщина перед ним сидела к Ребекке спиной. Ее длинная грязная юбка, всклокоченные волосы и крысиный хвост, выглядывавший из кармана, не внушали никакого доверия. Наверное, это была одна из тех сумасшедших, о которых упоминала Шанин Мураками. Впрочем, Ребби довольно быстро поняла, что ошиблась.       — Я тебя спрашиваю! — орал мужчина, по всей видимости, Сезар. — Куда ты его спрятала?!       — Не знаю я ничего!       — Бив говорит, что знаешь! Последний раз спрашиваю, иначе все пальцы отрежу! — Сезар занес над головой тесак. Ребекка пискнула. Заметив ее, мужчина заорал еще громче: — Села на той стороне и заткнулась!       Девушка упала на стул у стола Андре и поблагодарила Господа Бога за то, что в качестве наставника у нее будет не этот сумасшедший. Хотя… «Я вообще здесь работать не буду!» — твердо решила Ребекка. Она даже не бралась считать, сколько раз оказалась свидетелем нарушений прав человека за прошедшие полчаса. Ей, конечно же, стоило бы вмешаться… Однако показывать характер Ребекка никогда не умела.       Сезар продолжал допрос.       — Я тебя спрашиваю, курва мексиканская.       — Не знаю ничего! — повторила женщина, косясь на тесак. Едва она закрыла рот, как около ее указательного пальца приземлилось лезвие. Ребекка взвизгнула; Сезар послал на нее гневный взгляд; женщина, едва не упав вместе со стулом, к которому она, как оказалось, была привязана, заорала:       — У Камиллы в подвале, у Камиллы в подвале!       После чего потеряла сознание.       — Дьявол, — проворчал сотрудник «И.М.Б.О.Л.К.» и, заметив полный ужаса взгляд Ребекки, произнес: — Что смотришь? С этими продажными по-другому нельзя! Все, кроме страха и алчности, Сатане отдали.       Лезвие топора вошло в потолок. Ребби подняла голову. Она только сейчас заметила, что половина кабинета Сезара была исцарапана бесчисленным оружием. «Как оно не падает?» — задалась Ребекка вопросом, а вслух сказала:       — Я поняла, — и, чтобы поддержать разговор, спросила: — А вас как зовут?       — Сиди и жди, — приказал Ребекке Сезар и, взвалив тело на спину вместе со стулом, вышел из комнаты. Крыса из кармана выпала окончательно и убежала в кучу книг на «стороне беспорядка». Ребекка подобрала ноги под себя. У стола Андре ей было ощутимо спокойнее. Здесь оружие хотя бы крепилось достойным образом, а не одной надеждой.       Внимание Ребекки привлек лежащий сверху документ. Трогать что-либо она боялась, поэтому просто наклонилась.       «Ведьмин паук» — 2 шт.;       «Аист» — 1 шт.;       «Стул ведьмы» — 3 шт.;       «Колыбель Иуды» — 1 шт.;       «Нюрбергская дева» — 1 шт.;       Гаротта — 2 шт.,       Пресс для черепа — 3 шт.,       Списать».       Ребекка перечитала предпоследнюю строку. Может, речь шла о каком-то декоративном черепе? В приемную, например? Или кабинет директора? Впрочем, «Нюрбергская дева» тоже звучала до странного знакомо… Ребекка достала смартфон и открыла поиск. Картинки не обрадовали. Ребби подошла к кулеру и налила воды, как она заметила позже — святой, но на вкусе это никак не отразилось. Смартфон было решено убрать обратно.       И чего ей ждать? Что ей ждать здесь, где списывают средневековые орудия пыток, а учитывая Сезара — наверное, еще и используют?       «Нет-нет-нет!» — помотала Ребби головой и, прижав сумочку к груди, встала и направилась к дверям. Дойти она не успела. Из коридора донесся вопль такой силы, что бедняга, снова сдавленно пискнув, вернулась обратно и села на стул.       Десять минут прошли в относительной тишине. Ребекка уже подумывала, а не попытаться ли ей уйти снова, как открылось окно, впустив серый туман, и через подоконник перемахнул молодой парень, которого она прежде не видела.       Парень уставился на ее, будто не ожидал встретить в кабинете кого-либо.       — Здравствуйте, — поздоровалась Ребекка.       Парень был ужасно бледен.       — Ты кто такая? — хрипло спросил он. Глаза его пугали, но причину Ребекка не могла понять. Они казались ненастоящими, слишком яркими.       — Ну… — девушка замялась, не зная, что ответить. — Я здесь стажируюсь.       — А остальные когда будут?       Скрипнула дверь и грянул выстрел.       Ребекка бросалась на пол, прикрывая голову сумочкой — как учили. Падая, она успела заметить, что по всей комнате разлетелись фиолетовые капли. На нее, к счастью, не попало ни одной. Сердце бешено билось, в висках стучало. Больше никто не стрелял, поэтому Ребби выглянула из укрытия. Пара коротких топориков упала на стол Андре, бумаги сдуло ветром. В дверном проеме стоял мужчина в чёрных джинсах и белой футболке, держа в руках револьвер.       — Вставай и выметайся, — приказал он.       Встать Ребекка не успела — незнакомец, взяв за руку, сам швырнул ее в коридор. Для человека он обладал недюжинной силой. Ударившись о стену так, что искры полетели из глаз, Ребекка поднялась и побежала к выходу. Из кабинета Гринбергов доносились звуки стрельбы, дребезжание металла и чьи-то крики; по коридору шла ровная линия из крови; дернув за ручку, Ребекка обнаружила, что дверь уже заперта. Как бы сильно она ни дергала, та не поддавалась.       «Прекрасно», — подумала она и уткнулась лбом в стекло. Сначала ее не хотели впускать, а теперь не выпускают! «Спокойно, Ребекка, — сказала она себе. — Сейчас кто-нибудь появится, и ты попросишь его открыть. Все просто».       Выстрелы прекратились спустя две минуты. Из кабинета, взвалив на плечи мешок, стал выходить кинувший ее мужчина. Вся его футболка была в фиолетовых пятнах, похожих на следы крови. На груди виднелся длинный порез и, слава всем богам, он сочился уже красным. Этот сотрудник хотя бы был человеком…       Стоп, что?       — Простите, — хрипло обратилась Ребекка к нему.       — А? — не очень-то вежливо откликнулись ей.       — Вы не могли бы открыть дверь?       Мужчина, откинув со лба темно-русые волосы, кинул мешок на пол. Из него раздалась смесь мычания и стона. Ребекка заставила себя не обратить на мешок внимания, иначе бы она, наверное, просто с воплем убежала бы сквозь дверь. Вместо этого она начала изучать очередного незнакомца. Она с содроганием поняла, что глаза у незнакомца разного цвета: один был зеленый, второй — сиреневый. Конечно, гетерохромию легко объяснить научно… Это несколько сгладило страх, но выражение лица его вновь обострило. Оно было крайне надменным. Предчувствуя волну хамства, Ребекка приготовилась стоически его преодолеть.       — Ты та новенькая, да? — внезапно спросил мужчина, более дружелюбным тоном, даже слегка вежливым. — Тебя до сих пор никто не взял к себе?       Ребби подавила вопль, что хочет уже просто выйти, и потому просто сказала:        — Да.       Мужчина окинул ее долгим взглядом, она его — тоже. Заметив мускулы (Ребекка всегда неровно дышала к накаченным мужчинам), очевидно выпиравшие сквозь футболку, она была уже готова пересмотреть свои взгляды на организацию, обосновавшуюся тут, но тут мужчина сказал:       — Приходи через пару часов. Сейчас, как видишь, нам не до тебя, — он пнул пошевелившийся мешок. — Лориан. Лориан Блэкмур, начальник отдела.       «Тоже псевдоним», — подумала Ребекка. Этот человек хотя бы обращался с ней доброжелательно, пусть и был запятнан кровью, держал в руке оружие и кого-то сильно ранил пару минут назад.       — Ребекка Кравитц. Приятно познакомиться, — она протянула руку, но Лориан показал испачканную ладонь, и Ребби убрала свою в карман.       — Взаимно, — бросил начальник отдела фразу, никак не вяжущуюся с выражением его лица. — Сегодня получишь все пропуска, пароли и ключи, а завтра я жду тебя к девяти утра в костюме и с энтузиазмом. Я передам Андре, что ты будешь его ждать. А, да…       Лориан залез в нагрудный карман.       — Пропуск в здание. Прикладывается над замком.       Ребекка осторожно взяла ее, стараясь не испачкаться. Ламинированная карточка гласила:       «Филиал МСИНВ США № 11, отдел по борьбе с нарушениями Конвенции Независимого Союза Ночи, старший специалист, лейтенант Лориан Блэкмур».       О МСИНВ, равно как и о Независимом Союзе Ночи, Ребекка слышала первый раз. Она неуверенно спрятала пропуск под обложку паспорта и попыталась улыбнуться. Улыбка сползла, когда Лориан, нахмурившись, отвел дулом револьвера воротничок ее блузки и обнажил серебряный крест. Ребби показалось, что тот слегка нагрелся.       — Советую снять, — отчеканил Блэкмур и кивнул в сторону выхода. — Он мало кому здесь придется по душе, — раздался смешок. — Ну или что там у нас осталось. Иди. Дверь уже открыта.       Помотав головой, Ребекка Кравитц сорвалась с места и не успокоилась, пока детективное агентство не перестало различаться позади.