Дело № 673811

19 августа, день 8

      — Я никого не видела в квартире, — нервно сказала пожилая латиноамериканка. — Мне задавали этот вопрос. Я видела только мистера у входной двери. Мы с детьми сразу убежали. Я не хотела, чтобы они его видели. Мистер был так бледен — я сразу поняла, что он мертв. Я раньше часто видела мертвых.       — Вы были дома вечером?       — Нет, я с детьми вернулась из загородного дома мистера. Он и миссис уехали из него вечером, — глаза няни заполнились слезами, и Ребекка отвела взгляд. Не хватало чужих слез! Она сама, того гляди, расплачется от нервов. У Ребекки не получилось даже заснуть. Она пропустила утреннюю планерку, прикрываясь опросом со свидетелем. Одному Лориану было известно, что причина — выдумка чистой воды, ведь он не дал ей нового дела.       — Ваши работодатели общались с соседями? Вы знали их друзей? К ним ходили гости?       — Откуда мне знать, мисс? Если планировались встречи, меня и детей высылали из квартиры в загородный дом. Наверное да, к ним кто-то приходил вечером, если они вернулись раньше нас. Но я никого не видела.       Ребекка со вздохом выключила диктофон. Встреча оказалась бесполезной.       Выйдя из кафе, Ребекка решила немного пройтись пешком. Она прижалась к левому краю тротуара, чтобы избежать потока встречных людей. Изредка ее все же задевали плечом. Что поделать — это Нью-Йорк. Ребби вспомнила родной городок и сразу же выбросила мысль из головы. Не хватало еще жалеть, что она сюда переехала! Возвращение обернулось бы поражением.       Итак, Лориан был в квартире Малковичей — но что делать с этой информацией? «Надо найти железобетонное доказательство, — Ребекка решила не размениваться на мелочи и сыграть ва-банк. — В первую очередь — проклятущий нож! Я уверена, Лориан взял его в тех, как он сам же выразился, авгиевых конюшнях кабинета Анджея. Поэтому он нашел мне миллион дел, чтобы я прекратила копаться в старых коробках. Не удивлюсь, если и сегодня меня ждет важное задание!»       — Где ты была? — Анджей поймал Ребекку в дверях. — Привели Уилсона, которого ты отпустила! Мы ждали тебя, сколько могли, но у шефа терпения, как у кота перед пакетом. Он решил провести допрос сам. Ты же говорила, Уилсон невиновен?       Сердце Ребекки сжалось.       — Что с тобой такое? — раздосадовано воскликнул Анджей. — Ты совсем не спала? Тебе вызвать врача?       — Чтобы я потом расплачивалась с ним до конца жизни?! — сорвалась Ребекка. — Ну уж нет!       Ее захлестнула волна паники. Сейчас Лориан откроет карточку дела в базе и увидит нераспечатанные ответы на запросы. Клятое межведомственное взаимодействие. Все-то в их программах должно быть правильно и по алгоритму! Лориан все поймет… Он — детектив. Он не пропустит горящие красным вкладки и тем более не забудет о таких очевидных вещах, как детализация и вечерние камеры. Он, как и все остальные работники отдела, заказал бы их в первые сутки.       — У меня есть семейный врач, — Анджей напомнил о своем существовании. — Он не так уж дорого возьмет, если я попрошу.       Ребекка в беспокойстве прошла в свой кабинет.       Как она и ожидала, записи камер за день до убийства были уже уничтожены за давностью. Сразу их никто не запрашивал — для чего? Это дело не должно было быть раскрыто. Следы детализаций телефонных разговоров испарились из базы волею Лориана. Ребекка усмехнулась. Получилось забавно: что-то упустила она, а оставшуюся часть улик подтер шеф. Вот и нет безусловных доказательств! Теперь Лориан мог звонить миссис Малкович сколько угодно. К слову, это бы никого не удивило. Шеф просто решил перестраховаться. Он все продумал: стер свои следы в квартире, забрал оружие и списал его огнем и бюрократической машиной, накрошил ложный след, а для абсолютной гарантии своей безопасности поставил на расследование глупого, глупого детектива. Ей можно доверить только шить дела и наряды!       С горя Ребекка пошла разгребать склад со старыми безделушками и бумажными башнями уже в своем кабинете. На самом деле, в ее черных углах мусора скопилось не меньше, чем складе Анджея. Возможно даже, найдется еще одна змеиная шкура или труп незадачливого практиканта. Она выволокла три стопки нарядов доисторических годов в коридор, когда ее поймал с поличным Лориан. Испепеляя Ребекку взглядом, он сказал:       — Мисс Кравитц, вам опять нечем заняться? Безмозглая вы личность. Остаток дня хотите выписывать штрафы или сидеть на телефон приемной? Или, может, подготовите речь для моего выступления в суде? — лицо Лорина исказил гнев, и он повернулся к Сезару, которого Ребекка в коридоре и не заметила. — Я в жизни так не позорился, как с твоим делом вчера! Где были твои извилины, когда ты изымал аптечный набор для успокоения нервов? В самом начале неправильно изъял! Мне даже в голову не пришло, что можно накосячить в таком месте! Мне пришлось… Неважно! Это позор. Статистика сожрет меня через месяц. Эти глупые девицы, которые рояль от фортепьяно не отличат и стилет от щипчиков для бровей! Не знаю как, но сделаешь, чтобы это дело сдохло само собой!       Сезар по-волчьи тявкнул и попытался выбраться в спасительный кабинет, но Лориан пригвоздил его взглядом к месту. К счастью, часы были не приёмные, и свидетелями нарушений всех прав оборотней оказались только сотрудники.       — Даже у Ребекки дело лучше, чем у тебя! — Лориан махнул рукой в ее сторону. Ребекка моргнула. Ее хвалит убийца? — Все по хронологии, сшито, пронумеровано, со сносками! На каждую тумбочку фотография и ее биография! Мне просто не к чему придраться, кроме скорости! Даже если бы Уилсон не дал сейчас чистосердечное признание…       — Что он сделал? — выдохнула Ребекка. Получилось громко; все сотрудники, к тому времени вылезшие посмотреть на разбор полетов, смотрели уже на нее. Ребекка плевать хотела на всеобщее внимание и то, что в одночасье стала звездой. Слова Лориана отказывались оседать в голове.       — У Уилсона три судимости. Он взвесил «за», «против», сознался и заодно заложил Роя Эванса. Осталось сломать последнего, и твое дело спасет наш квартальный отчет.       В человеческом глазе Лориана мелькнуло что-то вроде удовлетворения.       «Шеф его заставил?» — стучало в голове у Ребекки. Быть не может! Как вообще у Лориана хватает совести проворачивать такие дела? Неужели он убил четверых людей ради вшивой цифры в отчете? Ребби отказывалась это понимать, как и то, что Уилсон согласился сознаться в том, что не совершал.       — Как произошло убийство? — спросила Ребекка, с негодованием смотря на шефа. — Признаться, когда я передавала вам дело, в нем было несколько… пробелов.       Лориан выдержал ее взгляд и со спокойствием удава (или гадюки, которая сбрасывала шкуру в отчетах о преступности и маринованных человеческих глазах) начал рассказывать:       — Эти двое пробрались в дом вечером, как обслуживающий персонал, спрятались там, где не берут камеры. Переждали ночь. Утром Малкович открыл дверь сам — они ведь обслуга, в соответствующей одежде. Уилсон — чародей, у него не было никаких проблем с убийством. Поищем у него дома оружие — и найдем. Эти глупцы вернулись в квартиру на следующий день, но вы, мисс Кравитц, уже не смотрели эти камеры, верно? И следы с картотекой не соотнесли?       Ребекка закусила губу.       — А теперь, господа и дамы, — Лориан победоносно смерил взглядом всех, кто подслушивал разговор, — быстро работать! Ребекка, моя угроза насчет речи — совсем не шутка. Возьмешь примеры у меня на столе. Мне сейчас надо в суд, и у меня нет времени трепаться с вами, иначе бы стоял над вашими душами, бездельники!       Он размеренно, как княжна на балу, прошествовал по коридору и исчез в дверном проеме, оставив шлейф крепкого одеколона.       — Поздравляю, Ребекка! — похвалил Андре. — С первым раскрытым делом!       — Ага, спасибо…       — Ты действительно молодец! — не унимался Андре. — Я тобой горжусь! Затащить такое дрянное дело! И закончить его чистосердечным!       — Снижу градус веселья, господа, — ядовито произнесла Шанин. — Если бы вы утруждали себя судебной практикой и статистикой, то знали бы, что чистосердечное признание не котируется в отсутствие других доказательств.       — Там полно доказательств!       — Завтра он завалит твой стол, — пророчески изрек Анджей. — Радуйся последнему дню, когда сможешь шить наряды. Протри рабочий стол тряпочкой — в следующий раз сделаешь это перед увольнением.       Ребекка сердито подняла коробку с разобранными нарядами и ушла в архив. Спасение статистики ее вовсе не обрадовало — обстоятельства убийства продолжали вертеться в голове. Некоторые события, произошедшие в последние дни, резко обрели смысл. Например, в архиве все еще воняло дымом. «Пожар ведь тоже устроил Лориан, — подумала Ребби. — Для чего? В его интересах, наоборот, было пустить меня по ложному следу со старыми делами мистера Малковича! Я была уверена в этой версии, и остальные меня поддерживали. Я явно чего-то не знаю». Но это было дело второстепенное, даже десятое. Насущным вопросом стало другое: понял ли шеф, что она все знает? И если да, то что будет делать в связи с этим?       Что должна делать сама Ребекка? Проглотить ситуацию, сделать вид, что ее не было? Или продолжить расследование?       Сейчас хронология событий казалась очевидной: Лориан был в квартире с вечера, мило ужинал с будущими жертвами, остался в гостевой комнате, умудрился не оставить следов и, возможно, помыл за собой посуду. Но оружие, какое оружие он использовал? Утверждение, что он оставил его у себя, буквально просилось после фразы про обыск в квартире Уилсона. Только шеф определенно не дурак, и так же определённо избавился от ножичка. Ребекка помнила, что не нашла в каталоге И.М.Б.О.Л.К. ничего похожего. Лориан — не религиозный фанатик, вряд ли у него дома склад со старинным вампирским оружием. Он определенно забрал кинжал с работы. Либо что-то новое, не прошедшее регистрацию, либо что-то старое, найденное до введения каталога в принципе. Возможно даже то, что уже сгорело в архиве.       Полная самых разных мыслей, от возмущения до тихого восхищения, Ребекка вспомнила о своем задании. Сегодня для нее припасли конкурс литературных изысков. Повысили от черноручки до чернорабочего. Особых талантов в словесности Ребекка за собой не замечала, поэтому пошла в кабинет шефа без энтузиазма. Она поймала себя на мысли, что ни разу не оказывалась за единственной в здании серой дверью. Так сказать, в обители зла и логове убийцы.       Кабинет был под стать хозяину — пустой. На чистом столе стояла лампа и лежала папка для документов. Все мелочи оказались спрятаны в выдвижные ящики с замками, а дела — в сейфах. Ребекка не раз замечала, что в агентстве ключи принято хранить наверху сейфов, но Лориан определенно брал их с собой. Он явно не любил лишнего и исповедовал аскетизм. Его рабочий стол не заслужил и органайзера. Напротив стола висел скучный календарь с пометками. Лориан использовал для записей не английский язык, тем более не польский, и Ребекка с досадой поняла, что не сможет ничего расшифровать. Хотя вряд ли календарь ей бы помог хоть в чем-то.       Папка для документов предназначалась ей. Открыв ее, Ребекка увидела длинную, страниц на тридцать, речь с пометками карандашом. Выступление коротко и ясно описывало банальное преступление — торговлю запрещенными даже в подлунном мире веществами. Ребби подивилась ланоничности изложенного и, прочитав, поняла, что ситуация стала ей полностью понятна. Незадачливого продавца можно смело садить за решетку.       На последней странице Ребекка увидела желтый стикер с короткой инструкцией от Лориана. Его тонкий, отчетливый почерк сообщал, что шеф оставил один из сейфов открытым. Там лежало дело из семнадцати томов, которое было необходимо кратко, на страниц пятнадцать изложить, не упустив ничего важного. Это будет ее задание на ближайшие два-три дня. В конце Лориан высказывал пожелание, что Ребекка обладает литературным чутьем.       Ребби считала, что им не обладала. Чувствуя, как мрачное настроение начало перетекать из души на ее лицо, Ребекка перенесла тома в свой кабинет и зарылась в них. Определенно, ей не хотелось видеть сегодня никого и ничто. Она даже закрыла кабинет изнутри. Если шефу понадобится Ребби, он просто вынесет дверь.       Однако остаток рабочего дня прошел тихо и без эксцессов. Ни одна мышь не потревожила ее творческие потуги, так что к вечеру Ребекка была гордой обладательницей краткого пересказа семи томов уголовного дела на девяти страницах. Ужать текст дальше не получалось, так что, сверившись с часами, Ребби поняла, что юриспруденции и бумагомарательства с нее на сегодня хватит. С трудом уместив тома в сейфе, она сохранила текст и быстро, за пару минут, собралась домой. Легкое, оттенка верблюжьей шерсти, пальто идеально сочеталось с августовским вечером.       Ребекка тихо, молясь, что никого не встретит, пробралась по коридору к выходу. Ее молитвы были услышаны — коллеги работали, а Шанин уже упорхнула домой. На негласной рабочей парковке стояли автомобили шефа и Андре. Ненужная роскошь в забитом пробками городе. Ребби прошла мимо них, думая, что если живешь далеко, гораздо проще пользоваться метро. Ей же повезло, что агентство расположено около ее дома; повезло, что хозяйка комнаты — знакомая родителей; иначе бы Ребекке вовек не наскрести на аренду.       Сзади раздался визг шин; асфальт перед Ребби резко залился светом; испугавшись, девушка отступила на шаг, потеряла равновесие и дернулась куда-то влево, после чего врезалась в пожарный гидрант. Мимо просвистела машина. Произошедшее заняло в жизни Ребекки несколько секунд. Она, прижавшись спиной к гидранту, проводила глазами машину, которая уже скрылась за поворотом и домами.       Обернувшись же, Ребекка поняла, что обе машины коллег стоят на месте. Кроме того, улица была абсолютно пуста, будто находилась не в центре. Поправляя сумочку, Ребби поняла, что дрожит.       Меньше всего она сейчас хотела, чтобы кто-то из коллег вышел или выглянул из окна, встревоженный визгом шин, поэтому бросилась к спасительному родному дому.