Дело № 673811

18 августа, день 7

      Ребекка вернулась в офис ни жива ни мертва. Она оббежала кварталов тридцать, ища нечисть в соответствии со списком и выписывая штрафы за малейшую провинность. Отказались открыть дверь? Штраф за неповиновение сотруднику! Не показали документы? Штраф! Указали на ошибки в протоколе? Просрочен вид на жительство? Не проходили освидетельствование? Храните дома что-то из списка? Не приняли лекарство, показатели зашкаливают? Штраф, штраф и штраф. Терпение, доброжелательность закончились в первые полчаса. Ребекке осточертело повторять, кто она (было бы название покороче!), зачем пришла и что людям делать с уведомлениями.       Ее материли, захлопывали перед носом дверь, требовали постановление на руки для обжалования, хотя не вышел срок составления и вообще его делает другой сотрудник, в другом отделе… Ребекка устала спорить. Она выучила инструкцию после первого же скандала, в вонючем коридоре и влепила штраф за неповиновение сотруднику. В целом, она пробежала и зафиксировала нарушения в сорока кварталах, наскребя самих нарушений под сотню, и была чрезвычайно горда собой. Теперь-то шеф будет ее ценить?       — А теперь оформляй дела по каждому, — голос Лориана был все еще мрачен, хотя и потеплел. — Корочку, информационный лист, рапорт, фотографии, объяснения, постановление, письмо. Сшиваешь, нумеруешь, делаешь опись, заполняешь базу, первые три раздела.       — Сто штук?!       — Ну ты же их сколько нашла, — Лориан театрально развел руками с по-прежнему пустыми глазами. — Замечу, что исполнять их будет Шанин. Думаешь, почему она постоянно сидит в телефоне, на приеме и планерках? Удаленный доступ! Она будет безумно рада твоей производительности.       Ребекка упала на стул. Лориан плеснул ложку дегтя:       — Штрафы исполняются в трехдневный срок! Шанин откусит тебе голову, если ты принесешь дела на третий день.       Ребекка, надувшись, схватила нитку с иголкой. За что? Она всего лишь хотела принести пользу! А теперь потратит весь оставшийся день на нудную, бесполезную работу… Мягкосердечный Анджей сделал ей шаблон обложки дел, выкатал сто штук, прилепил на клей и укрепил края обложки скотчем и теперь незаметно нумеровал страницы. Ребекка начала шуметь дыроколом; однообразный стук вывел ее из себя спустя пару минут, и она прокалывала листы и обложку цыганской иглой, на глаз. Андре подбадривал их, сидя в коробках — шеф оторвался и на нем, сделав выговор за наплевательское отношение к работе и припечатав, что любой дурак может поддерживать порядок в кабинете, в котором не работают. Одновременно Андре вытаскивал старые наряды со стеллажей и оттаскивал в архив. Его стараниями обнаружилась коробка от торта («любимого шефа с тридцатилетием!»), беспроводная клавиатура и древний, древний ксерокс. Анджей припомнил, что ксерокс списали еще до его трудоустройства, но всем было лень его вывозить. Втроем, под гневные взгляды Лориана, ксерокс вывезли в архив — и обнаружили еще одну змеиную шкуру.       — Каков период линьки змей? — задумчиво вопросил Андре.       — Змея-то хоть одна?       — Чем она питается? — спросила Ребекка. Шестьдесят дел!       — Тут точно водятся мыши, — авторитетно сообщил Анджей.       — Почему они не съели вяленую ногу?       Андре сдвинул коробки за 2015 год.       — Они ели сырную тарелку со дня рождения шефа, — уверенно сообщил он. — Дорблю стал очень дорблю.       К концу рабочего дня сто неаккуратно сшитых коллективными усилиями дел красовались на столе Шанин (хозяйка, к счастью, уже ушла, посетовав, что где-то потеряла таблетки от головы). Шеф пропал; Андре сдался и пообещал найти гадюку завтра; Анджей заворчал, что «надо бы, наконец, сделать экспертизу для Блэкмура». Ребекка, заварив крепкий-крепкий кофе, принялась за тайну убийства Малковичей. Лориан дело не отдал и продолжал раскрывать самостоятельно, но все документы хранились в общей базе.       Ребекке как раз пришла детализация звонков телефонов мистера и миссис Малкович. Однократные звонки Ребби пока не интересовали; большинство входящих и исходящих шли от одних и тех же абонентов. Малкович был популярным адвокатом: его телефон разрывался от номеров суда и прокуратуры, таможни и миграционной службы. Проверив абонентов — физических лиц, Ребекка не нашла ни одной знакомой фамилии, кроме юриста, с которым Гилберт Малкович должен был встретиться в обед. Его опрос провела обычная полиция: человек ничего не знал и должен был встретиться только с Малковичем. Осмотр самого телефона, который наконец передали в отдел с согласия наследников, тоже ничего не дал.       Ребекка вздохнула и налила новую чашку кофе.       Детализация же миссис Малкович…       — «Владелец — «И.М.Б.О.Л.К.»? — озадаченно прочитала вслух Ребекка и тут же успокоила себя: — Она судебный психиатр или как там ее… Чему удивляться? Интересно, чей именно телефон? И почему у меня до сих пор нет служебного?! — Ребекка обиженно полезла в справочник. — Звонки в рабочее время, преимущественно. Это телефон шефа. А это — приемная, звонила, скорее всего, Шанин. Надо посмотреть, часто ли мы пользовались услугами миссис Малкович.       Оказалось — часто, каждое второе дело, дошедшее до суда. Ребекка откинулась на спинку стула и повертелась на нем.       — И что с того? — вопросила Ребби у люстры. — Звонили и звонили. Я же слышу, как часто звонит тот же Андре во все инстанции. Ничего удивительного! Нет, в детализации никакого толка… А сведения о собственниках квартир еще не пришли. Межведомственные запросы такие быстрые… Быстрее ножками дойти и показать корочку. Как же подступиться? Опять ждать? Уилсон долго прятаться не сможет, да и Эванс не железный столько молчать под взглядом шефа.       Ребекка все больше склонялась к мысли, что пройти мимо охраны мог только тот, кто живет в доме, и обслуга. «Мне пройти все квартиры и спросить, кто у них работает? Ну уж нет! Мне хватило общения с людьми за сегодня. У охраны должен быть список, кого они обязаны впустить. Жильцов они наверняка знают в лицо».       — Ты опять здесь? — в кабинет заглянула голова Андре. — Иди домой. Работа не сбежит до завтра.       — Работа — не волк? — Ребекка зевнула.       — Волк — мой брат, — без тени юмора ответил Андре. — Давай-давай. Я твой куратор или кто? Выбирай: или на моей машине, или проводит домой злой Анджей.       — Чего он злой-то? — Ребекка нажала на кнопку выключения компьютера и закинула вещи в сумку, не особо заботясь, как что упало.       — Все сроки по экспертизам пропустил. Сказал, что будет полночи делать долги, а он еще от прошлой не отошел. Ты заразила его трудоголизмом. И еще… спасибо, его кабинет теперь похож на кабинет.       — Ты тоже приложил руку к этому, — заметила Ребекка. Ей очень хотелось сказать, что благодаря самому Анджею квартира Ребби перестала быть складом, но девушка посчитала это неуместным. Еще, чего доброго, коллеги решат, что они встречаются или, того хуже, просто спят друг с другом. Задумавшись о вчерашнем вечере, Ребекка закрыла окно. Включая сигнализацию, она заметила, что шеф сидит в кабинете.       — Почему Лориан — и.о.? — спросила Ребби уже на улице.       — Сложно сказать, — Андре завел машину и начал медленно выезжать с парковки. — Наверное, потому что с ним сложно ладить. Он конфликтует с руководством. К нам несколько раз направляли начальников из пешек головы начальства, но они не выдерживали нагрузки. Шеф — идейный человек, и его выводит из себя, что нормативы и инструкции мешают нам нормально работать. Жаль, другого способа оценивать эффективность работы человечество еще не придумало.       — Ты давно знаешь шефа?       — С тех пор, как он был на стажировке в полиции. Мы пересеклись с ним на одном деле, и Лориан заинтересовался нашей спецификой. Наверное, его восхитили наши коллеги с Лондона, особенно тот странный ирландский парень, — Андре издал загадочный смешок.       — А Анджея?       — С малолетнего возраста, — туманно ответил Андре. Ребекка не стала задавать вопрос. Ей показалось невежливым зацикливаться на этой теме. Кроме того, она основательно устала за день. Голова болела от событий и бессонницы, а ноги — от пробежки в поисках штрафов.       Интересно, что шеф припас ей на завтра? Даст ли новое дело, раз отобрал единственное? Или опять погонит собирать палки и галки, как самую ненужную?       — Прием граждан? — не поверив, переспросила Ребекка. — Вы шутите? Почему?       — Шанин завалена работой, — настроение Лориана за ночь не изменилось. — Ей нужно обработать сто штрафов и текучку. Я буду в суде. Анджей и Сезар заняты своими хвостами, дженчуурики государственные. Андре продолжит искать неудачно упакованный вещдок, пока, собственно, не найдет. Не хватало, чтобы в этом здании кто-то отбросил коньки, наступив на гадюку или какого крокодила вы мне припасли. Я достаточно популярно объяснил свое решение? Больше не желаю слышать этот вопрос.       Ребекка со вздохом села за стол приемной и огляделась. Комнатные цветы стояли как-то неправильно — совсем не загораживали. Она передвинула невиданное объемное растение и поставила перед собой. Часы показывали без десяти минут девятого, когда начал трезвонить телефон. «Ну уж нет, — мысленно отрезала Ребекка. — Мне за это еще не платят». Тем не менее, звонок не умолкал, доводя до головной боли, кнопку выключения звонка Ребби не нашла и скрепя сердце взяла трубку.       — Филиал МСИНВ США № 11, отдел по борьбе с нарушениями Конвенции Независимого Союза Ночи, приемная, младший специалист…       — Алло, можно услышать приемную?       Ребекка зажмурилась.       — Приемная, младший специалист Ре…       — Я подавала заявление, можно узнать результат? Почему мне никто не звонит о результате?       — Вы…       — Как к вам обращаться?       — Младший специалист, сержант Ребекка Кравитц, — загробным голосом выдавила она, понимая, что не успеет выпить кофе до начала рабочего дня. — Кто…       — Миссис Кравитц, вас плохо слышно!       — О чем вы подавали заявление?! — в сердцах воскликнула Ребекка, смотря на множество ярлыков разных баз. Рабочий стол компьютера был завален ими.       — Я подавала заявление в суд!       — Зачем тогда звоните нам? — от недоумения Ребби даже забыла повысить голос.       — Я вас плохо слышу! Что ж это такое! Девушка, разговаривайте громче, я уже старая!       «Это многое объясняет», — зло подумала Ребекка, списывая входящий номер телефона и пробивая его в базе данных. Она уже поняла, что фамилию ей не назовут.       — Почему нам звоните?!       — Так вы же меня обвиняете! Я хочу обжаловать приговор!       — Ваше дело ушло в суд два месяца назад, о чем было заявление?!       — Я хочу получить приговор на руки!       — Мы не занимаемся рассылкой приговоров, этим занимается суд.       — Что? А! Так у вас же должен быть приговор!       — У нас свой экземпляр, а дела хранятся в архиве суда! Ваше заявление было перенаправлено им.       — Опять шепчет! Ну что за хамка! Все ваши дела будут проиграны! — поставив итог разговора этой фразой, женщина отключилась. Ребекка сделала большой глоток кофе. У нее даже горло пересохло. Едва она сделала второй глоток, как телефон зазвонил снова.       — Филиал МСИНВ США № 11, отдел по борьбе с нарушениями Конвенции Независимого Союза Ночи, приемная…       — Это филиал № 10?       — Нет, № 11.       — Но мне дали ваш телефон!       — Вы звоните в филиал № 11. Я не знаю, кто вам дал этот телефон.       Абонент отключился. Ребекка с содроганием увидела, что стрелки часов встретились на цифре 9. Из коридора она услышала щелчки закрывающихся дверей коллег, торопливые шаги Лориана, который спешил вон из здания, и колокольчик входной двери. Через полминуты приемная была полна людей. Поругавшись за место в живой очереди, они сели на стулья и с интересом начали смотреть на Ребекку сквозь гигантский цветок. Ребби услышала едва различимый шепот про партизанку и то, что она за деревьями. Не успела она повеселиться этой фразе, как на стул напротив сел мужчина лет сорока и показал извещение.       — Вы не туда пришли, — мгновенно сориентировалась Ребекка. — Вам в другой отдел, вот, адрес написан в извещении.       — Сегодня другое число, — сообщила она следующему клиенту.       — Мы не имеем права давать юридические консультации, вы можете определить свою правовую позицию самостоятельно или обратиться к частнопрактикующему юристу.       — Я не могу предоставить вам информацию, вы не участник следствия и не представитель. Я могу предоставить информацию самому лицу либо его представителю. Что значит «мама»? Он несовершеннолетний? Нет? Пусть звонит сам.       — О, у вас серьезная ситуация, я дам направление к нашему начальнику, кабинет № 8. Можете не стучать, там открыто, и не пугайтесь яркому свету!       — В первой колонке «дата». Сегодня восемнадцатое августа. Нет, это третья. Один, два, три. В третьей колонке — подпись с расшифровкой. Ничего страшного, со всем бывает.       Наконец, часы показали одиннадцать, и наступил обед. Ребекка со сладкой улыбкой сообщила очереди, что прием граждан окончен и они могут обратиться к частному юристу или за бесплатной юридической помощью в соответствии с законом. Возмущаясь, люди вышли из агентства, и воцарилась тишина. Ребекка поплелась к Анджею — к себе идти не хотелось.       В кабинете она с удивлением увидела хозяина, спрятавшегося за томами, коробками и пластиковыми пакетами, Андре в заваленном вещдоками углу (очистились две полки и еще один стул) и цербером стоящего шефа. Побелев под его взглядом, Ребекка попросила чайный пакетик и ушла к себе. Итак, дело!       «Начну с начала, — решила Ребби. — Кто-то убил Гилберта Малковича, известного адвоката, и Хизер Малкович, судебного психиатра, а еще их малолетнюю дочь, которую можно не брать в расчет. Это убийство, ничем другим быть не могло. Наследники пары — двое младших детей, опеку взял коллега миссис Малкович, божий одуванчик. Этот мотив можно тоже не рассматривать. Рассматриваю только профессиональный. Убийство произошло в восемь двадцать утра. Да, еще жертвой стал Джозеф Левински, он тоже не был целью, его можно было убить гораздо проще у себя дома, а не в супер-пупер охраняемом доме. Такое чувство, что убийство было довольно спонтанным решением, быстро спланированным. Убийца мог выбрать место проще, удобнее. Он быстро сориентировался, когда принял решение. Хм. Скорее всего, причастен кто-то из соседей или обслуживающий персонал. Интересно, ответ на запрос уже пришел?»       Ребекка открыла сведения о собственниках квартир и принялась, не глядя, запрашивать характеризующие данные на людей. Ей нужно было понять, кто они.       Лориан Брэдли Блэкмур… Ребекка остановилась и перечитала, не веря глазам, ответ. 10 этаж, квартира N, владелец — Лориан Брэдли Блэкмур, 30 марта 1990 года рождения.       — И что? Андре живет в соседнем доме, — напомнила себе Ребекка. — Хороший, охраняемый дом. Если Лориан при деньгах, почему бы и нет? Что такого?       Информация, все же, не давала покоя. Ребекка начала пролистывать сканы первых страниц дела — протоколы полиции, прибывшей на место. Везде в качестве понятого был указан Л.Б. Блэкмур. Почему она раньше этого не замечала? Действительно, кому нужны эти понятые… Что же это получается? Его выбрали понятым? Или он сразу прибыл от И.М.Б.О.Л.К.? Начиная нервничать, Ребекка позвонила изначально ведущему дело полицейскому.       — Если я правильно помню, мисс, — неуверенно ответила Сьюзен Холли, — то мистер Блэкмур уже был вместе с охраной в квартире к моему приходу.       Ребекка встала у окна подышать. Лориан был в квартире жертвы одним из первых. Он живет в этом доме. Он часто звонил миссис Малкович. Они поддерживали рабочие отношения? Или дружеские? «Нужно посмотреть записи камер после прихода няни и до приезда полиции».       Ребекке хватило обеденного времени, чтобы понять: Лориан в квартиру с охраной не заходил, вплоть до прибытия Сьюхен Холли. Значит, он уже был внутри квартиры во время убийства.       — И что мне делать? — прошептала Ребби. — Я дура? Зачем Лориану убивать? Еще и вампирской детской граблей? Что за бред! Это все прием граждан. Мне надо отдохнуть. Пойду, разберу завалы… или лучше выпишу пару сотен штрафов — явно лучше получается. Что я завтра скажу на планерке?! Я пришла к выводу, что убийца — вы, шеф?! Так? Немыслимо! Хорошо, что Лориан его забрал.       Ребекка начала убирать стол, продолжая думать.       — Как он попал в квартиру? — недоумевала она. — Они действительно дружили? Надо запросить камеры за сутки до убийства. Скажу завтра, что запросила, и посмотрю его реакцию. И опрошу няню сама. Вдруг она знает Лориана?       Голова шла кругом. Чайный пакетик никак не получалось засунуть в кружку. Чайник кипел ужасно долго. Ребекка ругала его последними словами. За этим увлекательным занятием ее поймал Анджей.       — Эй, ты чего? — настороженно спросил он. — Все хорошо? А мы поймали змею. Она укусила Андре и умерла. Еще мы нашли относительно свежий миндаль в шоколаде, будешь?       — Нет, спасибо, — автоматически ответила Ребекка.       Анджей аккуратно закрыл за собой дверь. Его взгляд упал на монитор.       — Смотришь камеры? Опять?       Ребби кивнула.       — Что случилось?       — Я не могу тебе сказать, — вырвалось у Ребекки.       — По-моему, ты перетрудилась, — решил Анджей. — Мне надо снова вывести тебя в люди.       Ребекка внутренне сжалась. Она точно проговорится!       — Я… я подумаю, — сказала Ребби. — Мне надо к маме. Наверное, сегодня — она принялась вертеть в руках ключи от кабинета, слабо отдавая себе в этом отчет. Веселье слетело с лица Анджея.       — Так что-то случилось у мамы? Она здорова?       — Нет! — вырвалось у Ребекки. — Анджей, мне бы хотелось побыть одной.       Она не поняла, обиделся ли парень или нет, но дверь, наконец, закрылась. Ребби охватила голову руками. Что ей делать?