Месячные, м-мать их...

Напряжение на поле было настолько густым, что можно было щупать руками. Реборн неотрывно следил за ученицей, изредка бросая непонятные взгляды на её… кхм… место чуть ниже копчика. Аркобалено внимательно приглядывался, думая, не показалось ли, а после его отвлекает взволнованный крик Гокудеры, чуть ли не в истерике бьющегося где-то на поле боя. — Джудайме! Вас ранил этот ублюдок?! – итальянец достает динамит, грозясь выкинуть тот в летающего над полем Занзаса, а Реборн негодует, что его оторвали от столь занимательного дела, как разглядывание задницы собственной ученицы. — Что? – Тсунаёши резко отвлекается, пропуская атаку, а после пикирует к одной из уцелевших частей крыши. — У вас сзади, на, — Хаято смущенно краснеет так, что Тсуне видно с расстояния, — там, короче. Ниже спины, но выше коленей. — Хи? Тсуна замирает, невозможная догадка приходит к ней внезапно, а после она заводит руку назад, щупая между ног и холодеет. На руке отчетливо проступает след алой крови. «Месячные, м-мать их! – дрожь бежит по спине, ноги подгибаются. Неожиданно возникшая боль ниже живота скручивает. – Ну какого черта! По календарю же еще неделя, ведь последние были… чёрт! Вот дура, просчиталась!» — Савада обводит Хранителей, противников и Занзаса, приземлившегося перед ней, паническим взглядом. От стыда щеки пылают, огонёк на лбу гаснет, а к глазам подступают слезы. Вот только она, Никчемная Тсуна, могла так опозориться! — Блять! – Тсунаёши яростно зашипела себе под нос, понимая, что многолетняя конспирация летит коту под хвост. – Какого вот чёрта эта женская ипостась решила проявиться именно сейчас?! — Что? – Занзас, спокойно лавирующий над землей при помощи пистолетов и Пламени, оступился. — Что? Невинное выражение лица Десятой заставило варийца замереть. Нет, Занзас и раньше замечал, что этот пацан какой-то женственный. Слишком. Тонкие черты лица, худые бедра и хрупкие запястья, ещё талия, так несвойственная мужчинам. Да даже его варийский капитан был более мужественный, и это с его-то причёской! Занзас потер глаза, повнимательнее приглядываясь к алеющему… алеющей девчонке, ещё недавно вызывающей лишь раздражение. Потер еще раз, убрал пистолеты и подошел. Тсуна, сжимая кулаки от еле сдерживаемой злости, встретила его взглядом потемневших карих глаз, приобретающих завораживающий оттенок мёда при использовании гипер-режима. То, что взамен раздражению пришло любопытство, Занзас старательно игнорировал. — И что ты тут устроила, мусор? — Тебя не касается, кусок идиота! – девушка взвилась, словно фурия, всем видом показывая свою независимость. — Я так и знал, Никчемная Тсуна, – Реборн приземлился рядом совершенно неожиданно. – Но теперь я уверен еще больше, что девчонка не… — Да иди ты! – Тсуна отмахнулась, сняла перчатки и зашагала прочь. – Вот и разбирайтесь сами, раз я девчонка. Тоже мне, нашлись мужчины, пф! — Д-джудайме! – Хаято, было, попробовал рыпнуться в сторону уходящего босса, но едва ли смог уклониться от летящего в него пламени Ярости. – Какого хрена?! — Оставь её, мусор, – Занзас, наученный горьким опытом общения с бабами, поморщился. – Сумасшедших женщин с пмс лучше не трогать. — ВРООЙ! Чего, чертов босс? Ты совсем уже? – перемотанный бинтами Скуало, трепыхаясь на кресле, попытался встать. — Завались, мусор. И Занзас, сверкнув алыми глазами, свалил вслед Саваде, оставляя после себя лишь взрыв. Все присутствующие застыли с открытыми ртами. То, что сейчас произошло, не укладывалось в голове ни у кого. — Ха-ха, расходимся, ребят. – Ямамото, широко улыбаясь, помахал Скуало мечом в камеру. – Дальше Занзас сам справится. Где-то за поворотом икнула Тсунаёши.