***
Воспоминания Леви обрывались в комнате, оставаясь там, вместе с Эреном и покидая замутнённый разум мужчины. Аккерман не ощущал практически ничего, разве что лёгкое головокружение, которое в последние дни сопровождало его постоянно. Он так и не мог спать по ночам, постоянно вскакивая и дёргаясь. Желание напиться было сильнее, чем когда-либо, но мужчина постоянно одёргивал себя, напоминая, что он всё-таки омега, пусть с уже и посаженным здоровьем. Плыть по течению не получалось, как бы Леви не старался, но теперь он доверился Йегеру, надеясь, что тот всё же сможет с этим разобраться. Аккерман понял, что это будет тяжело, но вот то, что пацан не дал ему наводок и информации, ставило в тупик. «Когда это начнется? Сколько будет продолжаться? Почему ты был так напуган?» — вот, что хотел спросить Аккерман, но не смог, решив, что телесный контакт поможет успокоить нервы лучше, чем ответы на вопросы. В конце концов, задушевные беседы помогали Леви, только если собеседником была Ханжи. Брюнет потерял счёт времени, думая, что находится в этом состоянии уже несколько часов. Неизвестность пугала, так как Леви в принципе не знал чего и когда ему ожидать. — Да не хочу я здесь находиться! — в нетерпении крикнул Аккерман, пиная воздух под ногами. Стоило фразе закончиться, как в своей голове омега услышал голоса. Множество различных голосов перемешались в его голове, как клубок с цветными нитками. Ты видишь каждую из них, но расплести их все будет довольно трудно. Детский и звонкий голос ребёнка, вероятно, мальчика, твердил, что обязательно защитит свою маму и свой народ. Воображал, что уничтожит всех титанов и сможет выбраться за стену. Видно, этот ребёнок еще питал какие-то надежды относительно спасения человечества. Наивный, но, с другой стороны, должен же кто-то еще верить в чудо? Сиплый голос взрослого мужчины, который явно был пьян, утверждал, что стена выдержит любую напасть, какую бы не выкинула судьба, будь это титаны или инопланетяне. По звуку, слышимому дальше, мужчина, кажется, вновь приложился к бутылке. С таким подходом все эти люди превратятся в свиней, ни больше, ни меньше. Высокий, немного писклявый женский голос хотел, чтобы дети работали еще больше. Обсуждала она это с мужчиной, который отвечал коротко и басом. Не сказать, что он был за эту идею, даже попытался возразить, но писклявая женщина быстро перебила его, а когда тот удалился, то вслух стала рассуждать о наказании тех, кто будет жаловаться и отказываться работать. Их было еще много, каждый старался сказать громче, дать себя услышать, в то время, как мужчина уже начал постанывать от боли. Кроме того, мужчину не покидало ощущение, что он уже где-то слышал эти интонации, тембры, произношения. Всё казалось ему знакомым, но хоть убей, он не помнил ничего. — Прекратите! Заткнитесь! Говорите кто-нибудь один! — Леви уже осел на землю, зажимая уши руками и пытаясь перекричать все эти голоса. Голову словно разрывало изнутри: каждый пытался рассказать что-то своё. Стараясь сидеть и не шевелиться, чтобы не создавать лишний источник боли, Аккерман опустил руки и раскрыл глаза. Вновь, после окончания фразы всё прекратилось, но теперь перед брюнетом предстала другая картина. На месте чёрной комнаты он увидел город, сильно похожий на один из древних с одной стороны и на более новый с другой. Узкая улица, которая была в поле зрения Леви, не могла рассказать о многом, но всё же давала какую-то информацию о местности. Красная кирпичная стена с одной стороны, деревянная, похожая на те, что были в средневековье, с другой. Вместо привычного Аккерману асфальта была обыкновенная земля. Леви чувствовал её. Жёлтая и оранжевая листва также покрывала землю, что давало понять — на дворе осень. Проведя по ней рукой, он понял, как давно не был на природе и как сильно привык к городу. Но было что-то ещё, что-то не то, чего-то явно не хватало. Вот только Аккерман пока не понимал чего. Чего-то важного, без чего он раньше не мог обходиться… Что бы не происходило, сейчас явно не время ностальгировать и думать о планах на выходные. Не надо забывать, для чего он здесь. Хотя и правда, для чего? И вообще, где «здесь»? Ему так толком никто и не объяснил. Прежде чем омега успел подумать над этим, он услышал один из тех голосов, которые крутились в его голове. — Где же этот несносный мальчишка? А ну вылезай, я же всё равно тебя найду! — Аккерман узнал тот писклявый голос женщины, который кричал громче всех в его голове. «Докричалась таки», — усмехнулся про себя Леви, поднимаясь с земли и направляясь к источнику звука. Женщина не заставила себя ждать и выскочила из-за угла, едва не сбив брюнета с ног. Но, казалось, вообще не заметила его присутствия и направилась дальше, к тому месту, где только что сидел мужчина. — Вот ты где, мелкий паршивец! — звук пощёчины дошёл до Леви раньше, чем он успел повернуть голову, а когда Аккерман всё же обернулся, то увидел, как женщина нависает над ребенком. Весь в грязи, одетый в какие-то лохмотья, спутанные длинные волосы: Леви никак не мог понять, мальчик это или девочка. И почему он не заметил ребёнка раньше? Женщина же продолжала осыпать ударами чадо, которое упорно молчало и терпело. Смотреть на избиение малыша Леви не мог и потому рванулся и оттащил писклявую даму за руку, которую она занесла для очередного удара. — Я думаю, что вам лучше уйти, — с нажимом произнёс Аккерман, заглядывая в глаза женщины. — Вы вообще кто? Отпустите меня, иначе я позову солдат! — этот голос раздражал уши, а когда неизвестная перешла на визг, то слушать это стало действительно невыносимо. — А солдаты знают, что вы избиваете ребёнка? — брюнету пришлось сжать запястье ещё крепче, так как она постоянно вырывалась, но после этой фразы притихла и лишь сощурив глаза посмотрела на Аккермана так, будто видела его насквозь. — Кто вы такой? Вы из-за Шины, верно? Вот что я скажу вам: не лезьте не в своё дело. За стеной Мария сироты отправляются работать, чтобы прокормить себя, а если они не хотят этого делать, то получают наказание. Может у вас там это и выходит из-за нормы, но у нас это называется воспитанием. — Что вы имеете в виду? — Аккерман недоумевал. Шина, Мария, стены… О чем вообще идет речь? И как избиение ребёнка может считаться воспитанием? — Мы не лезем в дела буржуев, а вы не лезьте в наши дела. — Воспользовавшись замешательством мужчины, женщина вырвала руку и пошла к людной улице, — Аккерман, за мной! Теперь Леви совсем потерялся. За ней? По какому праву? — Да, мисс, — неожиданно ребёнок, хилыми ручками держась за каменную стену, приподнялся и встал. По голосу Леви определил, что это был мальчик, но что значит «Аккерман?» Однофамилец? — Эй, как тебя зовут? — окликнул брюнет, решая проверить свою догадку. — Леви… Леви Аккерман, сэр, — мальчишка поклонился и скрылся за поворотом, догоняя женщину, а взрослый Леви лишь сполз по стене, пытаясь осознать ситуацию. — Что за чертовщина здесь творится? Омега прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на запахах и звуках. Ханжи так боролась с его приступами гнева и это действовало, так почему бы не попробовать самостоятельно? Тихое пение птиц, шарканье ног по земле, звук двигающейся телеги, базарный говор людей: всё это отголосками слышал Леви, но никак не мог определить откуда идёт звук. Но было кое-что, что настораживало побольше неизвестных источников звуков. Запахов не было. Не было различных ароматов альф, тонких нитей запаха от омег, Аккерман даже не чувствовал свой собственный запах. Противный запах ванили, преследовавший его половину жизни, вдруг пропал, как будто его никогда и не было. Казалось бы, Леви должен чувствовать еще что-либо. Например, дуновение свежего ветра или запах города. Это было неотъемлемой частью жизни любого человека, но нет. Ничего не было. Глаза брюнета были закрыты, но он ощущал себя, словно в бункере и он явно хотел избавиться от этого ощущения. Вспомнив предыдущие ситуации, Леви попробовал еще раз выразить своё желание в чём-либо. — Что происходит, Эрен? — прошептал брюнет, надеясь, что получит хоть какой-либо ответ, — Хочу избавиться от этого странного ощущения. Хочу на свободу. Хочу выбраться отсюда. «Не думаю, что сейчас это возможно, капрал.» — Твою мать! — Аккерман раскрыл глаза и отшатнулся от силуэта, который висел в метре от него и с самым дружелюбным выражением лица протягивал ему руку. «Да что за херня тут творится? Откуда здесь появился Йегер?» «Не бойтесь, я здесь, чтобы помочь вам» — парень улыбался и продолжал тянуть руку, дабы облегчить Леви задачу подняться с земли. — Ты и мысли читать можешь, наглец? — голос брюнета не стал дружелюбнее, напротив, приобрёл враждебные нотки, — Чёртов Йегер, теперь у меня и галюны в виде твоего образа появились… Полупрозрачный Эрен лишь продолжал висеть и ждать, пока капрал придёт в себя и будет достаточно готов к принятию информации. Если подумать, то они видятся не в первый раз, но, кажется, Леви напрочь об этом забыл и теперь считает себя шизофреником. «Вы должны подняться и идти дальше, капрал. Вы должны дойти до конца, если не хотите застрять здесь.» — Я просто хочу вернуться обратно! Как мне это сделать, чёрт возьми? Куда я вообще попал? — бессильно прорычал Леви. «Не думаю, что вы поймёте, если я начну объяснять. Просто двигайтесь вперед. Я поведу вас и мы справимся, я вам обещаю.» Леви поднял голову, заглядывая в глаза Эрену. Что-то в нём отличалось от настоящего и дело даже не в отсутствии запаха или в том, что он буквально висел в воздухе, а через его туловище мужчина мог разглядеть стену. Что-то поменялось в самом Йегере, в его характере и взгляде. «Доверьтесь мне. Вам просто нужно захотеть и всё будет. Это ваш сон и только вам решать, как все пойдёт дальше. Всё зависит именно от вас.» С минуту омега сидел и думал. Выбора не было. Да даже если бы он и был, то он, Леви, пошёл бы за Эреном. Доверять кому-то было в новинку, но всё будет в порядке, если это будет Эрен. — Хорошо, я сделаю это. Вот только я не знаю, что значит «это», так что… Вашу мать, опять, — Леви схватился за голову, которую вновь начали посещать голоса, пытавшиеся достучаться до него, — Замолкните, ради бога, заткнитесь. «Что вы слышите?» — обеспокоенный Эрен наклонился над брюнетом, не понимая, что с тем происходит. — Голоса, их несколько и все пытаются перекричать друг друга, — Леви опять согнулся пополам, зажимая уши руками. «Постарайтесь сосредоточиться на одном из них, желательно, на самом громком, вы же уже так делали и попали в тот переулок, проверните это еще раз.» Аккерман не мог определить самый громкий из голосов, но точно знал, что должен слушать один, тот самый, девчачий голос, произносящий только его имя. Как ни странно, остальные затихли, а девушка продолжала звать Леви по имени. — Она не замолкает. «Откройте глаза.» — подсказал Эрен. Леви послушался и открыл, с удивлением отмечая, что пейзаж изменился. Вместо грязного и узкого переулка он находился в поле, полном цветов. На чистом небе в зените светило солнце, но ветер был холодным. Не так далеко брюнет увидел грязь и лужи, значит, теперь здесь весна. — Леви! — из-за спины мужчины вновь послышался тот голос. Повернувшись, Леви увидел девушку с двумя ярко-красными хвостиками и такими знакомыми изумрудно-зелёными глазами. Рядом с девушкой стоял молодой парень, имеющий светло-серые глаза и русые растрёпанные волосы. Сердце Аккермана пропустило удар, а ноги подкосились в нежелании держать своего хозяина в вертикальном положении. Но чьи-то заботливые руки поддержали мужчину и дали опереться на себя, дабы не упасть. Эрен всегда появлялся вовремя. — Не кричи так, Изабель, нас могут заметить, — в этих недовольных интонациях Леви узнал себя, только намного младше. Лет 17, не больше. И правда, рядом с настоящим Леви, стоял Аккерман намного моложе. Выглядел он теперь лучше, чем тот ребёнок, которого брюнет встретил раньше. Одежда оставляла желать лучшего, но волосы были подстрижены, с лица смыта грязь, а вместе с ней и то запуганное выражение. — Да тут нет никого кроме нас. Братец, не будь параноиком, — красноволосая подскочила к Леви и, взяв его под руку, повела в сторону города. — Эй, Йегер, какого чёрта? — севшим голосом спросил Леви, — Какого чёрта они здесь забыли, я тебя спрашиваю?! Это же… Блядство, да как такое вообще возможно? — На глаза навернулись слёзы при виде таких живых в этом мире друзей. — Они же уже умерли, так почему? — сдерживать эмоции становилось всё труднее. Леви, может, и был сильным человеком в каких-либо ситуациях, но в этой он просто не мог притворяться стойким. Хотелось вопить, кричать, хоть как-то выплеснуть ту горечь, что накопилась за эти годы. Но Леви мог только стоять и смотреть им в спины, бесшумно глотая слёзы. Как же он хотел снова их увидеть, дотронуться, посмеяться вместе. Он хотел сделать это сам, в своём мире… «Они не видят вас, потому что вы сами этого не хотите.» — ответил на немой вопрос Эрен. — «Вы должны наблюдать, открывать для себя что-то новое. Эта ваша прошлая жизнь чем-то похожа на настоящую, не правда ли?» — Почему они не видят тебя? — едва дрожащим голосом спросил Аккерман, скосив глаза вниз и надеясь, что Эрен не заметил его слёз. «Это же очевидно. Потому что только вы можете меня видеть.» — сказал шатен так, будто Леви не знал, что такое лопата. Леви продолжал наблюдать за удаляющимися спинами этой троицы. Он хотел быть вместе с ними. Он хотел остаться рядом и продолжать жить вместе, работать вместе. Он хотел остаться в этом мире. Всё это было до невозможного жутко — ты видишь прошлого себя и не узнаешь. Это как-будто другой человек. Просто налепили одинаковые маски и отправили восвояси. Сколько он здесь пробыл, брюнет не знал. Если доверять ощущениям, то не менее десяти часов, но слишком уж мало времени прошло. Остается надеяться, что Аккерман скоро попадёт домой. С таким настроением Леви был готов даже хандрить и смотреть мелодрамы, запивая это всё дешёвым алкоголем, потому что официанты зарабатывают не так много, как хотелось бы. «О чём задумались?» — прервал депрессивные размышления Аккермана Эрен. — Да так, ни о чём, — отмахнулся Леви. «Вы не можете остаться здесь, ведь вы здесь только для того, чтобы отпустить эти воспоминания. Самые тёмные уголки вашей души ополчились против вас самого и вы должны с этим справиться.» — Подумал про себя шатен, но решил не говорить об этом мужчине. Это не те слова, которые он хочет услышать, а если Эрен не может подобрать нужные, то просто помолчит. — Давай отправимся дальше, Йегер. Чем раньше начнём, тем раньше закончим, — полный решимости, Аккерман вновь схватился за голову: голоса начали возвращаться.***
Эрен уже несколько часов сидел в одном положении, держа руки на груди у Леви и не смея их убрать. У парня затекло всё, что только может затечь, но это было лучше, чем те припадки, что творились с самим Эреном. Его никто не успокаивал, ему никто не помогал, его просто напичкали снотворным и наркотическими без всякого намёка на точную дозировку. С самого начала альфа решил, что Леви должен избежать такой судьбы. Он, может, и силён, но всё же обыкновенный человек, имеющий свои чувства, и нельзя требовать от него чего-то сверхчеловеческого. Сзади всё так же находился призрачный капрал. Что он задумал и как помогает его омеге, Эрен не знал, но видел, что Леви переносит всё это довольно неплохо. Пару раз его начинало трясти, что было первым признаком припадка, но это быстро заканчивалось. Один раз он почти прокусил себе губу, но внимательный Эрен кое-как, без помощи рук, не дал ему этого сделать. В последние тридцать минут Леви был относительно спокоен, из-за чего можно было подумать, что он просто спит. «Может, спеть ему песенку? Вдруг от этого ему станет легче?» — Эрен понимал, что этот метод для детей, но попробовать стоило. Twinkle, twinkle, little star, Мерцай, мерцай, звездочка, Эрен старался распеться на первой строчке, пусть сначала и не попадал в ноты, но дальше получилось довольно неплохо. How I wonder what you are! Как я жажду, кто ты! Up above the world so high, Ты так высоко, над всем миром, Like a diamond in the sky! Ты как алмаз в небе! * Глупо, конечно, но это была единственная песенка, которую знал Эрен. Он хорошо помнил, как мама напевала ему её перед сном и слова чётко остались в его голове. Она чем-то успокаивала и поднимала настроение. «Неплохо поёшь, пацан.» — Подняв голову, шатен увидел капрала, стоящего рядом и облокотившегося на дверной косяк. «Вы помогли ему? С ним всё хорошо?» — Эрен волновался за Леви, что выдавало всё в нем. Взгляд, голос, жесты, всё показывало взволнованность за дорогого сердцу человека. «Я сделал всё, что мог. Сейчас он просто спит и, думаю, скоро проснётся. Остальное оставляю на тебя, пацан.» Альфа хотел ответить, поблагодарить, но не увидел ничего. Лишь пустое место. Призрак капрала исчез, значит, Леви в безопасности, значит, он справился. — Вы молодец, Леви, вы такой молодец, — улыбался Эрен, поглаживая кончиками пальцев щеку омеги, — Просыпайтесь, я буду ждать вас. Я всегда буду ждать только вас… Следующие минуты шли томительно долго. Эрен не хотел вставать, чтобы не тревожить Леви, поэтому не придумал ничего лучше, чем смочить рукав своей кофты в заранее подготовленном тазе с водой и начать вытирать лицо Аккермана. Наконец, спустя еще час, Леви приоткрыл глаза и первым, что он увидел, было лицо Эрена, склонившегося над ним. Живой Эрен смотрел на него, дышал рядом с ним и снова дарил Леви свою привычную, идиотскую, но такую лучезарную улыбку. — Спасибо, — Аккерман протянул руки вперед и без колебаний прижал пацана к себе. Сейчас это было именно то, что ему было необходимо. Казалось, если бы он не получил этого, то умер бы на месте. — А, не за что, Леви, я рад, что с вами всё хорошо, — шатен уже перестал удивляться таким вот порывам мужчины, перестал обращать внимание на сгущающийся запах омеги, сосредоточив внимание на руках, которые обнимали его. — Спасибо, что выжил… — совсем тихо прошептал Леви, зная, что его в любом случае услышат. Пацан просто обязан был услышать это, а если нет, то, когда он восстановит силы, обязательно пнёт этого обалдуя за невнимательность.