Чужой среди чужих

      Я сидел в своей комнате и не мог прийти в себя. Руки дрожали, а хвост не находил себе места. Меня всего трясло от осознания того, что я собираюсь сделать. За такое на меня точно откроется пожизненная охота. И более того, я сам себе такой поступок никогда не прощу.       Конечно, можно поступить иначе, с большей милостью и гуманизмом. Но как раз потому, что я сам был человеком, я понимаю, что иначе нельзя. Даже если собственные дети до скончания дней заклеймят меня тираном и убийцей.       С того момента, как мы в сопровождении армии Солнечного Союза вернулись обратно, прошло больше тридцати лет. За такой долгий срок на войне погибло в разы больше людей и ксеноморфов, чем за всё время до этого. Война, как называется, перешла в активную стадию.       Сразу после того, как наш флот вышел из гиперскоростей, ему "повезло" оказаться в скоплении вражеских кораблей. Пока нас было немного, по нам сразу же открыли огонь из всех орудий. Энергии на поддержание щитов оказалось недостаточно, и звездолёт подвергся разрушительной атаке. В тот раз нам посчастливилось выжить, но я потерял руку. Я до сих пор благодарен тем инженерам, что строили этот звездолет. Удивительным образом, несмотря на все повреждения он продолжил функционировать и довез нас до дома. Так и произошло наше триумфальное возвращение. С того момента ход войны изменился.       Схемы ведения боя менялись чуть ли не каждый день, и линия фронта постоянно скакала во все возможные стороны, но постепенно отходила от Арраксиса всё дальше и дальше. Так и удалось не допустить вторжения на планету ещё одного противника.       На фоне всего этого я видел, как иссякают силы ксеноморфов. Ни одна раса не сможет вести настолько долгую войну, и мы не исключение. Ксеноморфы теряли своих братьев и сестёр, а королевы – своих детей. И с каждым разом эти потери становились всё тяжелее и ощутимее. Неизвестно, как долго ксеноморфы продержались бы.       Конечно, предпринимались вялые попытки договориться о союзе, но мотивы и цели у всех были настолько разные, что это было принципиально невозможно. "Вейланд Ютани" хотели захватить нас и всех ближайших соседей; "Турэл" стремился к тому же, но ставил главной целью уничтожение конкурента; Солнечный Союз выступал просто в роли сторонней помощи и не желал вставать на чью-либо сторону; ксеноморфы же просто пытались выжить, но теперь их целью стало и полное уничтожение "Вейланд Ютани".       Из-за необходимости сражаться на два фронта площадка боевых действий сильно расширилась и за три десятка лет переместилась из нашей звёздной системы в десятки других. В том числе, война затронула и те планеты, где располагались главные офисы "Вейланд Ютани". Именно тогда, когда наши войска и войска наших союзников начали высаживаться на тех мирах, бой пошел на равных.       В отличии от войск Солнечного Союза, которые по большей части захватывали врагов, мы их уничтожали. После вторжения нашей армии на месте городов оставались лишь пустоши. Я отдал приказ об уничтожении всех, кто встречался на нашем пути: солдат, мирных граждан, даже стариков и детей. Сохранив им жизни, в будущем можно было обрести множество новых проблем, а у нас их и так хватало на столетия вперёд.       Конечно, находились и такие ксеноморфы, что не желали уничтожать невиновных людей. Если они не встречали сопротивления, а телепаты не находили тех, кто может в будущем вырасти в мстителей, людям давали время бежать из города прежде, чем его уничтожат. От таких ксеноморфов я старался избавляться, но их всё равно было слишком много.       Одним словом, поменялся характер войны, но не её суть. Мы устали. Смертельно устали. Дошло до того, что в одном из наших исследовательских комплексов, занимающихся разработкой более эффективного оружия, в результате спешки были нарушены меры безопасности. Это привело к взрыву бомбы, которую впоследствии назовут "Кварковой". На самом деле, название не отражает её сути: принцип действия такой бомбы заключается в высвобождении колоссального количества энергии в ходе аннигиляции, возникающей в результате взаимодействия материи и антиматерии.       На месте взрыва до сих пор зияет гигантский кратер. Тогда погибло много умных ксеноморфов, многие из которых обладали именами. Потери также унесли жизни трёх королев, в том числе и Промштейн.       Событие это случилось как раз вскоре после нашего возвращения, и настолько выбило меня из колеи, что я приказал любой ценой восстановить данные по тем разработкам и завершить исследования. На исполнение этого приказа ушли долгие годы, но, в конце концов, было налажено массовое производство "Кварковой бомбы". Так ксеноморфы обзавелись оружием, которого будут ещё очень долго бояться во всей галактике. Но моей целью было добиться того, чтобы боялись не самого этого оружия, а тех, кто его использует. И спустя тридцать лет я достиг этой цели.       Сейчас десятки крейсеров, начинённые самым разрушительным из известных нам средств массового уничтожения, окружили семнадцать планет. Именно там находилась большая часть руководства "Вейланд Ютани". Всех врагов, кто был вне этих миров, мы уже давно уничтожили.       На бортах крейсеров, что осаждали планеты, находилось всего по одному, но чрезвычайно эффективному оружию – "Королю отчаяния". Подобно тому, как "Царь бомба", была самым разрушительным ядерным оружием в истории человечества, "Король отчаяния" был самым мощным кварковым снарядом.       И от осознания того, что использовав это оружие, я собираюсь уничтожить больше двухсот миллиардов жизней, меня теперь и трясло. Это слишком большие жертвы, чтобы смотреть на них сквозь пальцы. Могу ли я поступить иначе? Конечно. Но делать я этого не буду. Я уже навиделся смертей собственных детей.       Победив противника сейчас, мы будем сильно ослаблены, и даже Солнечный Союз не сможет оказать достаточной поддержки для защиты от нового вторжения. Поэтому и нужно показать всей галактике, что любой, кто решится с нами воевать, будет не просто побежден, но и стёрт со страниц истории.       Я всё это понимаю и лично отдавал все приказы для того, чтобы этот день настал. Но почему же сейчас мне так страшно отдать указ об атаке? Большинство людей не заслужили такой участи, и среди жителей миров, что скоро будут уничтожены, найдутся многие, достойные жизни. Но именно они станут жертвами, и это неотвратимо.       Усилием воли я отодвинул эмоции в сторону. Теперь мой разум был холодной и расчётливой машиной, не способной на угрызения совести. Ещё раз проанализировав своё решение, я пришел к выводу, что оно наиболее оптимально, и отдал приказ об атаке.       Вскоре от каждого из крейсеров отделилась огромных размеров ракета и направилась к своей планете. Однако взрывы произошли не сразу. Внушительные габариты ракет служили для того, чтобы обеспечить доставку снарядов "Королей" поближе к ядру планеты. Имея мощную систему искривления пространства, ракеты достигли границы внешнего ядра планеты и детонировали. На каждую планету было отведено по шесть зарядов, и этой мощности с запасом хватало, чтобы превратить любую планету в филиал ада. Столетиями теперь они будут напоминать о том, что такое планета из лавовых морей. И что именно ксеноморфы способны ещё раз напомнить любому, кто решит напасть на них, что такое полное уничтожение планеты.       Почти сразу на связь вышли представители Солнечного Союза с требованием объяснить происходящее. Понятно, что настолько ультимативных действий они от нас не ждали. Но договоры заключены, и наглядная демонстрация нашей силы только убедила землян, что с ксеноморфами намного лучше дружить, чем воевать.       "Турэл" вскоре после разрушения планет прекратила атаки в нашу сторону. Совсем скоро их флот на добровольной основе покинет Гелион Прайм, и к нам полетят челноки с парламентёрами. Они тоже поняли, что сосуществовать с нами не так опасно, как бросать нам вызов.       Война окончилась, и мы выжили. Конечно, вскоре начнутся многочисленные интриги и политические игры, и не только против ксеноморфов, но пока есть время восстановить силы и хоть немного пожить спокойно.       Шёл 2294 год от рождения Христа. И именно в этом году восемнадцатого мая, ксеноморфы отстояли своё право на жизнь. *** 100 лет спустя ***       На одиноком небольшом корабле я вновь прибыл на Арраксис. Уже и не вспомню, сколько прошло лет с того момента, как меня изгнали собственные дети. И я не могу даже думать о них плохо: то решение было абсолютно правильным как с этической, так и с политической точки зрения. Я человек в теле ксеноморфа, но, что ещё важнее, из всех разумных существ на многие тысячи световых лет вокруг я единственный по-настоящему ужасный монстр.       Когда дочери объявили, что такой как я больше не должен находится во главе нашей расы, то, как своему родителю, дали мне возможность скрытно покинуть планету, но лишь с тем условием, что я ухожу навсегда. И спустя ровно сто лет я всё-таки вернулся.       С момента окончания войны многое изменилось. Активный обмен знаниями и появление более технологически развитых пришельцев (или языком рынка – конкурентов), спровоцировали сильный толчок в научно-техническом прогрессе человеческой расы. Уже спустя всего десяток лет тенденция заселения планет получила второе дыхание, и даже самые необжитые планеты прошли через терраформирование.       Межзвёздные перелеты благодаря искривляющим пространство двигателям значительно ускорились, что сильно поспособствовало росту межпланетной инфраструктуры. Вскоре пользу такого развития заметили не только директоры компаний, но и обыватели. Межзвёздное путешествие всё ещё было довольно дорогим, но позволить себе его уже мог каждый человек.       Медицина благодаря подаренным (ну и конечно же иногда проданным) ксеноморфами людям технологиям значительно улучшилась. Хотя сейчас наблюдается интересная тенденция: все желают поправить здоровье и пойти на операцию именно к ксеноморфам, так как соотношение цены и качества предлагаемых ими медицинских услуг было неоспоримо лучше. И виноваты в этом сами же люди, задирающие баснословные цены за простые операции, при их сравнительно небольшой себестоимости.       Все эти и многие другие события были прогнозируемы, но случилось и то, чего я предугадать не смог, хотя стоило бы.       Промштейн оставила после себя наследие намного более важное, чем казалось на первый взгляд. Всё дело в комбинации хромосом, позволяющей перенимать наследственные признаки от любого из родителей. Так, уже давно появились гибриды человека и ксеноморфа, и только начали появляться гибриды других видов.       Не сразу, но, я уверен, что спустя столетия появятся разнообразные русалки, кентавры, гарпии, мальчики-тигры и девочки-кошки, и многие другие комбинации животных, а так же многие другие комбинации, до которых ещё не дошла наша фантазия.       За сотню лет произошло столько разнообразных событий, что понадобится несколько внушительных книг, чтобы описать их все.       Но перейдём к моему возвращению.       Все те чувства, что бушевали в моём разуме, наконец достучались до благоразумия. Больше я не мог скитаться по разнообразным планетам в надежде на спокойную жизнь и в попытке дожить её в изоляции. Да к тому же мне было уже столько лет, что любой человек устанет от жизни. Именно поэтому я и вернулся в то место, которое спокойно могу называть своим домом.       Пройдя до памятника Победы, что одновременно символизирует и конец жесточайшей войны, и начало новой жизни, я по человеческим обычаям возложил на него цветы, а также по традициям ксеноморфов окропил своей кровью яму, что выжгла в грунте кровь многих ксеноморфов до меня.       Пока я стоял на коленях, отдавая почесть погибшим, в голову хлынули воспоминания прожитых дней.       О том, как я уничтожил цивилизацию людей на планете Арраксис, чтобы возродить новую. К счастью, об этом уже никто не узнает. Это мой грех, и я унесу эту тайну с собой в могилу.       О тех спокойных днях, до войны, где я приятно проводил время с Промштейн, Евой, Минервой и другими своими дочерьми и их детьми. Я до сих пор помню те мгновения, когда наблюдал за их появлением, давал им имена и воспитывал, чтобы они стали чем-то лучшим, чем я. И, к своей гордости, могу сказать, что удалось добиться больших успехов. Но далеко не все смогли увидеть ту жизнь, к которой стремились.       О тех тяжких моментах, когда я зачитывал отчёты о потерях. Я до сих пор помню это число – 24 928 509 простых ксеноморфов с именами и без, а так же 21 королеву. Именно столько ксеноморфов погибло под конец войны. Сможет ли меня понять сторонний наблюдатель, при том, что я был отцом и дедом каждому из них?       И, конечно же, отчетливо помню тот момент, когда отдал приказ об использовании "Королей отчаяния". Я себя слишком переоценил, думая, что смогу с этим жить. Каждый раз, когда засыпаю, я вижу кошмары о том дне. Но не будем отвлекаться.       С самого первого шага за мной следили, как простые ксеноморфы, так и воины, и как только я закончил отдавать почести погибшим, меня схватили. Те, что помнят дни войны, хотели меня убить на месте, но одновременно с тем, почитали выше королев. Удивительная смесь противоречий, которую я буду наблюдать у всех встречных ксеноморфов, и даже у самих королев.       Меня ждал быстрый, но важный суд. Я – убийца, которому дали шанс дожить свои дни в отшельничестве, но я вернулся, и мне полагается казнь.       Судьбу мою решал совет королев – высшая форма власти, на которую возлагаются и судебные вопросы. Я так же рад, что королевы пошли подготовленному мной маршруту и приняли парламентскую власть. Тиран, или же монарх, должен стоять у власти только в тяжкие времена, но ни в коем случае не в мирное время.       Их вердикт был простым, но одновременно амбициозным в своей затее. Меня не могли уничтожить как простого сумасшедшего ксеноморфа (а такие иногда встречались), поэтому решили, что убить простой ксеноморф меня не может. Вместо этого я полечу в космос и сгорю в пламени нашей звезды. У меня нет ни возможности, ни желания оспорить это решение, и я покорно его принимаю. Говорят, костёр, достойный короля.       Решение в исполнение привели быстро, и вот я уже на сумасшедшей скорости несусь на Гелион Прайм. Не скажу, что я хорошо прожил вторую жизнь, но данный мне шанс использовал с полнейшей отдачей.       Становится жарко. Химера, что сейчас сидела вместо утраченной когда-то руки, начала метаться. Хоть кто-то все ещё хочет жить, но уже поздно. Мы погрузились в верхние слои зоны конвекции, и до того, как расплавится корпус корабля, остались считанные секунды.