Скульптор. Перерождение.

Я довольно слушал рассказ Гарри о том, как ему удалось обжиться на факультете. Несмотря на то, что он продолжил общение, хоть и редкое, с Драко и Роном, на факультете он неплохо подружился с Эрни и Джастином, а ещё с Ханной, которая помогала ему в гербологии. Гарри взахлёб рассказывал о Хогвартсе. Говорил о том, какой замок огромный, как интересно его исследовать… И как на уроках бывает скучно. Вот тут я подался вперёд, вслушиваясь в рассказ. А Гарри смутился. — Понимаешь, я напрочь забыл про то, что я сам себе сделал палочку, — признался парень, смущённо смотря в пол. — И на транфигурации превратил спички в медные иголки при помощи рук. Макгонал поверила, но долго спрашивала, как это у меня получается. Я объяснил, а она сказала, что я очень сильный волшебник, я чуть с ней не поругался, пока доказывал обратное! — возмутился Гарри. — Доказал? — Ну, почти… Дальше он подробно рассказал об остальных профессорах, которые к такому таланту отнеслись снисходительно-благожелательно. Рассказал, как Эрни и Джастин уговорили его помогать им учиться беспалочковой магии… — Им интересно, правда! — заверял он меня. — Мы собираемся вечером в гостиной, я объясняю, что и как я делаю. А недавно у Джастина даже получилось спичку в иголку деревянную превратить! — Да я не против. Хотите — занимайтесь. И им полезно, и ораторское искусство поставишь себе, — я пожал плечами. А потом вдруг поинтересовался. — А что профессор Снейп и Дамболдор? — А что с ними? А! Вспомнил кое-что. Профессор Снейп почему-то, смотря на меня, бледнеет и отворачивается, и кулаки сжимает. Почему? — Ты похож на свою маму, а они с ней дружили в Хогвартсе, насколько я знаю, — я пожал плечами. — А… — Гарри пригладил рыжие вихры, сверкнув глазами и улыбнулся. Я не смог сдержать ответной улыбки. — А чем ты занимаешься? — вдруг спросил он меня. Я тихо рассмеялся, потом указал на полки с книгами про руны. Я ими увлёкся, очень даже сильно, как-то совсем неожиданно для себя. Руны для меня в магическом плане были как макраме. И сплетённый узор имел те или иные функции. Пока я тренировался на чём-то простеньком, вроде укрепления материалов. Руны мне были интересны ещё и в медицине — я создавал трупы, потом наносил на них руны и тестировал. Мне даже казалось, что я превращаюсь в учёного-маньяка, типа Орочимару или Майюри. Брезгливость давно уже мне была не спутницей. — Руны? — Гарри с интересом на них посмотрел. — Да, руны и пособия для второго курса, а также составление планов на учёбу вашу. Постоянно приходится списываться с профессором Дамблдором. Я действительно вёл с ним активную переписку. И пока был всем доволен. Гад Дамблдор или нет — но мужик он умный и говорить умеет. Гарри наслаждался этими мини-каникулами в пару дней, вернувшись к прежнему режиму — и тренировками с бокеном, и японской кухней, к которой он пристрастился, пока жил со мной, и просто совместными вечерами. Я даже дал Гарри начальную рунную базу знаний. Но пришлось возвращаться, а я засел за подарок Гарри на рождество — боккен-артефакт. Для начала пришлось подбирать материал. Остановился на гибриде ивы и дуба — соединить эти два растения в воображении было не так уж и сложно. Самое интересное началось позже. Я думал сделать боккен артефактом, и для этого решил, что сделаю его «составным», до тех пор, пока не соберу окончательно. В начале я делал части бокена меньше, и по отдельности друг от друга. И вырезал впадины-руны. Они укрепляли дерево, легче должны были проводить магию, защитить от разрушения, царапин и прочего… В итоге внутренние части бокенна были покрыты сплошь магическим узором из нитей энергии. Помимо вышеперечисленного я добавил смягчение удара при соприкосновении с кожей или другими частями тела человека. Пришлось повозиться, составляя не нарушающую основу цепочку рун. И на десерт вписал руны, которые не позволяли кому-либо кроме Гарри касаться боккена, иначе последствия, в зависимости от того, кто брал — взрослый маг или ребёнок, могли быть как опасными, так и шутливыми. У парней — мальчиков, тех, кто помладше, на пару минут появлялась иллюзия бороды, а потом волосы меняли цвет. А вот если схватят вещь учителя — то тут могло и реацу шарахнуть, которой я дерево под завязку напитал, и проклясть чем-то вроде путей разрушения первого десятка. В общем, мой первый артефакт я делал долго, кропотливо, выбросил и развеял, наверно, штук сорок неудавшихся образцов. Потом пропитал начинку в крови Гарри — как только я научился создавать чары стазиса, Гарри исправно раз в неделю сдавал мне колбу с кровью. Дальше дело было за малым. Я создал «внешний» слой боккена в виде тонких пластинок, но руны на них сделал выпуклыми, и таким образом сложил артефакт, как пазлы, склеив силой. Написал инструкцию и упаковал. Помимо этого меня кое-что ещё заинтересовало. В доме Поттеров я подобрал серебристую тряпку, про которую напрочь забыл, вспомнив только к этому Рождеству. Да, это была мантия-невидимка. И вот тут я подзавис. Получается, у Поттеров на момент нападения она была, и её никто не отдавал на хранение. Следовательно, никто их без такой защиты не оставлял, и Дамблдор подобрал мантию там же… Так какого, прошу прощения, они ей не воспользовались?! Я вздохнул. У них была Мантия, способная скрыть от смерти… От смерти? Я подхватил мантию, накинул ту на одного из «овощей» — человека без половых признаков, которые я создавал. И без мозга — но живых. Накинув, я отошёл… И запустил авадой в него, целясь в мантию. И с изумлением наблюдал, как энергия, долетев до ткани, растеклась по той, как вода, потом стекла вниз и, не долетев до пола, исчезла. Впиталась! Я шокированно подскочил к ней. Даже в духовном мире это была мантия, но так закаченная под завязку энергией, что проявилась в реальном мире. Тут не было изначального вещества — мантия была только из энергии, но при этом составлена так, что вся излучаемая энергия находилась внутри мантии! Я только присвистнуть мог. Но в подарок всё же упаковал. Вместе с тем рыжим полосатым котом-игрушкой. На Рождество я собирался забрать Гарри к себе. И я надеюсь, что этот праздник будет замечательным.