***
Следующий урок едва не оказался сорван — дети засыпали вопросами. Что произошло и почему. Мне пришлось продемонстрировать крылья, дать пощупать перья. Весьма щекотно, между прочим. Побелить и отрастить волосы. Даже взлетел. Девушки пищали от восторга словно увидели котёнка. Парни хоть и вели себя сдержанно, за что я им благодарен. После уроков, вымотанный бесконечным количеством вопросов, в ходе которых я продумал всю легенду появления моих крыльев, я завалился к себе в покои, но так и не сумел отдохнуть. Ко мне пришел Флитвик. Маленький полугоблин вежливо со мной поздоровался и спросил, есть ли у меня минутка. Всё, о чем я мечтал в тот момент — дойти до кровати и уснуть. Но я только кивнул, приглашая его в гостиную и как хозяин наливая нам чай. Флитвик поблагодарил меня, а потом неожиданно сказал. — Скажите, у вас есть мастерство по Чарам? — я немного завис, но потом медленно ответил. — У меня нет ни одного мастерства, мистер Флитвик. — Разве? Мне показалось, вы весьма сильны в моём предмете. — Увы, мне не известны стандарты да и условия сдачи экзамена на мастера Чар в Англии. Признаюсь, и в Японии тоже. — А вы хотели бы его получить? — я задумался. — Вполне возможно. — Тогда я хочу предложить вам сделку. — Я подобрался, предчувствуя торг. — И какую же? — Видите ли, я в некоторой степени тщеславен. — У меня насмешливо приподнялась бровь. — И в последнее время я всё больше волнуюсь о том, чтобы подняться по ступеньке иерархии среди мастеров Чар. Однако, для этого мне нужен ученик. А следом и мастер Чар, который учился у меня. — Вы хотите, чтобы я стал вашим учеником? — я прищурился. — Да, — абсолютно спокойно заявил полугоблин. — Я хочу именно этого. Среди народа гоблинов уважением пользуется лишь немногие маги, и мои позиции стали ослабевать. Наличие у меня ученика усилит их, а после получения вами Мастерства усилит и укрепит позиции моей семьи. — Я же взамен получаю мастерство… — я посмотрел на Флитвика, ожидая, что тот продолжит, и он не подвел. — … А так же лояльность гоблинов относительно ваших сделок и высокооплачиваемые контракты для мастера Чар. Я чуть-чуть пожевал губу. Предложение было более чем заманчивое, но хватит ли у меня времени на разбирательство всего этого? Нет, в себе я был абсолютно уверен, мой контроль позволял творить по-настоящему сложные чары. Флитвик разве что подтянет меня по теории, но хватит ли у меня времени и на Гарри тоже? Впрочем, никто не мешает попробовать. — Профессор Флитвик… — Филиус, пожалуйста. — Хорошо. Филиус, почему бы нам не заключить пробный контракт, скажем… на две недели? — Филиус отпил из чашки, разглядывая меня. — Сомневаетесь во мне? — Нет. Волнуюсь за Гарри. Мы помолчали, но потом Филиус кивнул. — Я согласен. А следом я уже с полным удовольствием помогал Филиусу составлять временный контракт на две недели. Мы обсудили все: планы тренировок, время тренировок, чтобы они не совпадали с временем наших занятий и оставалось время на себя. Долго обсуждали возможности рассказать это кому-то ещё. Остановились на директоре и учителях. Я был доволен, как мартовский кот. Вообще я и сам думал о мастерстве, но никогда так серьёзно. — Ну вот. — Филиус довольно разглядывал бумажку. — Закрепим его магией? — Это будет правильным, — и я выпустил часть своей реацу.***
Люциус отпил вина и задумчиво поглядел в огонь. Уже второе письмо сына выбивает его из колеи до такой степени, что он откупоривает бутылку коллекционного вина. Первое письмо дышало восторгом и благодарностями от сына за то, что он купил Всем командам хорошие мётлы. При том, что Люциус покупал только Слизерину, письмо его изумило. Он даже перепроверил счета. Но нет, всё было верно, он покупал только одну партию мётел. Откуда ещё три? Тем не менее, даже от попечительского совета пришла благодарность поклонников Квиддича. Люциусу было неловко и настораживало. Ведь если правда вскроется, то во лжи, скорее всего, обвинят его. Но время шло, а никто не стремился разоблачать лорда. И тот немного расслабился, хоть и не до конца. Но письмо, пришедшее вчера, выбило его из равновесия намного сильнее. По словам Драко их домовик Добби напал на учеников: одному сломал руку, а другому чудом не пробил голову. И ладно бы только это, хотя одна эта новость выбила его из себя, когда он узнал, что это правда. Доказательства в какой-то коробке принес Северус, потребовавший бренди, стоило ему только выйти из камина. Северус был там, и да, действительно, этот чокнутый домовик напал на учеников. Но вот описания этого Ямады… Люциус вздохнул и отпил ещё. Малфой любил загадки, потому что он их всегда разгадывал. Но эта загадка никак ему не поддавалась, просто хотя бы потому, что ему никак не удавалось найти, за что можно ухватиться. Казалось, о прошлом мальчишки были оборваны абсолютно все ниточки, хотя насчет того, что это мальчишка, он начал сомневаться. Люциус помнил, как увидел его в первый раз. Юноша был монолитно спокоен и весьма силен. На экзамене он держался так, словно результат ему интересен, но не особо важен. И он прошел этот этап с блеском. Люциус не очень понял это рвение занять проклятую должность, но уже который год возникала проблема, кого поставить учителем. Так что он всего лишь решил, что это хороший выход из сложившейся ситуации. Да и в общении Ямада показался ему здравомыслящим и спокойным молодым человеком. В следующий раз Люциус удивился, услышав разговор о Ямада, как о человеке, который за несколько дней, подумать только, самостоятельно, не прибегая к помощи бригад, построил дом в Хогсмиде. Тогда он удивился этому не слишком сильно — может юноша работал строителем или работал со своей семьей. Но попытавшись узнать что-нибудь по этому поводу, он с удивлением понял, что о его семье не известно абсолютно ни-че-го. Сам юноша утверждал, что он из Японии, и не верить ему не было причин. По японски тот разъяснялся чисто, без малейшего акцента, и это могло объяснить, почему о его семье здесь, в Англии, никогда не слышали. Однако, следующим ударом стал факт, что Ямада оказался опекуном Поттера. Не Дамблдор, как все считали, а именно этот иностранец. Люциус тут же подключил все свои связи, стремясь узнать о нем как можно больше, и вот тут-то загадка предстала во всей красе. О Ханатаро не знал никто, абсолютно никто. Впервые тот появился около десяти лет назад в магловском городке как сын эмигрантов, как детский врач. Лечил он действительно изумительно. Те, кто с ним работал, были готовы на него молиться. Он был холост. Романтических связей ни с кем не заводил, однако поселился рядом с родственниками Поттера почти сразу, как приехал в город. Случайность? Возможно. Потом он сблизился с семьёй мальчишки. Это уже стало подозрительней. А потом Люциус и вовсе уверился, что мужчина абсолютно точно начал создавать рычаги влияния на мелкого Поттера. И ведь создал же, а он, Люциус, даже и не заметил. Кое-какую информацию он сумел достать через гоблинов. Да и Ямада сам особо не скрывался, он поставлял просто ненормально крупные партии Чистых металлов. Это при том, что за эти металлы по-весово давали в два раза больше цену, потому что их было Мало. А тут в промышленных масштабах. Потом Ханатаро на год пропал. Как все утверждали, он живет в Хогсмиде. Вначале Люциус думал, что тот синтезирует эти металлы. Но в итоге отмел эту мысль как невозможную. Он ещё может понять, что в двадцать два года юноша научился лечить, но и лечить, и неплохо владеть заклинаниями, и синтезировать металлы — это уже за гранью. Дальше загадка начала становиться всё интереснее и интереснее. Юноша пошел преподавать. Вначале методы преподавания Люциуса возмутили, потому как сильно отличались от привычных и веками проверенных. Но когда Драко прислал восторженное письмо… Даже не письмо, а почти целую книжку о том, как они изучали Ридикулус, (а это, на секундочку, третий курс), а также перечислил всё то, что Люциус сам изучил на втором, лорд Малфой задумался. Драко написал, что почти не ощущает нагрузки, как на других уроках, а так же рассказал о тренировках без палочки. На Хэллоуине Люциус отметил возросший контроль сына, как над своей магией, так и над своей речью. Как выяснилось, Ямада использовал достаточно интересную систему наказаний за проступок: с провинившимся он проводил чайную церемонию. Причем назначал время через неделю после шалости и всучивал книжку для подготовки. Драко попался только один раз и больше ему абсолютно не хотелось. Как сообщил сын, он не мог уснуть, так как хлебнул чего-то похожего на чай, но заваренный настолько крепко, что от горечи свело зубы. А ещё Драко стал терпимее относительно других факультетов. Он уже не плевался ядом на них и говорил абсолютно спокойно. Только иногда отпускал едкие фразочки по поводу сокомандников. Идея работы в командах, как система преподавания, для Люциуса была нова. Но она работала! Очередной, и уже как-то философски воспринятый шок вызвал Снейп. Люциус вначале минуты три пытался его узнать, потом ещё около получаса проверял, не человек ли это под оборотным. И только после этого Северусу пришлось отпаивать сиятельного лорда сперва бренди, а когда то закончилось, и виски. Ямада удивлял всё больше и больше. Раньше Люциус бы решил, что он человек Дамблдора, но когда Снейп поделился, что тот устроил директору разнос по поводу его самочувствия, Люциус потерялся окончательно. Даже запрос в Японию о клане Ямада, о роде Ямада, не дал ничего. Словно парень появился из ниоткуда, притащив за собой брата, который вообще появился всего только один раз, и то в Хогвартсе. Больше его никто, никогда и нигде не видел. И вот наконец, та-дам! Письмо от Драко дышало испугом, покаянием и какой-то надеждой. Добби принадлежал Малфоям, но этот Ханатаро Драко сказал прямо в лицо, что верит роду Малфой и никаких претензий к нему не имеет. Что это? Сочувствие? Или интерес? Или задабривание? И кто такой этот Ямада, способный заклинанием создать себе крылья? Магическое наследие? Заклинание? Щит? Он ещё раз посмотрел на стол, на нём лежал старый выпуск газеты с Ритой. Северус рассказал, конечно, что Ямада относится к мнению о себе равнодушно и даже посмеивается над статьями, но после произошедшего он ожидал минимум скандала. А тут тишина и покой. — Кто же ты такой, Ямада-сан? — на японский манер спросил Люциус. Загадка стала ещё притягательнее.