Agent S

Боги Смерти иногда ходят по Земле и смотрят на людей, с некоторыми им даже удаётся поговорить, а в третьих они влюбляются или с них начинается ненависть к роду человеческому. Рюк не понимал, зачем ему нужно было это, наверное, для того, чтобы удовлетворить глубокую эмоциональную потребность. Он бродил по городу вроде бы бездумно, но целенаправленно шёл к штаб-квартире, пока Лайт спал где-то дома после бессонной ночи. Остановившись, он поднял взгляд наверх и хоть не увидел на крыше никого, всё равно полетел туда, чувствуя того, к кому шёл. Северус сидел с нотами, крепко прикреплёнными к подставке синтезатора специальными зажимами. Он был в наушниках и наигрывал эту мелодию более чем хорошо разбираясь и читая с листа. На другом листе он писал слова песни, подбирая всё по рифме и логике, поэтому появление кого-то ещё он не сразу заметил, но долгий пристальный взгляд на себе заставил его снять наушники и посмотреть в сторону предполагаемого источника, что доставил дискомфорт. Обычные люди, что не имели дело с тетрадью, просто не почувствовали бы ничего от такого внимания, не считая сверхчувствительных людей. — Здравствуй, — сказал Рюк смотря на собеседника, который был удивлён, но кивнул в ответ. — Ты идёшь против Лайта? — Я иду против Киры, — ответил он. — Я просто хотел сказать, что я так же против Киры, как и вы. И то, что не буду помогать Кире во всех его деяниях. И не помогал, — Бог Смерти подошёл ближе к человеческому существу и глянул в слова, потом в ноты. — Тематический концерт — то, что поможет раскрутить группу. На нотном листке словно выжгли слово «вампиры» и Снейп смотрел на этот листок пять секунд не отрываясь, а потом перевёл взгляд туда, где должен был стоять Рюк, но того уже не было. Блуждающий отшельник, Бог смертей человеческих, решил пойти к Элу и увидел его в обычном состоянии: он что-то дорабатывал. Но что — он решил не выяснять. Эл в упор не видел визитёра и тогда на очереди посещения был Ватари. Последний что-то печатал, как оказалось позже, это был дневник наблюдений касательно одного изобретения, которое он сейчас активно испытывает вместе со своим приемником. Рюк, прочитав совсем немного, рассмеялся низким грудным смехом, но человек его так же не слышал. Уже прогуливаясь от штаб-квартиры назад, он заглянул в один дом, где мать избивала ребёнка за то, что он не успел купить что-то до закрытия магазина, забежав в другой дом увидел, как отчим пристаёт к падчерице, которая одета скромно и ей совсем не нравится внимание, которой он ей уделяет, в следующем доме один мужчина убил другого из-за денег и, хладнокровно обокрав остывающее тело, убежал из квартиры. — Даже после того, как появился Кира, люди по-прежнему жестоки и даже больше, чем раньше, потому что, желая сделать хорошо, мы порождаем зло, которое активирует и остальных. Пришло время анархии, — рассуждал Рюк рассматривая людей, видя их насквозь. Он вернулся в дом Ягами к временному хозяину своей тетради, который безмятежно спал, и сел рядом, продолжая думать обо всём этом. *** Он слышал крик не понимая, чей он. Единственное, что оставалось Лайту — это бежать. Бежать в темноту, не видя ничего. Когда левый бок заболел, а лёгкие едва ли не слипались от недостатка кислорода, он остановился. Темнота была повсюду. Он вдруг понял, что после смерти его ждёт именно это — беспросветная мгла и прохлада фамильных склепов. Этот лёгкий ветерок пронизывал до костей, хотя и не был холодным, но навевал необъяснимый ужас. — Лайт, — послышался знакомый голос, но чей — он уже не мог понять, потому что он был окончательно забыт, но был где-то на окраине его сознания. — Кто ты? — спросил Ягами-младший лихорадочно пытаясь найти источник звука. Снова прозвучало его имя и он почувствовал, будто кто-то смотрит ему в спину. Он медленно повернулся и увидел… — Миса? — ошарашенно спросил он. — Я же убил тебя. — А я тебя любила, — на бледном лице не было ни одной эмоции, казалось, что это просто кукла. — Я хотела назвать твоё имя, но не успела. Но я помогу Элу докопаться до истины. Она более не была похожа на симпатичную дурочку, сейчас она была жестокой женщиной, что готова мстить и заставлять платить по счетам. По её щеке потекла кровавая слеза и Лайт, пытаясь побороть в себе ужас, который рос с каждым дуновением ветра, отступил назад и собирался было бежать, повернувшись к ней спиной, но она снова предстала перед взором, будто и была там всё время. — Нет… — прошептал он и попытался снова убежать, но, казалось, она была везде. Раздался смех. Злой смех, словно смеялась ведьма. В один момент его окружили зеркала и в них была Миса, а потом на особо высокой ноте смеха они взорвались, осыпая японца осколками. *** Лайт проснулся в холодном поту и на этот раз задыхался. Ранее приступов удушья у него не было, поэтому он не знал, что делать, но вспомнив фильм, где астматику доктор говорил стараться дышать, применил этот нехитрый приём и через какое-то время дыхание выровнялось. Рюк сидел на компьютерном кресле и смотрел на визави, который вытирался полотенцем, уже привычно лежащим на прикроватной тумбочке после смерти его девушки. — Лайт, мир не стал ни лучше, ни чище. Лишь больше и больше трупов у подножия твоего трона. Этого ли ты хотел? — Рюк… Всё идёт правильно… Люди боятся творить зло зная, что будет возмездие, — Лайт вернул на место привыкший к ночным неожиданностям кусочек ткани и опустил взгляд. — Я был сегодня во многих местах и увидел одну лишь грязь. Нет никаких изменений. Голос Рюка был резок и чёток. Он явно был недоволен парнем и не скрывал этого ни секунды, но второй этого не замечал, смотря в пол. — Через неделю группа Лукреции выступает, — голос человека звучал так, будто они говорили об этом с самого начала. — Вот, о чём сейчас мои мысли. *** После того самого разговора с Рюком прошло какое-то время. Тогда Лайт решил подумать о происходящем в его жизни. Когда его самый близкий друг, по крайней мере в последнее время, удалился, он имел возможность посвятить время себе. Он понимал отчётливо две вещи: слишком сильно привязался к Лукреции и Миса становится его персональным кошмаром. Она будет мучать его до конца жизни. В грешную голову юноши вновь пришла мысль, бьющаяся паникой и страхом последнюю неделю: зачем он это затеял? Иногда он смотрел на мир и ему казалось, что ничего не меняется, а он лишь становится грязнее… Люди так боятся смерти, что лишь пускаются во все тяжкие совершенно забывая, что есть чистота и свет. Эта мысль пугала. Ягами-младший отмахивался от неё, игнорировал, замыкался с мыслями о предстоящих своих делах, но теперь сил терпеть и лгать самому себе больше не было. Всё напрасно и бестолково. Как он этого раньше не видел? Он был слеп. И первое его желание — вернуть всё назад, не поднимать проклятую книгу, не знакомиться с молодой фотомоделью и не знать, что есть иные методы борьбы с преступностью. Но он вновь и вновь вспоминал слова Рюка… Он говорил, что пути назад не будет и если он решится на то, чтобы пользоваться тетрадью, то он будет слоняться в вечной пустоте после смерти не достигнув ни ада, ни рая. На Великой войне он просто будет неприкаянной душой, сошедшей с ума. Лайт уже чувствовал, как сходил с ума. Голоса внутри него постоянно шептали что-то, иногда на языках, которых он никогда не слышал даже в фильмах. И он понимал, что эти голоса — собратья Рюка, но он не мог осознать то, как ушедший недавно ещё находится в здравом уме. Или не в здравом, но Лайт этого не замечал или не понимал до конца. Иногда ситуация была страшнее: он говорил с собой. Но этот второй был зол, жесток и не поддавался абсолютно никакому контролю. Лайт понимал, что иногда выпадает из реальности на длительное время или помнит жуткие вещи, которых не делал, но они будто были сделаны им. Когда он вписал имя Мисы, он так же не мог остановить второго себя. А ещё этот другой, абсолютно чужой сидящий в нём, не хотел ни нежности, ни любви, им двигала одна страсть и желание изменить мир по своему шаблону. Его первым желанием стало сделать мир подвластным. Второе, что он дал осознать Лайту, испугало его до глубины души: если Лукреция в скором времени не согласится на отношения с ним и прочее, он возьмёт это сам. — Я сошёл с ума, — констатировал он. Его окончательно-решительный порыв — позвонить в больницу для душевнобольных и он стал набирать номер. Когда комбинация цифр была почти закончена, карие глаза потемнели приобретая красноватый оттенок и он выключил телефон. Рука потянулась к тетради, а он довольно оскалился и в жутком полумраке раздался воистину не человеческий смех. *** Всё-таки Снейп гордился несколькими вещами в себе: он прекрасно варил зелья, хорошо приспосабливался к новой среде и актёрское мастерство было с ним с самого детства. В этом случае он гордился тем, как ловко убедил всех, что жутко устал и хочет побыть наедине с собой. Однако в собственной комнате он не упал на кровать забываясь в сладком сне, а нашёл свою мантию, в которой впервые очутился здесь, палочку и пустые флаконы от каких-то зелий. Мантия пахла травами, рукав её — слабым ядом. Раньше не замечал запаха своей старой одежды. Он вернул мантию назад с некоторой брезгливостью, как старое прошлое, которое не хотелось вспоминать. Интересно, его магия пропала или же… Он взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Тогда взмахнул палочкой произнося заклинание, но опять же пустота. Сердце испуганно сжалось. — Магический щит Британии пал, поэтому ты не сможешь колдовать с прежней лёгкостью, — послышался голос. Снейп мгновенно обернулся, но перед ним стоял тот Бог Смерти, чью тетрадь он взял. — Да откуда тебе, чёрт побери, это вообще известно?! — зло прошипел Снейп. Или слизеринцу показалось или во взгляде этого странного существа проскользнуло восхищение всем родом человеческим и его необузданной ярости. — Я наблюдаю за тобой. Я узнал о тебе всё. Тысячи лет я слежу за этим миром и ты не ушел от моего цепкого взгляда. Когда ты только родился уже было ясен смысл твоего существования. Парень открыл и закрыл рот не зная, что вообще ответить. Он стоял и молчал, пока Бог Смерти не поднял руку и потянулся ей в его сторону — Северус отпрянул. Не нравится ему это. Ой, как не нравится. — Выйдем, — предложило существо. Детектив не смел отказать и они снова пошли на крышу здания. Ночь. Холодный и безжалостный свет звёзд делал земной путь легче, но не успокаивал взбудораженных нервов и не отвечал на вопросы. Достав одну сигарету он поджёг её и только после первой затяжки решился спросить: — Почему я? Курить он начал так же недавно, как Лайт осознавать то, но что именно он подписался. К великому удивлению сигареты его успокаивали, что обещало несчастным нервам ещё парочку лет. Не смотря на туманный вопрос родной незнакомец понял, что именно имел ввиду парень. — Потому что ты избранный. — Избранный для чего? — Чтобы избавить мир от благого зла. Клубы сигаретного дыма в воздухе если и придавали ему какую-то таинственность, то только в присутствии этого черноволосого молодого мужчины, который, могло казаться, разговаривал сам с собой. — Почему я чувствую вину из-за смерти Мисы? — Потому что потасовка та произошла из-за тебя. Но на тебя она зла не держит. В пустоте она всё осознала. — И меня ждёт пустота, если… — его голос дрогнул. Нет ничего страшнее осознанной пустоты — когда ты понимаешь, что ничего и никого нет. Это страшно. Всё-таки человек существо социальное. — Да. — Кира — это Лайт? — Да. У него раздвоение личности. — Почему ты мне помогаешь? Ответа не последовало, а когда Северус оглянулся, его собеседника не было, зато недовольный увиденным Эл не сводил с него взгляда. Он стал медленно подходить. О-о-о… Он знал этот взгляд и походку. — Что это? — ангельским голоском спросил Эл кивнув на сигарету. — Не видишь? — шевельнул бровью. Рюдзаки аккуратно взял её и, потушив, кинул в урну. — Никогда — слышишь? — не кури. Лучше пей чай. Много чая с мелиссой. Увидев несколько растерянный взгляд детектива, Снейп рассмеялся и, приобняв его за плечи, повёл обратно, говоря что-то про то, что он вышел раздетый, хотя ночью уже прохладно. — Не имеет значения, почему я помогаю, — ответил сам себе стоящий на крыше. — Не имеет. И тишина заволокла мир пытаясь сохранить спокойствие до утра, до новых жертв безжалостного Киры.