***
Учебный день наконец-то закончен. Дворы школ вмиг стали людными, а в коридорах мог спокойно гулять случайно забредший ветер, заставляя редкие бумаги плавно парить в воздухе. Звонкость тишины внезапно разорвал приглушённый стук небольшого каблука, что эхом отбивался от стен. Уставший взгляд карих глаз всё был в попытках найти знакомую макушку, да вот уже который раз обошёл школу вдоль и поперёк — результата ноль. Выбившись из сил, Такеши облокотился о стену и немного осел. Недовольно цокнул и к чертям снял удушающий галстук. Быстро расстегнул аккуратные пуговицы пиджака и две верхние у рубашки. Тело немного устало держать образ порядочного учителя, отчего в итоге хотел наплевать на всё и надеть что-нибудь посвободнее. Слишком накладно держать планку. — Выглядите уж больно уставшим, Ямамото-сенсей, — коридор наполнился слегка грубым голосом юноши, который неспешно приближался к Такеши. — Прошу меня простить — пришлось немного задержать Вас. Нагрянули проблемы в виде неожиданного дежурства. — Не за чем извиняться. Лучше давай пойдём к тебе в класс. Там поговорим, — преподаватель решил не придавать значения наигранной вежливости своего ученика и пошёл по направлению к кабинету. Он совсем рядом, нужно всего лишь завернуть за угол. — Как скажете, — Казуя последовал за парнем, из-под чёлки следя за всеми его движениями. На языке вертелись всякие колкости по поводу усталости учителя, но озвучивать их он не собирался. Зайдя в класс, Ямамото уселся за учительский стол и жестом попросил Хару взять стул и сесть рядом. — Так, я хотел с тобой поговорить на счёт олимпиады, — карие глаза устремляются на беззаботное лицо ученика, и на его собственном появляется некое раздражение. — Ты вообще согласен на то, чтобы в ней участвовать? — Почему бы и нет? Если предмет хорошо даётся, то почему бы не попробовать свои силы. Это хорошая тренировка. — Отлично, тогда… когда тебе удобно заниматься? И сколько раз в неделю? — Лучше всего перед тренировкой. Всё равно нечего делать, — юноша довольно хмыкнул и растянул губы в хитрой улыбке. Такеши попался на уловку и медленно опустил взгляд. Влажный язык ловко и чертовски притягательно прошёлся по липким от жвачки губам. — Тогда, — дыхание отчего-то сбилось и все слова улетучились, — после уроков сразу же в учительскую идёшь. Без шуток, — нервно сглотнул образовавшийся ком. Почему именно он? — Не беспокойтесь об этом, — в голосе проскальзывали плохо скрываемые нотки лукавства. Казуя давно прознал об этом секрете своего преподавателя. Слишком часто засматривается. Следует быть более бдительным. — Здесь я Вас послушаюсь, — закусил губу и попутно развёл руками в сторону, — для меня это также важно. «Сволочь», — такая мысль вспыхнула в отуманенном подсознании Ямамото. — «Ты у меня ещё попляшешь». — Вот и договорились, Хара-кун, — короткий смешок и расслабленный взгляд. У обоих наигранные улыбки на лице. «Сыграем, Ямамото-сенсей?» «Я не отступлю». «Это мы ещё посмотрим».***
Быстро проведя опрос об отсутствующих на сегодняшний день, Такеши ловко достал из чемодана учебник и обратился к ученикам: — Открывайте учебник на восьмом параграфе. Домашнее задание на сегодня было лёгким, поэтому не имеет смысла его спрашивать, — сдавлено выдохнул, переворачивая страницы в поиске нужного параграфа. От усталости в глазах медленно плывут буквы, а мозг не хотел нормально работать. Надел на переносицу очки в тонкой оправе. — Тема сегодняшней лекции остаётся неизменной. Этот промежуток времени нужно детально изучить, а на это уйдёт немало времени. Но прежде чем мы продолжим тему, я бы хотел поинтересоваться у Хары-куна: ты можешь рассказать своим одноклассникам эту тему? Будет хорошая практика всех твоих знаний. Всё равно на олимпиаде идёт уклон на этот учебный год, — хитро прищурился, цепко оглядывая вальяжно раскинувшегося на своём месте юношу. Последний же лопнул надутый пузырь жвачки и, вскочив на ноги, неспешно подошёл к учительскому столу. — Без проблем, Ямамото-сенсей. Так, класс, давайте я для начала вам расскажу общую суть урока, а там и законспектируем нужное, — громкий голос Казуи наполнил класс, и ученик спокойно начал объяснять тему. Честно сказать, по Харе не скажешь, что он довольно хорош в учёбе, однако он способный парень, который ленится даже открыть учебник. Единственный предмет, в котором он был заинтересован, — это всемирная история. Её он хоть учил. Однако в итоге преподаватель по этому предмету не особо был рад этому рвению ученика к изучению истории. Ямамото нервно цокнул. Что же он выкинет на сей раз? Да и вообще осмелится при всём-то классе? Ох, зря он заметил этот секрет. Ой как зря… Внимательно следит за каждым движением своего ученика: как обхватил пальцами небольшой кусочек мела; как тяжело вздыхал, как только дело доходит до повторного объяснения материала; как забавно морщился, когда начинал писать на доске, и с долей усердия выводил каждый иероглиф. А его губы — слегка потрескавшиеся и отчего-то покрасневшие — невзначай сжимались в тонкую полоску от каждого внимательного взгляда со стороны Такеши. Но каждый раз, когда он поворачивался к нему лицом… Ками-сама, заставь влечение уйти. Хара легко проводил влажным языком по нижней губе, оставляя блестящий след на ней. Медленно теребил зубами до тонкой полосы неспешно растекающейся крови и опалял их своим дыханием. Лукаво улыбался, когда его преподаватель судорожно оттягивал воротник рубашки. Глаза горели заинтересованностью из-под чёлки. Вдох. Выдох. За что? Время медленно по песчинке тлело внутри лёгких парня, давая надежду на спасение. Осталось ещё чуть-чуть. Напряжение в мышцах росло с каждой секундой под давящим взглядом Казуи. Сердце гулко и очень навязчиво пульсировало в висках и приносило тягучую боль. «Изверг», — снял очки и прикрыл глаза. — «Я отыграюсь на предстоящем занятии». Ямамото прекрасно понимает, что на лице юноши играет победоносная улыбка. Знает, что ему не уйти от всего этого. Его ученику слишком весело играть с ним, он медленно отравляет такими выходками его тело. Простое наваждение играет плохую шутку. «А вы чего ожидали, Ямамото-сенсей? Я не оставлю всё так просто. Слишком интересно с Вами играть. Я вас не оставлю… пока», — посмотрел на настенные часы. — Хорошо, класс. До звонка осталась ровно одна минута. Задание на дом вам даст ваш учитель. Спасибо за урок, — низко поклонился и ухмыльнулся. Так легко… — Так, спасибо, Хара-кун. Это было достойно. На дом вам всего лишь девятый и десятый параграфы. Вы свободны, — осипший голос неприятно колол горло. Карие глаза взглянули на ученика укоризненно, когда все ученики покинули со звонком класс. — Ты что удумал, Хара-кун? — А Вам разве не понравилось? — противно протянул гласные и невесомо дотронулся до руки Такеши. Обхватил пальцами запястье и поднёс ладонь к губам. — Вы прям в восторге, Ямамото-сенсей. Даже мелко дрожите. — Что ты… — перехватило дыхание, как только слегка мокрые губы дотронулись костяшки безымянного пальца. Гнусный безотвязный орган ухнул вниз, а по телу пронеслась волна расслабления. Горячий язык оставил влажную дорожку от подушечки пальца до его основания. — Спасибо за практику. Это Вам моя благодарность, — Хара подмигнул и направился к выходу из класса. — Надеюсь, я оправдал Ваши ожидания. Быстро ушёл из кабинета, оставляя Ямамото в полном замешательстве. «Ты с ума сошёл, Хара-кун…» «Кто бы говорил». «Чертёнок».***
— Ох, и почему же именно сегодня надо было перенести тренировку? — парень тут же перевёл взгляд на часы. Половина шестого. Прекрасно. — За что мне всё это… Обессиленно сел на стул и посмотрел в окно. Так безлюдно и тихо… Солнце уже постепенно заходило за горизонт, окрашивая небосвод тёплыми оттенками красного, оранжевого и жёлтого. Порой цвета гармонично смешивались и придавали некоторым облакам, что медленно плыли по этому морю, розовый окрас. Слабые лучи небесного светила плавно скользили по деревянной поверхности парт и стульев, не напрягая зрение и уставший разум. Растения под ними постепенно приобретали насыщенный зелёный свет, украшая внешний мир своими красками жизни. Это неимоверно красиво… Внутри зарождалось чувство, будто сквозь душу прорастают какие-то белоснежные цветы, которые являются непоколебимым украшением ретивого. — Лучше бы сейчас гулял по парку, нежели сидел в этом пыльном помещении… — обречённо вздохнул и запрокинул голову назад. — Так и знал, что ты тут, — криво усмехнулся. — Сюрприз не удался. Так чего Вы не ушли, если так охота? Я бы всё прекрасно понял, — смешок в голосе слишком хорошо слышен, и это неистово бесит. Казуя облокотился руками о парту и хищно взглянул на своего преподавателя. Тот в свою очередь только перевёл на него ленивый взгляд. — Я должен отдать должок тебе за сегодня, Хара-кун, — сжал губы в тонкую полоску и издал гортанный звук. — Оя, и какой же? — навис над Такеши и облизнул красные после тренировки губы. Юноша провёл рукой по волосам учителя, взъерошивая их. — Через пару минут узнаешь. Перехватывает руку и несильно сжал запястье пальцами. Карие глаза неотрывно смотрели на жадную улыбку ученика, а в голове был целый вихрь мыслей. Свободная рука автоматически потянулась к шее Хары, невесомо касаясь кожи горячими подушечками пальцев. Чуть ощутимо надавил на кадык и кратко усмехнулся. Непозволительно близко. — Мне интересно, Хара-кун, ты в действительности думал, что мной будет так просто манипулировать? — схватил за галстук и потянул на себя. Непростительно… — Я долго ждал этого, Ямамото-сенсей, — соприкоснулся лбами. Близко… — Сам напросился, — ловко опрокинул юношу спиной на парту. Наклонился ближе к шее и провёл языком по ней. Казуя заинтересовано наблюдал за всеми действиями Ямамото, не упуская шанса сказать что-то колкое. Парень злостно смотрел в ответ и хватал ученика за растрёпанные пепельные волосы. — А поцеловать боитесь? — издёвка застилает глаза пеленой вожделения. Мягкие пальцы очертили контур губ, приопуская нижнюю. — Не бойтесь… это всего лишь поцелуй, — Хара беспардонно начал расстёгивать пуговицы рубашки. — Хочу, но не буду, Хара-кун, — поцеловал внутреннюю сторону ладони и тяжко выдохнул. — Так нельзя. — Слишком категорично, Ямамото-сенсей. В этом мире возможно всё, поверьте. — Это неправильно, пойми. — Ломайте стереотипы. Я же Вас не отталкиваю. — Чёртов мальчишка. — Да, я такой, — искусно оскалился и игриво постучал по парте. — Иди лучше домой, Хара-кун. Для себя дороже. На сегодня уже давно отменено занятие. Если хочешь, завтра его проведём. — Отличная идея. Тогда, — наклонился к уху своего собеседника, — до завтра, Ямамото-сенсей, — спешно поцеловал в щёку и, соскочив с парты, вышел из кабинета. — Вот же ж гадёныш, — дрожащий от наваждения голос тихо раздался по пустому помещению. «Уж лучше поцелуйте меня. Меньше мучиться будете». «Ни за что». «Хм, Ваше терпение не бесконечно, Ямамото-сенсей. Когда-то я добьюсь своего». «Только попробуй».***
— Ямамото-сенсей, можно Вас на минуточку? — Казуя аккуратно постучал в дверь учительской и проскользнул во внутрь. — Мне надо с Вами кое-что обсудить, — лицо слишком спокойное. Такеши прищурился и, немного подождав, встал со стула. — Идём в коридор. — Хорошо, — похабная ухмылка скрылась от глаз за рукой. Это странно. Дверь с хлопком закрылась, а юноша подошёл к раскрытому настежь окну. Влажный после недавно прошедшего дождя воздух тяжело оседал в лёгких, перекрывая доступ к кислороду. Взгляд Казуи уж точно устремлён куда-то за горизонт. Руки сжались до побеления костяшек. Волосы по обыкновению растрёпаны и ниспадают на глаза. «Кажется, они стали длиннее». Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь редкими возгласами учеников. Все отчего-то тихие сегодня. Даже он. Вдох. Выдох. Что-то тут не так. Тихий стук пальцев по подоконнику, который тут же начал раздражать. Глаза всё также устремлены вдаль. Тело почему-то напряглось. Бесшумный вздох. Прошёлся ладонью по пепельным волосам, приподымая чёлку, и развернулся к Ямамото. В глазах плещется азарт, что переплетается с безбожной усталостью. Зрачки расширены, хоть и свет слишком яркий. Губы расцвели в безобидной улыбке. Трель звонка эхом пронеслась по коридору. — Ты этого ждал? — ответа не последовало, лишь краткий смешок. Ловкие пальцы парня обвили запястье преподавателя и потянули за собой. Пару секунд — и спина больно ударилась о стену. Руки Хары обвили шею учителя, а лицо оказалось рядом с шеей. — До сих пор не хотите меня поцеловать? — язык медленно прошёлся по жилке, а горячее дыхание обожгло влажную кожу. По телу прошёлся приятный табун мурашек. Такеши тут же нахмурился. Перехватив позицию, прижал ученика стене. — Что ты удумал, сорванец? Я не собираюсь этого делать, ты же прекрасно знаешь. — Вы уверены? — закусил губу, пальцами задевая пряжку ремня. Карие глаза полны гнева и возбуждения. Разум против непреодолимого желания. Что же выи… к чёрту рассудок. Слишком долго терпел. Гортанный рык тихо врезается в слух, принося эстетическое удовольствие. Он выиграл. Ямамото до боли вжал его в стену и без лишних слов поцеловал Казую. Ладони сильно сжали плечи парня, зубы до крови кусали и без того красные губы. Язык грубо прошёлся по нёбу и сплетался с чужим. Металлический вкус крови добавлял моменту больше безумия. Слишком долго желал этого. Планка сорвана давно, а трещина чрезмерно большая. Руки жадно обследовали тело, а по подбородку неутолимо текла кровь. Что ты наделал? Отстранился и медленно обвёл взглядом парня. Рот весь был в крови, а грудь тяжело вздымалась. Но на лице играла чертовски широкая улыбка. — Браво, Вы смогли это сделать! — неподдельная радость звучала в голосе, а пальцы неспешно вытирали красные пятна. — Хотя признаюсь. Было больно. — Чёрт возьми… — Да ладно. Вам полегчало? Просто это ожидаемо, что так станет легче. — Зачем? — процедил сквозь зубы и злостно взглянул. — Хотел помочь. Это простое влечение. Не более. Всё равно Вы для меня никто. Так зачем париться? — Хара похлопал его по плечу и направился в сторону уборной комнаты. — Надеюсь, я Вас больше не увижу. — Так и будет. — Ну и отлично. Хмыкнул и быстрым шагом ушёл, оставляя своего учителя морально гнить в коридоре. «Ну-ну, не расстраивайтесь. Всё же хорошо». «Заткнись». «Только если Вы это сделаете навсегда».***
После этого случая Такеши, не выдержав свалившегося на него груза, уволился со школы. Да и он более не мог терпеть ежедневные насмешки и упрёки Казуи, который назло его преследовал. Внутри более не было трепетного возбуждения, когда взгляд карих глаз падал на кривую усмешку ученика, лишь горькое отвращение на языке и вязкий формалин в горле. Самому же парню до безумия нравилось выводить из себя преподавателя. Его лицо, искажённое гримасой недовольства и возмущения, обольщало его. Однако вскоре он потерял всякий интерес к этому, холодно здороваясь с ним. Казалось бы… недавно в душе зарождалось чувство «голода», которое непременно надо утолить. Уголки губ, как с помощью ниточек, приподнимались вверх, а сердце ухало поближе к тазу. А сейчас нет ни-че-го. Все былые чувства и эмоции испарились, не оставив и следа. Приторный вкус зияющей пустоты ломил кости и раздирал в мясо плоть. И они поддавались ему. Полностью и безотказно. «Лицемерные?» «Отнюдь. Ветреные». Перевёл поникший взгляд с ворот кладбища на сторожевого пса, который кругами бегал вокруг парня, заливисто лая. Натянуто улыбнулся, погладил животное по голове и неспешно пошагал к нужному участку. Ямамото никогда не любил кладбища — между могилами всегда бродит Смерть, навевая тоску и промозглый холод. Но смерть одного из лучших учеников — причина пребывания в этом месте — заставила его вернуться в город и присутствовать на захоронении. Надгробия тускло сияли на дневном солнце, неприятно отражаясь в глазах. Широкие шаги были бесшумны и позволяли чуткому слуху наслаждаться тихой песней ветра. «Номер участка не будет виден. На табличке он стёрт. Если что, то спрашивайте у смотрителя». Казалось, будто всё в округе умерло — не было ни одного человека. Звонкая тишина давила на виски. Было несколько… неуютно. Вскоре глаза наткнулись на нужную табличку, и Такеши увидел картину самой настоящей скорби: мать покойного ученика плакала навзрыд, а одноклассники еле сдерживались, хотя у некоторых девушек слёзы уже катились по щекам. Он пришёл как раз к самой церемонии. — Ямамото-сенсей… — женщина подошла к парню и попыталась улыбнуться. — Он хотел Вашего присутствия здесь. Он сказал это за день до смерти. — Это всё объясняет. Мои соболезнования. — Пройдёмте, — встал прямо напротив него, отводя взгляд. Практически не слушал прощальную речь, будучи в попытках «убежать». Ямамото не ожидал его здесь увидеть. Насколько он помнил, юноша всегда отталкивал его. Или за два месяца его отсутствия что-то изменилось? Вспомнил синие вперемешку с зелёным, как морская гладь, глаза. И горько усмехнулся. Мальчишка был в действительности чудесным. Жаль, что так скоро его не стало. Не выдержало сердце, разлив по организму слишком много прогнившей крови. Тяжко выдохнул. Не заметил, как быстро пролетела церемония, и возле могилы остались лишь они вдвоём. Услышал тихий хруст сухой ветки, но не обратил ни малейшего внимания. Вскочил на ноги и пошёл в противоположную сторону, отворачивая от него голову. Они просто проходят мимо. Нет ничего, кроме опустошения. Они друг для друга никто. Поддерживать какие-либо связи более не имеет смысла. Перо положено на стол. На этом их история закончена.