Вдребезги

      На следующий день с лица Нади не сползала улыбка. Глаза ярко светились, а ямочки на щеках, растворяясь, тут же появлялись. И Герман абсолютно точно был уверен — она счастлива от него. На завтраке он не спускал с нее взгляда. Заметил, что она стала увереннее себя чувствовать и хохотала во всю взрослую мощь.       Пару раз он не выдержал, усмехнувшись шуткам Эла. Это было только потому, что ему показалось забавным выражение лица Нади. Такое действие сразу же было замечено брюнеткой, вызвав ощущение смущения. Наконец-то на постоянно безразличном лице она разглядела морщинки у уголков глаз, распахнутый взор, услышала низкий смех, разнёсшийся успокоительным по телу. Значит у него все хорошо.       Хорошо из-за того, что выкинуть эту девушку из головы никак не получалось. А перебить это мысленным раздеванием Фейгус не возникало желания. Важнее было, когда Надя прыгнула в бассейн; он вспомнил ее грудь. После этого она взмахнула волосами, в воображении всплыла картина в душе.       Черт.       Потом Надя в открытую садиться на лежак возле него. Он поперхнулся, выпивая кокосовое молоко.       — Как дела? — вдруг спрашивает она. И звучит это очень странно.       — Отлично. — выдавливает. — Как твои?       Без стонов и рыков их голоса совсем не те, можно не узнать.       — Хорошо.       И пауза. Неловкое молчание. Им не о чем говорить. Как сексом заниматься — так пожалуйста, обоих влечет. А как просто поддержать беседу — так становится жутко много пространства, не находятся темы для разговоров, и хочется придвинуть ее к себе, что бы без лишних слов почувствовать девичьи губы.       — Какой твой любимый фильм? — спрашивает она и устраивается с ногами на лежак. — Мне нравится «Титаник». Я думаю, Леонардо сыграл просто потрясающе!       Нужно срочно с этим что-то делать.       — У меня нет любимых фильмов. — шепчет он.       Энтузиазм в глазах пропадает.       — Ну может хотя бы один?       Отрицательно качает головой.       Герман хочет скорее закончить этот разговор и поцеловать ее. Вместо этого садится напротив. Пускай смотрят другие, уже наплевать, они ведь просто болтают.       — И музыки любимой нет? — тихий вопрос.       Он усмехается.       — Я обязательно найду любимый фильм и любимого исполнителя.       Надя улыбается. Кладет руку на его, сцепляя пальцы. И с этим действием Герман осознает, насколько сильно его трясет от нее. Будто заряд проходит по телу. Он не просто хочет девушку. Ему нужно прикасаться к ней, все время слышать и ощущать.       Она хихикает, слезая, плюхается в бассейн. Громко смеется, поманивая к себе.       И даже неизвестно когда Герману стали нравится брюнетки, когда начала привлекать наивность и простота. Может потому что он влюбился. Как маленький мальчик. Как бы это не хотелось принимать — оно здесь, в груди, слабо колит, но периодически убивает.       Ему хочется защитить ее от мира, скрыть от грязи и опасностей. Хочется сделать из нее милую девушку для общества и страстную стерву лично для него. Просто держать рядом, что бы она обнимала и успокаивала.       Она его спасает. Ломает, собирает снова и разбивает.       Вдребезги.       И ему это очень нравится.