Звонки ночью

То утро Влада запомнит на всю жизнь. Запомнит, как они еще минут пятнадцать переругивались, шутя, запомнит удивленные глаза деда, когда она на кухне сделала четыре бутерброда и взяла огромную чашку, которую откопала где-то на полках кухонного шкафа, сказав, что сегодня она очень голодная. Запомнит, как не могла почти полчаса выгнать Суморока из дома. Через окно он выбраться уже не мог – на улице вовсю светит солнце, а на лавочке внизу сидят две соседки… Поэтому, рискуя своими шкурами, Влада провела его через всю квартиру, дождавшись того момента, когда дед уйдет к себе в комнату читать очередные книги про подростков. Этого она не забудет, нет. Но что-то изменилось. Какая-то мелкая деталь, без которой никак не получается целая картинка пазла. Может быть то, что Влада совсем перестала пугаться этих его алых светящихся глаз. Огнева помнила тот момент ночью, когда впервые увидела их – два горящих рубина, которые изучающее на нее смотрели. Влада, вздохнув, отложила ручку в сторону, уставившись на тетрадь, в которой были написаны целые ряды математических формул, примеров, уравнений… Все это она делала уже на автомате, особо не задумываясь, аккуратно ставя новый номер в новой клеточке. Черт бы ее побрал, но нельзя же столько времени уделять одному Сумороку! Это просто ненормально. Кажется, что она уже полностью помешалась на нем. И если Арман вдруг поманит ее к себе, то она побежит, побежит, как собачонка к хозяину. - Может быть, надо прекращать… - тихо сказала Влада, глядя в потолок своей комнаты. -…Общаться. Все это оказалось слишком сложно для тринадцатилетней девчонки… Внутренний голос постоянно исправлял эти чертовы «тринадцать» на «четырнадцать». Ей скоро четырнадцать. Но Суморок все равно выглядел куда старше ее. Кстати, а сколько ему вообще лет? Наверное, пятнадцать или вообще все шестнадцать… Да, такой как он не будет нянчиться с малолетней. «А разве он нянчится со мной? Скорее, это я с ним!» - рассеяно подумала Влада, не замечая, как начала черкать в тетради для подготовки ручкой, выводя на бумаге неведомый даже себе рисунок. Линии, постепенно ложившиеся на бумагу, превращались в чье-то лицо. Сначала обрисовывался овал и подбородок, потом глаза, нос, рот и, наконец, волосы. Нарисовано было коряво, но Влада не собиралась никому показывать свои рисунки, поэтому и переживать за качество произведения не стала. Ее больше заинтересовало то, что это лицо оказалось знакомым, и именно с ним она рассталась пару часов назад. - Ужас… - выдохнула Огнева, смотря нарисованному Сумороку в глаза. – Это ж надо так… Так… «Помешаться!» - закончило за нее подсознание. Один движением все тетрадки, ручки и карандаши слетели со стола Влады, с характерным стуком падая на пол. Нет… Нет, нет, нет! Нельзя просто так взять и влюбиться! Ты же Влада Огнева – бледная девочка, больше похожая на приведение, которая витает в облаках и общается с духами. С такими словами смеются над ней одноклассники. Ты – ходячее недоразумение. Ты – не вписываешься в их компанию. Ты никогда не сможешь построить нормальные отношения с кем-либо из их окружения. Это твой рок. И Суморок, который с какого-то черта посмотрел на тебя… Это было тоже случайностью. Он всего лишь нечаянно набрал не тот номер на телефоне. И дозвонился до бледной девочки, больше похожей на приведение, у которой волосы переливаются, как у черного павлина, и вся она, будто сделана из льда и северного сияния. Владе хочется кричать на себя, поцарапать кожу до крови, рвать эти чертовы волосы. Возможно, ей даже хочется умереть. Огнева поднимается со стула, и заплаканными глазами смотрит на то, что сделала в комнате: валяющиеся ручки и тетрадки. Вся проблема в том, что она никогда раньше такого не испытывала, и новые чувства оказались слишком яркими и убийственными для ее ранимого сердечка. Влада просто задыхалась от такого количества эмоций. Девчонка не понимает, почему водя ручкой по листку, выходит портрет Суморока. Почему она берет красный карандаш и раскрашивает на рисунке только его глаза – алые, как кровь. «Нет, кровь другого цвета, - размышляла Влада, вертя карандаш в руке. – Этот больше похож на какой-то ядовито-красный. Флуоресцентный.» Влада Огнева еще просто не понимала, что любовь чаще всего приносит совсем не радость, как об этом рассказывается в кино и книгах. Любовь требует жертвенности одного из партнеров. Требует уметь терпеть боль и обиды. Наверное, те, кто давным-давно воспевали любовь в своих песнях, стихах и поэмах, были мазохистами. Или садистами, это как посмотреть. Сероглазая почти падает на кровать и утыкается лицом в подушку, стараясь сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Совсем скоро она заснет от усталости, которая неожиданно появится сначала в голове, потом в руках, а затем и в остальном теле. И сны в этот раз Влада не увидит. И это хорошо, потому что во сне она обязательно бы увидела его. Арман добрался до своего дома слишком быстро, словно вампир пытался убежать от кого-то. Жилище встретило его надменной тишиной и холодностью, только откуда-то из его глубин в прихожей появилась мать – как обычно подавленная какими-то своими переживаниями, но все еще пытающаяся заботиться о сыне. И Арман ценит это. Он просто не понимает, как нужно отвечать на такую мазохистскую привязанность и… Любовь? Ну уж нет, к черту такие мысли. Он не кисейная барышня, а вампир. Боец. Мобильник, оставленный дома, по словам Изольды, надрывался звонками от его друзей, которые недоумевали, куда делся Суморок? Женщина не хотела общаться с кем-то еще, кроме мужа и сына, поэтому просто поставила беззвучный режим, а после ушла к себе в комнату, чтобы забыть про весь день, проведенных на нервах. И Арман не винил мать за это. Он вообще не мог ее хоть в чем-то винить. Вампир считал, что проблемы, которые она пережила с Виктором Сумороком намного серьезнее. Просматривая список пропущенных на телефоне, Арман уверился в том, что его пропуск какой-то там вечеринки, которую он сам и организовал, вызвал бурю эмоций у его друзей. Отто одним из первых начал названивать Сумороку, но, часа через два прекратил это занятие. Не то, чтобы Йорг звонил ему эти два часа постоянно, но девять пропущенных от гоблина было много. Особенно от такого, как Отто. Арман не будет перезванивать. И все остальные это знали. Знали, что если Суморок где-то пропадает и игнорирует телефонные звонки, то так надо и не стоит ему мешать. Значит, что Арман нашел нечто более интересное, чем обычное сборище собственных друзей. Все что вампир делает дома прежде чем уйти – принимает душ и переодевается. Когда холодные капли быстрым водопадом падали на голову и тело, Суморок почему-то вспомнил эту девчонку. В глазах всплыл запомнившийся образ, состоящий из, по большей части, переливающихся волос и серых глаз, которые Огнева часто отворачивала от него. Но струи воды постепенно смывали нечеткий образ, скрывая его за серой полупрозрачной, но не менее плотной пеленой. Фыркнув, да так, что брызги попали в нос, Арман чуть не чихнул. Скорее вылезая из душа, вампир уже знал, что его ждет через каких-то минут двадцать или тридцать. Старая компания. Надо же, а он ведь и не вспоминал о них. Совсем. Потому что образ бледной девчонки со сказочными волосами затмил все на свете. «Уж не влюбился ли ты, Суморок?» - спросил внутренний голос, который раньше молчал, но, опять же, с появлением в его жизни Влады, он неожиданно проснулся. - Все это чушь… - прошептал вампир, смотря внимательным взглядом на самого себя в зеркало. – И она – тоже чушь. Несмотря на это, последние слова как-то больно резанули что-то внутри Армана, будто чушью назвали его самого. Это Сумороку совсем не понравилось. К ней нельзя было привязываться. Нельзя. Но с другой стороны, ты уже рассказал ей о том, кто такой на самом деле? Так чего мелочиться, ставь знак вампира и дело с концом. Тогда-то она уже не сможет никуда деться. - Твою ж! – зашипел вампир, ударяя по стене кулаком. Не сильно, конечно. Если бы он каждый раз лупил по стене со всей дури, от последней не осталось бы уже ничего. Натягивая на тело футболку, Суморок окончательно решил выкинуть проклятую девчонку из головы. Чтоб не мысли, ни намека. Задержался Арман только в прихожей на секунду, чтобы громко крикнуть «Я ушел!». Не стоит лишний раз нервировать мать. Через несколько кварталов его уже ждали. Точнее, его-то они как раз и не ожидали увидеть, потому что Арман Суморок обычно, если пропадал, то пропадал надолго. И причин своего исчезновения никогда не называл. - Я уж думал, что до конца лета про нас забудешь, - вместо приветствия сказал ему Отто, лишь коротко кивнув головой. Арман сделал тоже самое, только вместо гоблина обращаясь ко всем присутствующим. – Где пропадал? - Да так, - туманно ответил вампир. И все вокруг сразу поняли, что дальнейшие расспросы бессмысленны. – Неожиданно возникли дела. Отто фыркнул, будто мысленно говоря «Ну да, а с друзьями ты своими делами, конечно же, не поделишься!». - И это касается только меня! – предупреждающе посмотрел на Йорга Суморок. – Так, что тут у нас происходило, пока я… - Вот именно, пока ты «что»? – вдруг зашипел Отто. – Вот где ты все это время был? А знаешь, что мы не так давно встретили Муранова с этим клоуном? И знаешь ли ты, что они дружной компанией очень весело посмеялись над тобой? - Я надеюсь, что ты смог хоть кому-то набить из их своры морды? – ядовито поинтересовался Арман, желая перевести тему разговора. – Или только ртом хлопал? - Арман, - послышался голос кого-то другого. Кажется, это был какой-то долговязый вампир. – Серьезно, где ты был? Мы, конечно, понимаем, что ты не должен перед нами отчитываться, но все же… - Какая вам разница, где и с кем я был?! – взревел Суморок. - А вот это уже интересно, - сощурился Отто. – Ты сказал «с кем». И с кем же? Арман только яростно посмотрел на друга, который в последние время начал серьезно бесить вампира своим дотошным любопытством. Вот какого ляда они лезут в его дела?! Что им всем неймется? - Ну, - продолжил добивать Суморока гоблин. – Давай колись. Хотя что-то мне подсказывает, что заинтересовал тебя объект противоположного пола, раз ты так рьяно пытаешься все скрыть. Девчонка у тебя появилась, признавайся? - Вот ты сейчас очень на базарную бабу похож, Йорг, - выплюнул Арман, нехорошо посматривая на Отто. – Да даже если и встретил, то вам какая разница? - Интересно просто… - сверкнул глазами гоблин. – Она из темноглазых, да? На этот раз сверкал глазами уже Суморок. Внутри закипала волна чего-то страшного и безумного, отчего кожа на теле Армана покрылась мурашками. - Это не твое дело, - выдавил из себя вампир. – И если кто-то еще посмеет задать мне вопросы на тему, где я был, то он крупно пожалеет, что родился на свет…