Дым

Юлик

      Я проснулся. За окном ночь. Единственный источник света в палате — светильник, вполне возможно ровесник моего покойного прадеда. Передо мной стоял Руслан, который что-то смотрел в своем телефоне. Я пошевелился. Руслан убрал телефон в карман худи и подошел к моей койке. — Как поспал? — спросил он приторным голоском, который у него появляется, когда тот в очень хорошем расположении духа. — Хорошо. Очень даже. — Сказал я тихо.       Руслан улыбнулся и подошел ближе. — О чем поговорим? — я помотал головой. — Я тебя не узнаю. — Он усмехнулся. — Обычно тебя не заткнуть. — Его слова звучали немного грустно.       Я запустил руку в волосы, слегка их взъерошив. Отсоединил блядские трубки от себя, доставать катетер было весьма болезненно. Руслан опешил. — Что ты делаешь? — Не видно?       Я поднялся со старой расшатанной койки, и босиком побрел к окну, которое не было ничем занавешено. Старый узкий и низкий подоконник, давно выкрашенный белой потрескавшейся краской, был уставлен цветами. Оперевшись одной рукой на этот подоконник, я открыл форточку. Затем обернулся и жестом позвал Руслана. — Чувак, ты сейчас стоишь после одиннадцати дней комы с голой задницей у открытого окна… — Я в курсе. — Руслан стоял напротив меня и смотрел мне в глаза. — Можно тебя спросить…? — он меня перебил: — Если ты про тот поцелуй на площадке… — начал тот. — Руслан!       Его карие глаза рассматривали мое лицо покрытое ссадинами. — У тебя есть сигареты? — он вручил мне пачку «Винстона» и зажигалку, достав их из своего огромного кармана того же самого худи. — Тебе нельзя… — начал он. — Не будь занудой! — пробубнил я, зажимая в зубах фильтр.       Когда привычный когда-то мне дым попал в легкие, а никотин вернулся в кровь, мне стало гораздо лучше. После каждой затяжки, я выпускал дым из легких прямо в окно.       Брюнет, скрестив руки на груди, следил за моими действиями. Когда сигарета выгорела, я выбросил окурок в окно.       Лицо Руслана было освещено лучами уличного фонаря. Я задал ему очередной вопрос: — Где Дима?       Руслан молчал. Очень долго. Затем откашлявшись, сказал: — Юлик… Ларин умер больше года назад, сразу после твоего отъезда из Питера. Он покончил с собой. Как, как ты мог забыть об этом?       Я схватился руками за подоконник. На лице Тушенцова мелькала тревога. Дым.       В моей голове блуждал дым. Дима, я иду к тебе… /декабрь/ — Суд пришел к постановлению признать смерть гражданина Юлия Онешко несчастным случаем вследствие остановки сердца после потери сознания, свидетелем чего стал гражданин Тушенцов. — сказала женщина в черной мантии, постукивая деревянным молотком по столу.