Забыть

Была первая суббота декабря. Все старшие курсы помогали украшать большой зал к рождеству, и сим действием руководили старосты школы — Гермиона Грейнджер и Драко Малфой, которые уже стали главной новостью. На завтрак они пошли вместе. Драко лениво улыбался и притягивал Гермиону к себе за талию. Она тихонько смеялась и совершенно не заметила, что они уже зашли в большой зал. Как и в первый день её появления в новом образе, зал затих, а затем раздался шепот. Очень громкий шепот. Она успела заметить несколько злых взглядов девушек, явно являющихся поклонницами Малфоя. Гарри сразу же вышел из-за стола и, матерясь, прошёл мимо них, даже не взглянув на бывшую подругу. Черт с ними всеми. Поттер убил в Гермионе всю неловкость. Пусть смотрят, это её жизнь. Она не обязана соответствовать чьим-то ожиданиям. Девушка шепнула на ухо Малфою о своём предположении, что они точно станут самой обсуждаемой парой и ухмыльнулась, в ответ на изучающий взгляд Драко. — Мисс Грейнджер, где же ваше смущение и нелюбовь к выставлению личной жизни напоказ? — слизеринец притворно ужаснулся. — С кем поведешься, мистер Малфой… Он никогда ещё не видел, чтобы Грейнджер улыбалась так ярко и заразительно. Сам Драко не смог сдержаться и улыбнулся ей в ответ. Поцеловав девушку в щёку, Малфой направился к своему столу. Гермиона пошла к своему. Сказать, что весь Гриффиндор был в шоке — не сказать ничего. Правда, у всех была разная реакция. У Невилла из рук выпала вилка. Джинни светилась такой же радостью, как и Гермиона, она была счастлива за подругу. Маклагген покраснел до такой степени, что казалось, ещё чуть-чуть и его разорвет. Парвати и Лаванда дружно хихикали и на перебой поздравляли Гермиону. Рон грустно улыбался. У Слизерина была немного другая реакция. Недоумение. Отвращение. Пэнси выскочила из-за стола, как только Драко подошёл к нему, и минуту стояла, открывая рот, не в силах что-то выдавить. — Ты предатель, Малфой! — завизжала она на весь зал. — Грязнокровка! Она же грязнокровка! Как ты мог?! Её злость лилась через край. Но это было ничто, по сравнению с глазами и тоном Малфоя. — Сука, сядь обратно. Под взглядом парня, Паркинсон словно уменьшилась и резко села на скамейку, как будто её швырнули туда невербальной магией. — Ещё раз кто-то из вас, — он бросил на каждого тяжёлый, опаляющий, словно калёное железо, взгляд. — Посмеет открыть рот в сторону меня или Грейнджер, я напомню вам, кто такой Драко Малфой, если вы, блять, забыли. При этих словах, Малфой, обладавший и без того не малым ростом, словно вырос еще на несколько сантиметров. Развернувшись к Паркинсон всем телом, он добавил: — А ты, сука, последнее предупреждение. Хоть слово, хоть движение в её сторону… И чтоб ты знала, у тебя во рту грязи больше, чем в её крови. Весь Слизерин уткнулся в тарелки, стараясь не встречаться глазами с Драко. Единственными, кто продолжал на него смотреть, были Нотт и Крэбб. Малфой, который защищал гриффиндорку был им очень некстати. Забини похлопал друга по плечу и сказал: — Отлично сыграно. Даже я почти поверил в то, что ты любишь Грейнджер. Драко ухмыльнулся. — Ты же знаешь меня, Блейз, если надо, я и Дамблдора заставлю мне поверить. Дело того стоит. Но было ли это просто делом? Малфой решительно не хотел отвечать на этот вопрос. Он ведь просто играет роль. Он просто следит за Грейнджер. Только она не должна об этом знать. После завтрака все старосты остались в большом зале, раздвинули столы и приступили к украшению. Грейнджер носилась, раздавая указания. Малфой лениво наблюдал за своей девушкой. Моя девушка — Грейнджер. Он перекатывал это сочетание слов на языке. Оно казалось непривычным. Не дура Грейнджер. Не зубрилка. Не враг. Моя девушка. Она подлетела к нему с очередными указаниями. Малфой взял её за талию и развернул к себе. — Драко Люциус Малфой. Если ты думаешь, что сумеешь меня отвлечь, то глубоко ошибаешься. Нам нужно украсить ещё четыре ели, а ты ничего не сделал! Девушка была возмущена. Но руки Драко на её волосах и талии быстро успокаивали. — Мы все успеем. Я, лично, никуда не тороплюсь, — в глазах заплясали дьявольские огоньки. Гермиона хорошо знала этот взгляд. — Маалфой, ну не в большом же зале! — Да-да, дорогая, как скажешь, — парень усмехнулся. — Тебя зовут. И правда, Полумна махала ей рукой, прося помочь разобраться с гирляндой. Драко почти отпустил Гермиону, но передумал и резко рванул за руку на себя. Её лицо оказалось прямо перед ним. — Помни, Грейнджер, я не спрашиваю, — Малфой прошептал последнюю фразу прямо ей в губы. Девушка вздрогнула, глаза затянуло пеленой. Она больше ни о чем не могла думать, кроме как о его руке, которая сейчас ползла вверх по её бедру. Незаметно от всех и, в то же время, на виду. — Иди, — приказал Малфой. И она пошла. Но Гермиона больше не слышала вопросов, не видела украшений и людей. Она думала только о Драко и его руках. Губах. Малфой видел состояние девушки и был в восторге от того, до чего довел её одним прикосновением и шепотом. Да, он влиял на неё. Сильно. И не самым лучшим образом, наверное. Но точно так же и она влияла на него, только Драко не понимал этого. Пока парень ещё контролировал ситуацию, он быстро раздал старостам краткие указания, и к 10 часа вечера все было готово. Грейнджер о чём-то рассказывала младшая Уизли, но Гермиона не слышала, что та ей говорила. Мысли были далеко. Наконец, когда Драко удалось выгнать всех из большого зала, он закрыл двери. Поставил парочку заклинаний и тихо позвал Грейнджер. Она сидела на ступеньках, где когда-то стоял преподавательский стол. Лунный свет, струящийся с волшебного неба над ними, вырисовывал очертания огромных лесных елей, которые притащил Хагрид. Они светились тысячей огоньков. Гирлянды вращались и парили вокруг деревьев. На стенах тоже висели разнообразные огоньки. Несколько летало под потолком. Небо вкупе с украшениями отбрасывали причудливые тени, делавшие слизеринца и гриффиндорку старше на несколько лет. Черты лица в этой темноте казались более заострёнными. Тут до них донеслась песня маленьких рождественских эльфов, которые, видимо, все ещё обитали в некоторых деревьях. Гриффиндорка улыбнулась, услышав ее. Малфой наколдовал пушистый мягкий плед. Гермиона легла на него и вызвала заклинанием ещё один плед потоньше, которым укрыла себя и Драко. Девушка прижалась к нему, и стала показывать созвездия. Малфой поддакивал ей с заинтересованным видом. А потом вдруг Грейнджер прервала сама себя. — Ты же ведь знаешь их все, правда? — спросила Гермиона. — Правда. Девушка почувствовала, как он улыбнулся. — Тогда почему ты меня не прервал? — озадаченно спросила гриффиндорка. — Мне нравится, как ты выглядишь, когда увлечена чем-то. Твой голос, движения. Ты напоминаешь мне ту самую Гермиону, которая была маленькой всезнайкой и всегдааа отвечала на уроке. Девушка рассмеялась. — Но ты же ненавидел меня. — Возможно, но это в прошлом. Сейчас эти воспоминания не вызывают ничего кроме ностальгии. Ведь я же до сих пор люблю тебя доводить до ручки, — Малфой ухмыльнулся. — Ах таак! Гермиона, скинув одеяло, села на Драко. — Посмотрим, кто кого доведет, — огонь плескался в глазах девушки. Да. Вот, что он любил. Она наклонилась к нему, и поцеловала в губы, исследуя его языком. Затем девушка спустилась ниже, оставляя влажные темные пятна на шее. За каждой расстегнутой пуговицей его рубашки следовал горячий поцелуй. Проведя дорожку по всему телу Малфоя, Гермиона расстегнула ремень на брюках, зубами оттянув молнию, чем заслужила несколько стонов, вместо учащенного дыхания. Драко резко потянул Гермиону на себя. — Иди сюда, мисс «ну-не-в-большом-же-зале». Девушка оказалась под парнем. Теперь был его черед снимать с неё одежду. Драко притянул плед, который наколдовала Гермиона, и укрыл их с головой. — Грейнджер, — прошептал он, отстраняя от себя девушку, словно рассматривая её в сумраке большого зала. — Да, Малфой? — Гермиона улыбнулась, перебирая волосы блондина. — Ты чертовски сексуальная. Он целовал её слишком нежно. Гермиона не привыкла к такому слизеринцу. Но ей определённо нравилось это. Весь следующий час в большом зале можно было услышать лишь два имени, которые чередовались между стонами и вздохами. Можно было бы, если бы не заклинания Малфоя, сработавшие отлично. Через полтора часа абсолютно счастливая Грейнджер спала в башне старост в объятиях своего — когда-то — врага.