Громкое сердце Тихого города

— Макс, довольно вам прикидываться спящим, — идеально выверенный голос с чёткими интонациями окликает меня. Что же вы, сэр Шурф, я же давал вам шанс уйти и оставить меня наедине с моим сумасшествием, с моим страхом, а вы почему-то решили остаться, сидите у моей кровати и ждёте, пока совесть позволит мне открыто взглянуть в ваши глаза. Я, с некоторых пор, не играю в эти игры, я не буду просить прощения — только не за то, что, наконец, узнал правду. — Да, довольно прикидываться, — так и не открывая глаз, бормочу я, закутываюсь в одеяло и отворачиваюсь от голоса. — Макс, — Шурф, кажется, не собирается оставлять меня в покое и, со стоном, я всё-таки оборачиваюсь к нему, открывая глаза. — Ну что «Макс»? Что «Макс»? Неужели так трудно просто забыть обо всем и уйти? Мне не нужны сиделки, сэр Лонли-Локли, — я знаю, что Шурф не обидится, он поймет, он должен понять. Он не станет злиться на мой раздраженный тон, я вообще не уверен в том, способен ли он различать «тона» человеческих голосов. Человеческих... А я не человек. Так, всего лишь нелепая выдумка. — Я и не предлагаю вам свои услуги, сэр Макс, — равнодушно заметил мужчина. Сейчас я видел, что он сидел, сложив ноги по-турецки, совсем недалеко от меня, на той поверхности, которая, по нелепой случайности, служила в Соединенном Королевстве постелью. — Я ваш друг, а друзей, насколько я знаю, не принято оставлять в подобных ситуациях. Не знаю, что в таких случаях делают там, откуда вы родом, но, думаю, точно не оставляют человека, столкнувшегося с выбросами Истинной Магии, на попечение Судьбы. Я обиженно закусил губу. Может, зря я поспешил с выводами и решил, что сэр Лонли-Локли был подослан ко мне шефом? Может, он просто решил заглянуть — как частенько заглядывал и раньше — и застал меня в подобном состоянии? Может, не смог докричаться до меня безмолвной речью, пока я крушил всё вокруг и пел колыбельные своей боли, беспокоился и пришел проверить, всё ли со мной в порядке? Я почувствовал себя глупее некуда и извиняющимся взглядом посмотрел на любезного друга в неизменной белой мантии. — Сэр Шурф, почему вчера вы решили заглянуть ко мне? Лонли-Локли, опровергая все сведения о себе самом, которыми я обладал, промолчал. — Пойдёмте завтракать, сэр Макс. Нам ещё предстоит обсудить вашу истерику и, возможно, повторить все дыхательные упражнения, которым я когда-либо Вас обучал. Повторить свой вопрос у меня не хватило духу. Когда мы выбрались на свет Божий из моей затемненной спальни, на столе уже дымился поднос из Толстяка на Повороте — мы любили делать приятное леди Варише и частенько заказывали еду из этого столичного трактира. — Угощайтесь, сэр Макс, камра ещё теплая. Я знаю, что в это время суток какие-никакие объяснения Вашему поведению можно выспросить, лишь подкупив Вас съедобным подарком, — сэр Шурф невозмутимо налил себе камры и уселся в глубокое кресло — то самое, где он сидел и вчера, пока я, обессиленный, так бесстыдно и глупо сползал к его ногам. Я налил себе горячего напитка, стараясь выглядеть как можно более невозмутимым, но, был уверен, получалось у меня из рук вон плохо. Наконец, выпив практически всю камру и отведав тёплых булочек, испеченных поварами леди Вариши специально для меня и Шурфа, я был готов к серьёзному разговору. Конечно, мне хотелось отложить его на неопределенный срок, но, как известно, перед смертью не надышишься. Рассказывать сэру Шурфу о том, что я — выдумка сэра Джуффина Халли я не стал; если шеф захочет, он расскажет сам, а приносить подобную весть первым я не хотел — пусть хотя бы Лонли-Локли считает меня вполне реальным выходцем из других миров. На периферии сознания ворочались мысли о том, что сэр Шурф уже осведомлен о моем происхождении, но я отбрасывал их за ненадобностью, ведь не мог же мой друг знать об этом и так долго скрывать. Я рассказал лишь, что поссорился с Джуффином. Рассказал о спонтанном выбросе Истинной магии (хотя это сэр Шурф понял и без моих подсказок), о придуманной внезапной тоске по родине (которой у меня нет) и ещё миллионе причин, спровоцировавших произошедшее. Хотя причина, на деле, была всего лишь одна. Я существовал в странной форме, был создан хитросплетением сна и реальности, являлся живым человеком, не являясь им. — Макс, — отеческим тоном произнес сэр Шурф, когда камра в его кружке и мои невнятные объяснения подошли к своему логическому завершению, — Ты понимаешь, что тебе нужно поговорить о случившемся с шефом? Я понимал. Думаю, Шурфа мало заботило то, что помимо понимания во мне сидело маленькое обиженное существо, закрывавшее глаза и уши перед предложением встретиться с Джуффином. Но я прекрасно понимал, что сэр Лонли-Локли разбирается в жизни гораздо лучше, чем маленькая оскорбленная частица меня. Я кивнул, показывая, что мне не нужна помощь, и послал сэру Халли зов. Джуффин откликнулся мгновенно, словно целый день только и делал что ждал. «Сэр Макс, ты готов со мной поговорить?» — спросил он. Я не был готов, но, конечно же, согласился. Позволив сэру Лонли-Локли проводить меня до амобилера, я умчался к Дому у Моста, взяв с моего провожатого клятвенное обещание подождать моего возвращения в закоулках Мохнатого дома. Перед сэром Шурфом я планировал сегодня извиняться бесчисленное количество раз, с каждой минутой все больше и больше осознавая ужас того, что я творил вчера... Сэр Джуффин Халли ждал меня в своем неизменном кресле, обложившись несколькими подносами из Обжоры Бунбы. Я скептически поднял бровь, осматривая яства — неужели думаете, что меня так просто подкупить? — и, наконец, уселся напротив шефа в немом молчании, ожидая его слов. И он заговорил. — Свобода, Макс, свобода от кого-либо или от чего-либо понятие весьма растяжимое и очень переоценённое. Знаю, тебе так не кажется. Главной трагедией своей жизни ты, по молодости и неопытности, считаешь тот факт, что ты был создан мною. Я открою тебе небольшой секрет. Все кем-то созданы. Природой, родителями, другими могущественными волшебниками. Но никто из ныне живущих не просил его создавать. Так, в конце-концов, какая к грешным магистрам разница каким образом ты появился на этот свет? — Джуффин был не на шутку раздражен, хоть я и не заметил этого с самого начала. В его обычно неподвижных слегка раскосых светлых глазах плескалась буря, которая здорово меня напугала. Я стушевался. — По крайней мере, люди сотворенные природой не владеют моим могуществом. Я не просил этого. Я не хочу играть в вашу игру. Зачем вам было растить своего собственного Вершителя, Джуффин? Я должен знать, — я был предельно серьёзен и мне правда требовалось знать — что такого грозило Сердцу Мира, чтобы с проблемой мог справиться один простой захудалый Вершитель? Даже не настоящий Вершитель, так, созданный по мановению руки Джуффина. Вершитель из конфетти, мишуры и оберток от шоколадных конфет. Неустойчивый материал. — Считай, ты просто прошел ускоренный курс. Многие люди рождаются с могуществом, не осознавая его. Считай, тебе повезло. Всё ещё считаешь, что я обманул законы вселенной? — Вы и пишете эти законы, — хмуро пробормотал я. — Ты не прав, мальчик. Но ты избрал верную тактику — меня лучше переоценивать, чем недооценивать. Впрочем, и то, и другое может закончится весьма плачевно, — тон сэра Халли стал мягче, но у меня свело зубы от того, как снисходительно он произнес слово «мальчик», обращаясь ко мне. — Я выучил этот урок, — от балагура Макса не остается практически ничего. Я смотрю в холодные светлые и какие-то водянистые глаза шефа — и мои глаза подозрительно щиплет. Я не хочу плакать, я всё понимаю, но волна какой-то горечи захлёстывает меня с головой. — Я думал, что мы друзья. — Мы друзья, сэр Макс, не знаю что ты там себе нафантазировал. Я не хочу ничего менять. Я всё так же буду твоим учителем, твоим другом, твоим... — Отцом? — фыркаю я зло. — Раз уж вы меня создали. В душе зияет огромная дыра, пустая, словно пространство космоса. Я тянусь под стол, намеренно игнорирую свою руку и чувствую, как она немеет. Достаю сигарету. Поджигаю её взглядом; сейчас мне не требуются никакие спецэффекты, вроде щелчков пальцами, а я и не знал что истинная магия — это так просто. — Напарником, — терпеливо закачивает Джуффин свою фразу, не обращая внимания на мою мрачную язвительность. — Если, конечно, ты не хочешь собрать свои вещи и вернуться в мир Паука прямо сейчас. Или просто отправиться путешествовать в Хумгат, подальше от Ехо и меня. Я упрямо молчу. В молчании слышится какой-то подтекст, двойное дно, но я не могу осознать в чём подвох. Джуффин смотрит на меня почти выжидающе. Качаю головой. — Вы и так знаете, что я никуда не уеду. Только вы так и не сказали, зачем это было нужно. Зачем вам карманный Вершитель, влюбленный в ветер с Хурона и камушки мостовых так сильно, что не может уехать. Даже если ему тошно от одного взгляда на всё это великолепие. Халли кивает каким-то собственным мыслям и задумчиво улыбается. Это была проверка? Смогу ли я оставить все — друзей, дом, собственную тягу к приключениям — и уехать? Смогу ли я поступиться своими принципами и убеждениями, ради того, чтобы остаться здесь?.. — Это хорошо, сэр Макс. Ты хочешь меня ещё о чем-нибудь спросить? Кроме твоего вопроса о собственном предназначении, который я уже устал слышать. — Если вы устали — ответьте на него, и я больше не стану спрашивать, — упрямо твержу я смотря в какую-то точку на стене и делая очередную затяжку. Джуффин морщится от запаха моих сигарет и я вижу тоненькое мерцание в воздухе — теперь вокруг сэра Халли практически незаметный щит, ограждающий его от едкого дыма. — Я не могу ответить тебе, сэр Макс. Скажу лишь, что для этого мира ты — гарант безопасности. Так что лучше бы тебе успокоиться и никуда не исчезать, — его тон серьезен, но я знаю, что он недоговаривает. С некоторых пор я научился различать множество масок Кеттарийского Охотника. Правда, даже различая наличие маски, я так и не могу догадаться что же под ней скрывается. — Гарант безопасности, — как болван повторяю я, кивая головой в такт словам. Прости меня, Ехо, тебе достался непутёвый охранник — запутавшийся, глупый и истеричный. Он скорее не оставит камня на камне своим спонтанным выбросом магии, чем сможет по-настоящему противостоять твоим врагам. Сэр Джуффин Халли ещё о чем-то говорит, но я больше не слушаю. Я смотрю на улицу — там совершенно особенное небо и зелень, таких неба и зелени не найти ни в одном из известных мне миров. Как сохранить тебя таким же прекрасным, Мир, и вместе с тем не сойти с ума? Я просыпаюсь, когда сэр Халли уже заканчивает: — Я договорюсь с Мелифаро и сэром Лонли-Локли. Начинаем в понедельник. У тебя есть четыре дня, чтобы как следует все обдумать и подготовиться. Я не хочу давить на тебя, сэр Макс. Я тебе не враг. Переспрашивать о чём он говорит я не решаюсь и, кивая, выхожу из кабинета шефа в Доме у Моста. В Мохнатом Доме меня ждет сэр Шурф, и Друппи, и призраки моего прошлого, поэтому я, не оставляя себе шанса передумать, делаю шаг на улицу. Улица пахнет чем-то пряным и вместе с тем чем-то свежим. Ветер играет с моими волосами, которые я не потрудился спрятать под тюрбан. Мой амобилер стоит прямо напротив Управления, но я игнорирую его. Выхожу на Королевский мост, смотрю на воды Хурона, текущие вне зависимости от того, хотят того люди или нет. Думаю о собственной жизни. Улыбаюсь проходящим мимо мамаше с ребёнком, который восторженно шепчет: «Мама, это же сэр Макс, Смерть на Королевской службе». Улыбаюсь искренне, впервые за последние несколько дней. Вдохнув поглубже совершенно особенный воздух Ехо, я покидаю Мост и направляюсь к Мохнатому дому. Там меня ждут неоконченные дела да и кто я такой, чтобы не дать предназначенному мне судьбой свершиться?..