SILENT EYES

Бекхён только успевал провожать взглядом людей, которые пришли на похоронную церемонию. Все, как обычно. Алтарь с цветами, фотография с нависающей черной лентой, много хризантем и стандартный набор еды на столике для усопшего. Среди соболезнующих остались только Бен, Чонин и согнувшаяся в три погибели мать. Бекхён шаркающим шагом подошел к фотографии и коснулся пальцами рамки. Он пришел самым первым, и скорее всего уйдет самым последним. Он смотрел на всё поверх, не задерживая взгляда дольше трех секунд. Это отвлекало от мысли о смерти лучшего друга. - Бекхён, ты как? - Ким приободряюще погладил парня по спине, протягивая стакан с водой, - На, попей. - Спасибо, - коротко кивнул Бен, принимая стакан и осушая его залпом, - Я до сих пор не могу поверить в это. Бекхён покачал головой, стараясь отогнать то бледно-желтое лицо мертвеца на опознании. Весь в гематомах, руки больше напоминали фарш, а глазницы больше походили на две зияющей черной дыры. Следователи глаз так и не нашли. - Он, конечно, был затворником и мизантропом, но чтобы...черт, - Бен подавил слезы в очередной раз, - Чертов До Кенсу, какого хрена ты сдох... А Чонин просто стоял рядом. Слушая, как глухо хрипит Бек, глотая обиду и рыдания. Он не мог прочувствовать всю горечь потери. Кенсу не стал до конца его человеком, но занял определенную нишу в его сердце. Да и не мог человек прочувствовать одну и ту же боль дважды. Боль, она, как болезнь. Один раз переболел, а во второй есть иммунитет. - Бекхён, я пойду помогу Госпоже До, - тихо произнес Ким, и спустя десять минут Бекхён остался совершено один. Он обнял себя руками и посидел на полу перед алтарем еще немного. «Немного» продлилось больше часа. Парень дождался, когда ему отдадут урну с прахом, накинул пальто и вышел на улицу. Пусть воздух был прогрет до двадцати градусов и было лето, но тело морозило изнутри. Внутри была зима. Сухая, грозная и колющая. Бекхён резко, сквозь зубы, затянул воздух и двинулся в сторону старой квартиры друга. Три квартала на север. Пять минут на такси, семь тысяч вон и дорога на десятый этаж пешком, потому что лифт сломался ещё пол года назад. Короткий стук в дверь по привычке, молчание и пара щелчков ключом в замочной скважине. Бекхён, как обычно, улыбнулся, поглаживая деревянную коробку у себя в руках и вошел внутрь. Все так же без спроса, но молча. Он тихо поставил коробку на рабочий стол и присел на любимую кровать. Друг бы сразу начал кричать на него, но в ответ была лишь тишина, а на губах Бека горькая улыбка. - Ну вот и все, друг, - он повернул голову на занавешенное окно, - это конечная станция. Бекхён подошел к окнам и дернул занавески. В комнату проник теплый розоватый свет. Солнце клонилось ко сну, уступая свое место звездам и луне. Все, как должно было быть. Так что Бен вышел на балкон и, опершись о перила, наблюдал, как город поглощает солнце. Как свет тонет во вселенской темноте. И как вместе с солнцем уходит надежда, а вместе со звездами приходит спокойствие. Когда стрелки часов перетянули за полночь, Бен зашел обратно в квартиру, плотно закрывая балконную дверь. Но вот, что заметил Бек. Свет, падающий с улицы, проникал сквозь стекло и проливался на платяной шкаф, слегка приоткрытый и смердящий медикаментами. - Что за... - Бен открыл дверцу шкафа, но увидел лишь пару газет, свечи и пустые склянки в самом низу. А в самом углу щель, маленькая и не заметная. Приложив немалые усилия, парень отодрал прибитую доску. Внутри была полость, в которой лежала коробка из-под микроволновки, забитая альбомами для рисования и фотографиями, несколькими тетрадями, заляпанный медицинский халат, оборачивающий что-то объемное, и разбухшая книженция в кожаной обложке. Пахла коробка внутри не очень, скорее всего из-за того самого халата. Кенсу редко его стирал, плюс сырость. Однако, Бекхён ничему не удивлялся, его друг был медиком, так что после работы его одежда всегда пахла формалином и спиртами. Все выглядело таким старым, но новым. Словно все это сложили наспех и буквально пару дней назад. Бек достал пачку фотографий. По дате трехгодичной давности. Где-то улыбался сам Бекхен, где-то Кенсу в обнимку с девушкой, а где-то был просто пейзаж. - Хорошие были времена... - прошептал Бен, воспроизводя у себя в памяти ту самую поездку, во время которой и были сделаны эти фото. Парень вновь пробежался глазами по картинкам, оставляя теплый след на холодной фотобумаге и отложил обратно в коробку, перенося свое внимание на книжку. Она легко легла в руку, словно хотела, чтобы её прочитали. Потрепанный переплет говорил о том, что её открывали много раз, затертые и изломанные страницы, что писали мелким почерком о многом. Весь вид книжки указывал на тот факт, что эта вещь была дорогой для владельца и не показывалась никому, даже Бекхёну. Самого парня это несомненно удивило. - Какие же грязные секреты ты сюда записывал? - Бек усмехнулся и открыл первую страницу, пробежавшись глазами по первым строкам, - Мои записи не представляют ничего сверхъестественного или...