***
Рыбы бесился. Снова. Рыбы ругался. Грязно, с чувством, с матами. Рыбы ненавидел ложь. Особенно от Скорпиона.«— Что ты там, блядь, собрался выжигать?»
Рыбы не верил ни единому слову Скорпиона. Просто потому что знал, что это ложь. Что всё это: забывания принятия пищи, приступы, бессонница, апатия и непонимание своей ценности Скорпионом, — это правда. Грёбаная, ненавистная, душераздирающая в клочья, реальная правда. А эти обещания, что Скорпион будет оберегать себя, ценить, любить, будет высыпаться, есть четырежды в день, будет лечиться всячески, как возможно, — это грязная внутри и чистая до блеска снаружи, липкая, мерзкая ложь. Но когда оказывалось, что сегодня всё было хорошо, приступов не было, Скорпион был живым. Рыбы облегчённо вздыхал и улыбался, закрывая ноутбук. Вопросов не было, Рыбы чувствовал лишь злость на свои подозрения и мысли, на себя, но когда Скорпион спрашивал его, он отнекивался, ссылаясь на «неважно».***
Рыбы по-прежнему любил Скорпиона. Рыбы по-прежнему ненавидел тошнотворную ложь Скорпиона. Рыбы по-прежнему бил Скорпиона, а затем лечил собственноручно поставленные синяки. Рыбы по-прежнему барахтался в глубине вод своей души, коря себя за всё. За приступы Скорпиона, его худое тело, синяки, оставленные им самим же, за ненависть к его лжи и любовью к нему, за бездонные синяки под глазами от недосыпа и кошмаров. Рыбы говорил, что всё хорошо.«Да не важно».
И Рыбы знал: он лжёт. И Рыбы ненавидел себя за это.