БАБКИ, БАБЫ, ХОЛИВУД

      Рыбы делает вид, что не замечает, как Скорпион выкидывает пищу в окно за его спиной, как становятся мешки под его глазами от недосыпа больше, хотя тот уверяет, что спит достаточно, как он смотрит на него с такой ненавистью во взгляде, когда Рыбы звонит знакомому доктору насчет здоровья рыжего. Рыбы делает вид, что ничего не знает.       Когда Скорпион опять режет себе вены или артерии, — зависит от настроения — не стесняясь, прямо в гостиной на ковре, пытается поджечь себя, облив бензином, ломает себе кости, устраивает харакири, топится в доверху наполненной ванне, психует и лезет на стены, Рыбы просто смотрит и надеется, что этот веснушчатый мудак с ржавыми волосами не сделает порез слишком глубоким, не задохнётся, не упадёт в обморок или не наебнётся на что-нибудь в процессе. (Он устал пытаться всё исправить).       Скорпион устает умирать и сходить с ума, а Рыбы устает успокаивать рыжего долбоеба и лечить всё: разъебанную насекомыми психику, дерьмовое настроение, синяки от биты, сломанные кости, вспоротые внутренние органы и кожу, порезы и дырки от гвоздей и многие другие вознаграждения за очередную почти смерть.       Наверное, что-то отображается в его глазах, и однажды Скорпион меняется — «Прости».       И он тоже меняется. «Спасите».       На стены теперь лезет он, психует, режет вены, сжигает себя, ломает кости, топится в каналах города тоже он. И тошнит от себя тоже его. — Должна же быть эта гребанная идиллия, — думает он. — Даже если наоборот.       Вот только Скорпион не молится богу за его душу, не готовит еду, не лечит раны и шрамы, не едет в полицейский участок забрать его, потому что Скорпион просто не такой человек. — Я насекомое, — думает Скорпион. — Мне чужды эмоции.       Рыбы тонет в пучине отчаяния и темноте своих страхов.       Скорпион просто тонет ещё глубже, туда, зная, что уже не сможет всплыть.       Они топят друг друга, прекрасно это понимая. Скорпион знает, что стоит ему хоть раз поморщиться или устало выдохнуть, как шатен, растягивая губы в насквозь лживой улыбке, чувствует себя в воронке, утягивающей его на дно, словно корабль.       А Рыбы знает, чего стоит Скорпиону сдерживать свои суицидальные помыслы, когда он видит остро наточенное лезвие и кровь.       В конце концов, всё разрешается: Рыбы уходит, Рыбы освобождается от гнёта собственного разума.       Совершенно спокойно готовит ещё один завтрак, не обращает внимания на Скорпиона и его действия, крики и взгляды, только морщась от излишне громкого крепкого словца, а затем так же спокойно, словно ничто не может разрушить тихий океан во время путешествия Фернана Магеллана его души, прибирает за собой, одевается, берёт сумку и выходит за дверь, оставляя ключи на тумбочке.       Самолёт в Италию улетает через два часа.       Рыбы невесело хмыкает, откидываясь на спинку кресла, и впивается взглядом в иллюминатор, пытаясь понять, где они сейчас пролетают. Но снаружи слишком темно, чтобы хоть что-то разобрать, и лишь яркие вспышки бортовых огней машины немного освещают тьму.       Рыбы достаёт телефон, морщится из-за слишком большой яркости, выводя ту в нуль, и смотрит на время. 01:54 am.       Рыбы совсем не хочет спать.

Брось, Рыбы, не ври себе. Ты просто не хочешь видеть образы из прошлого, не так ли?

      Лёгкая успешка ложится на губы, и шатен издаёт смешок.       Прошлое его не отпустит.       Ни за что.       Слава Богу, что Рыбы прекрасно знает нужную для него дозу снотворного, чтобы спать без сновидений.