Настоящий шотландец

Сентябрь, как ни странно, закончился мирно, но неотвратимо приближающийся квиддичный матч между Гриффиндором и Слизерином создал в школе нервозную обстановку. Преподаватели накладывали чары на трибуны, тщательно проверяли растяжки и плакаты, делали внушения болельщикам – прошлогодняя драка не должна была повториться ни в коем случае. Отчасти это даже помогло – но только отчасти. Драка всё-таки произошла, но сугубо локальная и с квиддичем не связанная. Затеял её, разумеется, Малфой, обозвавший Гермиону грязнокровкой. Хендри в ответ порекомендовал ему выпить скипидара – чтобы и изнутри, и снаружи очиститься. Малфой что-то вякнул про диких горцев, на что Хендри припомнил некоего Кассиуса Малфоя, осуждённого в тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году за содомию, и заметил, что яблочко от яблони далеко не укатилось. Малфой выхватил палочку – и тут же получил оглушающее от Хендри и зуботычину от Гермионы... И именно в этот момент явилась профессор Макгонагалл и пресекла драку, растащив участников по углам, лишив баллов и назначив отработки. Вот так Хендри и оказался в кабинете Локхарта, разбирая его почту и выслушивая бесконечный поток самовосхваления. И то, и другое было одинаково скучно и противно... И внезапно раздавшееся шипение, естественно, привлекло его внимание. Шипение вроде бы даже складывалось в слова, но разобрать что-нибудь за кудахтаньем Локхарта было нереально... – Мистер Локхарт, а вы не знаете, что это так шипит? – Что? Ах, нет-нет, мальчик мой, тебе просто послышалось. Так вот, я говорил о том... В том, что ему не послышалось, Хендри был уверен, но Локхарт ничего не слышал. Следовательно... Или Локхарт кретин, или в Хогвартсе опять творится какая-то фигня. Впрочем, первое сомнению не подлежало, да и второе, если подумать – тоже. Хогвартс без фигни – и не Хогвартс даже... Надо будет обсудить этот случай с компанией, а для этого необходимо отделаться от Локхарта, и побыстрее. И Хендри с удвоенной энергией принялся за работу. Письма в результате были разобраны с невероятной скоростью, после чего Хендри незамедлительно скрылся. Разговор состоялся сразу же после отработки в гостиной Гриффиндора, куда просочилась Луна. Хендри собрал всю свою компанию в спальне, уселся, скрестив ноги, на кровать и сообщил: – Сегодня имело место некое странное явление... А именно – я слышал какую-то фигню. Это было похоже на шипение и голос одновременно, и самое интересное – Локхарт ничего не слышал. Вообще ничего, хотя он же болтает, не затыкаясь, так что мог и прозевать... Но это в любом случае заслуживает внимания. – Вариант, что ты сошёл с ума, можно не рассматривать, – заявила Гермиона. – Тебе сходить не с чего... – Спасибо, я всегда знал, что ты меня обожаешь... – Значит, ты что-то слышал, – закончила Гермиона. – Весь вопрос в том, что именно. Есть вероятность, что ты услышал какой-то естественный шум, а слова – тем более, неразборчивые – достроил твой мозг. Он именно так и работает, кстати говоря... Или это могло быть привидение, но в обоих случаях Локхарт, по идее, должен был услышать хоть что-то. А теперь вспоминаем прошлый год... – Хочешь сказать, по школе опять Волдеморт шарахается?! – Я бы не стала отметать эту версию сходу, – задумчиво кивнула Гермиона. – Мы же знаем, что он опять толком не умер... Как ему это удаётся, хотела бы я знать? – Есть с полдюжины способов, и все крайне неаппетитные, – скривился Хендри. – Если хочешь, попроси крёстного на каникулах пустить тебя в библиотеку... Но это определённо та информация, без которой я бы обошёлся. – Вообще-то, я считаю, что выходка близнецов куда более вероятна, – недовольно буркнула Гермиона. – Кстати, Рон, можно как-нибудь сделать так, чтобы твоя сестра перестала злобно зыркать на меня из-за угла? – Да не знаю я, – поморщился Рон. – Перси на всех наплевать, близнецы интересуются только своими шуточками, а меня она не слушает. Хендри тоже жалуется, а я сделать ничего не могу – она в ответ только отмахивается и дерзит, а уж если строчит в дневнике, то и вовсе ни на что внимания не обращает... В общем, ты рассказывай, если что случится. Что-нибудь придумаем... Впрочем, больше Хендри никакого шипения не слышал – за исключением Снейпа, конечно. Но Снейп шипел всегда и на всех, исключая слизеринцев, и за аномальное явление не считался. И вёл он себя, как ни странно, более адекватно, чем в прошлом году – во всяком случае, не впадал в буйство при виде Хендри. Даже баллы с Гриффиндора снимал не за одно существование в природе... Хендри это радовало, но особо не волновало – он вообще воспринимал Снейпа как некую природную стихию, с которой всё равно ничего не сделать. Гораздо больше его внимание занимал Локхарт, ибо Хендри не забывал и не прощал ничего. А присоединение к антилокхартовской коалиции Луны и близнецов Уизли и вовсе грозило повергнуть школу в пучину анархии и безумия... Впрочем, пока всё ограничивалось разведкой боем – вроде шампуня, от которого волосы при попытке колдовать вставали дыбом. К сожалению, Локхарт счёл этот случай розыгрышем поклонниц... но и вовремя подброшенная на стул кнопка срабатывала ничуть не хуже. Как-то незаметно наступил Хеллоуин. Хендри снова проигнорировал пир – и на сей раз его поддержала вся компания. Макгонагалл почти сразу капитулировала – и вечером любой, кто не поленился бы дойти до дома Хагрида, увидел бы совершенно фантастическую картину. На земле лежало здоровенное бревно. В это бревно упиралось второе, поменьше и заострённое с конца. К бревну были приделаны два шеста, на которые навалились Хендри, Уллем, Рон, Шеймас и ещё несколько парней, вращавшие конструкцию, пока Гермиона раздувала тлеющий трут, положенный между брёвнами, а Макгонагалл, стоя рядом, громко и торжественно читала девяностый псалом. Всё это было ничуть не похоже на магию... Но это была магия, и несколько любопытных, сунувшихся к Хагриду, предпочли не задерживаться рядом с разожжённым костром. Зато зверьё из Запретного леса собралось на опушке, не боясь ни людей, ни огня, и смотрело на костёр, купаясь в его свете. – И всё-таки, зачем псалом? – в очередной раз спросила Гермиона, притормозив перед воротами Хогвартса. – Мисс Грейнджер, – вздохнула Макгонагалл, – я вам уже говорила: у нас так делали всегда. Иначе у меня работать не будет. – Но почему?! Ведь заклинания... – Это не заклинание и даже не ритуал, мисс Грейнджер. Это обряд. Потом, на шестом курсе, профессор Флитвик вам всё это подробно объяснит, а пока просто примите как факт: обряды – совершенно особая ветвь магии. И очень, очень старая ветвь... В Хогвартсе царило нездоровое оживление. Студенты на редкость целеустремлённо куда-то спешили – и явно не в Большой зал... – Мне одному кажется, что у нас опять случилась какая-то грандиозная фигня? – осведомился Хендри. – Мистер Маклауд! – одёрнула его Макгонагалл. – Следите за выражениями!.. И, опуская негодность формулировок, вы правы. Случилось что-то очень неприятное. Хендри оказался прав – оцепеневшая кошка завхоза, подвешенная за хвост рядом с надписью «Тайная комната вновь открыта. Враги Наследника, берегитесь!» определённо являлась грандиозной фигнёй. – Враги наследника, берегитесь! – напыжился Драко. – Грязнокровки, вон из Хогвартса! – Сказал немытый варвар благородному квириту, – громким шёпотом добавила Гермиона. Драко начал было возмущаться, но моментально осёкся, когда Луна обошла вокруг него и заявила: – Ух ты, настоящий рептилоид! Малфой тупо открывал и закрывал рот, не зная, что сказать, а Луна тем временем куда-то исчезла, и «гениальный» ответ ушёл в пустоту. Хендри злорадно ухмыльнулся – если уж Луна давала кому-нибудь прозвище – оно прилипало надолго. Так что быть теперь Драко Рептилоидом... Тем временем Дамблдор, осматривавший кошку, убрал палочку и сообщил: – Она жива, Аргус. Оцепенела, но жива, и когда созреют мандрагоры, её не составит труда расколдовать. Жаль, конечно, что придётся ждать... И ушёл с кошкой, Филчем и увязавшимся за ними Локхартом. По школе поползли слухи, один другого нелепее. Все подозревали всех, хотя слизеринцы, естественно, были на первом месте. Хендри запустил слух, что наследником был сам Филч, а кошка его чуть не разоблачила – поверили и в это… Атмосфера в Хогвартсе становилась всё напряжённее, старшеклассники то и дело хватались за палочки, недоверие росло... И кончиться всё это должно было каким-нибудь безобразием. И безобразия не замедлили случиться. Началось же всё совершенно безобидно – с объявления. Объявление гласило, что в Хогвартсе открывается Дуэльный клуб, и все желающие могут вечером прийти в Большой зал и поучаствовать. – Интересно, кто его будет вести? – спросил Рон, прочитав объявление. – Может, профессор Флитвик? Я слышал, он был чемпионом Европы по дуэлям... – Снейп, между прочим, тоже отличный боец, – подключился к беседе Хендри. – Крёстный как-то говорил, что он выиграл у Ремуса три спарринга из десяти. – А может, он сам приедет?.. – мечтательно протянула Лаванда. – Попечительский совет на это никогда не раскошелится, – фыркнул Хендри. – В любом случае, главное, чтобы не наш павлин. Большой зал преобразился – столы убрали, а вдоль стены появился помост, по которому прохаживался... Разумеется, Локхарт. Завитой, разодетый и чрезвычайно собой довольный. – Меня всем видно? – возгласил он. – Меня всем слышно? Подойдите ближе! – Может, мы и бандерлоги, но он уж точно не Каа, – громким шёпотом прокомментировала Гермиона. Локхарт расхаживал по помосту и передавался самовосхвалению минут пять, что было необычайно мало. – Итак, для демонстрации я пригласил профессора Снейпа – не беспокойтесь, я верну его вам в целости и сохранности... Итак, начнём. Профессор Снейп, прошу! Снейп, ещё более мрачный и недовольный, чем обычно, поднялся на помост и принялся буравить Локхарта свирепым взглядом. – Ставлю галлеон на Снейпа, – громким шёпотом сообщил Хендри. – Аналогично, – Гермиона подбросила на ладони монету. Близнецы заинтересовались, и пока Локхарт разглагольствовал, успели организовать небольшой тотализатор – сами, кстати, поставив на Снейпа. – ... Итак, на счёт «три», разоружающее! – перешёл, наконец, к делу Локхарт. – Раз, два... Разумеется, Снейп успел первым. Локхарт улетел в угол, его палочка – в толпу, а настроение Хендри – в экзосферу, ведь большинство поставило на Локхарта... Сам преподаватель ЗОТИ тем временем вернул себе палочку, рассказал, что поддался специально и принялся разбивать учеников на пары. – У меня дурное предчувствие, – проворчал Рон, наблюдая за профессором. – Аналогично, коллега, – согласился Хендри. Предчувствие полностью оправдалось. Нет, на то, чтобы свести в пары однокурсников, ума у Локхарта хватило – но и только. Поставить слизеринца против гриффиндорца и ждать, что они будут соблюдать правила?.. Не в этой жизни! Дуэли моментально превратились во всеобщую свалку с применением всех известных заклинаний, причём досталось и самому Локхарту... – Прекратить! – вроде бы Снейп и не повышал голос – но услышали его все. И подчинились ему тоже все. Побоище быстро сошло на нет, Снейп прошёлся по залу, устраняя последствия, поднялся на помост и презрительно посмотрел на Локхарта. – Я ведь предупреждал, что этим всё и кончится, – заявил он. – Сделаем иначе и будем вызывать по одной паре за раз. И первыми у нас будут мистер Малфой... И мистер Маклауд. Чего-то подобного Хендри и ожидал – Драко ничего не забыл и ничему не научился, и теперь горел желанием отплатить за прошлый год. Кроме того, папаша наверняка научил его нескольким трюкам... Правда, Хендри всё равно знал и умел больше – с такими-то учителями. Кроме того, как и многие маги, физкультуру Драко не жаловал, и бойцом был посредственным. В общем, прогноз был в пользу Хендри, и Малфой явно нервничал. Вероятно, именно поэтому Малфой и послушался советов Снейпа... И советы эти даже не были неправильными – просто Драко ими воспользовался уж слишком своеобразно. Убедившись, что простейшие атаки бесполезны, Малфой разорвал дистанцию и выкрикнул: – Серпенсортиа! Большая и крайне недовольная кобра шлёпнулась на помост, раздула капюшон и зашипела. – Ну ещё чего! – возмутился Хендри. – Вон отсюда! Серпенспрокуло! Заклинание сработало – кобра сложила капюшон, нервно зашипела и спешно поползла прочь... Куда-то в сторону Снейпа, тут же приложившего её незнакомым заклинанием. В зале повисла тишина. Все уставились на Хендри, словно на пришельца из космоса – с каким-то опасливым удивлением, Локхарт крутил головой, а затем Снейп, наконец, заговорил: – Вам стоило бы ещё в прошлом году сообщить школе о своих талантах, мистер Маклауд, и не стоило их применять. – Сэр, во-первых, я изучил это заклинание только летом, а во-вторых, что в нём такого, кроме того, что в школьную программу оно не входит? – В бездну заклинание! Что вы сказали этой змее?! – Сэр, я вас не понимаю. Все слышали, что я сказал «вон отсюда» и произнёс отпугивающее змей заклинание. – Все слышали, как ты на неё зашипел, – поправила Гермиона. – Так что ты, похоже, змееуст. Так... Серпенсортиа! На помост шлёпнулся большой и очень сердитый уж. – Ты его понимаешь? – Он спал, а его разбудили и притащили сюда, – перевёл Хендри возмущённое шипение. – Скажи ему, чтобы полз ко мне – я его потом к Хагриду отнесу, – распорядилась Гермиона, и Хендри послушно зашипел. Уж что-то прошипел в ответ и пополз к Гермионе. – А ведь Слизерин тоже был змееустом... – протянул кто-то в толпе. – Точно, тёмные маги все были змееустами, – поддержал его другой голос. – А где та змея? – спросил третий. – А то мало ли что... – Все змееусты – тёмные маги, – авторитетно заявил какой-то третьекурсник с Рейвенкло. – Верный признак... – Святой Патрик тоже был змееустом, – неожиданно заявил Шеймас. – Он что, тоже был тёмным магом?.. Третьекурсник пожал плечами. – Разумеется, – сказал он. – Я же говорю – верный признак. Ответ был абсолютно неправильным... – Господи, прости его, ибо не ведает, что творит, – Шеймас размашисто перекрестился, хрустнул пальцами и со всей силы заехал оппоненту в челюсть. Рейвенкловцы с палочками наизготовку шагнули вперёд – редкое единодушие... Гриффиндорцы, почуяв надвигающуюся драку, подались им навстречу, кто-то из старшекурсников уже взмахнул палочкой – и быть бы ещё одному побоищу, если бы не Вуд. Он с метлой наперевес врезался в гриффиндорский строй и заорал: – Идиоты! У нас матч завтра! Вы что, хотите опять без квиддича остаться?! Шеймас, мордредов идиот, попробуй только завтра снитч не поймать! А если кто опять начнёт теологические споры – метлу в задницу так засуну, что бладжерами блевать будет! Ученики, потрясённые такой перспективой, застыли, и в тишине отчётливо раздался голос Хендри: – Ну ни фига себе! Я-то думал, что это у меня самая больная фантазия!.. Подождав, пока все окончательно успокоятся, Снейп произнёс: – Двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Финниган, и впредь не забывайте, что религиозные диспуты в Хогвартсе запрещены. Мистер Вуд, пять баллов Гриффиндору за первый в его истории случай здравомыслия. Все свободны... И кто-нибудь видел Локхарта? Локхарт – бледный и дрожащий – обнаружился под помостом. Впрочем, он всё равно сумел выкрутиться... – Итак, мои дорогие, – заявил он, взбираясь на помост, – вы видели, что даже столь блестящие специалисты не застрахованы от несчастного случая. Конечно, моё искусство позволило свести его последствия к минимуму, и в самом скором времени я снова буду готов ко всему, с чем только может столкнуться волшебник... Но всё же советую вам избегать ударов по голове – это неприятно и портит цвет лица! – Впервые за весь год он сказал что-то осмысленное, – задумчиво сказала Гермиона. – Может, его надо чаще бить по голове?.. В гостиной на Хендри накинулись почти все, засыпав его невероятным количеством вопросов. Выступление Шеймаса имело успех, и мнения разделились примерно поровну – кое-кто считал Хендри новым тёмным лордом, а кое-кто – святым, и только здравомыслящее меньшинство пыталось разобраться, что же случилось на самом деле... Самого Хендри это тоже весьма занимало – вот только у него, в отличие от однокашников, была теория на этот счёт. И когда Перси смог восстановить хоть какое-то подобие порядка, ехидно поинтересовался, не превратить ли ему воду в вино. Шум стих, а близнецы заинтересовано уставились на Хендри. Поправив очки, Хендри встал перед камином и заявил: – Так как я сейчас слышал самые разные, но одинаково нелепые версии, то считаю необходимым прояснить ситуацию. Для начала – если кто помнит за мной чудеса и благочестивые дела – дайте знать архиепископу Кентерберийскому и Её Величеству королеве... Гриффиндорцы задумались – но как раз благочестия за Хендри не числилось. Впрочем, на тёмного лорда Хендри походил не больше, чем на святого... Хендри же, снова поправив очки, продолжил: – Итак, парселтанг. В Европе почти не встречается и считается особенностью тёмных магов, а главное – это одна из очень немногих только наследуемых способностей. Зато в Индии змееусты встречаются достаточно часто, и можно с уверенностью говорить, что все змееусты происходят из Индии... – А Слизерин? – фыркнула Лаванда. – Он уж точно на индийца не похож! – Слизерин был баском, но мать его была родом из Гранады – отбитой у мавров и крестившейся пленницей, если верить «Истории магов Британии»... или хотя бы выдержкам из неё. Так что всё возможно... Что же до меня, то тут, очевидно, постарался Альфред Поттер, уехавший в Индию в тысяча семьсот девяносто восьмом году. В Англию он так и не вернулся, в отличие от своего сына Роберта... – Ну да, я читал, как он со своим дядей судился, – вспомнил Невилл. – Тогдашний председатель Визенгамота был Лонгботтомом, и он эту историю очень подробно описал... И очень плохо о них обоих отзывался. – Ты знаешь, он был прав, – вздохнул Хендри. – Да только это уже неважно – Роберт был признан наследником, его дядя умер, не оставив сыновей... Мать Роберта была чистокровной волшебницей – это было доказано, но и только. Видимо, она была индианкой из семьи змееустов, а вылезло это только теперь. Надеюсь, теперь все довольны? Хендри надеялся, что на этом всё и закончится... Увы. Если на родном факультете он чего-то добился, то остальные продолжали на него коситься. Да ещё и близнецы отличились, таскаясь за ним со статуэтками святого Андрея – у Фреда, и святого Георгия – у Джорджа. После завтрака к ним присоединился Шеймас – разумеется, со святым Патриком, затем к процессии присоединился Лонгботтом, носивший святого Давида, и полный комплект покровителей Соединённого Королевства был готов. Так компания проходила до самого матча, а над ними носился Пивз с кастрюлей на голове, горланя Всепьянейшую литургию... На этом фоне сам матч прошёл как-то буднично. Кричалки и плакаты подвергли беспощадной деканской цензуре, трибуны Дамблдор тщательно разгородил заклинаниями, особо разгорячившиеся фанаты получали Силенцио от декана... Сама игра тоже не была слишком зрелищной – и к лучшему. Всего-то два с небольшим часа, за которые гриффиндорцы получили три мяча, забили один – и в этот момент Шеймас поймал снитч. Поймал как-то спокойно и буднично – неспешно поднялся над стадионом, заложил широкую петлю, протянул руку и взял золотой мячик... Вопль Флинта, в котором причудливо смешивались разочарование, азарт и обида, слышно было, наверно, даже в Хогсмиде. Последовавший за ним восторженный рёв Гриффиндора – тоже. Стоило игрокам приземлиться, как весь факультет, сбежав с трибун, бросился их качать, а затем потащил в замок под гимн Хогвартса в исполнении Хендри... В первых рядах раздались взвизги и восхищённый свист, а из открывшихся дверей Большого зала послышались вопли, явно сопровождавшие некое безобразие. – Да... – протянула Гермиона. – К такому жизнь меня точно не готовила... Заинтригованный Хендри протолкался вперёд – и застыл в шоке. По большому залу носился, отчаянно вереща, домовой эльф – тот самый неряха Добби, что появлялся летом. Верхом на Добби носился погоняющий его копьём брауни, разрисованный вайдой с ног до головы и горланящий похабные стишки. На спинке директорского кресла отплясывал канкан Пивз, время от времени демонстрируя задницу. И над всем этим, словно ужас, летящий на крыльях ночи, парила полярная сова... – Ta ma de! – прочувствованно высказался Хендри.