Настоящий шотландец

В Хогвартс-экспрессе, как и обычно, царила атмосфера неадеквата. Старосты, как всегда, не делали ничего полезного, мелюзга носилась по всему поезду, торжественно прошествовал Невилл с жабой на плече, Шеймас и ещё двое ирландцев горланили песню про винтовку… Луна Лавгуд, сидевшая у окна, покосилась на вошедших, кивнула и вернулась к сочинению рунного ребуса. – Будет праздник, – внезапно сообщила она, – и триединство будет искажено. Хендри и Гермиона переглянулись и молча пожали плечами – Луна была странной даже по меркам сидхе, реальность воспринимала как-то по своему, и понять её было сложно… Но не в этот раз. – Кажется, я понимаю, что значит вся эта суета,– Гермиона потёрла висок. – Кто-то решил возродить Турнир трёх волшебников – я угадала, безумное дитя Зимы? – Ты видишь, Ла Команданте, – отозвалась Луна. – И Летнее Дитя видит. И Пересмешник видит – я позвала его. – Пересмешник? Это ещё кто?! – Ты его не знаешь, – Луна оторвалась наконец от ребуса. – Он сквиб, мангака из Токио. Он может зайти далеко и прославиться… Хендри смотрел в окно, краем уха слушал болтовню подруг и обдумывал ситуацию. Ситуация намечалась так себе… Турнир трёх волшебников свернули лет триста назад, когда погибли все три участника. Потом его несколько раз пытались восстановить – и вот, наконец, это удалось… Вероятно, потому что понять Луну, как всегда, затруднительно. Если всё это так и есть – чем это грозит Хендри? А чем угодно – с его-то притягательностью для неприятностей и приключений (которые суть одно и то же). Начать хотя бы с того, что в делегации Шармбатона будут вейлы – куда же без них… А Дурмстранг наверняка выставит кого-нибудь из Зимних – и тогда скандал и драка просто неизбежны. И тогда сама Дон не растащит своих невменяемых детишек… Да и Хендри поостерёгся бы тревожить Высочайших даже по такому поводу. Ещё могли появиться авроры и начать ловить Каркарова – впрочем, с тем же успехом этим могут заняться и бывшие Пожиратели… Правда, турнир при таком раскладе будет сорван – но это, разумеется, никого уже не волновало бы… С другой стороны, всеобщая охота на Каркарова – а он, как говорил Сириус, далеко не слабак – это гораздо интереснее Турнира. Ну и, наконец, в Турнир могли втравить кого-нибудь из «Белого Лотоса», включая и самого Хендри. Мало ли, какие там будут правила и как будут отбирать чемпионов? А Хендри, несмотря на всю свою способность вляпываться, не имел ни малейшего желания связываться с Турниром. Не то чтобы он не желал прославиться… Но не таким идиотским способом. Ну и, наконец, кто-то из них мог ошибиться, и предполагался не Турнир, а что-нибудь другое – но в это Хендри решительно не верил. Не с его везением… Погода в окрестностях Хогвартса была куда хуже мерзкой. Холод, гроза и проливной дождь, озеро, грозившее выйти из берегов… И, разумеется, лодки для первокурсников. Идея, которая Хендри с самого начала не казалась разумной, сегодня выглядела абсолютно нелепо. Нет, утонуть лодки не смогут, и даже перевернуть их крайне сложно – но в самом лучшем случае Помфри изведёт на новобранцев несколько галлонов бодроперцового… Да и не только на них. Нет, Хендри завернулся в большой плед и соорудил капюшон, как и Уллем, Гермиона наложила водоотталкивающее заклинание, Луна как-то договорилась с дождём, а близнецы, как личности без комплексов и тормозов, вооружились кислотно-розовыми зонтиками… Но большинство, тем не менее, оказалось не столь предусмотрительными, так что эпидемия простуд в Хогвартсе была гарантирована. В замке к и без того мокрым школьникам прицепился Пивз – но получил залп из пары десятков разнообразных заклинаний и с воем унёсся прочь. Первокурсникам достанется на орехи… И досталось, судя по их виду. Можно было подумать, что детей в последний момент выдернули с «Титаника» – до такой степени они вымокли. Спраут немедленно извлекла волшебную палочку и принялась сушить и отогревать детей, ещё несколько человек к ней присоединились, Макгонагалл развернула список – и распределение началось. Хендри без особого интереса следил за церемонией, больше думая о пополнении «Белого Лотоса» Седриком и возможных неприятностях – но отсутствие преподавателя ЗОТИ всё-таки отметил. Что поделать, контракт Рема истёк… Интересно, кого на сей раз поставят? Выбор был богатый, и Хендри надеялся, что им всё-таки вернут Дженкинса… Реальность, однако, превзошла все его ожидания – явился никто иной, как сам Аластор Грюм. Явился эффектно, под гром и молнию, распахнув двери ударом посоха и перебив директорскую речь. Дамблдора, правда, ему сбить не удалось – представив Грюма, он продолжил: – Теперь я должен сообщить вам пренеприятнейшее известие – квиддича в этом году не будет… поскольку Хогвартс принимает Турнир трёх волшебников! Хендри и Гермиона переглянулись и мрачно посмотрели на Луну, которая безмятежно уплетала сыр, полностью игнорируя окружающих. А Дамблдор, порассуждав о международном сотрудничестве и общем европейском доме, неожиданно закончил: – Конечно, Хогвартс – самое безопасное место во всей Великобритании, но мы, принимая Турнир, вместе с тем принимаем и дополнительные обязанности, а потому даже в самом безопасном месте нам придётся усилить безопасность… И отвечать за неё будет известная всем нам компания «Black Company» и лично её директор Сириус Блэк! Упомянутый Сириус заглянул в зал, помахал рукой и скрылся в неизвестном направлении. – Ta ma de… – безнадёжно выдохнул Хендри. По всему выходило, что четвёртый курс вознесёт градус неадеквата как минимум до лунной орбиты. И он, Хендри Маклауд Поттер, неизбежно окажется в эпицентре… Утро началось с того, что Малфою пришла в голову идея пристать к Уизли с идиотской статейкой в «Пророке» – Артур на пару с Грюмом устроили какое-то безобразие и едва не попались бобби. Статейку сочинила Скиттер, и выдержана она была в её обычном хамском стиле – ничего удивительного, что она пришлась по вкусу Малфою. Разумеется, Рон разозлился, напомнил про Кассиуса Малфоя, а Джинни ехидно посочувствовала отиравшейся рядом Пэнси Паркинсон – угораздило, мол, её влюбиться в гомика… Этого Драко уже не выдержал и схватился за палочку – и даже успел запустить в сторону Рона какое-то проклятие. Рон увернулся, проклятие угодило в стену, а появившийся в дверях Грюм превратил Драко в хорька и принялся подбрасывать его в воздух и крутить, несколько раз едва не ударив о стену и пол. – Профессор Грюм! – возмутилась даже Джинни. – Он урод, конечно, но нельзя же так! – С чего бы тебе выгораживать слизеринского крысёныша?.. – Прекратить! – Макгонагалл появилась на редкость вовремя, а её окрику позавидовал бы и матёрый сержант. Грюм от неожиданности выпустил хорька-Малфоя, тот вернулся в нормальный вид и поспешил убраться подальше. – Аластор! – Макгонагалл остановилась, опустив палочку. – В Хогвартсе в качестве наказания снимают баллы и направляют на отработки, но не издеваются над учениками. Вы этого не знали? В таком случае как вы собираетесь преподавать? – Ещё и вы защищаете пожирательское отродье, Минерва?! Вот уж не ожидал… – Аластор, я знаю, что вы ненавидите Пожирателей, и я согласна, что Драко Малфой – мелкая дрянь, но он явно не заслужил подобного, – Макгонагалл убрала палочку. – Разумеется, Дамблдор об этом узнает… И знаете, Аластор – говорят, убийца дракона сам становится драконом, но вы, похоже, сразу сделались бургомистром. И, резко развернувшись, ушла. – Что-то я ничего не понимаю, – вздохнул Рон. – Драконы какие-то, бургомистры… Кто это вообще такой? – Мэр так по-немецки называется, – Гермиона потёрла виски. – С драконом как раз всё понятно – есть такое магловское выражение – но бургомистр… – Похоже, это цитата откуда-то, – Хендри проводил декана задумчивым взглядом. – А ещё похоже, что Грюм её должен знать… А он удивился не меньше нас. От уроков Грюма ожидали самого разного – и отчасти эти ожидания оправдались. Четвёртому курсу Грюм на первом же уроке решил продемонстрировать Непростительные заклинания. Хорошо ещё, что не на учениках – после истории с хорьком Хендри бы этому ничуть не удивился. – Итак, кто из вас может назвать хотя бы одно Непростительное?.. – вкрадчиво осведомился Грюм, крутя магическим глазом. – Ну, например… Маклауд! Назовите одно. – Авада Кедавра или смертельное проклятие, – ответил Хендри. – Вызывает гибель нейронов продолговатого мозга, что делает невозможной реанимацию, не останавливается магическими щитами, однако не может преодолеть материальную преграду. – Верно, – кивнул Грюм. – Есть, правда, одно исключение… Сами знаете, какое. И уставился на Хендри, но тот был слишком занят пришедшей на ум идеей, чтобы обращать на него внимание… Вообще-то, был и ещё один способ защиты от Непростительных, но его Хендри поминать не стал. Во-первых, он был мало кому из волшебников хотя бы известен, а большинству – абсолютно недоступен, а во-вторых, подозрение Хендри в том и состояло, что спасла его отнюдь не жертва матери… И это вызывало слишком много вопросов – потому что Лили Поттер, при всех её достоинствах, всё же была обычной маглорождённой волшебницей. Стоило бы спросить Луну и послушать, что она скажет… Но Луну ещё нужно правильно понять – и ещё совсем не факт, что она вообще сможет сказать что-то полезное. Зато можно не сомневаться, что её родственнички не скажут ничего – даже если до них и удастся добраться… Грюм, тем временем, продемонстрировал Аваду на пауке, после чего заявил: – Вот так – но если бы вы все использовали его на мне, я бы даже не чихнул – тот, кто использует это проклятие, должен искренне желать смерти своей жертве, ненавидеть её… Этого Хендри тоже не мог понять – требовалась только сила, пусть и много, и больше ничего. А ненависть… Как и любые эмоции, она могла служить катализатором, усиливая магию – и затягивая в соблазнительное болото простых и грубых решений – как тут не вспомнить Йоду…. Или Флитвика. Кстати, какое-то уж очень подозрительное сходство между ними – уж не знаком ли Лукас с Флитвиком? Лекция продолжалась, и Грюм теперь демонстрировал Империо на очередном пауке. Занятие довольно бессмысленное – Империо подавляло высшие отделы мозга, которых у паука попросту не было. С пауком получалось буквально ручное управление – и Гермиона, пытаясь понять, как это всё работает, уставилась на Грюма взглядом влюблённого в свою работу вивисектора. Грюм ёжился, но продолжал… Третьим Непростительным было Круцио, стимулирующее болевую чувствительность, любимое проклятие бесноватых садистов из свиты Волдеморта и лучший способ поссориться с Невиллом… Тревор выпрыгнул из рукава, пролетел через половину класса на стол преподавателя, сожрал паука, выхватил в новом прыжке палочку у Грюма , перепрыгнул на кафедру, а оттуда вернулся к хозяину, выплюнув по дороге палочку. – Пять баллов Гриффиндору за то, что вам удалось застать меня врасплох, Лонгботтом, – Грюм вытряхнул из рукава запасную палочку и призвал утащенную жабой. – Но это не отменяет для вас всех написание эссе о всех трёх… Ах да, Лонгботтом, зайдите ко мне после уроков – у меня есть книга, которая вас заинтересует. За обедом Хендри привычно уселся рядом с Гермионой и сообщил: – У меня такое чувство, что с Грюмом что-то не то. Не вписывается он в ориентировку Сириуса – немного, но не вписывается. И это странно, потому как Сириус в этом невероятно точен… А сомнительные детали – они мелкие, но ключевые. И поскольку я не слышал, чтобы случилось что-то, способное заметно поменять характер – либо Грюм это тщательно скрывает, либо действует, в лучшем случае, под давлением. Наложить на него Империус… Ну, можно, наверно, хотя и я с трудом представляю как, а вот прижать… – Насколько я знаю, прижать его тоже непросто – у него все скелеты в шкафах сидят тихо и боятся лишний раз шевельнуться, – хмыкнула Гермиона. – Но ты прав, что-то не то. Ты вот наверняка слушал, что он говорит, а я – как говорит. И это смакование Непростительных мне совсем не нравится… Да ещё при тебе и Невилле – как будто жалеет, что не сам их использовал. – Я всё-таки думаю, что ты преувеличиваешь, – Хендри задумчиво рассматривал вилку, – но крёстному я всё-таки наши мысли изложу. Мало ли – может, у него действительно крыша поехала…

***

Они встретились у горгульи, и Макгонагалл, не тратя время попусту, прямо спросила: – Грюм? – Грюм, – согласился Сириус. – Тогда не будем терять времени. Малиновый джем, – горгулья отодвинулась, пропуская гостей на лестницу. Дамблдор блеснул на вошедших очками, отложил свиток и поинтересовался: – Итак?.. Первой начала Макгонагалл. – Аластор Грюм явно не в себе, – заявила она. – Альбус, вы знаете, что я была против этой программы, но Грюм ухитрился выйти и за её рамки! Он уже демонстрировал на старших курсах Империус на учениках, на очереди – четвёртый. Не далее, чем сегодня утром он вообще заявил, что стоило бы показать на ком-нибудь Круциатус! – Действительно, это как-то не в его духе, – хмыкнул Дамблдор. – Сириус, а что скажешь ты? – Я неплохо знаю Аластора, – заявил Сириус, – и поэтому, не вдаваясь в подробности, могу сказать – это не он. Никакой контроль так перекроить личность не сможет. – Серьёзное обвинение, – хмыкнул Дамблдор. – У меня тоже возникали подозрения, однако чары Хогвартса показывают, что Грюм здесь, поэтому, думаю, ты ошибаешься. Вот, пожалуйста, – Дамблдор постучал палочкой по свободному месту на столе и склонил голову, придерживая очки. – Аластор Грюм… В своей комнате?! Мордредово копьё, а кто тогда ведёт урок?! Урок, как сообщила проекция, вёл Бартемиус Крауч. Который – и Дамблдор проверил это специально – был в министерстве, хотя и собирался уходить… – Отбросьте всё, заведомо невозможное – то, что останется, и будет верным ответом, как бы странно это ни выглядело, – изрёк Дамблдор, отходя от камина. – Сириус, ты помнишь наш первый разговор в Азкабане? – Когда я сказал, что ещё немного – и сбегу, несмотря на якобы невозможность побега? – Именно. Ты ещё упомянул небезызвестного Эдмона Дантеса… И, по-видимому, сын мистера Крауча сумел последовать примеру этого героя. Полагаю, при помощи отца, но сейчас это значения не имеет… И вот тут, Сириус, тебе и карты в руки – я вынужден признаться, что не знаю, что делать. – Пока что – просто наблюдать, – ответил Сириус. – Сейчас мы не знаем вообще ничего, кроме того, что он здесь. Ни его целей, ни возможностей… Всё это, конечно, можно выяснить, но это займёт немало времени – особенно потому, что нам нельзя его спугнуть. Сложно, небезопасно, но позволяет поймать с поличным – впрочем, я думаю, раньше конца учебного года он ничего не предпримет – возможностей у него немного в любом случае, да ещё и стоит его загрузить дополнительной работой, чтобы некогда было воду мутить. Ну и крестника стоит предупредить, чтобы не нарывался… – Сириус, мальчик мой, как ты себе это представляешь? – блеснул очками Дамблдор. – Или ты хочешь полностью уступить нашего гостя «Белому Лотосу»? Уверяю тебя, Хогвартс этого не переживёт… – Скажу, что Грюм в разработке – этого будет достаточно, чтобы они не нарывались, но продолжали следить, – ответил Сириус. – На самом деле, крестник лезет в неприятности только тогда, когда не может втравить в них меня. – Правда? – ехидно осведомилась Макгонагалл. – То есть, мистер Блэк, вы не знаете, что горцы исподнего не носят, чтобы приключения на задницу собирать удобней было?.. Сириус гнусно заржал. Дамблдор держался ещё пару секунд, но тоже захихикал – не менее гнусно… – Джентльмены, это, конечно, прекрасно, – изрекла Макгонагалл, когда веселье стихло. – Но давайте всё-таки составим более-менее подробный план действий – я всё-таки хотела бы знать, куда и от кого бежать, если что-нибудь случится. – Знаете, Минерва, – Сириус вздохнул, – у меня большие подозрения, что бежать, когда случится это самое «что-нибудь», придётся прямиком в Вольфенштайн. – Когда мне придётся бежать из Хогвартса, – Макгонагалл зло прищурилась, – тогда отсидеться в европейском поместье Блэков уже не получится. – Я не говорил ни о Европе, ни о поместьях, – покачал головой Сириус. – Запаситесь терпением, добрая госпожа – на рождественских каникулах вы увидите Замок Вольфенштайн…