Страсть приводит к уступкам, уступки - к подчинению.

Когда я открыла глаза, то обнаружила себя лежащей на холодном бетонном полу. Мои руки были связаны за спиной тугой верёвкой, они так сильно затекли, это причиняло ужасную боль. В нос ударяли запахи гнили, вони и затхлости. Здесь очень темно и страшно. Я хочу кричать и плакать, звать на помощь, но что-то подсказывает мне этого не делать. Освещение обеспечивает лишь маленькое окошко на стене справа, но оно такое маленькое и грязное, что почти ничего не получается увидеть в кромешной тьме. Только через пару минут я обнаруживаю, что лежу без верхней одежды - на мне только лифчик и трусы. Они грязные и в крови. Что же такое было? Ещё позже я замечаю лужу засохшей крови под собой. Голова раскалывается на части, прижимаюсь затылком к стене и закрываю глаза, вспоминая события вчерашнего дня. Сначала я была на работе, сидела в своём кабинете, а потом всё скрывается в кромешной тьме... Тихонько бьюсь затылком об стену, сжимая глаза ещё сильнее, пытаясь вспомнить всё. В голову начинают вспышками приходить страшные сцены: мужчина лежит на полу, его руки раскинуты в стороны, в груди огнестрельная рана, пуля вошла глубоко, его лицо искажено в предсмертной гримасе ужаса, а над ним стоит он во всём своём очаровании. Вспышка. Бегу по коридору, снимая чёрные шпильки, но мужчина в чёрном костюме и солнцезащитных очках тащит меня к кушетке, пристёгивая к ней, я пытаюсь ударить его, но он намного сильнее. Вспышка. Сжимаю в зубах кожаный ремень, смотрю куда-то вверх, взгляд расплывается, надо мной стоит он и улыбается, улыбается, улыбается. Мои коленки дрожат, я боюсь, но он так прекрасен, так хорошо, что я говорю: " Вы хотите этого? Я всё выдержу!" Вспышка. Я смеюсь, он смеётся со мной и тащит меня за руку по коридорам больницы, расстреливая каждого, кто попадётся нам на пути. Вспышка. Крашу себе губы красным цветом, безумно улыбаясь, гляжу в зеркало его машины, пока мы едем на бешеной скорости непонятно куда и говорю: " Ммм, надеюсь, у тебя есть страховка!" Вспышка. Я стою с ним в переулке и он держит парочку человек в углу. Они кричат, зовут на помощь, но кто им поможет? Смотрю в стороне, хохоча над тем, как он глумится над бедняжками, расспрашивает их почему ему не следует убивать их, слушает их рассказы, а потом зарезает каждого. Вспышка. Он поймал какого-то паренька лет десяти и приставил к его шее нож. Его золотой пиджак был измаран кровью жертв, он хромал на левую ногу, да, он был ужасен, но в то же время прекрасен, он так привлекал меня, он такой милый, красивый, прекрасный. А потом ... он спросил мальчика, кем он хочет стать в будущем. Мальчик ответил, что станет спасателем, а мой прекрасный принц посмеялся ему в лицо, он смеялся и смеялся, а потом наклонился к испуганному мальчику ближе, шепча на ухо, что он уже никем никогда не станет, а потом...он перерезал ему горло и бросил в воду, кажется, мы тогда были на пристани. Вспышка. Я бегу от него, он что-то кричит о том, почему я не смеялась, почему мне было не смешно. Он, конечно же, догоняет меня, я чувствую удар чего-то тяжелого по своему затылку. Вспышка. Тьма. Открываю глаза и начинаю плакать. Слёзы сами катятся по щекам. Ещё вчера я была нормальной. Нет, это иллюзия. Всю свою жизнь я тихо скрывала безумие за своими зрачками, нужно было лишь подтолкнуть ... Слышу чьи-то шаги вдалеке, они приближаются. Глухие, шаркающие, они наводят на меня ужас. Я догадываюсь, кто это. И от этого мне становится ещё страшнее. Коленки начинают дрожать. Вот и он. А вот и он! Его тёмный силуэт подходит всё ближе, потом он выходит на слабое освещение маленького грязного окошка и теперь я могу лучше видеть свою любовь: сегодня на нём лишь грязные синие треники, он босой и на его лице выражение желания, страсти, любви и безумия одновременно, его покатые плечи не сравнятся с другими плечами, его ложбинка на прессе не заменит пресс самого накачанного мужчины в мире. Он подходит ко мне медленными шагами. Оказываясь прямо рядом со мной, он присаживается и его глаза оказываются на одном уровне с моими. Я смотрю в его бездонные, абсолютно неземные глаза. Половина его лица сейчас освещена, а остальная - в темноте. Его рот растягивается в улыбке психопата, он кладёт руки на мои коленки. Они такие холодные, такие шершавые. - Детка, да ты дрожишь, - говорит он, - тебе холодно? - Нет, Мистер Джей, - отвечаю я сдавленно. - Ты боишься? Его лицо внезапно оказывается очень близко с моим и я могу рассмотреть все детали вблизи. Теперь я чувствую запах сигарет и алкоголя, теперь могу рассмотреть его вздувшуюся венку под левым глазом. - Ну-ка, ну-ка, ну-ка, ну-ка, что это тут у нас. Я думал мы уже прошли этот этап, куколка, - он сильно обхватывает двумя руками моё лицо и сжимает мой подбородок, заставляя смотреть прямо ему в глаза, - детка, детка, детка, скажи мне, ты меня боишься? Скажи мне! В голове проносятся мысли, возвращая меня в прошлый день. Они напоминанием всегда останутся со мной. Напоминанием о том, что я никогда больше не стану прежней. Теперь я не Доктор Квинзель. Кто же я теперь? Да, теперь эти воспоминания останутся для того, чтобы я помнила, как я стала Харли Квинн. - Я не боюсь, Мистер Джей, - хохочу я, а он в ответ смотрит на меня восхищённо и потом смеётся со мной. Джокер достаёт нож из кармана треников, нож весь в крови. Хм, а я думала он возьмёт другой, у него же их много. Он перерезает верёвку, связывающую мои руки, я освобождаю их от злополучной верёвки и тру больные места. - Иди к папочке, - раскрывает он руки. И я, улыбаясь, кидаюсь на него, как преданная собачка, как домашняя любящая зверушка. Валю его на пол, ложась на него. Теперь его кожа становится обжигающей. Я хихикаю. Наклоняюсь, чтобы поцеловать его, но его руки вмиг оказываются на моей талии и я оказываюсь под ним. Мужчина присаживается между моих ног, держа в руке нож. Боюсь ли я? Да, боюсь. Боюсь, что разлюблю его однажды. - Мы поиграем, куколка, - говорит он и приставляет нож к моему горлу. Я чувствую холод металла и мои коленки опять начинают дрожать. Вспышка. " Вы этого хотите? Я всё выдержу!" Он ведёт ножом вниз, оставляя на моей коже красный кровавый след. Холодное и острое лезвие разрезает мою кожу, доставляя огромные страдания, но я не показываю их. Я улыбаюсь, улыбка от уха до уха. Он же не улыбается, а смотрит внимательно, но явно получает удовольствие. Сейчас он похож на хирурга, занятого работой, мастера, который выполняет ювелирную работу. Такая уж у него работа - причинять людям боль. И знаете что? Он безумно хорош в этом. Лезвие останавливается между грудей и он делает им два круговых движения, затем ведёт снова вниз и начинает вырезать какие-то буквы у меня на животе. Это становится невыносимо и я начинаю извиваться. - Лежи тихо! Он рявкает на меня и возвращается к работе. Лезвие продолжает разрезать мою кожу. Боль пронзает меня насквозь. Я больше не могу это терпеть. - Пирожок, мне больно! - кричу я. За это получаю пощёчину. После он опять возвращается к своей работе. Закончив, он откидывает нож в сторону и любуется своим творением так, как художник смотрит на свою только что нарисованную картину. Его безумный взгляд встречается с моим. Он нависает надо мной вновь. Я чувствую тяжесть его тела на себе, запах алкоголя и сигарет вновь окутывает меня. Он целует меня. Страстно, дико, наш поцелуй получается кровавым - он кусает меня за губы. Когда он отстраняется, то кровь с его губ падает маленькими капельками на моё лицо. Он входит в меня, заполняя изнутри полностью. Мужчина прикусывает мочку моего уха, пока я трусь об его тело, извиваясь, показывая всем своим видом, что не выдерживаю. - Мистер Джей, пожалуйста! - Что ты хочешь? Что ты хочешь, детка? - спрашивает он, шепча мне на ушко. - Трахни меня. - Что - что? - переспрашивает Джокер, словно не услышал меня. - Трахни меня, пожалуйста. - Оо, проси, проси, проси, проси, проси . . . - Бормочет он мне на ухо. - Трахни меня, пожалуйста, трахни, умоляю тебя, прошу, Мистер Джей, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! И он начинает двигаться внутри меня. Грубо, хаотично, не заботясь о том, получаю ли я удовольствие. Удовольствие? Боль и наслаждение одновременно - это самое прекрасное чувство, самое блаженное состояние, которое когда-либо было у меня. Поэтому я громко стону в его раскрытый рот и закрываю глаза от накатывающих волн оргазма, слышу его тяжёлое дыхание. Со звериным рыком он кончает в меня и его обессиленное тело ложится на моё. Мистер Джей сползает с меня и поворачивается на спину, засыпая. Любит ли он меня? Так же, как любит пёс брошенную ему кость. Так же, как браконьер любит зверей. Так же, как циркач любит своих зверушек. Маленький папочкин монстр - верное слово. С этими мыслями я погружаюсь в сон, смотря во тьму этого неизвестного мне помещения. Через некоторое время я просыпаюсь от невыносимой жары и только потом понимаю, что меня со спины крепко обнимают сильные руки. Мне точно не вырваться. Разве смогу я сбежать? Я должна была подумать об этом раньше. Теперь я его собственность, его маленький монстр, заноза в его сердце, зуд в его паху. Я бы сделала что угодно для него. Я влюблена и какая разница, что его боится весь город. Он - мой милый пирожок. Чувствую его дыхание, оно немного щекочет мою щёку и я невольно улыбаюсь от мыслей, что свою собственность этот человек не отдаст никому. Это так приятно, безумно приятно. И может быть он не Ромео, а я не Джульетта. Да, Джокер - не тот милый парень с соседней улицы, зато я его люблю, принадлежу ему полностью. Возможно, кислота разъела и мои мозги, но мою любовь к нему уже ничто не сможет разрушить. Сегодня газеты назвали нас Королём и Королевой преступного Готэма. И это абсолютная правда. Люди зовут нас психами, осуждают нас, но мы, в отличии от них хотя бы наслаждаемся нашей жизнью. Живём на полную. Нездоровые отношения? Нет, ребятки, это - любовь, о которой будут говорить ещё долгие годы.