Темная Метка

      Санктус Грей опустошил очередной стакан огневиски и, поморщившись, осмотрел зал таверны. В «Кабаньей голове» как обычно собирался всякий сброд, и всем было все равно, кто ты и откуда, лишь бы в карманах были деньги. А запасы последних, у Санктуса, стремительно уменьшались. Из событий прошлой ночи он помнил лишь вырывающуюся мелкую грязнокровку, белую вспышку, а затем голос какой-то бабки, которая к утру усиленно тормошила его. Послав ее куда подальше, обозленный мужчина двинулся на окраину деревушки. Небо еще только окрашивалось в ярко-красный цвет, но на улице уже встречались редкие прохожие. Под ногами валялись бесчисленное количество мусора — последствия вчерашнего гулянья, которое Грей благополучно проспал. Вернее, пролежал на холодной сырой брусчатке, от чего тело неимоверно болело, а голова так и норовила расколоться на куски. Утренний тихий туман не успокаивал, а наоборот раздражал, вгоняя окоченелое и словно побитое тело в еще большую дрожь. Наконец, добравшись к нужному зданию, мужчина с грохотом отворил дверь, разбудив сонного парня за барной стойкой.       Огневиски приятным теплом пробежало по жилам, расслабляя тело и обозленную душу.       «Да как она, эта мелкая паршивая грязнокровка, которая просто нихрена не смыслит в магии умудрилась вырубить взрослого мужчину? И наверняка же всем рассказала, теперь, блин, каждая ваза в этом замке знает о «великом и ужасном», что с ней произошло. И чего она ломалась? Я бы ей семестр закрыл, а то может и весь год.»       Из-за нее он целую ночь пролежал на холодной мостовой, как какой-то алкаш, которого жена выгнала из дому. Да кто она вообще такая? Как посмела? Его унизила и обвела вокруг пальца какая-то девчонка! Профессор опрокинул в себя еще стакан спиртного, и он растекся огнем по жилам, перемешиваясь с ярой ненавистью к этой мелкой выскочке. Мужчина на секунду прикрыл глаза и в памяти невольно вспыхнули огнем события минувшей войны, из-за которой он уже никогда не станет прежним. Да что он: все люди, все города, весь мир никогда не станет прежним.       Тогда Санктус Грей в составе отряда мракоборцев спасал от гибели мирных жителей городов и деревень. Реки волшебной, бесценной крови, душераздирающие крики, калейдоскоп вспышек, кучи трупов, горящие дома… а все это из-за того, что какой-то мудила вообразил себя властелином этого мира. Из-за него Санктус жил в постоянном напряжении, что вот-вот его снова вызовут на дело, что вот-вот снова нужно будет вступать в безумную схватку, вот-вот кто-то нападет со спины… Расслабляться было некогда. Но он с коллегами нашли способ. После боя забирались в какую-то пивнушку, накидывались там хорошенько, а потом шли по бабам. Но с каждым днем бои набирали обороты, становились все жестче и кровожадней, уже было не понятно где свои, а где враги, казалось, что весь мир превратился в огромную мясорубку, в которой мололи всех подряд. Складывалось чувство, будто мир свихнулся, а с ним вместе и сам Грей. Он бросился в самую гущу, убивая без разбора. Конечно, тогда ведь никто не фиксировал применение непростительных заклинаний. Тогда никто вообще ничего не фиксировал. Никто так и не узнал, сколько женщин он тогда изнасиловал, сколько ограбил домов и сколько потом пропил.        Однажды Санктус «замутил» с одной статной женщиной с шикарными черными волосами. Ее горячее дыхание и страстный шепот надолго засели в его памяти. Правда, она показалась ему несколько безумной, но кто в тот период мог остаться в своем уме? У них закрутилось все очень быстро, и в одну ночь эта ведьма чуть не убила его, но Санктусу чудным образом удалось сбежать. Вскоре он узнал, что эта ненормальная оказалась Пожирательницей смерти.       После всех этих событий что-то в его голове щелкнуло и мужчина начал ловить себя на мысли, что сходит с ума от беззащитных потенциальных жертв. Такие срывы происходили очень редко, просто в Министерстве таких «жертв»не попадалось, а на улицы Грей старался не выходить, предпочитая трансгрессию. Ни одна живая душа не знала об этом странном сдвиге в его голове, да и сам Грей прятал это глубоко в себе. Дамблдор пригласил Санктуса на должность преподавателя, верно полагая, что тот сможет многому научить юных магов. Грей верил, что справиться, тем более, что в Министерстве делать было почти нечего, а тут он сможет стать полезным. Он думал, что сможет контролировать себя. Что поможет детям стать серьезнее, ведь не за горами очередная война. И не дай Мерлин, чтобы она сломала и их судьбы… — Эй, не хочешь попробовать что-то получше этого дешманского виски? — прервал его мысли какой-то мужчина в капюшоне. — Отстань, у меня нет денег — отстранился Грей, — отворачиваясь. К нему за сегодняшний день подходило уже минимум человек семь и пытались впарить и контрабандные яйца гиппокампа, и сушеную тентакулу, и яд акромантула и даже клык василиска, в подлинности которого Грей очень сомневался. — Я хочу предложить кое-что совсем новенькое, оно только выходит на рынок, — настаивал мужчина в капюшоне. — Все, кто у меня брал этот напиток, остались довольны. Его поставляют нам двое рыжих с Косого переулка. — Я говорю, что нет денег. — Думаю, что на это найдется.       Тут Грей увидел небольшую бутылку со светло-зеленой жидкостью, этикетка которой гласила «Мандрогон». Человек в капюшоне услужливо подал ее Санктусу. Грей вынул пробку и сразу же охмелел от пьянящего запаха содержимого. — Ох, я не ослепну от этого? — он недоверчиво покосился на продавца. — Это же какое-то термоядерное пойло! — Что термоядерное, то да! — Не переживай: в меру оно абсолютно безопасное. — Хмм, если перебрать? — Грей нахмурился, вертя в руках бутылку, только сейчас он заметил, что на этикетке нарисованы мандрагоры, танцующие канкан. Продавец замешкался: — Нуу, там есть один побочный эффект…- забормотал торговец, — Ты точно не ослепнешь, но реакция у всех бывает разная, некоторым это не нравится, а некоторых даже забавляет… — Так какая же там реакция? — Грей заерзал от нетерпения на стуле, ведь ему очень захотелось уже скорее отведать этого ядреного самогона из мандрагоры. — Если я расскажу, то пропадет весь интерес! — Ладно, беру! — воодушевленно ответил Санктус и полез в карман за кошельком — Не желаете еще газетки? — Та давай уже! — выпалил мужчина, бросив монеты на стол. — Когда же этот настырный торгаш денется куда-нибудь?       Человек в капюшоне молниеносно сгреб монеты себе куда-то в черную мантию и удалился что-то бормоча вроде: «Приятно иметь с вами дело».       Наконец, Санктус остался наедине с бутылкой и газетой. Налив себе полстакана, он начал машинально просматривать «Ежедневный пророк». Мужчину тут же заинтересовал один заголовок «Разоблачение Хогвартса: школьная форма развращает детей?» Профессор начал просматривать статью глазами. …«Одна проходимка даже поцеловала парня, пройдя по обеденным столам!»… «…старосты уже давно не отчитывают или снимают баллы за хождение по ночам…» «Поверьте увидеть трусы старшекурсниц не составит вам большого труда…» «Что это еще за хрень?» — удивился Санктус, спустившись глазами в самый низ статьи, автором которой оказалась Рита Скитер. «Ааа, все ясно» — он осушил стакан одним махом и тут же закашлялся. — Мерлиновы подштаники! Да это же чистый спирт! — заорал профессор, не в силах сдерживать себя. Действительно, «Мандрогон», похлеще любого огневиски, пламенем обжег все внутри и растекся жаром по хребту, пробираясь к голове и окутывая ее туманом с молниеносной скоростью. В таком состоянии читать статью этой ненормальной Скитер стало намного веселее. «Всем давно известен расклад жизни в Хогвартсе. Мальчикам направо, девочкам налево или же наоборот, то есть раздельные спальни, общая гостиная. Всё кажется приемлемым не так ли? Да, но до тех пор пока ты не задумаешься, почему мальчики не могут заходит в комнаты к девочкам, а девочкам наоборот не запрещается наведываться к мальчикам?» «А действительно чего это так? Ох, уж эти основатели-проказники…» «А кого интересует секс в клоаке? Или же сразу на учительском столе? Кабинет ЗОТИ, Зельеварения, Травологии??? Хижина Хагрида!!! И даже Запретный лес не минули игрища «дорогих и ценных учеников»! И это наше будущее… хотя, с одной стороны, прирост популяции волшебников это не так уж и плохо…» «Ахаха, Мерлиновы подштаники, что она несет?!» «Почему школьная форма девушек не включает брюк? Их, конечно, носят, но за это наказывают и отнимают баллы! Вернёмся к юбкам, их что выдают в начале обучения и потом, называется, выкручивайся как хочешь? А знаете почему я так считаю? Первый курс — длина юбок по колено или даже чучуть ниже, но чем выше курс, тем выше юбка — прямая пропорциональность, смекаете? Пошив юбки не меняется из года в год, даже ЕСЛИ её и заменяют, то такая штука, как рост и, что он изменяется, увеличивается если точнее, портным не ведома. Или просто жалко ткани? Поверьте увидеть трусы старшекурсниц не составит вам большого труда, или уж, что скрывать задрать её в одном из углов замка. Удобно не правда ли? Не в этом ли истинная цель этого предмета школьной формы?»       От прочитанного Грею захотелось забежать в Запретный лес и поорать там часа два. Это ж надо придраться к юбкам! Юбкам, Карл! К чему она еще придерется? К тому, что девочки запихивают вату в лифчики, что красятся иногда так, что страшно глянуть или так нагибаются, как бы поднять «случайно» упавшую ручку? Да хоть в балахоны их всех запихни, все равно будут трахаться, как кролики! Это ж чертовы подростки!       Санктус так и продолжал бы хихикать над писаниной этой недожурналистки, если бы вдруг не заметил знакомую светло-русую шевелюру. Ее обладатель сидел за дальним столиком вместе с двумя довольно крупными парнями. Вся компания была облачена в темные мантии и о чем-то беседовала с тем же типом, что подогнал Грею «Мандрогон».       Вдруг светловолосый парень повернул лицо в сторону Санктуса, рассеянно оглядел зал и снова повернулся к собеседникам. Сомнений не оставалось: это был Том Ургхарт. А те двое скорее всего — Кребб и Гойл. Странно, они же обычно с Малфоем «тусуются»? И вообще, что это школьники забыли в «Кабаньей голове»? Почувствовав внезапный прилив ответственности за своих учеников, профессор, пребывавший уже около суток в запое, стал пристально следить за компанией за дальним столом, неловко спрятавшись за газетой. Подходить к ним было рановато: кто знает, может ничего криминального они не промышляют? Они же дети.       Вдруг Грей увидел в руке у Ургхарта такую же бутылку с «Мадрогоном». Парень немного покрутил ее в руках, а затем быстро спрятал куда-то в складках своей мантии. Мальчики быстро встали, и даже не попрощавшись, направились к выходу. — Да что ж ты творишь?! — заорал Санктус, не то Тому, не то торговцу, выбираясь со своего «укрытия» за газетой. Вдруг неожиданно Ургхарт обернулся, быстро нашел профессора взглядом, широко ему ухмыльнулся и вышел за дверь, звякнув колокольчиком. — Вы что вообще страх потеряли? — воскликнул профессор, направляясь вслед за своими учениками. Но как только мужчина встал из-за стола, пол под ним неожиданно покачнулся. Профессор не упал, но потерял драгоценное время. Когда он выскочил на улицу, то увидел край мантии, скрывшийся за ближайшим поворотом между домами. Поспешив, Санктус быстро нырнул за поворот и оторопел: перед ним стояла троица учеников с направленными на него палочками. — Вы чего? — недоуменно уставился на них профессор. В его пьяной голове уже нарастала паника.       Внезапно один из двух громил шагнул к мужчине, опуская палочку. У профессора отлегло от души, и вдруг он почувствовал резкий удар прямо в солнечное сплетение. «Они же дети» — мимолетно пронеслось в голове и растаяло в фонтане боли, парализовавшей все тело. Схватившись за живот, Санктус упал на колени. Ему было тяжело дышать, а фигуры троих парней расплывались перед глазами и покрывались красными пятнами. Том схватил его за волосы и отвесил еще один удар по лицу. Кровь брызнула ему на рукав. — Это тебе за нее, — жестко сказал он. — Ооо, не знал, что в Хогвартсе организовалось сообщество по защите воробушков, — задыхаясь и отплевываясь, но все же насмешливо произнес профессор, вытирая рукавом кровь с лица. Он попытался достать палочку, но ее тут же выбили из руки. — Да как ты смеешь так о ней говорить? — Том пнул его ногой в бок, — После всего что ты с ней сделал! — Ну не сделал же, — профессор усмехнулся, — но на разбитом лице это выглядело как гримаса, — И знаете за такое могут и исключить! — А за изнасилование могут запереть в Азкабан! Так что ты еще легко отделался, урод. Грей хотел еще что-то сказать, но в него последовали удар за ударом и только он и еще трое слизеринцев знали сколько это продолжалось.

***

— Ему было очень больно? — Салли направила на Тома пытливый и немного растерянный взгляд.       Парень лишь хмыкнул.       Они сидели под одним з деревьев около озера и прогуливали уход за магическими существами. Салли хотела пойти, ведь Хагрид обещал им показать какого-то загадочного змея, но Том уговорил ее на маленький пикник. — Ты еще жалеешь этого мудака?       Девушка лишь потупилась и немного отпила горячего чая с имбирем из крышечки от термоса. — Конечно нет, — произнесла она, выпуская пар изо рта, — просто вы не могли бы выбрать не такой дикарский способ. Мордобои же устраивают только маглы! — Пойми, — Том уставился прямо на Салли, неожиданно взяв ее за руку, — он не заслуживает такой чести сражаться на палочках. К тому же все заклинания из палочек отслеживаются, и в любой момент могут прийти дяденьки из Министерства, и тогда уж точно грозит исключение. — Ну да, как я не подумала. Интересно, его все-таки выпрут из школы? — Я думаю, что если Дамби даже узнает всю правду, то все равно оставит его. Этот старик жалеет всех подряд. — Странный у вас директор какой-то, мадам Максим никогда бы не допустила такого. — Ахах, и это я еще не говорил, что каждый год над замком назревает какая-то опасность, Дамби же пускает все на самотек, пока Гарри Поттер всех не спасет.       Салли засмеялась. В ее предыдущей школе хоть и всячески ограничивали проникновение различных новостей со внешнего мира, но о мальчике-который-выжил и его подвигах, она знала очень хорошо.       Вдруг Салли перестала улыбаться и серьезно посмотрела на Тома. — Спасибо, — тихо произнесла она, — спасибо, что рисковал собой ради меня.       Она нежно прижалась губами к щеке парня. — Меня еще никогда никто так не защищал.       В ответ Том улыбнулся и засосал ее уже по-нормальному.        Салли все никак не могла привыкнуть поцелуям, и мило смутившись, отхлебнула еще чая и уставилась на озеро, за которым чернел Запретный лес. Некоторое время они сидели молча. Затем девушка перевела взгляд на свои коленки: с сегодняшнего дня они были прикрыты длиннющей школьной юбкой.       Статья Риты Скиттер о том, что «школьная форма извращает учеников» облетела весь замок быстрее снитча на международном чемпионате. Почти весь учительский состав подхватил эту идею, остальным же, в том числе и профессору Снейпу, было глубоко плевать, в чем там ходят ученики, главное — чтобы мантия была надета. МакГоннагал прямо за завтраком вызвала к себе самых на ее взгляд «откровенно разодетых учениц» и заклинанием удлинила им юбки до середины голени и зашила глубокие вырезы на блузках.       Салли не попала в число этих девушек, но всем остальным старшекурсницам тоже каким-то заклинанием удлинило юбки. Возмущению не было предела, все пытались снова укоротить свою одежду, но тщетно: ни одно заклинание, ни ножницы не могли этого сделать. Девушка вздохнула, глядя на свои ноги. — Я думаю, что это ненадолго, — сказал Том, одновременно обхватывая Салли за талию. В его объятиях стало намного теплее и девушка побольше прижалась к юноше, кутаясь в его мантии. — А все, что надо, я додумаю, — он улыбнулся, положив руку ей на бедро, задирая юбку. Салли было так хорошо в его объятиях, что она тут же стала податливой, как теплый воск. По ее телу словно пропустили электрический ток: он импульсом пронесся вверх, с жаром задержался между ног, затрепыхался в животе и груди. Том покрепче прижал ее к себе, накрывая поцелуем. Он мягко прижимался к ее шершавым губам, а его руки гладили спину, переходя на живот где-то глубоко под мантией и свитером. От этих прикосновений по телу Салли забегали сотни мурашек, и она, казалось, еще больше покраснела. Но никто из них двоих не мог видеть этого, Том ощущал лишь жар, исходящий от ее лица, а она — от его. И это тепло опаляло ее щеки и шею, пока влажный язык скользил по ее рту. Когда он коснулся нижней губы, то у Салли, кажется, задрожали коленки, и она не смогла подавить тихий стон, исходящий с груди. Рука на ее животе поднялась выше и подобралась к груди. Салли немного дернулась, когда его пальцы забрались под лифчик. — Все хорошо, — шептал Том, — целуя тонкую шею. — Какая же ты сладкая. Салли опомнилась, когда рука оказалась на внутренней части бедра непозволительно близко. — Стой, — она начала отстраняться девушка, — остановись…не надо… Но парень словно не слышал ее и зарылся лицом в ее густые волосы. — Перестань! Ты что не слышишь? — Все хорошо… - снова сказал он, и Салли почувствовала, как его голос завибрировал на ее шее. — Отстань, я тебе говорю! — поднатужившись, она все-таки выбралась из цепких объятий и вскочила на ноги.       Сверху вниз она взглянула на юношу: разгоряченное лицо, смятая мантия, растрепанные волосы… Мерлин, она сейчас выглядит также? — Я не готова…я не могу… - выдавила она из себя, тяжело дыша и круто развернувшись чуть ли не бегом зашагала прочь. — Да я бы ничего тебе не сделал! — донесся до уха голос Тома, — Салли, вернись!       Но Салли не оборачиваясь, все бежала куда-то по направлению к лесу. Из-за опушки она увидела своих однокурсников, видимо они только что возвращались с урока. Девушка, дабы не встречаться с ними взглядами, направилась в другую сторону. «Надо бы еще отмазку Хагриду в следующий раз придумать, а Том пусть выкручивается как хочет». О, нет. Прямо к ней шел никто иной как Драко Малфой. — Что, классно прогуливать уроки? — усмехнулся он своей фирменной улыбочкой. — Да получше уж, чем рисковать при встрече с очередным «питомцем» Хагрида. — Это да, — согласился Драко, — но зверушка сегодня была очень даже любопытная.        Салли чертыхнулась про себя. Наверняка тот змей очень редкий. Кто знает, покажут ли его еще? Стоп, откуда у нее появилось желание изучать магических зверей, тем более змей? — Как-то в другой раз посмотрю, — Салли хотела поскорее уйти и двинулась с места, но Малфой преградил ей путь. — Не так быстро. Ты не ответила на вопрос. — С какой стати я должна на него отвечать? — с раздражением спросила Салли. — Ааа, значит вы уже, — Драко многозначительно посмотрел на нее, — быстро вы однако. — Что ты несешь вообще? — Просто констатирую факт, — парень пожал плечами. — Не было ничего. Мы просто сидели и все. — Ага, значит не отрицаешь, что прогуливали вместе? «Вот же гад».       Салли перевела взгляд вдаль: серые тучи опустились настолько низко, что словно скоро задавят ее своей тяжестью. Кажется, будет дождь. — Я думала, что нетрудно было догадаться, что мы были вместе, мы вдвоем отсутствовали на уроке. — А вот и нет, кроме вас не было Лонгботтома и того задрота с Хаффлапаффа, Хопкинса, кажется. Видишь, как я хорошо о тебе думаю. — Спасибо, что не совсем разочаровался, — язвительно ответила Салли.       Вдруг ей на нос упала большая капля дождя. Девушка поморщилась и смахнула воду с лица. С неба начал сыпаться мелкий частый дождь. Но ни Драко, ни Салли не двинулись с места. Они продолжали сверлить друг друга взглядом: Салли — ненавидящим, а Драко — любопытным. — Я разочаровался в том, что он до сих пор тебя не трахнул. Последнее слово неприятно резануло Салли по ушам, и она поморщилась. Драко, поняв это еще раз специально повторил это слово, растягивая каждый слог. — Не говори, этого! Том совсем не такой!       Дождь все усиливался, капли нещадно мочили волосы, стекали по лицам ребят, но они совсем не замечали этого. Они даже не надели капюшонов. Драко видел, как тушь стекает черными разводами по щеках Салли, и ему где-то в глубине души стало ее немного жаль. Совсем чуть-чуть. — Думаешь, если я это сделаю, Том тебя не трахнет? — он подошел ближе, ввинчивая в девушку свои бледно-серые глаза, которые сейчас были такого же цвета, как и небо над ними. — Ты разве лучше него? — А мы сейчас говорим не обо мне. К тому же ты не знаешь Тома, как я. Он спит со всем, что движется, а я хоть немного перебираю, — он усмехнулся каким-то своим мыслям. — Ему абсолютно все равно кто… Его слова расплывались в серой стене дождя и у Салли где-то на задворках сознания щелкнуло, что Том как раз «такой». — …он не любит тебя, — послышались слова Драко. — Неправда! Если Тому нужно было только это, он бы не стал защищать меня, рисковать собой ради меня… И вообще, ты ничего не понимаешь… — Еще как понимаю, — хмыкнул Драко, — чемпионка по квидичу дорого стоит! — Да что ты вообще знаешь о любви?! — Какая нахрен любовь? Тебе бладжером окончательно башку снесло? — Ах ты ж тварь! — Салли кипела от негодования. Ей хотелось выцарапать ему глаза, таких кристально-прозрачных, как два драгоценных камня. Выдрать эти ненормально-белые, словно вытравленные волосы. Раскрасить бледное и такое правильное лицо красным…       Она набросилась на него, словно фурия. Ей так хотелось, чтобы он наконец-то заткнулся, чтобы его тонкие и такие красивые губы никогда не произносили этих грязных слов. Запястья Салли сразу же перехватили сильные руки, вцепившись в них мертвой хваткой. Девушка изо всех сил пыталась вырваться, она брыкалась, кусалась и вопила, но Драко одним резким движением заложил руки ей за спину. Да так, что Салли больше не могла пошевелиться. — Отпусти меня, гад! Мне больно! — Это ничего не даст, — ровным тоном ответил парень. - Я лишь хочу донести до тебя истину, — и он еще одним движением вернул ее в нормальное состояние, — Не будь наивной дурой. Салли негодующе посмотрела на него. Она тяжело дышала, а к горлу подымался противный ком. Все мысли спутались, а голова была словно в тумане. — Не смей мне указывать, — охрипшим голосом выдавила она из себя. Больше не в силах стоять под сверлящим взглядом, девушка, круто развернувшись, побежала в замок. Странно… она и не заметила, как вся измокла. А по щекам катились слезы.