Последствия шуток

      Юи трет глаза, забавно морщится и наконец-то сбрасывает с себя чужую руку.       В его всё ещё сонной голове мысли формируются на удивление ясно. Он бросает мрачный взгляд на владельца конечности и в отместку за то, что не выспался по чужой вине, пихает его в ногу. Его настроение неумолимо падает вниз, но это кажется странным, потому что отметки ниже этого уже нет.       Юи на это наплевать. Он поднимается и идет собираться, потому что дела не ждут, и даже с теперешними проблемами никто не даст ему просто отсидеться дома, а объяснить в чем дело он не сможет. Его неприятность невидима обычному миру, и если в ближайшее время он от чуда этого не избавится, то, скорее всего, придушит его. Его даже не посадят, трупа никто не увидит, просто идеальное преступление, но Юи всё ещё пытается рассуждать трезво. Настолько, на сколько могут позволить его уже порядком расшатанные нервы.       Перед выходом из комнаты он останавливается, но не оборачивается, хотя и ясно ощущает чужой взгляд, от которого температура вокруг падает на несколько градусов. Тяжкое ощущение спадает, и парень осознает, что Мика всё понял.       Юи фыркает так привычно, как только умеет, и радуется, что его лица не видно. Его губы изогнутые в улыбке дрожат. Он тоже всё понимает.       «Я и так уже понял, что мне никуда от тебя не деться».       Это истина для Юи не то, чтобы страшна, нет, она скорее странная. И всё ещё ему не ясно, как правильнее на неё среагировать, поэтому он молчит, а внимательно за ним смотрящий демон тоже не задаёт вопросов. Здесь ещё не всё ясно.       Аманэ уходит из дому и желает только одного: чтобы демон не последовал за ним. Неприятностей ведь ему и без этого хватает. ***       Юи ловко обходит идущих на встречу людей, хотя и понимает, что даже это не может ему скрыться от Мики, что с самого начала увязался за ним. От глаз этого демона, в прямом смысле слова, вообще ничего не может укрыться, и это раздражает. Юичиро хочется свободно думать, а не беспокоиться, что при этом с него всё считывают, как с экрана монитора, и понятливо хмыкают на всё узнанное.       Юи задумывается об этом получше и сразу же на кого-то натыкается. Он сдавленно ругается, и когда хватается за человека, чтобы не упасть, понимает что это девушка с достаточно длинными волосами. В итоге он больше помогает не упасть ей, чем себе, от чего опасно пошатывается. И мигом позже в его голове мелькает паническая мысль, что это скорее всего Шиноа. Ну кто кроме неё может так оригинально встретить его утром (да, и такое уже происходило несколько раз, так почему бы и нет)?       Он молится, чтобы это была не она, а обычная невнимательность и совпадение, потому что расспросов насчет вчерашнего он не выдержит. А он был уверен, что они будут, потому что Хиираги не была той, кто так легко мог забыть о подобном, особенно не зная всех деталей и того, что, собственно, подвигло друга на такое. Пока не выспросит всё, не отвяжется. А этого Юи сейчас и не было нужно.       С опаской взглянув вниз, Юи смотрит прямо на макушку девушки, на светлые волосы, и понимает с облегчением, что это не Шиноа. Позже приходит и осознание, что это другая его хорошая подруга.       — А, это всего лишь ты.       Он растрепывает волосы на затылке; Мицуба отходит от него на пару шагов назад. И её недовольный взгляд заставляет снова напрячься. Он ведь ещё не успел сделать ничего такого, не правда ли?       Он не успевает спросить, что не так, потому что Мицуба начинает говорить первой.       — Что значит всего лишь я? Ожидал кого-то другого увидеть, дурак Юи? Ну уж прости, что не оправдала твоих ожиданий, — выдаёт она едко и с возмущением, уперев руки в бока.       Юи ежится. Он уж думал, что это удача не встретить Шиноа, а оказывается, лучше бы он вообще не встретил никого из своих знакомых. Он собирается извиниться (не понимая особо за что), совершенно не замечая обиды, что мелькает на лице девушки.       А вот Мика, стоящий рядом, видит всё четко и предположения у него вполне ясные. Чувства — это ведь замечательно, не так ли?       — Прости. Просто я думал, что на Шиноа наткнулся. А ты ведь знаешь, какой она бывает.       Он подразумевает «невыносимой», и то, что Мицуба твердо кивает, подтверждает его догадки, что она всё понимает.       — Знаю, — уныло утверждает она, и черты её лица смягчаются, она перестаёт сердито хмуриться. — Тогда внимательнее следи, куда идешь, иначе точно попадешь в её расставленные сети.       Мицуба подаётся ближе к нему и говорит это так, будто предупреждает о скрытой опасности. Юи принимает это, нервно ей кивая, потому что это похоже на правду.       Они затихают, и Юи замечает, наконец, Мику, что крутится вокруг Мицубы, её внимательно разглядывая.       — Она твоя девушка? — спрашивает он, поднимая голову, и Юи отрицательно мотает головой.       Демон задумчиво прикладывает палец к губам. Юи не понимает, о чем он думает.       Сангу перед ним мнется, будто не решаясь что-то сказать, и Юичиро сосредотачивает на ней всё своё внимание. Раз она так себя ведет, то это что-то важное, значит, нужно выслушать.       Щеки Мицубы окрашиваются в нежный оттенок красного, и она, явно волнуясь, всё перебирает свои пальцы.       — Я тут спросить хотела, — неловко начинает она, не поднимая глаз на парня. — Может… сходим куда-то, выходные ведь скоро. И…       Она не успевает договорить — но Юи всё хорошо понимает — как слова её обрываются, и от толчка она падает прямо на пол. Её сдавленный вскрик быстро растворяется в воздухе мало кем замеченный; она с шоком в глазах оглядывается. Мицуба не понимает причины падения, пусть и чувствовала, что её толкнули, она не заметила никого рядом с собой, кто мог бы это сделать. Она убеждает себя, что просто не заметила этого человека и он довольно быстро ушел отсюда. Ничего страшного, такое ведь бывает в коридорах.       Юи спешно помогает ей подняться.       — Ты в порядке? — Мицуба спокойно убеждает его, что всё в норме. Ведь у неё и в самом деле ничего не болит, просто удивилась.       Она всё ещё не понимает, как она могла быть такой невнимательной.       Юичиро сбивчиво отвечает, что сходить куда-нибудь не получится, у него выходные уже заняты неким делом; он нервно всё время смотрит куда-то мимо Мицубы. Она только рассеяно соглашается с этим. Поэтому и не испытывает никакой обиды, когда Юи, резко что-то бросив напоследок, исчезает из коридора, оставив её одну.       «Странный он сегодня», — отмечает только она. И потирая руку, на которой ещё чувствовался удар от толчка, уходит за своими вещами. Не чувствуя неправильности ситуации. ***       Когда Мику грубо толкают к стене, ощутимо прикладывая об нее, он даже не морщится. Может для человека это и было бы больно, но он не человек, и это не вызывает у него и малой части дискомфорта. Он только снисходительно ухмыляется и смотрит в глаза парня, что стоит пред ним, зло сжимая зубы. Юи припирает его к стене, ставит руки по обе стороны от головы и смотрит долго, ничего не говоря.       — Что это было? — через время всё же шипит он, не сдвигаясь ни на сантиметр.       Но Мика пропускает этот вопрос; смотрит так, будто и не знает ничего о произошедшем, будто не было его там. Улыбается просто, светло и спрашивает, словно у друга:       — Эй, Юи-чан, японцы ведь называют это кабе дон*? Говорят, — задумчиво склоняет он голову на бок, — что некоторым девушкам это нравится.       Юи, обескураженный вопросом, опускает руки.       — Что? Что за чепуху ты мелишь?! — Юи хватает его за плечи, сжимая сильно, и ещё раз прикладывает его об стену. — Я спрашиваю, какого черта ты творил те дела в коридоре? А если бы она пострадала?!       Его трясет. Он дышит судорожно, старается успокоиться, не наделать глупостей, но в итоге сдается эмоциям.       — Я просто показал тебе, что по желанию могу быть материальным, и мои прикосновения будут чувствовать все люди, а не только ты, заключивший со мной контракт. А на счет девушки не волнуйся, я просто долгое время не бывал в мире людей, поэтому слегка и не рассчитал силу. Поверь, — он поддался ближе к Юи, — ей ещё очень повезло. Потому что это была даже не четверть моей настоящей силы.       Он не врет. Потому что ему нет смысла лгать, особенно простому человеку, особенно если это не касается контракта. Какую бы правду не узнал человек, он не сможет ничего с ней сделать, не навредит демону даже при очень большом желании. Юи осознает это, и от этого становится жутко. Он думает о том, что могло случиться с Мицубой, если бы было приложено намного больше силы; упрямо не хочется думать о смерти, но это так сильно связано, что у Юи перехватывает дыхание. Он отступает от Мики на пару шагов и не смотрит на него, не до этого сейчас.       Перед глазами, прямо на внутренней стороне его век отпечатываются ужасные картинки; на каждой из них много крови и обязательно труп: обезображенный, разорванный на части или же с изломанными под немысленными углами костями. Его воротит.       Он не был впечатлительным человеком. И повидать пришлось немало, в большей части из-за сложного детства. Но это было верхом предела его самоконтроля. Хотелось забыть всё то, что он успел представить; пойти прямо к Мицубе и убедиться ещё раз, что она в полном порядке и только её волосы растрёпаны слишком сильно. Сказать ей об этом и уворачиваясь от слабых тычков под ребра, тихо посмеиваться из-за её реакции. Он так и не сдвинулся ни на шаг.       Юи понимает, что на самом деле всё в порядке, а Мицуба жива. Беспокоиться сейчас не о чем. Но демон рядом не внушает никакого доверия к тому, что завтра будет спокойный день и его друзья будут целы. В следующий раз может фортуна будет не на его стороне, что тогда ему делать?       Его трогают за плечо, и он резко вскидывает голову, вглядываясь в красные глаза демона, который был непозволительно близко.       — Не думай ни о чем сейчас. Всё ведь хорошо.       Мика улыбается мягко; кажется, что это попытка подбодрить Юи. Но парень упрямо твердит себе в мыслях, что «нет, нет, нет, это не может быть правдой». Демоны на такое не способны, это улыбка на самом-то деле насквозь фальшива, а скоро он услышит и обольстительные речи, которые его подтолкнуть должны к глупой потере души. Нет, так просто он не сдастся.       Но когда его тащат вслед за собой (он даже не сбросил его руки со своего плеча), говоря, что они идут домой, он не сопротивляется. Хочется и правда скорее там оказаться, укрыться под одеялом и, зарывшись носом в подушку, бесконечно корить себя за дурость.       Потому что несмотря на все мысли, ему хочется поверить этой улыбке, этому демону. Юи ненавидит Мику за это. Ведь верить демону опасно. ***       Мика видел, что после того случая человек стал относиться к нему иначе. Юи наконец-то осознал, что всё это не было шуткой и нельзя было просто посмеяться, вспоминая позже обо всем как о чем-то светлом, света здесь как раз-таки и не было. Лишь красные глаза, сравнимые с самой бездной, затягивающие и губящие. Поэтому Юи старался избавиться от последствий неудачной, как казалось ранее, шутки. Но все было не так просто, и любой, кто хоть немного разбирался в демонах, это понимал: они не были похожи на людей, ведь вобрали в себя все самое черное, но при этом манящее.       Юи же знал не все, но то, что было прямо перед его глазами, упустить не мог: Мика угрожал здоровью и жизни его друзей. Он делал теперь всё, что было в его силах, лишь бы опасность вновь оказалась там, откуда и пришла.       Но методы парня эффективными не были, Мика вообще называл их детскими. Ведь в такие моменты уж очень Юи напоминал ребёнка, что дулся из-за чего-то на родителей, от этого и был ещё милее. Он пытался игнорировать Мику, но это ему надолго не удавалось, ведь и сам демон прост не был и ради привлечения внимания не был против пошуметь посудой или же увести нужные вещи прямо из-под носа парня. Да и от прикосновений Мика не отказывался: человек был очень теплым.       Поэтому вскользь провести пальцами по бокам, прислониться плечом к плечу, прикоснуться к волосам, вечно вздыбленным, как перья взбешенного воробья — все это было частью их обыденности, которая радовала Мику и всё больше настораживала Юи.       После любых выходок он кричал, порывался поколотить демона, что так проявлял часто свою наглость, но или его запал исчезал раньше, или же парень ускользал из его рук. Только кончиками пальцев он цеплял чужую одежду, что легко выскальзывала из них, оставляя после себя лишь холодящий кожу след, несмотря на температуру, Мика всегда был холодный.       Возмущения, словно радостная весть, долетали быстро до ушей демона, и улыбка сама возникала на его губах. Не потому, что он так удачно доводил человека (хотя и это имело место быть), а потому, что после действий следовала реакция, пусть и чисто негативная. Человек реагировал, значит, чувствовал, не замыкался и не ломался, как часто случалось с теми, кто заключал контракт. Всё же такую истину не каждый был готов принять, пусть и сам шел на смертельный зов по тропинке, что вела лишь к человеческому концу, но никак не к выполнению желаний, точно не к радостному. Желание исполнялось, но за этим следовало нечто столь ужасное, что и не стоило того радостного сие минутного порыва.       Мика как никто понимал, что такие мгновения для человека ничего не значат, да и для демонов тоже, но сам временами ощущал острую необходимость в подобном. Потому что-то, что он испытывал ещё при жизни, уже давно стерлось из его памяти, да и если бы он вспомнил, это бы уже не имело никакой ценности, ведь много времени прошло с того момента, что и не понимал он уже, почему испытывал ту или иную эмоцию. Только одно он помнил точно и знал, почему так ненавидит демонов в общем и некоторых в отдельности в разы больше.       Его жизнь в качестве человека угасла также быстро, как жизнь бабочки однодневки. Только, кажется, вздохнул и уже задыхаешься, и сердце твоё замирает, больше не издает ни звука. И всё из-за какого-то глупого желания, которого и в памяти уже не осталось.       Но Мика не жил прошлым, оно все же осталось позади, а впереди его могло ждать что-то ещё более интригующее и сладкое по своей начинке. Поэтому его внимание было приковано к человеку, что по обстоятельствам заключил с ним контракт, сам того и не подозревая, а теперь не желал что-либо загадывать.       Мика мог исполнить всё что угодно, но с мелкими запретами и поправками. Но длиться долго оно не могло, обычно об этом и не подозревал человек, а когда уже ясно суть понимал, то душа ему уже не принадлежала. А послушно в руках демона лежала. В полном его распоряжении, и использовать её можно было по разному. Можно было поглотить, увеличив тем самым свою силу, а намного ли, зависело от количества уже поглощенных и жизненных сил самой души, можно было создать себе идеального слугу или помощника, что на долгие века оставался рядом, не смея оспорить ни одного приказа. А можно было просто таким образом обратить человека в демона, совсем ещё ни на что особо не способного. Но уже не на человеческое существо.       В таком случае уже состоявшиеся демоны брали «начинающего» под свою опеку, тем самым давая ему время стать сильнее и защищая его от нападок других. Ведь если тебе ещё требовалась такая игрушка, то её нужно было оберегать, как самый хрупкий хрусталь, ведь от любого неправильного нажима она могла сломаться. Только ставшие демоном были такие же ломкие, как люди.       Сейчас Юи нужно было только пожелать, и душа бы его была отдана, но он не решался. Скорее, даже упрямился. Мике это не нравилось, пусть он ещё и не решил, что потом сделает с этой душой, но она ему была нужна, она манила к себе, и нельзя было упустить её.       Но этому человеку, казалось, ничего и не нужно. Он только опасливо смотрел на Мику в те моменты, когда его друзья были рядом, потому что не желал повторения той истории, что теперь часто всплывала в памяти. Но и Мика больше подобного не делал: так ему не получилось бы стать ближе к человеку, да и злых слез от потери близкого ему видеть не хотелось. Слишком неприятные были от этого собственные воспоминания.       Но дело было не в этом, и цель была другой, поэтому Мика только довольно щурился, когда друзья Юи уходили ни с чем. Парень предпочитал держаться от них на расстоянии, чтобы уж точно уберечь от опасности, что теперь все время стояла за его спиной, достаточно было почувствовать, как чужая аура начинает давить своей мрачностью, чтобы поспешно изменить решение. Не на правильное, как могло казаться, а на то, что нравилось демону, то, что не вызывало у него неодобрения. Потому что человек должен был всецело принадлежать ему. Юи этого ещё просто не понимал. Может поэтому это и привело к таким неожиданным последствиям. ***       Это утро для Мики не было особенным, он встречал сотни таких же ещё до рождения Юи, но оно по праву могло занимать место самых любимых в памяти парня. Он долго и назойливо будил Юи, водя перышком по его носу, иногда прерываясь, давая время парню перевернуться, скрыться от неприятных ощущений, но только за тем, чтобы потом с ещё большим упорством продолжить свою импровизированную пытку. Вскоре это парню надоело, и он, окончательно проснувшись, ушел пить кофе, это было воскресенье, его законный выходной, в который он встал как никогда рано.       Доделать все нужные задания на завтрашний день Мика тоже так просто не позволил парню. Он крутился около Юи юлой, но необычайно легкой и с виду даже невесомой — Аманэ шагов не слышал — поэтому, когда парень всего на миг обратил своё внимание на нужный конспект, негромкий шепот над его ухом стал большой неожиданностью. От толчка кружка опрокинулась — кофе залил тетрадь.       Мика получил заслуженный тычок, не успев вовремя отскочить, просто не ожидая такого от человека. А Юи, расстроенный от потери важного материала, ругался сквозь сжатые зубы, было ещё слишком рано для громкого скандала. Пусть все и было произнесено тихо, Мика разобрал каждое слово и понял, что ничего нового о себе не узнал.       Демон успел лениво распластаться на диване, смотря, как человек в это время что-то печатает в своём телефоне, что именно, интересно Мике не было, в конце концов, если это что-то важное, то он об этом ещё узнает.       А вот звонок в дверь и приход после него в квартиру незнакомца (но очевидно друга Юи) были для Мики неожиданностью. Он сразу же оказался за спиной Юи и, разглядывая парня взглядом бездушным и далеким, поинтересовался у человека:       — Что он здесь делает?       Если причина оказалась бы совсем мелочной, Мика, не задумываясь, заставил бы парня покинуть этот дом, способы, которыми он этого добивался бы, были не так важны. Юи кивнул другу на гостиную и попросил подождать его там, говорить с демоном нужно было подальше от других глаз. Как только скрылся парень в комнате, Юи заговорил.       — Он поможет мне с тем заданием, важные конспекты к которому ты испоганил. И попробуй только хоть что-то ему сделать, и я…       Юи яростно смотрел в глаза парня, готовый в любой момент заградить путь к гостиной. Ему уже надоедало подобное поведение, разве не мог демон просто уже раствориться в воздухе, отправляясь обратно к себе и оставив Юи в покое. Пусть ищет себе другого дурака, ведь Юичиро цену своей душе знал.       Мика рассмеялся. Человек зло шипел, но тихо, боясь потревожить покой своего друга, что было не более чем забавно: не мог при всем желание противостоять существу сильнее себя. Сломать шею ему ведь не составляло большого труда, и от этого спасало его только то, что душа его была манящей, и сам он демона влек к себе, иначе никто с ним церемониться не стал. Способ заполучить душу, был не только добровольный: насилие имело место быть везде.       — Или что ты? Что ты мне сделаешь, Юи-чан? — Мика подался вперёд, как делал всегда, когда ему хотелось узнать ответ от этого человека. — Убьёшь меня? Если так, то запомни, — демон приобнял человека за плечи, не обращая внимания на возню и попытки высвободиться, он зашептал ему слова на ухо, — мертвого уже нельзя убить, Юи-чан. Хоть с крыши меня скинь, я встану и снова буду около тебя, время мне тоже нипочем. Оторви мне голову, и я приставлю её обратно, и она прирастет, я снова смогу улыбаться тебе, словно ничего и не произошло. Поэтому не бросайся так бездумно словами, ты ничего не сможешь мне сделать.       Мика ослабил хватку, позволяя человеку отшатнуться. Не было смысла удерживать его и дальше, он сказал всё, что хотел, да и выглядело бы это подозрительно. Однако Юи не уходил, пусть глаза его и были широко распахнуты, а кулаки сжаты, потому что пальцы дрожали, он продолжал стоять напротив демона, всем своим видом говоря только одно — «не смей его трогать».       Парень усмехнулся, его человек был очень упрям.       — Хорошо, я не буду ничего делать, если он не перейдет черту, — на недоумевающий взгляд Аманэ Мика только снисходительно улыбнулся. — Я ничего ему не сделаю.       «Чтобы понесло за собой тяжелые травмы».       Человек кивнул, но недоверчиво. Он знал: верить демону чревато только трагедией, но не мог себя пересилить. Поэтому и верил.       А Мика дал тени промелькнуть в глазах только в тот момент, когда человек отвернулся, это не предвещало ничего хорошего никому из них. ***       Атмосфера с того момента в прихожей так и не изменилась. Только колебалась от одной стороны к другой: хуже или лучше. И Юи было почти смешно от того, что зависело всё от перемещения демона по комнате и того, где же он стоял, если бы ситуация не была такой напряженной.       Он вообще не понимал, с чего вдруг резко выдернул Йоичи к себе, под предлогом помощи с заданием, когда сам всё недавнее время отталкивал друзей, лишь бы не подвергать их опасности. Демон никуда так и не исчез, как и не поменялся, всего лишь за мгновение став ближе к человеческому миру. Ничего не изменилось, но Юи отбросил былое убеждение, поставив друга под линию прямого удара, который мог в любой миг обрушиться на него с неизвестной стороны: Мика в этом плане был изобретателен. Было страшно — многое могло произойти — не только за друга, чего таить, но и за себя. Слишком часто холодные пальцы оказывались рядом с горлом, не сжимали, демон быстро одумывался, но чувственно царапали ногтями, оставляя красные полосы, словно символы временной неприкосновенности. Всего лишь сиюминутная прихоть нечеловеческого существа, что заигралось с человеком из-за скучной и чересчур долгой жизни.       Юи с замершим дыханием ожидал того, что могло произойти дальше, но так и не случалось; новое развлечение демону ещё не надоело. Однако не могла же удача быть вечной, а темное существо неожиданно милосердным? Оставалось только надеяться, что всё пройдет мимо, а Мика, наигравшись, просто уйдет. Ведь не нужна ему будет душа наскучившего человека? Юичиро хотелось, чтобы ответ был положительным, но нельзя было вечно верить в сказки. Мир полон трагедий.       Юи перевел взгляд на Мику, что стоял позади Йоичи, заглядывая в его конспекты. Лице его не выражало интереса, только некое смирение ситуацией, чему парень никак не мог поверить, Мика — демон — да и чтобы согласился слепо с чем-то? Сомнения не прекращали свирепо кричать внутри, когтями совсем неострыми вонзаясь во внутренности, что-то не так, подразумевали они, случится плохое, но Юи не слушал их. Главное, не думать о плохом, и всё будет хорошо, как хотелось в это верить. С ироничной улыбкой он должен был признать, это просто обман, нежелание встретить реальность такой, какой она есть.       Отпив чаю, он с сожалением понял, что тот уже остыл (много времени он уделял наблюдению за демоном), неприятной сладостью оставаясь на языке. Юи ненавидел сладкое, но только сейчас осознав, что он добавил в чай так много сахара, он даже не поморщился, ощутив вкус, усмехнулся только, фыркая так, будто перед ним и правда было что-то забавное.       — Что такое? — Йоичи недоуменно смотрел на него, выискивая причину веселья, но, не найдя таковой, растерялся.       — Ничего особенного, — качает Юи головой. — Просто добавил много сахара и не заметил.       — Вот как, — Саотоме понимающе и ласково улыбается. — Но ты ведь никогда не пьешь чай с сахаром.       — Точно, в этом то и дело, Йоичи. Именно в этом.       Юи вздыхает ещё раз, тяжко и протяжно, а потом отставляет кружку. Он расслабляется, прикрывает глаза и улыбается другу, демон стоит за его спиной. Так намного спокойнее, он слышит насмешливое фырканье над ухом, не только он понимает причины своих действий.       Всё проходит гладко до самого конца: демон не делал любых лишних, подозрительных движений, а Йоичи добросовестно рассказывал нужный материал, Юи оставался у него в долгу. Но от этого голоса в голове не затихают, Юи уверен, что должны; они кричат всё громче, взывают к инстинкту самосохранения, однако парень не понимает, почему. Даже думает, что чтобы не произошло, его это не затронет, любого находящегося рядом с ним, да, но не Юи. Не зря же Мика так часто оскаливается за него на других, но не на него самого. Хочется вцепиться себе в волосы за такую беспечность, за непонятную веру в неприкосновенность, но Юи чувствует: так и есть, поэтому и не тянется в голове. Всё ещё нормально.       Йоичи собирается уходить, Юичиро тоже поднимается, вызываясь помочь собрать тетради, друг благодарно улыбается. Юи касается первой тетради, когда его словно пробивает мелким электрическим разрядом, и он в первый раз понимает: что-то идет не так. Но не останавливается. Он ведь обещал помочь.       Когда они выходят в прихожую, а все тетради собраны и аккуратно уложены в сумку, Юи думает, что-то чувство ему показалось. Когда Йоичи случайно споткнулся, из его не до конца застегнутой сумки выпадают бумаги, кажется, что сам мир видит комичность в этой ситуации. Парень без задней мысли подбирает все выпавшее, мягко ругает друга за неосторожность и помогает ему подняться. Даже придирчиво осматривает, всё ли с ним в порядке, потом отдает вещи. Нечто отдающее мраком не ощущает никто. Мика суживает глаза.       И когда в благодарность Саотоме широко улыбается и хлопает друга по плечу, вспыхивает пламя. Настоящее, а не словесное выражение чувств, все бумаги в руках Йоичи начинает поглощать огонь. Парни отшатываются друг от друга, и Юи кричит, чтобы Йоичи скорее бросил горящие бумаги на пол, тот подчиняется. Несколько долгих, для такой ситуации критических, мгновений Юичиро раздумывает, что же делать. А когда находит ответ, уже не стоит на месте. Мчится в ванную.       Руки трясутся так сильно, что и не с первого раза удается набрать воду: то ведро выпадает, то вода льется мимо. Но мысль о том, что, черт возьми, сгореть может его квартира и друг, сильно мотивирует. Воду он выливает прямо на уже полностью сгоревшие бумаги. Коврик у двери покрыт черными пятнами: пламя хорошенько его покусало. Юи приваливается спиной к стене: стоять становится отчего-то очень трудно. Йоичи почти в таком же положении широко распахнутыми глазами смотрит на него. И парень понимает, что как бы сильно вопрос не читался в чужом взгляде, он всё равно не сможет на него ответить. Потому что не знает как.       Но и так просто отпустить друга ему кажется преступлением. Он предлагает ему выпить, чего именно: успокоительного или чего покрепче, сам непонимает, но знает, чтобы не ответил Йоичи, он будет согласен.       — Усп-покоительное, пожалуйста, если у тебя есть.       Юи кивает и неловко отталкивается от стены, почти падая. В выборе Йоичи можно было и не сомневаться, Юи же выпьет позже что-то более крепкое. Демона в комнате нет, и это к лучшему, он мог не сдержаться. Что лучше потом сделать первым: выкричаться или выпить, парень тоже не понимает.       — Ч-что это было? — когда уже в спину прилетает этот вопрос, от всё ещё дрожащего друга, Юичиро даже не оборачивается, только сухо бросает:       — Не знаю.       Потому что даже если он скажет правду, ему никто не поверит.       Когда через некоторое время Юи провожает успокоившегося друга, который уверен в том, что никто из них не знает причины воспламенения, в квартире разносится тишина. Это не значит, что здесь больше никого нет; их всего двое, Юи усмехается, этого вполне хватит, чтобы тихо больше не было. Он находит Мику в своей спальне, перед этим захватив всё же стакан со спиртным, и успевает его осушить до того, как входит в комнату. Здесь невообразимо мрачно: шторы закрыты, но и это не так влияет на отсутствие света, ведь солнце не просто уже зашло за горизонт, его просто не видно за плотными черными тучами, идет гроза. Всполохи молний отражаются на их лицах, и Юи, кажется, что это лучше подчёркивает драматичность ситуации, он больше не может молчать.       Как только утихает новый раскат грома, Юи начинает.       — Что ты сделал? Ты, — он наступает вперед, — ты ведь обещал, что не тронешь его.       Мика смотрит спокойно, так как ему присуще, но это не особо скрывает его настоящих чувств. Улыбается он всё же криво.       — Я ничего тебе не обещал, если ты, конечно, помнишь. Просто нужно слушать внимательнее.       — И, — Юи сжимает кулаки и смотрит горячо, исподлобья, — и что я не услышал?       Внутри всё кипит, почти свистит от напряжения, но не может он просто кричать обо всем, что ему не понравилось, что возмутило и испугало. Не может, потому что это не пошатнет вечной мягкой улыбки, не заставит глаза с вертикальным зрачком изумленно распахнуться. Только приблизит скорую кончину надоевшей игрушки.       Юи хочется, чтобы Мика, наконец, оставил его в покое.       — Он перешел черту, — серьёзный тон лишь заставляет Юи скривиться. — А я ведь говорил об этом.       Юи припоминает это. И почти сразу же рычит от досады. Потому что не понимает, где тогда в понимании демона эта самая черта.       — Он ничего не сделал! Я не понимаю, чего ты взъелся, — добавляет он раздраженно.       Чувствуется перемена в Мике, Юи не хочет ничего замечать, ему важен ответ на этот вопрос и спокойствие в отношении здоровья своих друзей. Не хочется верить уже не во что.       — Он прикоснулся к тебе, — демон не повышает голос, но слова его звучат грозно. Юи хочется смеяться.       — И что? — насмешливо звучит в ответ. — Это причина?       Не выдержи, не выдержи, пойми, уйди, уйди, не хочу видеть — (не) оставайся.       Юи заставляет мысли смолкнуть. Мика должен уйти, чтобы в жизни Аманэ всё снова стало как прежде. Тишина ведь уже не будет заставлять тебя оглядываться, чтобы убедиться, что он всё ещё рядом? Тогда он снова сможет вернуться к друзьям без опаски, что он увидит их покалеченными. Сможешь не представлять его за их спинами? Не будет больше странных до дрожи взглядов красных глаз, и всё будет хорошо. Не пожалеешь?       — Да, — отвечает, цедит сквозь зубы так, как не должен. — Ты мой.       Слова, что подразумевались так долго и безмолвно, всё же были произнесены в голос. Хотя не должны были, это неправильно, он должен исправиться, сказать, что оговорился. Не он, а душа его.       «Почему молчишь?» — почти спрашивает Юи, губы даже шевелятся, но звука нет. Он уверен, Мика понял, но не отвечает. Признает, упрямый, правильность сказанного. Юи мысленно содрогается и ухмыляется, всё было бы и правильно, но слишком много в их истории «почти», вот и Юи верит ему почти. Демоны не могут быть искренними в этом плане. Юи не может сказать «я знаю» и «доверяю», на языке крутятся «не понимаю» и «не верю».       — Ты демон, — припечатывает Юи главный аргумент, — тебе нельзя верить.       В комнате взаимно повисает «я не хочу тебя понимать». Мика молчит.       — Ты вообще появился здесь не по моему желанию. Мне ничего не нужно, просто исчезни уже из моей жизни! Я устал от всего этого. Уходи.       Микаэла хмыкает, осматривает ссутулившуюся фигуру человека, что так выделяется из полумрака комнаты. И, всё детально запомнив, он походит к парню.       — Хорошо, я уйду. Но запомни человек, наша сделка ещё не закончена.       Юи пробирает дрожь, а Мику, отошедшего назад, словно поглощает тьма, он исчезает из человеческого мира, возвращаясь в свой.       — До встречи, Юи, — он улыбается привычно нежно, и шепот его ощущается кожей. — Я ещё вернусь.       — Прощай, — вторит ему Юи, и сам не верит своим словам.       Он наконец-то ушел, потрясенно думает парень. Он снова может жить спокойно, не выискивая рядом опасную фигуру. Друзья в безопасности. Почему так пусто? Здесь всегда было так непривычно тихо?       Юи садится на кровать, ноги не держат, и не верится, что демона здесь больше нет. Не этого ли он добивался? Или же хотел избежать? Юи смеётся в тишине пустой квартиры, главной ошибки сделать ему ещё не дано; слезы незамеченными текут по щекам. Он знает, Мика ещё вернется, и тогда Юи сможет ответить ему правду, потому что…       — Я ведь…       Конечный ответ не слышно за шумом идущего дождя, но он точно дойдёт до ушей когда-нибудь вернувшегося демона. Следующим утром восход солнца не сможет залить своим светом город, ведь дождь всё ещё будет продолжаться.