Душа стервы, но слаще, чем мёд

Громкий стук каблуков разносился по всему подъезду. Она не спеша поднималась на свой этаж, думая о чем-то своем. Ну, а если уж признаться, думала она о своем отце. Ведь так хотелось снова взглянуть в его глаза, снова услышать его голос дома. Она, ничем не отличающаяся от других, обычная, такая же, как и все, девушка. Но ведь никто не догадывался, что её одинаковые дни могут скрашиваться ничем иным, как демоном-дворецким, который так и жаждет её души себе в плату. И все бы было отлично, если бы жить не оставалось 13 лет, начиная со дня заключения договора. Терять все равно было нечего, а вот скука сводила её с ума, тогда почему бы не завести личного демона на побегушках. Она подошла к двери своего дома. Немного помявшись, неуверенно, дрожащими руками достала ключи из сумки, представляя, как сейчас начнется каламбур с формальностями, которые так невыносимо бесили её. Кое-как открыв дверь и дёрнув на себя ручку, она прошла внутрь квартиры. - Добрый вечер, госпожа, - дворецкий, стоявший, низко наклонившись, хищно облизнулся. Фыркнув, девушка закрыла за собой дверь. Она разулась и только хотела снять пальто, как её опередили крепкие руки дворецкого. Услышав тихое "Руки убери, грязное животное", демон решил повиноваться хозяйке. Ведь, как ни крути, её приказ - закон. - Сегодня у нас на ужин... - начал было он, как его некрасиво перебили. - Я твою стряпню есть не собираюсь, проваливай. И без того красные глаза приобрели уж очень устрашающий окрас, уж больно эта девка грубо с ним ведет себя. Что-что, а вот она даже была способна разозлить своего флегматичного дворецкого до бешенства. В такие моменты он очень часто куда-то уходил, а после - возвращался, как ни в чем не бывало, с той же нахальной усмешкой. Дворецкий всегда считал, что он в этой игре кукловод, но эта девка все делала иначе. Казалось, что это она управляла этой игрой, где сама же проигрывала. От демона не скрыться, его не обмануть. Но она точно знала, что у неё это выйдет. Любой ценой, она обманет самого дьявола. Кэтрин устала. Её персона желает веселья. Не простых забав смертных. Она настолько свихнулась от скуки, что даже подумывала начать убивать людей и, казалось бы, идейка-то неплохая совсем. Но вот оценит ли это её дворецкий или же повинуется? Что можно было бы сделать такого, чтобы он не выполнил три своих обязанности и контракт расторгнулся бы? - Себастьян, - тихо прошептала девушка, - Хочу веселья. В комнату вошел мужчина. Только сейчас Кэтрин заметила, насколько он красив по человеческим меркам: темные волосы до плеч, яркие глаза демонического цвета. Он был просто идеальным. «И зачем ему такая внешность в этом мире? Варианта похуже не мог сделать? Зачем выделяешься так сильно, глупец?» - думала его хозяйка. Дворецкий же в свою очередь заметил пристальный, изучающий взгляд его госпожи. Усмешка на его лице обрела более заметный вид. Кэтрин взбесилась. В её голове крутилось только одно, почему он так часто улыбается? - Будь добр, - начала она раздраженным голосом, - Сделай так, чтобы я твою усмешку никогда не видела. Бесишь. Это приказ. Миг, и Себастьян стал серьезным как никогда. Демон думал, что она явно издевается. Стерва из стерв, но почему её душа так манит к себе своим сладким запахом? - Вам пора спать, – сказал дворецкий грубо, но тихо, уходя из комнаты. Кэтрин же победоносно засмеялась. Столько эмоций переполняли её, что она сумела выбесить потустороннее существо, просто не передать словами. «Даже если я и начну убивать людей, он никуда не денется», - раскинувшись на кровати в позе морской звезды, думала она. Усталость сразу же нахлынула на неё. С каждым прикрытием глаз воспоминания так и давили на неё. Она – Кэтрин Линдору, дочь одного известного предпринимателя. Не то чтобы она этим хвасталась, но её до ужаса бесили возгласы и мнения людей, которые твердили, что Кэтрин - отпрыск сущего мира с состоянием. Каштановые волосы, которые при солнечном свете отдавали рыжим, тёмно-зеленые глаза и взгляд, глубокий, завораживающий, словно в душу смотрящий. Она никогда не считала себя красавицей, но противоположный пол говорил обратное. Кэтрин всегда с завистью смотрела на других девушек, которых считала лучше себя, и как бы она не старалась, в её подсознании они всегда были лучше. Воспоминания давили с новой силой. Ей было неприятно думать о том, что только что возникло у неё в голове, а именно – её отец. Девушка помнит тот приход домой, где её встретила тишина. Помнит тот противный звук звонящего сотового. Помнит те горькие и флегматичные слова: «Мои соболезнования». Образ отца, которого убили, все еще стоит перед глазами. Образовавшийся ком давит в горле. Она прекрасно помнит, как от шока не знала, что делать, как поступить, и ноги автоматически повели её в ванную. Обморок и глухая боль в теле. Она помнит все до капельки - как упала и сразу же очнулась в неизвестности: черное пространство, и она нагая, прикрыта лишь жалкой шелковой тряпкой сверху, висит, словно тут и не существовало гравитации. Она помнит те самые белые перья, которые кружили в этом пространстве, падали и растворялись в самом низу. Страх сковывал всё тело от того, что под ней не было опоры. Кэтрин хотела пошевелить хоть пальчиком, но была парализована, скована, словно кто-то или что-то не давали ей этого сделать. Она даже забыла как дышать. Единственное, что её обрадовало в тот момент – это лишь то, что она могла чувствовать прикосновения. Минутная радость сразу же пропала, когда тело пронзила страшная боль. Хотелось кричать, и она кричала, но её никто не слышал. Кэтрин не знала, что с ней, что с ней вообще делают. Лишь странные голоса слышала она, что твердили ей: «Предала! Предала ты нас!», и тень. Тёмный силуэт, что подходил к ней. Не слишком близко и не слишком далеко. Как только он ступал, белые перья вокруг обращались в черные. Страх. Широко распахнутые глаза. Стук сердца, что был так отчетливо слышен, словно оно сейчас выпрыгнет изнутри. Неважно, каким способом, но вылезет, хоть через глотку, хоть грудь разорвет на части. Голос… Такой приятный голос… Он что-то пытается сказать, но, что он говорит – не разобрать. Мягкие прикосновения чуть ниже ключиц, и резкий толчок вниз. Она падала вниз. Девочка боялась и кляла все сущее лишь бы остановиться, приземлиться где-нибудь. Снова слышала этот голос: «Твоя душа - моя». Холодный кафель в ванной привел её в чувство. Что только что произошло, она не поняла, но жгучая боль в районе ключиц не покидала её. Девочка открыла глаза и первое, что она увидела – это кровь. Запах её же крови сводил с ума, но она хотела понять откуда появилась кровь. Поднялась на колени и дрожащей рукой прикоснулась к месту, что так жутко ныла и отдавала болью. Кэтрин показала свои пальцы и ужаснулась. Кровь срочно нужно было остановить. Девушка поднялась на ноги, пошатываясь, подошла к зеркалу. Снова немой шок, ведь откуда на месте ранения могла появиться пентаграмма, что переливалась фиолетовым свечением. Кэтрин включила холодную воду. Смыла кровь с рук и принялась смывать её с пентаграммы. Страх оковывал все тело, она не понимала откуда, как и что делать. Конечно же, она не верила в потустороннее и была атеистом по натуре, но этот случай заставил её во все это поверить, но с трудом. После, Кэтрин вспоминает, как мучилась, как терзалась от смерти отца и от того, что произошло. Явно перенервничала. Она вспомнила, как встретилась с демоном и как хотела сбежать, но потерпела поражение и получила еще большую травму на свою нервную систему. После того провала в пустоту она каждую ночь чувствовала на себе пристальный взгляд, от которого не могла уснуть. Взгляд, который заставлял бояться, ведь дома только она одна. Маленькая девочка, что скрутилась калачиком, с высохшими солеными дорожками от слез на щеках и безысходно обнимающая себя, нервно дрожа. Но даже пусть она на пределе, она не могла сдаться, не могла проиграть, чертовому необъяснимому происшествию и этому взгляду. - Ты достал на меня смотреть, бесишь уже… - сказала она дрожащим голосом. Послышалась зловещая насмешка с неизвестности. Перед заплаканным лицом плавно опустилось черное пёрышко. Такое же, что и было в той неизвестности, в той пустоте. Глаза снова распахнулись от испуга. - Смелости Вам не занимать, госпожа Кэтрин, - сказал этот голос, а страх девушки превратился в чувство недопонимания. Она все не могла понять, либо над ней смеются и издеваются, либо она уже с катушек съехала преждевременно, но это перо давало знак об обратном. Так много вопросов и так мало ответов… Сердце отбивало чечетку на бис. Немой холод пробежался по всему телу, ведь не каждый день можно поговорить с пустотой. Тело словно онемело, и с большим трудом она смогла привстать. Немалое достижение, но в такой ситуации просто героическое. Глаза расширились до неузнаваемости, а липкий страх все дальше пробирался в душу, заселяя собой каждый темный уголок. Кэтрин повернула голову в сторону где слышала голос, но там было пусто. Чертыхнувшись в мыслях, девушка боялась что-то сказать еще, чтобы удостовериться в том, что это не её мозг, а уж тем более, не её фантазия. Словно кто-то без угрызения совести прочёл её мысли:  — Если госпожа желает, я могу все объяснить, — в самом темном уголке комнаты засияли красным цветом глаза с кошачьим зрачком. Возможно, всё было бы не настолько пугающе, если бы эти глаза не светились в два метра до пола. Немой ужас, что в мгновенье украсил и без того бледное лицо девушки, надо было видеть. Сначала она подумала, что ей кажется. Маленькими кулачками потерла глаза, но картинка оставалась той же. Кэтрин уже успела посетить мысль о некой комичности самой ситуации, но она не приняла всерьез. Все перебивало лишь одно — убежать. Неважно куда, но главное сейчас. Далеко и надолго. В голос сказав парочку матерных слов, на подобии: «Епт твою мать, что за хуйня?!». Она вскочила с кровати и рывком двинулась в гостиную. Кэтрин почувствовала некий прилив сил, лишь на мгновение. А если быть искренним, пока не споткнулась о свою школьную сумку, что вальяжно раскинулась посреди пола, словно по закону подлости. Смеяться было некогда, надо было просто спасать свой зад. Набив огромную шишку, нервно матеря и пиная к стенке бедную сумку, Кэтрин опомнилась. Она ведь хотела бежать, но куда она пойдет в коротких шортах и тонкой майке в мороз -30°. Страх словно ветром сдуло, но легкая встревоженность еще будоражила сознание. Она ничего гениальное не придумала, как попросту закрыться в ванной. Прихрамывая на одну ногу и потирая ушибленную голову, она поспешила к пункту назначения. — Госпожа, Вы в порядке? — приятный мужской голос окликнул девочку. Та в свою очередь вздрогнула, нервного сглатывая поступивший к горлу ком, и как рванула, забыв о больной ноге; только пятки сверкали. Нервно закрывая дверь, она дрожала, как осиновый лист. Снова это неприятное чувство страха, доля паники и менее заметная безысходность - хороший микс со вкусом загнанной жертвы в угол. Заметно похолодело, Кэтрин вздрагивала при каждом шорохе. Услышав звук приближающихся шагов, девушка машинально отпрянула от двери и попятилась назад, стараясь как можно тише, путаясь в своих же ногах. Холодный кафель под ногами не давал упасть в обморок. Спиной Кэтрин уже чувствовала стену. Бежать было некуда, и она панически, рассеянным взглядом искала то, чем можно было бы защититься в случае чего. Была готова вплоть до того, чтобы хлорку вылить в глаза этому существу, что вселяет в нее страх, или же побрызгать освежителем воздуха в те самые несчастные глаза существа. В дверь осторожно постучали, а ее сердце ушло в пятки. Кэтрин прерывисто дышала, тишину разбавлял стук ее же сердца, что так было отчетливо слышно. Секунды казались часами, минуты — вечностью. — Госпожа, я не причиню Вам вреда, может выслушаете меня? — Все тот же голос гулким эхом отдавал в сознании. Кэтрин хотела ответить, но страх говорил об обратном. И тут пришел гениальный план, как казалось ей. Набравшись смелости, она все же решила сказать хоть пару слов: — Если жизнь дорога — отойди от двери, — на деревянных ногах она двинулась к умывальнику, на котором стояла некая замысловатая коробочка для хранения зубных щеток. Сама по себе она была тяжелой. Осталось лишь придумать как открыть дверь, но словно удача улыбалась Кэтрин. Дверь противно скрипнула, и в узком проеме показался высокий мужчина со смоляными волосами. Глаза все так же сияли по-демонически, неестественно. Первое что ей пришло в голову, что он довольно неплох собой, но не время сейчас любоваться красотой неизвестного. Первой полетела зубная щетка в мужчину, но тот успел ее перехватить. Следующей пошла коробочка, но мужчина не успел или специально так сделал, ведь он знал, что это девчушка без боя не сдастся. А нагонять панический страх сейчас было не в его интересах, не прочитав условия контракта. Коробочка конечно попала прямо в яблочко, хотя нос демона нельзя было назвать яблоком. Струйка крови полилась, и демон прикоснулся к месту ушиба рукой в белой перчатке, пачкая ее багровой жидкостью.  — Госпожа, не делайте так больше, — в его глазах промелькнула искорка злости. — Может все-таки выслушаете меня или мне кратко объясниться? Взвесив все «за» и «против», она попросила кратко, на что и получила:  — Я Ваш демон-дворецкий, — он согнулся в низком поклоне в знак уважения, — Ваш отец заключил со мной сделку. Смена выражений лица девушки надо было видеть.  — Я должен оберегать Вас и заботиться о Вас 13 лет, после чего забираю Вашу душу, — она снова дрожала, как осиновый лист, а новоиспеченный дворецкий не скрывал своей хищной ухмылки, — Пентаграмма на Вашем теле тому доказательство. Если хотите узнать поподробнее все, я расскажу Вам сегодня утром. Вам следует отдохнуть. Кэтрин словно онемела от шока. Сначала она подумывала, что это какой-то пранк, или же ей это все снилось. Девушка ущипнула себя за руку, раз - больно, еще раз — больно. Значит не сон. Весь шок нахлынул с новой силой, и Кэтрин, теряя равновесие, свалилась на холодный кафель в обмороке. Дворецкий тяжело вздохнул, предвкушая всю радость от ожидающих его 13 лет жизни с этой девочкой. Она чуть не сломала ему нос, хотя ее понять можно было. Он подобрал ее на руки. Худощавое тело не было таким уж и тяжёлым. Аккуратно, словно перышко, он донес ее до кровати и бережно туда положил, накрыв одеялом. Может утро для кого-то и благосклонно, но для Кэтрин оно началось ровно в пять часов вечера. Она сильно изнемогала морально. На душе скребли кошки, а просыпаться и вовсе не хотелось. Было обычное желание уснуть и не проснуться больше никогда. Но разве ее смерть приведет к какому-то результату? Мир продолжит жить своей жизнью, словно ничего и не было. Она просто лежала с закрытыми глазами. Просто думала о том, как бы ей хотелось продать кому-то свою память, барменам, официантам или уборщицам в забегаловках. Лишь бы не видеть никого, не помнить, не вспоминать. Зимний ветер на улице отдавал ей болью, резал душу холодом. Она сама себя не узнавала. Исхудалое тело, помятый вид, бледнота, что отдавала легкой желтизной. Было чувство, что она забыла поесть. Еще как лет 6 назад. Депрессивное состояние с ноткой истерики терзали все внутри, кроша, ломая, переворачивая все внутри, вселяя в себя хаос. — Доброе утро, — пронеслось у самой двери в комнату, Кэтрин вздрогнула, спохватилась, не в силах ответить хоть слово, — Я принес Ваш завтрак. Вся ситуация начинала раздражать. Да кто он такой и что тут делает? Нечисть что, при виде солнечных лучей не испепеляется? Но в мозг ударили события прошедшей ночи. То, что он ее дворецкий, как-то легко воспринялось. А вот то, что он демон, так в добавок ей жить осталось 13 лет вызывали у нее вселенскую ярость. Да как он смеет распоряжаться ее жизнью? Но всем чем она могла ответить, лишь взгляд полный злобы. Дворецкий же обворожительно улыбнулся, преподнося завтрак его госпоже.