Those Nights We Sought All The Words

Джон просыпается в полной темноте, с пульсирующей головной болью и непреодолимым желанием отлить. Он тихо смеется, вылезая из-под одеяла: его разбудил не очередной ночной кошмар, а собственный мочевой пузырь. Вчерашний ужин состоял из жареной курицы и нескольких бокалов вина, а тело Джона уже не такое, как раньше. Джон качает головой, улыбаясь собственной глупости, и идет к туалету. Повернувшись, чтобы закрыть дверь в спальню, он видит силуэт спящей Мэри — идеально спокойной, медленно дышащей во сне. Джон не может удержаться от мысли, что пусть их взаимоотношения не идеальны, пусть он пока не может найти в себе силы простить, они всё равно могут оставаться вместе. Ради Мины. В конце концов, они пытаются уже больше года. Дверь туалета скрипит, и Джон замирает, прислушиваясь к звукам, доносящимся из детской. Движение маленького тела, шепот, подозрительно похожий на Па!, а потом всё смолкает. Джон выдыхает и осторожно закрывает за собой дверь. Избавившись от давящего чувства внизу живота, Ватсон с облегчением вздыхает. Для такого позднего (или, вернее, уже раннего) часа всё идет на удивление хорошо. Только потом, раз за разом прокручивая в голове произошедшее, Джон поймет — всё шло слишком хорошо. Он тянется к кнопке смыва, но спотыкается о край ковра и чуть не влетает головой в шкафчик. Вместо звонкого треска раздается глухой удар, за что Джон и благодарит небо. Правда, скоро благодарность отходит на второй план, вытесняемая ноющей болью в ступне и колене. Джон с опаской поднимает голову, чтобы осмотреть нанесенный помещению ущерб. Шкафчик с раковиной, который Джон чуть не снес, как ни в чем не бывало стоит на своём месте. Ватсон фыркает: хоть Мина не проснулась, и то хорошо. Джон опирается на руки, чтобы подняться, но левая ладонь скользит по влажной плитке и оказывается под чертовым шкафчиком, а сам Ватсон снова растягивается на полу. Теперь болит и подбородок, но всё затмевает испытываемый Джоном ужас: его левая рука натыкается на что-то волосатое. Джон практически отлетает назад, глядя на свою ладонь, словно вместо пальцев там появились щупальца, но вовремя берет себя в руки. Замирает. Дышит. В голову заползает непрошенная мысль: а что бы сделал Шерлок? Джон открывает один из ящиков, достает запасной фонарик, хранящийся там на случай непредвиденных ситуаций, глубоко вдыхает и опускает голову на пол, вглядываясь в пространство под шкафчиком. К дну прикреплен — вполне прочно, не считая одной пряди, которая и испугала Джона — темно-коричневый парик. Несмотря на то, что дышать внезапно становится очень тяжело, Ватсон всё же умудряется сделать несколько выводов. Это женский парик, судя по состоянию — практически новый. Принадлежит Мэри, раз уж Джон уверен, что его годовалая дочка не имеет привычки приклеивать парики к шкафам. Судя по изоленте, парик явно здесь недавно. Джон купил этот скотч с утиным узором на прошлой неделе, когда Мэри сказала, что Мина любит резиновых уточек и будет меньше расстраиваться, когда игрушки ломаются, если их будут чинить этим скотчем. Вид скотча с уточками, обмотанного вокруг парика Мэри, заставляет желудок Джона неприятно сжаться. Есть только одна причина, по которой Мэри мог бы понадобиться коричневый парик, и даже одна мысль об этом заставляет Джона почувствовать себя невероятно плохо. Он садится на холодный пол и прижимается спиной к ванне. Прошло уже больше года с тех пор, как он вернулся к Мэри после того ужасающего рождества в доме родителей Шерлока. Да, он лгал, говоря, что прощает её, но никак не ожидал, что она тоже лгала, прося прощения. Эмоции захлестывают. Джон действительно думал, что ради него Мэри изменилась. Сам Джон, конечно, остался ради дочери. Это суровая реальность: то, что он здесь, не имеет никакого отношения к Мэри, и он не может даже представить, что его драгоценная, умная и красивая дочка воспитывается наемной убийцей. Одна мысль об этом наполняет его решимостью, которой он не испытывал уже годы. Джон вскакивает с пола, не обращая внимания на боль в ноге, и открывает дверь так тихо, как это только возможно. Пока он идет по коридору, в голове роятся темные и тяжелые мысли, и Джон останавливается у двери в детскую, чувствуя, что не может справиться с паникой. Он заглядывает внутрь и смотрит на кроватку и её невозможно маленькую, но в то же время невозможно большую хозяйку. Малышка тихо спит, уткнувшись лбом в свою крошечную ладошку. Мина растет не по дням, а по часам, она намного умнее своих сверстников, и Джон никогда не любил кого-то так, как любит её. Мина доверяет ему. Несмотря на её робкие попытки ходить, она всё еще абсолютно беспомощна. Джон не может оставить её на попечение самой опасной женщины из всех, которых он когда-либо встречал. Мина тихо, беспокойно сопит и поворачивает свою маленькую головку к Джону. Тот вглядывается в нос Мэри, в их общие светлые волосы, его собственные — пусть сейчас и закрытые — глаза... Родительские инстинкты с рыком просыпаются. Джон тихо закрывает дверь и идет в спальню. Он садится на кровать, берет телефон и пишет смс: Извини, Сара. Я подхватил какую-то разновидность кишечного гриппа, не смогу выйти на работу. Надеюсь, болезнь не протянет больше суток. На другой стороне кровати раздаётся шорох. — Джон? Сколько времени? — бормочет Мэри и тянется к нему рукой. Джон откладывает телефон, залезает под одеяло и отодвигает её ладонь: — Прости. Кажется, я заболел, лучше меня сейчас не трогать. И да, половина третьего, — отвечает он. Мэри быстро отдергивает руку. Ничто так не убережет вас от нежелательных прикосновений, как упоминание какого-нибудь заразного вируса. — Ты в порядке? — шепчет Мэри. Джон ворочается и утыкается лицом в подушку. — Да-да, просто написал Саре, что беру больничный, — говорит он. Мэри переворачивается на другой бок и засыпает. Джон пытается последовать её примеру. *** Джон просыпается, когда его мобильник быстро кладут на тумбочку рядом с кроватью. Конечно, она проверила. Джон мысленно хвалит себя, что даже в полтретьего ночи понял, что ей нельзя доверять. Он притворяется спящим, пока Мэри одевается и выходит из спальни. Не двигается, слушая, как она кормит Мину. Их счастливая болтовня за завтраком теперь, когда Джон знает правду, причиняет лишь боль. Через некоторое время Мэри возвращается. — Джон? — шепчет она. Джон издает звук, который должен быть похож на ворчание разбуженного человека, и Мэри продолжает: — Я на работу. Джози опаздывает, но приедет, чтобы посидеть с Миной. Я скажу Саре, что ты дома, отдыхаешь. Джон опять ворчит, глубже зарываясь в подушки. Мэри смеется: — Люблю тебя, ворчун ты этакий. Джон бормочет что-то в ответ, и Мэри уходит. Он дожидается звука отъезжающей машины, вскакивает, торопливо одевается, натягивая джинсы и удобный джемпер, и начинает складывать все свои вещи, которые только может найти, в большой армейский рюкзак. В каком-то плане это грустно — после стольких лет всё его имущество всё еще вмещается в одну сумку. Джон оглядывает комнату и думает, что же делать дальше. В те дни, когда и Джон, и Мэри работают, с Миной сидит няня. Но она пока что не приехала, и Джон более чем уверен, что опаздывает Джози не просто так. Он достает телефон и посылает еще одну смс, слушая, как Мина что-то лепечет в своем детском манеже: Доброе утро, Джози! Очень жаль, что получилась такая накладка, но сегодня я весь день буду дома, так что Вам не нужно приходить. Конечно, раз уж мы предупредили Вас так поздно, мы всё равно заплатим Вам за эту смену. Он убирает в боковой карман последнюю пару носков, когда приходит ответ: Огромное спасибо, доктор Ватсон! Джон откладывает рюкзак и переходит к следующей части своего плана. Он начинает с ванной комнаты, раз уж парик был спрятан там: простукивает стены, обшаривает шкафчики, но ничего не находит, пока не пытается приподнять плитки и не обнаруживает, что та, что ближе всего к унитазу, поддается подозрительно легко. Он вынимает её и обнаруживает небольшой пистолет, два dvd-диска и несколько патронов. Джон смотрит на эти вещи, лежавшие здесь всё это время, и стыдится нахлынувшего облегчения. Он поднимается и решительно принимается осматривать остальные комнаты. *** К тому времени, как Джон звонит Майкрофту, у него на руках два пистолета, два диска с записью «соскучились по мне?», снайперская винтовка, бессчетное количество патронов, три разных парика, два накладных носа, несколько пар цветных контактных линз, два костюма, которые мог носить только чертов ниндзя, и полуторагодовалая девочка, смеющаяся и показывающая на резиновую уточку. Джон отчаянно молится, чтобы Майкрофт ответил. Трубку поднимают, кажется, только после сотого гудка. — Что я могу для вас сделать, доктор Ватсон? Услышав этот голос, Мина отвлекается от уточки и начинает кричать: — Майк! Майк! Майк! Джон убавляет громкость динамика, тщетно пытаясь успокоить её. — Майкрофт. Я только что нашел оружие и атрибуты для маскировки, как и диски, которые она наверняка использовала, чтобы организовать трансляцию Мориарти. На другом конце провода повисает тишина. Даже Мина прекращает кричать, видимо, найдя занятие получше: она выхватывает у Джона уточку и запихивает её себе в рот. — Вы уверены, что они... были использованы недавно? Джон потирает переносицу: — Да. Некоторые из них даже недавно куплены. — Где сейчас Мэри? — Уехала на работу. Я сказал ей, что подхватил кишечный вирус и не смогу сегодня выйти. — Она вам точно поверила? — Майкрофт слишком обеспокоен, и это заставляет Джона напрячься. — Да, абсолютно. Мы почти не говорили этим утром, она просто не смогла бы понять, что я лгу, — отвечает Джон. Но что, если этого было недостаточно? — Ладно, Джон. Что вам нужно сделать, так это... — Брать Мину и бежать, да? — Точно. Возьмите все вещи Мины с собой, не думаю, что в обозримом будущем вам удастся сюда вернуться. Отправляйтесь на Бейкер-Стрит. Там безопаснее. Джон кивает, проверяя содержимое сумок. Он уверен, что взял всё необходимое, в крайнем случае, они что-то докупят. — Я взял всё, что нам нужно. — Хорошо. Тогда идите, Джон. Не могу даже выразить словами, как важно, чтобы вы исчезли оттуда как можно быстрее. — Майкрофт? Можно еще один вопрос? — Только побыстрее, Джон. — Что будет с Мэри? — Мы задержим её, Джон, больше я ничего не могу вам сказать. А теперь, пожалуйста, идите! Обеспокоенный тон Майкрофта заставляет Джона повесить трубку. Ватсон запихивает телефон в карман, перекидывает рюкзак через плечо, берет Мину на руки. Она больше не хихикает, кажется, понимая всю серьезность ситуации. Джон покидает дом, чисто по привычке запирая дверь. Он сбегает вниз по лестнице и оказывается на улице. Джон слышит жужжание вертолета, приближающегося к его квартире, и поспешно сворачивает за угол. Выброса адреналина достаточно, чтобы за весь путь до Бейкер-стрит он ни разу не оглянулся назад.