Это было у моря

2. Когда они добрались до вершины, ветер вдруг начал пробирать Сансу до самых костей, словно на открытом пространстве плато было на несколько градусов холоднее. Под ногами изящными воронками закручивался снег, словно танцуя под неведомый ритм вокруг большого серого камня. Сандор прислонился к скале, закурил — Санса слышала, как за ее спиной щёлкнула зажигалка. Ее непреодолимо тянуло к краю — посмотреть, что там, внизу. Она осторожно, старательно глядя под ноги, приблизилась к обрыву и заглянула в пропасть. Внизу, в страшном отдалении, объемной картой лежали оголившиеся уже леса — те, что они проезжали по пути сюда несколько дней назад. Казалось, они совсем рядом — вот только руку протяни — и коснешься крошечных муляжей деревьев, прихотливо выставленных в ряды декорацией к зимней сцене. Внезапно закружилась голова, словно в голове вдруг включился гигантский вентилятор. Санса отошла от края — слишком сильно она к нему приблизилась. Вентилятор может так закрутить ее, что она перестанет чувствовать твердую землю под ногами и сделает неверный шаг. Тут было достаточно отступиться лишь однажды… Санса побрела обратно к Сандору — голова все еще кружилась, и Санса чувствовала себя не слишком-то уверенно. Ей хотелось домой, к огню, под одеяло… Когда они дошли до домика — Сансу развеселила мысль о ванной — ну что у мужчин вообще в голове? — уже стемнело. Под душем, кстати, тоже можно согреться… И вообще… Судя по всему, впрочем, ни ванной, ни душа не предвиделось. Перед домом стояла чужая, незнакомая Сансе машина. На крыльце топтался мужчина — его лица Санса сразу не разглядела, а когда он наконец повернулся, Санса невольно остановилась. Возникало странное чувство дежа-вю. С одно стороны, Санса была абсолютно уверена, что никогда не видела воочию это красивое для мужчины, но утонченное ровно настолько, чтобы не казаться изнеженным, лицо. С другой стороны, было в нем что-то до невозможности знакомое — как и мимика, даже жесты рук и манера двигаться. Она бесцветно спросила у Сандора, кто это. На его лице было написано явное узнавание и смесь досады с удивлением:  — Это брат-близнец знакомой тебе особы. Джейме, мать его, Ланнистер. Вот оно что. Ну да, конечно. Вживую Санса его не видела — но смотрела несколько фильмов с его участием. А также в известной степени изучила поведение и внешность его половины — Серсеи. Зачем он приехал? Неужели тоже по ее персону? Сансе стало вдруг так безнадежно на душе, словно ее придавили к земле, к старательно вычищенной, хрустящей нижней жесткой коркой снега, смешанного с почвой, дорожке. Близнецы были пугающе похожи. И это сходство ничего хорошего не предвещало. Сансе и Серсеи за глаза хватило. Еще и мужского варианта она может и не выдержать. А вдруг он еще и на Джоффа похож? Санса замерла. Сандор, направляющийся к крыльцу навстречу гостю, видимо, почувствовал это и оглянулся, но шага не замедлил. Ну и пусть сам идет, а она посмотрит отсюда, из-под ели, что у них там выйдет. Елка, конечно, не слишком надежное убежище, но лучшего ситуация не предоставляла. Санса наблюдала, как сошлись эти два мужчины — в полутьме, неподалеку от крыльца. Они, судя по всему, были примерно одного возраста — нет, все же Джейме чуть старше — несмотря на его очевидную холеность и ухоженность, его выдавало выражение лица и небрежно-развязная манера говорить. Санса слышала почти каждое слово — ветер дул в ее сторону очень кстати и, хоть Санса и ежилась от этого дыхания, она с жадностью внимала их диалогу. На их общее счастье, Джейме даже не нужно было ни о чем спрашивать — он с превеликим удовольствием сам все выкладывал, словно долго не имел возможности высказаться. Когда Санса услышала про смерть Роберта, ее опять словно придавило к земле. Наверное, она это уже знала — все эти пропущенные звонки Сандора, подозрительное молчание с той стороны — ну, отвечать он не хотел, но потом-то перезвонить мог? Он умер, и виной тому, опять же, послужила она. Если бы не эта история и не просьба Сандора, то Роберт бы не квасил столь отчаянно, не пошел бы он выяснять отношения с постылой ему женой и не отведал ее чудо-сигарет. Значит, Мирцелла и Томмен сейчас бы не были сиротами. Но в их жизнь опять вклинилась она — птица-горевестник — и вот опять вдоль линии ее полета начали выстраиваться трупы. Кто следующий? Санса с болью посмотрела на дом, на беседующих мужчин — и ей захотелось просто забыться — и даже перестать быть. Так стало бы для всех проще. Теперь даже тетя Лианна будет ее ненавидеть — особенно если она все же, как предполагала Санса, когда-то питала к Роберту нежные чувства. Перед глазами маячила ее фотография — и еще одна, что стояла у Мирцеллы на тумбочке — Роберт, держащий на руках сразу обоих младших детей — еще не расплывшийся до такой степени, даже красивый, любящий жизнь человек. Ага. Он любил жизнь — а она у него ее украла. Санса, как сквозь сон, слушала дальнейший ход беседы. Помолвка Джоффри… Может, все же ей надо было за него выйти замуж? Авось бы он побыстрее перекинулся, раз она так четко приносит несчастье. Кто-кто, а Джофф-то уж точно заслужил. Санса стала сама себе противна. Стоит тут, рассуждает о смерти, как ни в чем не бывало, а меж тем одного не самого плохого человека на земле не досчитались — из-за нее. Прежде чем закапывать в землю плохих — лучше бы вытащить из-под нее всех хороших, что были туда упрятаны по ее вине. Нет, самое место ей с Мизинцем, правильно она думала раньше. Они вполне друг друга стоят. А Сандора она просто не заслужила. Сансе вспомнился тот разговор с мужем — когда он говорил, что, уйди она в сторону, Сандор бы, возможно, и обрел бы счастье где-то вовне. Но нет, она цепляется за него, как летучая мышь — черной бедой, раздирая судьбу в клочья своим мертвым захватом. Стоило прекратить. Может быть, вообще все прекратить… В этом мире она была никому не нужна — только вред один — никому, кроме него. Да и ему будет без нее проще… Санса давно дрожала, как в лихорадке — и, как часто уже бывало раньше, она так глубоко ушла в себя, что ей было уже все равно. Она машинально отметила, что Ланнистер направился к своей огромной тачке — переговоры были окончены, и мирно, до чего-то они договорились? Сандор тоже не спеша двинулся в ее, Сансину сторону. Коротко сказал ей, что пора идти в дом. Сансе было уже все равно. Лишь бы он… Лишь бы он что? Не пытался ее растрясти, не нарушал бы ее вновь начинающий сгущаться вокруг кокон. И тут Сандор, словно услышав ее, сказал:  — Ланнистер не один, он с женщиной. Слушай, Пташка, я, наверное, сегодня лягу в другой комнате… А то неудобно… Она подняла на него глаза. Как удачно. И как горько. Но это было именно то, что и требовалось. Так ей никто не помешает думать. Обдумать. — Да, как скажешь. Делай, как считаешь нужным… А они надолго?  — Вроде как до завтра. Мы же потерпим?  — Да, конечно. Мы потерпим.  — Тогда пошли. Пока ты в сосульку не превратилась. Он обнял ее за плечи. «Не надо, пожалуйста!» Санса позволила себя отвести к дому. На него она смотреть не могла, так что уставилась себе под ноги. К ботинкам льнули маленькие змейки, все чисто-белые, с серебряными, ничего не выражающими глазами. Да, уже скоро, скоро… Вам уже недолго осталось ждать…