Dragon Drabbles-2

— Могу ли я найти его? — переспросил Архитектор. Он пока не до конца освоил жестовый язык, которым пользовалась Ута, а в моменты волнения руки гномки порхали в воздухе настолько быстро, что разобрать суть зачастую было затруднительно. Ута кивнула и повторила сказанное помедленнее. — Если он не снял брошь, то, пожалуй, могу. Но зачем? Ута сделала несколько резких, отрывистых движений ладонями. Лицо, изъеденное скверной, перекосилось будто бы от боли. — Что ж… Но только если он не окажется слишком далеко. Нам не стоит надолго отвлекаться от более важных занятий, — ответил Архитектор и прикрыл глаза. Он безмолвствовал некоторое время, а когда вышел из своеобразного транса, то с удивлением увидел, что Ута плачет. Он еще никогда не видел ее такой растерянной. — Пойдем, Ута, — мягко произнес он. — Вероятно, ты найдешь то, чего ищешь. Темными коридорами, затянутыми пленкой скверны, через разрушенные гномьи ходы и тоннели, что были вырыты порождениями тьмы, он повел ее туда, где чутье обнаружило брошь, созданную магом с поверхности. Возможно, они найдут того Стража, вернее, то, что от него осталось, но, возможно — потратят время впустую и отыщут лишь эту самую брошь, что могла случайно отколоться от одежды и остаться лежать на рассыпающихся от старости камнях. Впрочем, Архитектор решил воздать Уте эту малость, ведь она — единственная, кто остался ему верен после всего, что случилось. Она заслуживала награды. — Это здесь, — Архитектор обвел рукой небольшое расширение коридора, усыпанное костями порождений тьмы, кусками выколовшегося из стен камня и остатками примитивного оружия, уже начавшего ржаветь. — Глянь, Ута. Этот Страж оказался сильнее, чем я предполагал. Он с трудом мог определить, сколько именно порождений тьмы погибло в этом месте. Их было много, неожиданно много. Ута оглядела помещение и, резко дернувшись с места, устремилась к дальнему его углу. Там, из-под почти истлевшего тела крупного генлока, торчал носок сапога. — Я вижу, мы не ошиблись, — произнес Архитектор, наблюдая за тем, как Ута, надрываясь от тяжести, оттаскивает в сторону генлочий труп. Охотник лежал, полуоперевшись на стену, и голова его, украшенная причудливым орнаментом, безвольно свисала вниз. Мертвая рука все еще держала кистень. Кожа, покрытая пылью и следами засохшей черной крови, уже начала слезать, обнажая разлагающуюся плоть. Ута упала на колени и попыталась, приподняв голову мертвеца под подбородок, взглянуть ему в глаза, но потом, будто чего-то испугавшись, уронила руки вниз, и плечи ее затряслись. Рывком она прижалась к груди погибшего охотника, будто пытаясь согреть его своим теплом, обхватила руками и положила голову ему на плечо. Архитектор наблюдал за ней с толикой интереса — людские эмоции все еще казались ему чем-то загадочным и не слишком понятным. Внезапно Ута встрепенулась и резко поднялась на ноги, а после обернулась к Архитектору, и он увидел, что лицо ее мокро от слез, а губы искривлены в горькой гримасе. Пальцы Уты снова заплясали в воздухе. — Нет, Ута, мы не можем забрать его с собой, — покачал головой Архитектор. — Нам пора вернуться к своим обязанностям. Простись с ним, как тебе хочется, и идем. Ута гневно отмахнулась. Она начала метаться по темному коридору, озираясь по сторонам, то и дело трогая кладку на стене и пытаясь вытащить из нее отдельные камни. Архитектор вздохнул. Он понял, что она ищет. Он читал, что гномы возвращают своих умерших Камню, из которого, согласно легендам, когда-то произошли. Видимо, Ута желала воздать такую же почесть своему погибшему соратнику. Между пальцев Архитектора сгустился клубок силы и, сделав резкое движение, он обрушил на труп Серого Стража часть противоположной стены. В воздух взвилось облако густой пыли, и Ута резко отпрянула в сторону, закрывшись от летевшей в лицо каменной крошки. — Это то малое, что я могу сделать для него, Ута, — когда осела пыль, сказал Архитектор и поманил гномку за собой. — Идем. Она вытерла рукой слезы и покорно последовала за ним, то и дело оглядываясь назад — туда, где под грудой камня, обработанного когда-то ее народом, упокоился тот, кого она считала другом. Ненароком обернувшись, Архитектор прочел в подернутых бельмами глазах Уты то, что люди назвали бы благодарностью.