Герой Волн

      Чуть приоткрыв глаза, я понял, что день сегодня солнечный. Лучи утреннего солнца ласково проникали через открытое окно, отбрасывая различные тени на противоположную стену. Сейчас ещё только ранее начало дня, а воздух уже тяжёлый. К полудню будет невыносимо жарко. Значит, стоит сходить к морю прямо сейчас, потому что другого шанса сегодня может не представиться.       День Жатвы 65-Голодных игр. Дело в том, что 65 лет назад многие Дистрикты взбунтовались и пошли войной на Капитолий, столицу Панема. Неудачно. Капитолий подавил бунт, и для того, чтобы такое не повторялась вновь, придумали Голодные Игры. Ежегодные, деспотичные, показательные игры на выживание, за которыми в прямом эфире следит весь мир. От каждого из 12 дистриктов выбираются два трибута — участники игр: парень и девушка. Они отправляются на арену, где сражаются с трибутами из других Дистриктов за победу. Побеждает только один. Таким способом Капитолий показывает Дистриктам, что мы живём по его милости, что мы обязаны лишь жизнями двумя павших или жизнью одного (в случае победы) павшего трибута за наше восстание 65 лет назад. Попробуйте тронуть нас, и мы не просто убьём вас, мы будем убивать ваших детей. Не смотря на то, что те, кто воевали в тех «тёмных днях», уже давно умерли, за их вызов и сопротивление отвечают их дети, внуки, возможно, правнуки. Казалось бы, что такой расклад остановил бы нас от продолжения наших родов, но нет.       Родившись в 4 Дистрикте, одном из самых больших Дистриктов Панема, я видел, как часто дети вызываются добровольцами на игры ради славы и внимания, не задумываясь, что обретают себя на возможную смерть. Эти дети тренируются большую часть своей жизни быть стойкими, храбрыми бойцами. Во время самих соревнований им очень помогают навыки владения холодным оружием, плавания, а также они могут без проблем добыть себе еду из реки. Это не законно, но Капитолий делает вид, что не замечает этого. Благодаря этим самым тренировкам запас наших победителей больше, чем запас победителей одиннадцатого или же двенадцатого Дистриктов. Я сам тренируюсь, но об этом никто не знает: пробираюсь по ночам на склад с оружием и упражняюсь с ножами, копьями, мечами, топорами и остальным арсеналом. Но лучшее оружие — это трезубец. Наверное, годы ловли рыбы всё же оставляют свой отпечаток.       В своей жизни я пока лишь принимал участие в двух Жатвах. Но для меня это мероприятие не настолько важное, как для всех. Я не трясусь из-за страха, но и не буду таять от восторга, если конверт с моим аккуратно написанным именем будет вытащен рукой сопровождающей женщины. Я понимаю, что если бы вытащили меня в двенадцать лет, в мою первую жатву, какой-нибудь натренированный взрослый парень занял бы моё место добровольцем. Но я не готов к такому, не смотря на то, что я довольно сильный, ловкий и храбрый. Игры для меня — это игра не на победу, а на выживание. Победителей нет, есть только выжившие.       Бабушка уже на работе. Скорее всего, она даже не приходила с завода, ведь сейчас у неё много работы. Я не переживаю, я знаю, что встречу её до Жатвы. Она обнимет меня и скажет, что у её мальчика всё будет хорошо. Бабушка воспитывает меня с самого рождения, а про родителей она всегда говорила, что их забрало море. Не утонули, не потерялись, а их забрало море. Как говорит бабушка, от них я унаследовал не только обаяние и харизму, но и невероятную красоту. Бирюзовые глаза, бронзовая кожа и светлые волосы. Не смотря на то, что мне всего четырнадцать, я на голову выше многих своих сверстников. Из-за постоянных тренировок и ловли рыбы в море, что требует немалых усилий, у меня хорошие мускулы и отличное телосложение.       На солнечном пляже у пристани меня уже ждут два моих лучших товарища. Уилл на год младше чем я, но тем не менее довольно умён и сообразителен. Из-за неровности его передних зубов он редко улыбается, хотя со мной и Дэном он не стесняется своего недостатка. Дэн моего возраста, но уж слишком озабочен своим попаданием на Голодные Игры лет в шестнадцать, семнадцать, как это хочет сделать его сестра, потому что сложно прокормить большую семью лишь ловлей рыбы.  — Хей, привет, Финник. Готов?       И мы начинаем бежать в воду, не задумываясь о том, что можем потревожить заскучавших рыбаков и спугнуть их запоздалый улов. Один заплыв сменяет другой. Хоть на короткие минуты мы счастливы и свободны. Свободны от оков вечной работы, страдающих родственников, растоптанных грёз, и угрозы Голодных Игр. Мы счастливы и свободны. Капли воды переливаются в свете яркого солнца, наш громкий смех заполняет всё пространство. Мы влюблены в краткий миг нашей свободы.       Через некоторое время, выйдя на берег и вдоволь навалявшись в песке, мы сидим на берегу, наслаждаясь этими, возможно, последними моментами.  — Эй, Дэн, как ты думаешь, кого вытащат сегодня? — смеясь, спрашиваю я. Карие глаза моего друга устремили свой взгляд прямо на меня.       Все мы знаем, что эта тема болезненна для Дэна. Его старшая сестра хочет вызваться добровольцем на эти игры. И хотя многие и правда рассчитывают на победу Алисии Мур, Дэн ужасно волнуется. — Надеюсь, это будешь ты, Одэйр, — фыркает Дэн. — Ты же знаешь, всем будет слишком жалко отправлять меня в это кровавое месиво. — Эй, ребят, успокойтесь, — в нашу перепалку встревает Уилл, смотря с тревогой то на Дэна, то на меня. — Хотя я слышал, что после провала на прошлых играх в этот раз добровольцев, скорее всего, не будет. Но это будешь ни ты, Финник, ни Алисия.       Нам давно известно, что Уилл безответно влюблён в Алисию, не смотря на то, что она старше его на четыре года. Глупая, подростковая влюблённость. Но сердце его вряд ли выдержит, если девушка правда попадёт на Голодные Игры. Он не говорил Алисии о своих чувствах, но девушка явно не настроена на какие-то отношения.       Решив встретится на главной площади Дистрикта со своими друзьями, я направляюсь в город. Времени осталось не так много, но мне всё же надо пройтись по магазинам и купить что-нибудь вкусненькое на вечер. Ведь только две семьи погасят свет и закроют ставни, а, возможно, в надежде на ближайшую победу своего чада, будут пировать с остальными. Ведь ещё один год мы проживём в иллюзии безопасности. Многие магазины сегодня закрыты из-за предстоящего события, но рынок нет. Дети младше двенадцати бегают и резвятся по просторным улицам, а те, что постарше с угрюмыми выражениями сидят у своих домов. Взрослые спешат в попытках закончить их дела до приезда официальных служащих Капитолия для Жатвы. Линда, подруга моей бабушки, останавливает меня у киоска с фруктами. — Ну что, Финник, не волнуешься? — улыбаясь, спрашивает она. Лицо её выглядит старым и измученным. Некогда красиво смотревшийся в молодости загар сейчас исчез, от него остались лишь светло-коричневые пятна. Плечи её были странными, всё ещё сильными, хотя и очень старыми.       Она удовлетворённо кивает, когда я отрицательно качаю головой.       Бабушка уже дома, когда я возвращаюсь. Она улыбается, едва увидев меня. За этой улыбкой скрывается не поддельное волнение за своего единственного, любимого внука. Я улыбаюсь ей в ответ, показывая этим, что не нужно волноваться.       В её глазах я вижу печаль и страх. Печаль потери своей дочери, страх потери своего внука. Эти зелёные глаза видели не мало горя и радости. Эти хрупкие плечи терпели ни мало угнетения и работы. Это маленькое тело тащит на себе ни малый груз жизни.       Одевшись в рубашку и брюки, я выхожу в холл, где в платье меня уже ждёт единственный член моей семьи. Она обнимает меня и, дотянувшись, шепчет на ухо, что всё будет хорошо, хотя сама с трудом сдерживает слёзы. Я целую её в морщинистую щёку. — Я люблю тебя.       На главной площади уже немало народу. Мальчики и девочки стоят в разных частях. Я замечаю Алисию — её золотые кудри сложно не заметить — стоящую в компании девочек своего возраста и что-то бурно обсуждающих. Интересно, о чём она сейчас думает? И хватит ли ей отваги правда вызваться добровольно? Смогли ли Дэн и остальные переубедить её? В другой стороне стоят мальчики: Дэна и Уилла я замечаю сразу же и направляюсь к ним. Мы лишь кратко киваем друг другу. Чуть поодаль стоят родители, бабушки, родственники всех собравшихся детей. Здесь не все. На двух других площадях так же стоят люди, но они наблюдают за происходящим на большом экране.       На специально сконструированной сцене напротив здания Правосудия появляется наш Мэр. Маленький, лысый мужчина лет сорока. У него нет ни жены, ни детей. Как я знаю, они умерли от какой-то болезни и никто не смог бы им помочь. Кроме Капитолия. Но Капитолий не заметил этого. Следом за ним женщина с ярким, броским макияжем, в костюме цвета морской волны и короткими волосами такого же цвета, как и костюм. Бонни Кинг- сопровождающая трибутов Дистрикта 4, прямиком из Капитолия. Маленькими шашками на сцену поднимается Мэгз. Она выиграла одиннадцатые Голодные Игры, сейчас ей семьдесят, но она всё ещё находит в себе силы для тренировки трибутов. В Дистрикте есть ещё победители, но основным ментором остаётся Мэгз.       Едва городские часы бьют два часа, как Мэр выходит вперёд и начинает рассказывать историю. Одну и ту же каждый год. Он рассказывает об истории, как Панем поднялся из пыли Северной Америки. О штормах, катастрофах, пожарах, океане, что поглотил так много земли и об жестокой войне, из-за которой нас осталась так мало. Он пересказывает историю Тёмных дней, когда 12 Дистриктов были побеждены, а 13 уничтожен, как всё это привело к Голодным Играм. — Это время раскаяния и радости. — заканчивает мэр. Затем он зачитывает список прошлых победителей из нашего Дистрикта, а после отходит. Бонни делает шаг к кафедре и приветствует нас всех, говоря о том, как она рада, что она здесь. Её голос отличается от голоса Мэра: более громкий, мелодичный и тонкий. Голос Капитолия. После приветствия она переходит к главному. К этому времени моя рубашка от пота уже прилипла к телу из-за невыносимой жары.  — Поздравляю с Голодными Играми! И пусть удача всегда будет на вашей стороне! Сначала дамы!       Время тащить жребий. Бонни семенит к шару с девчачьими именами. Глубоко опускает руку и достаёт конверт. Толпа замирает. Я едва успеваю обменяться взглядом с Дэном, когда её громкий голос разносится над площадью. — Эмили Джонсон.       Имя не знакомо. Из группы девочек выходит девчонка не больше четырнадцати лет. Её глаза не наполнены слезами и страхом, они уверенно смотрят вперёд. Не хочет показывать свои эмоции на весь Панем. Она занимает место на сцене рядом с Бонни, пока последняя спрашивает, есть ли доброволец.       Я вижу, как рука Алисии поднимается в воздух, а лицо Дэна рядом со мной приобретает сероватый оттенок, а Уилл смотрит на Алисию, как на живого трупа. Пусть у Дэна тоже мания отправиться на игры, но он никогда не хотел, чтобы это делала его сестра. Алисия быстро проходит расстояние, отделяющее её от сцены, и встаёт на место Эмили, которая уже спустилась. В глазах Эмили облегчение, в глаза Алисии — стойкость и мужество.  — Вот дух Игр! Как тебя зовут? — спрашивает Бонни Кинг.  — Алисия Мур.  — Ну, что ж, аплодисменты Алисии.       Все начинают аплодировать. Это нормально. Она лишь трибут. Лишь ещё одна жертва Капитолию. Но она сама сделала свой выбор. Дэн не аплодирует, не шевелится, мне кажется, он даже не моргает. Лишь смотрит своими карими глазами на Алисию, и я знаю, что он никогда её не простит. Даже если она вернётся. Но это Голодные Игры, и родственные связи здесь редко играют хоть какую-то роль. Ты сжимаешь зубы и терпишь.       Бонни направляется к второму шару с именами мальчиков. Толпа снова замирает. Я смотрю на сцену, а сердце пропускает удар.       Кинг прочищает своё горло перед тем, как прочитать имя:  — Финник Одэйр.