***
— Что это? — Занзас скользнул взглядом по смутно знакомым фамилиям. — Врой, сам же просил разобраться с рядовым составом, вот только закончили, — мечник явно был чем-то недоволен. — Значит, это весь мусор, что рискнул остаться? — уточнил Скайрини. — Если бы. Эти, наоборот, сваливают, — хмыкнул Скуало. — А нам достается сорок с лишним человек ничего не умеющего, но крайне амбициозного мусора, плюс наша старая гвардия полным составом и два десятка середнячков. И что с этим набором теперь делать хрен знает. Их ведь еще как-то прокормить надо. — Разберемся, — кивнул босс Варии, стараясь не выдать своего удивления. — Передай жадному мусору, пусть составит смету. После посмотрим, что там по расходам получается. Он был уверен, что, едва услышав об отделении от Вонголы, рядовые разбегутся как тараканы и придется обходиться двумя-тремя десятками человек, но ситуация оказалась обратной. И теперь эту сотню с лишним рядового мусора надо было не только чем-то занять, но и обеспечить материально. — Хорошо. Что-то еще? — поинтересовался мечник. — Нет, — махнул рукой босс Варии. — Хотя, стой. Напряги Павлина, пусть сделает что-нибудь с нашей формой. Надо убрать с нашивок вонгольскую символику. И для мелкой пару комплектов закажите. Пусть привыкает к официальному статусу офицера. Ее большая часть рядового мусора до сих пор в лицо не знают, а ей с ними работать. — Врой, чертов босс, это уже перебор, — возмутился Скуало. — Ладно еще бумажки перебирать… На фига малявке иметь дело с этими отбросами? — Не тупи, мусор, — раздраженно проговорил Занзас. — Мелкая должна научиться строить подчиненных, а она от них шугается. Или ты не заметил, что малявка была готова сбежать, пока мы вчера на плацу распинались? Беловолосый вариец нахмурился. Ему и в голову не приходило, что у мелкой могут возникнуть проблемы с общением. И уж, тем более, что она будет бояться людей. Но босс не стал бы заострять на этом внимание, если бы все было в порядке. А, значит, сложности все-таки есть. — Ладно, будь по-твоему, чертов босс. Но я сам за ней присмотрю, по крайней мере, первое время, — сказал капитан. — Конечно, присмотришь, — усмехнулся Скайрини. — Куда ты денешься. Более того… Занзас смерил своего заместителя серьезным взглядом и продолжил: — Если со мной что-то случится, именно ты позаботишься о малявке. Пообещай мне. — Врой! Что за бред?! Совсем сдурел, чертов босс?! Что еще за «что-нибудь случится»?! — опешил Скуало. — Обещай, патлатый, — проигнорировав гневные вопли мечника, повторил Скайрини. — Врой! Обещаю, — рявкнул Скуало и добавил уже тише: — Мог бы и не просить меня об этом. — Так надежнее, — без тени привычной насмешки заметил босс Варии. — Я знаю, как ты относишься к клятвам. — Чертов босс, — проворчал успокоившийся капитан. — Может, ты еще завещание составишь, если не веришь мне на слово. — Уже, — спокойно кивнул Скайрини. — Один экземпляр найдешь у меня в сейфе. Второй у юристов. — ВРОЙ!! Да пошел ты, чертов босс! Вылетев из кабинета Занзаса, Скуало от души хлопнул дверью. Прямо как в былые времена, когда молодой босс Варии и его заместитель были готовы сцепиться по любому поводу. Сейчас же… — … — непечатно выругался мечник. — Чертов босс… Нет, умом Акула понимал, что действительно может случиться все, что угодно. И желание Занзаса обезопасить мелкую было вполне понятным, но сама мысль о том, что он и остальные Хранители могут не суметь защитить свое Небо, вызывала у него прямо-таки неконтролируемую злость, щедро приправленную страхом. В конце концов, кто знает, не проснулась ли случайно у их босса гипер-интуиция Вонголы. После этого разговора Скуало избегал Занзаса почти сутки и даже на общем утреннем собрании старался не встречаться с ним взглядом, не желая воскрешать в памяти неприятный разговор. Но уже к середине дня мечник сумел-таки взять себя в руки, пообещав себе, что обязательно выбьет дурь из головы босса. — Успокоился, патлатый, — насмешливо поинтересовался Скайрини, когда капитан заявился к нему с очередной пачкой бумаг. — Отвяжись, чертов босс, сам виноват, что выбесил меня, — проворчал беловолосый вариец. — И вообще, я к тебе по делу. Вот смета, составленная аркобалено и список поставщиков оружия. Как ты и просил, только иностранцы. Еще звонили юристы, у них все готово, требуется только твоя подпись. Спрашивали, когда им можно заехать. Лусс составил перечень необходимого медицинского оборудования, поскольку клиникой Вонголы мы больше пользоваться не можем. У Бартолини есть своя больница, и они готовы ее нам предоставить, но туда неудобно добираться, поскольку она находится между Палермо и Алькамо. А это от нас без малого в пятидесяти километрах. — Я в курсе, где находится Алькамо, — сказал Занзас, просматривая бумаги. — Скажи жадному мусору, пусть вместе с Павлином в ближайшее время закупят все необходимое, включая лекарства. Юристов можно вызывать хоть сейчас. Остальное я еще посмотрю. Свободен. — Врой, ты вчера серьезно говорил по поводу завещания? — все-таки не удержался от мучавшего его вопроса Скуало. — Нет, твою мать, я пошутил, — огрызнулся Скайрини, чьи мысли снова были заняты вопросами реорганизации. — Если больше идиотских вопросов нет, свали отсюда. — Только один. С хрена ли ты вообще поднял эту тему, чертов босс? — подойдя вплотную к столу, мечник оперся руками о его поверхность, нависая над сидевшим в кресле Занзасом. — Тоже гипер-интуиция сработала? — Дебил что ли? — босс Варии хмуро посмотрел на своего Хранителя Дождя. — Наш противник гребанная Вонгола. И это не считая остальных шакалов, которые спят и видят, как бы нас уничтожить. Или ты забыл, скольким мы успели перейти дорогу? Твое обещание всего лишь страховка на самый непредвиденный случай, понял? — Врой! Тогда какого черта ты говоришь это только мне, а не остальным? — снова начал злиться мечник. — Ты думаешь, Бел или Лусс оставят малявку одну? Они… — Ни хрена не знают о ней, — перебил заместителя Занзас. — Ни о том, чья она дочь, ни тем более о Джотто. О ее родословной в курсе только мы с тобой и жадный мусор, который сам раскопал эту информацию, когда был в Японии. — Странно, что он еще жив, — хмыкнул мечник, принимая объяснения босса. — Другого финансиста у нас все равно нет, — пожал плечами Скайрини. — Но он будет молчать, а мелкой о ее родителях я сам расскажу. Малявка должна знать… — О чем? — поинтересовалась Еши, заходя в кабинет.***
Лар Милч была не в восторге от нового назначения. Но приказы главы CEDEF обсуждению не подлежали. А потому аркобалено в спешном порядке пришлось отправляться в Японию. Вообще о семье Савады Емитсу известно было крайне мало. Лишь немногие знали, что он женат на японке, и еще меньше о том, что у него была дочь, которая погибла несколько лет назад. Новость же о наличии у Внешнего советника сына и вовсе носила сверхсекретный характер. Но оно и понятно. У Вонголы в целом, и у главы CEDEF в частности, имелось достаточно врагов, которые вполне могли попытаться использовать ребенка в качестве средства давления на семью. К тому же этому мальчику пророчили место самого Емитсу, что, собственно, и стало основной причиной прибытия Лар в небольшой городок — Намимори. Именно ей предстояло тренировать Саваду Юичи, чтобы тот в будущем стал Внешним советником Вонголы Дечимо. Правда, с самим наследником на пост Десятого босса семьи пока возникла заминка, но аркобалено не сомневалась, что у Ноно есть решение этой проблемы. Иначе бы он и Емитсу не выглядели такими спокойными. — Скорее всего, Девятый все же планирует помириться с Занзасом, — думала Лар, направляясь по указанному в досье адресу, где ее должна была встретить Орегано, которая присматривала за сыном главы CEDEF последние годы. Впрочем, личное знакомство со своим новым учеником, аркобалено решила пока отложить. Для начала ей хотелось немного понаблюдать за мальчиком, чтобы составить представление, как о нем, так и о его окружении. Поэтому вместо того, чтобы позвонить в дверь аккуратного домика, Лар затаилась неподалеку, ожидая, пока ее подопечный отправится в школу. Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать дверь открылась, и на пороге показался светловолосый подросток, одетый в темно-зеленую форму. — Я ушел, — крикнул он и, не дожидаясь ответа, поспешил в направлении центра города. Аркобалено, недолго думая, последовала за ним, отмечая, что внешне ребенок довольно сильно напоминает Саваду-старшего, с поправкой, разумеется, на азиатские черты лица. Двигался Юичи тоже неплохо. Было видно, что спортом он не пренебрегает. А вот с учебой у мальчика, похоже, не ладилось. Ничем другим, объяснить то, что вместо того, чтобы свернуть в направлении школы, он направился на железнодорожную станцию, Лар не могла. Электричка, в которую аркобалено успела заскочить в последний момент, была забита до отказа. Потому на маленькую девочку, которой на вид едва ли было больше трех лет, никто не обратил внимания. Зато сама Лар прекрасно могла видеть, как Юичи, вцепившись в поручень, достал из сумки потрепанный комикс. Впрочем, ехать пришлось недалеко. Уже через четыре станции, мальчик оторвался от журнала и сунув его обратно, принялся пробираться к дверям. Платформа, где они вышли, располагалась в пригороде. И судя по уверенному поведению мальчика, он бывал тут довольно часто. Во всяком случае, топтаться на месте, разглядывая карту окрестностей, прикрепленную к доске объявлений, Юичи не стал, а направился прямиком к выходу со станции. Конечной же точкой его маршрута стало безликое пятиэтажное здание, украшенное облезлой вывеской, на которой значилось всего два слова: «Медицинский центр». На мгновение аркобалено стало не по себе. Что ее ученик забыл в подобном месте? Ответ нашелся возле стойки регистрации, где ребенок, протянув дежурной медсестре пластиковую карточку-пропуск, произнес: — Могу я увидеть Саваду Нану из семнадцатой палаты?***
Савада Юичи не знал, зачем он это делает. И все же последние два года раз в месяц он вместо уроков отправлялся на железнодорожную станцию. Оттуда ровно в 8.15 отходила электричка, которая примерно за восемнадцать минут доставляла его в пригород Намимори. Дальше добираться приходилось пешком. Обычно Юичи шел неспеша, чтобы ровно к 9.00 оказаться возле здания больницы. Как раз в это время начинались утренние приемные часы. Медсестры за стойкой его уже знали, спрашивая пропуск просто для галочки. После чего Юичи поднимался на второй этаж, где в самом конце коридора располагалась нужная ему палата. Сегодня все было как обычно. Разве что возле входа в медицинский центр мальчик почувствовал чей-то взгляд. Словно кто-то неотрывно наблюдал за ним. Но Савада-младший списал это на недосып. Вчера он слишком засиделся перед телевизором. Потоптавшись минуту возле двери, мальчик прижал пластиковую карточку к считывающему устройству и решительно взялся за ручку. Магнитный замок тихонько пискнул, позволяя Юичи войти. — Доброе утро, мама… — тихонько поздоровался мальчик, глядя на женщину неподвижным изваянием застывшую возле забранного металлической решеткой окна. Женщина не отреагировала. Даже не повернула головы. Впрочем, Юичи на это и не рассчитывал. За целый год мама так ни разу на него и не взглянула. Сколько бы Савада-младший не приходил в эту палату, Нана смотрела либо в окно, либо в стену. На него, никогда. Даже когда он брал ее за руку или пытался обнять, женщина не шевелилась, продолжая молча сидеть на кровати или стоять возле окна. Лечащий врач говорил, что Нана ведет себя так со всеми без исключения. Впрочем, Юичи это мало успокаивало. Ему было больно видеть маму здесь и в таком состоянии. Наверное, стоило прекратить свои поездки. Но мальчик упрямо продолжал раз в месяц приходить в эту палату, садиться на неудобный стул для посетителей, и рассказывать безучастной женщине о своей жизни. Он говорил обо всем. О школе, об учителях и уроках, о своих «друзьях» и фестивалях, о папиной кузине из Италии с непривычным японскому слуху именем — Орегано, которая присматривает за ним сейчас, о папе, приезжающем пару раз в год. Юичи говорил, а Нана по-прежнему молчала, глядя в одну точку. На ее бледном осунувшемся лице не отражалось ничего. Ни единого намека на то, что женщина его хотя бы слышит, но мальчик надеялся, что когда-нибудь мама придет в себя и тогда он снова увидит ее ласковую улыбку. Ту самую, наполненную теплом, которой Юичи лишила его сестра. Пусть прошло уже три года, Савада-младший не мог забыть о Тсунаеши. Не мог, потому что ненавидел ее лютой ненавистью. Ненавидел, за то, что сестра отняла у него маму. Если бы только Тсуна была жива… Он бы лично ее убил. Своими собственными руками. Именно на этой мысли, голос Юичи обычно начинал дрожать от сдерживаемой злости, а пальцы покалывало, словно Пламя вот-вот вырвется наружу. Сегодня было так же. Поэтому Саваде-младшему ничего не оставалось, как прервать свой рассказ о соседской кошке, и скомкано попрощавшись, выйти в коридор. — Я обязательно приду к тебе еще, мама, — мысленно пообещал мальчик, закрывая за собой дверь. На улице он снова ощутил внимательный взгляд. Только в этот раз его обладатель и не думал скрываться. Наоборот, маленькая девочка, стоявшая возле выхода из больницы, кивнула Юичи и строго проговорила: — Доброе утро, Савада Юичи. Я здесь по поручению твоего отца Савады Емитсу. Моя задача сделать из тебя следующего Внешнего Советника Вонголы. И первый урок мы начнем прямо сейчас.