Заблудившееся Небо

— …и еще, синьор Луссурия, у меня к вам большая просьба. Окажите, пожалуйста, Рокудо Мукуро только первую помощь, не лечите его. Пусть восстанавливается самостоятельно. Обрывок фразы, донесшийся из-за неплотно прикрытой двери палаты, заставил юного иллюзиониста недовольно поморщиться. Ну, конечно, кто бы сомневался, что его наставник и тут подсуетится. Не лечите его… Еще бы сказал, что это часть тренировки. — … это часть тренировки, — словно по заказу выдал вариец. Рокудо мученически закатил глаза. Издевается. Или мстит за то, что пару дней назад Мукуро опрокинул стакан с соком на документы. Как будто он специально. Хм… Хотя, да, специально. Слишком уж сильно иллюзиониста раздражала вечно постная рожа наставника. А ведь по легенде, которую для него придумали варийцы, Дзанетти еще и его опекун. Троюродный дядя или что-то типа того, Мукуро не вникал. Просто бегло просмотрел историю, отмечая основные моменты и запоминая имя, которым ему теперь надлежит представляться среди гражданских. Деймон ди Джакомо. Самое смешное, что имя было действительно его. Во всяком случае, так Мукуро звали до попадания в лабораторию. Об этом, а также о судьбе его биологического отца иллюзионисту рассказала Принцесса и даже дала послушать запись разговора Занзаса с главой семьи Эстранео. Правда, строго-настрого запретив говорить об этом с кем-нибудь кроме нее или босса Варии. Спорить со своим Небом Рокудо не стал. До слетевшего с катушек папаши-мертвеца, ему не было никакого дела. Равно как и до старика, которого лично прикончил старший брат Еши. А вот с таинственным Благодетелем Мукуро не отказался бы пообщаться. Хотя, не похоже, чтобы Вария его разыскивала. Но Туман полагал, что с этим он и сам рано или поздно справится. Тем временем, Луссурия по всей видимости закончил общаться с Дзанетти и решил вплотную заняться своим пациентом. Палата сразу же наполнилась сладковато-терпким запахом дорого парфюма, повсюду сопровождавшим Хранителя Солнца. Впрочем, Рокудо он даже нравился. Вообще, познакомившись поближе с офицерами Варии, иллюзионист в полной мере осознал, что значит фраза: «Внешность обманчива». Тот же Луссурия при всей своей напускной мягкости и фривольном поведении был человеком, что с одинаковой легкостью мог как вылечить, так и искалечить. Среди рядовых Солнце Варии боялись даже больше, чем Хранителя Грозы или блондинистую Барби, не иначе как по недоразумению прозванную Принцем-Потрошителем. И в этом не было ничего удивительного. В конце концов, покажите того бойца, кто за время службы ни разу не оказывался в лазарете. Таких просто нет. Сам Мукуро вотчину Луссурии тоже посещал с завидной регулярностью. Впрочем, у него-то как раз с «сестренкой Лу» сложились замечательные отношения. В некотором смысле Туман даже восхищался Хранителем Солнца, а точнее его актерскими способностями. Если бы не случайность, у Рокудо бы и мысли не возникло, что за маской «мамочки всея Варии» может скрываться что-то еще. Хотя теперь, прокручивая в голове происшествие двухмесячной давности, иллюзионист сомневался, что это действительно было лишь стечением обстоятельств. Вряд ли кто-то вроде Луссурии позволил бы так легко застать себя врасплох. Тем более, что, решив заглянуть поздно вечером на кухню за чем-нибудь сладким, Мукуро и не думал скрываться. Когда он вошел, Солнце Варии сидел за столом, неторопливо листая толстую книгу в темной, слегка потертой обложке. Еще иллюзионист заметил керамический чайничек с чаем и кружку, рядом с которой лежали солнечные очки. Правда, прежде чем Рокудо понял, что это те самые очки, которые Луссурия носил вне зависимости от места и времени суток, Хранитель Скайрини-старшего поднял голову. Их глаза встретились всего на долю секунды, но для того, чтобы навсегда запечатлеть увиденное в памяти, Мукуро хватило и этого. Льдисто-голубые с тонкими серебристыми линиями, расходившимися от зрачка к краю радужки причудливым узором и длинными светлыми ресницами. Удивительно красивые глаза, в которых царил… арктический холод. Инстинктивно отшатнувшись, он вжался спиной в стену, разрывая зрительный контакт. Однако даже так, иллюзионист продолжал ощущать пронизывающий взгляд, который заставлял его буквально цепенеть от ужаса. — Прости-прости, я вовсе не собирался тебя пугать, — заметив неадекватную реакцию Тумана, проговорил медик. — Ты что-то хотел? Рокудо отрицательно помотал головой, завороженный глубоким голосом и непривычной, вкрадчивой манерой речи этого Луссурии. — Тогда, быть может сделать тебе чаю? — неуловимым движением нацепляя очки обратно, поинтересовался Хранитель Солнца. — Чаю? — неуверенно переспросил Мукуро, все еще пребывавший в некотором замешательстве от мимолетного знакомства с «темной» стороной варийского Солнышка. — Да. Я как раз заварил свежий. Или же… — медик выдержал небольшую паузу в лучших традициях театральных постановок. — Я могу приготовить для тебя горячий шоколад. Волшебное слово «шоколад» окончательно привело иллюзиониста в чувство. Страх отступил и Туман, отлипнув, наконец, от стены уселся за стол, ожидая обещанное лакомство. Пока Луссурия готовил, Рокудо не удержался и сунул нос в раскрытую книгу, лежавшую рядом, но не понял ни слова, хотя текст был написан на латинице. — Это ведь не итальянский? — подал голос он, так и не сумев самостоятельно идентифицировать язык. — Голландский, лапушка, — не оборачиваясь отозвался медик, помешивая в кастрюльке ароматную массу. Больше на эту тему Хранитель Солнца не сказал ни слова, принявшись мурлыкать под нос какой-то незатейливый мотивчик из рекламы. После чего, закончив колдовать над кружкой с шоколадом, поставил ее перед Мукуро вместе с тарелкой, на которой лежал кусок пирога, щедро украшенный взбитыми сливками. Книгу, столь заинтересовавшую юного Хранителя, медик закрыл и отодвинул подальше. А вместо нее достал из кухонного ящика несколько старых журналов с рецептами. — Куро, милый, что ты думаешь по поводу малинового парфе? — как ни в чем не бывало проворковал он, листая яркие глянцевые страницы. — Или лучше тирамису? А может быть эклеры? Ох, даже не знаю, что выбрать… В тот раз они засиделись на кухне допоздна. Луссурия искал, чтобы такого приготовить завтра на десерт, поскольку Данка, взяв выходной, уехала навестить внуков. И ничто в его поведении не выдавало внезапной метаморфозы, свидетелем которой невольно стал заглянувший на кухню в поисках сладостей, Мукуро. Уже позже, Рокудо несколько раз мысленно возвращался к произошедшему, но так и не смог окончательно решить для себя была ли та ситуация неким жестом доверия со стороны Солнца Варии или же предупреждением на будущее. Однако, одну вещь Туман для себя все-таки уяснил. Никогда и ни при каких обстоятельствах не становиться врагом человеку, от одного взгляда которого, кровь стынет в жилах. Хотя ладить с Луссурией было совсем несложно. К «младшеньким» медик Варии относился с особой теплотой, балуя их сверх меры. И в отличии от прочих составляющих образа «мамочки всея Варии» эта привязанность и забота до сих пор казались иллюзионисту вполне себе настоящими. Так что, лежа на больничной койке, Мукуро нисколько не сомневался, что стоит ему состроить жалобные глазки, как у того кота из мультика, и Лусс вылечит его травмы своим Пламенем, после чего отпустит восвояси. Однако… — Ну почему нет…? — капризно протянул Рокудо, глядя на то, как Луссурия опутывает особенно сильно пострадавшие во время тренировки руки бинтами, пропитанными какой-то мазью с резким травяным запахом. — С Пламенем ведь гораздо быстрее… — Потому и нет, малыш, — заканчивая перевязку проговорил Хранитель Солнца. — Быстрее, вовсе не значит лучше. К тому же, постоянная стимуляция клеток организма Пламенем Солнца имеет побочные эффекты. Ты же не хочешь испортить себе цвет лица или облысеть раньше времени? Так что нет. И не надо на меня так смотреть. Сегодня тебе придется остаться здесь. Иллюзионист душераздирающе вздохнул, но возражать не рискнул. Слишком уж категорично прозвучало последнее «нет» в исполнении медика Варии. Впрочем, Туман не был бы собой, если бы не имел запасного плана. Вот только… По ладоням, скрытым плотными повязками, уже начала растекаться приятная прохлада, убирая саднящую боль. Расслабились ноющие от перенапряжения мышцы. И Мукуро сам того не заметив, погрузился в глубокий, целебный сон. Взяв пациента за запястье, Луссурия проверил пульс и убедившись, что юный иллюзионист действительно крепко спит, покинул палату, не забыв плотно прикрыть за собой дверь. — Все в порядке, — сообщил медик, обнаружив в коридоре ожидавшую его Еши. — Я использовал заживляющее средство на основе Пламени Дождя. Теперь Малыш Куро проспит до утра, так что волноваться не о чем. — Спасибо, Лу, — поблагодарила его Тсунаеши. — Ты и Иво мне очень помогли. — Не за что, милая, — махнул рукой Хранитель Солнца. — Мне и самому не слишком нравится сложившаяся ситуация, так что я пригляжу за нашим проказником, пока Белюшка немного не успокоится. Девочка кивнула, соглашаясь. Пусть изначально она и не собиралась вмешиваться, но беспокойство за Хранителя все же пересилило чувство справедливости. Да, Мукуро был виноват и ей не стоило его прикрывать. Однако, будучи Небом, Еши просто не смогла остаться в стороне. К тому же, стоило ей всего раз подумать о том, чтобы пустить все на самотек, как интуиция зашлась пронзительным визгом, от которого у Ешино до сих пор ломило в висках. Впрочем, немного позже компромисс все же был найден и с помощью Дзанетти, взявшего всю ответственность за реализацию плана на себя, Туман временно поместили под опеку Луссурии. Теперь девочке надлежало позаботиться о Бельфегоре. В качестве извинения за действия своего Хранителя Еши приготовила для Принца самую интересную из возможных на данный момент миссий, надеясь, что это заставит Хранителя Урагана если не сменить гнев на милость, то хотя бы немного смягчиться. Разумеется, с Мукуро Ешино тоже планировала поговорить. И сделать это максимально жестко, чтобы Туман, наконец, уяснил, что так поступать нельзя. Увы, последнее виделось Тсунаеши наиболее трудной задачей. Ее чрезмерная лояльность, которую девочка проявляла к своему Хранителю, чтобы облегчить адаптацию на новом месте, в итоге оказалась палкой о двух концах. Рокудо действительно довольно быстро освоился в непривычной для него обстановке, а заодно уверовал в свою полную безнаказанность. В конце концов, обычно Ешино лишь слегка журила его за проступки, не более. Девочка вздохнула. И Занзас, и Скуало, и Алауди и даже Джотто. Все говорили ей, что она слишком потакает Мукуро, но Еши продолжала гнуть свою линию. И вот доигралась… С такими невеселыми мыслями, Тсунаеши попрощалась с Луссурией и направилась к себе, пообещав Хранителю Солнца, что зайдет проведать Рокудо перед сном. Можно было бы, конечно, остаться и лично убедиться, что ее Туман не проснется раньше времени и не сбежит, но девочка полностью доверяла Солнышку Варии. Если тот сказал, что Мукуро проспит до утра, так и будет. К тому же самой Ешино сейчас определенно требовалась передышка. Сегодняшняя нервотрепка не прошла для ее организма даром.