О ЙА и ЮА

      В комментариях возникло новое определение ЙА, можно даже сказать — новая волна определений ЙА. Раньше оно было размыто настолько, что под него можно было запихнуть и Дарью Донцову — хотя после пятидесятой книги стоило бы уже смириться, что это стиль такой, — любая книга, не наполненная достаточно глубоким для критика КФ смыслом, наполненная не смешными для того же критика шутками…       И это мне объясняли в комментариях к прошлым частям. В этот же раз мне человека четыре сказали, что ЙА — это автор, не уважающий читателя. Какой-то мелкий гад, который решил заработать себе дешёвой славы без лишних усилий, накалякал произведение, не удосужившись даже прогнать его через ворд. И сидит гордый, в ожидании похвалы.       Разумеется, наши критики не могут пройти мимо на такое неуважение к себе любимым, и указывают на все недостатки. Особенно если шапка оформлена грамотно и критик всё же открыл страницу с текстом — не закрывать же её, раз прочитал?..       Проблема в том, что описанный типаж — лишь малая часть проблемы. Настолько малая, что даже названия не требует. И дело даже не в том, что таких людей мало, а в том, что они не могут много писать. С таким подходом адекватные люди их будут просто игнорировать — а это страшнее критики, неуважаемые любители мстить за испорченное настроение, — а писать ради себя, ради своей идеи, ради удовольствия они не могут. Что произойдёт? Одно-два коротких произведения, и они уйдут искать славы в другом месте.       Возможно, меня берегла моя интуиция, но с такими кадрами я встречалась только на узких «тропинках». Один попросил меня отбетить его текст — правки занимали больше места, чем сам текст, — двух других я видела среди критиков, активно защищавших своё моральное право высказывать другим авторам то, что они думают.       И да, как верно было замечено в тех же комментариях, эти ЙА в защите не нуждаются. Они сами кого угодно сожрут. Но их и критиковать-то не охота. Настолько там плохо ВСЁ, что даже мне там не за что зацепиться, а себя я упрекнуть в отсутствии желания не могу, всё изнутри вижу. И дело даже не столько в грамотности — хотя она тоже страдает, — а в абсолютно пустой идее, не просто скопированной с других, а скопированной без минимального понимания внутренней сущности, по самым внешним, ярким и дурацким проявлениям.       Одно из таких произведений было откровенной попыткой троллинга, на которую никто не купился. Даже троллинг был хренов.       Я же говорю про других авторов, которые пострадали от травли ЙА. О тех, кто писать, возможно, не очень-то и хочет. О тех, кто стесняется своего творчества. О тех, у кого в голове месяцами вертятся образы будущего произведения — сценки, герои, реплики, мироустройство, etc. О тех, кто славы не хочет.       О тех, кто хочет освобождения. От мыслей и образов, что не дают спать по ночам.       О тех, кто хочет общения, отдачи. Выплеснув свои мысли, выложив всего себя, чтобы это не рухнуло в пустоту, а дошло до кого-то, вызвало в нём эмоции или, возможно, новые идеи.       О тех, кто пишет, кусая губы, бегая по потолку и стучась головой о клавиатуру. С тихими мысленными воплями: «Боже, какой бред! Это никто читать не будет! Но оно так логично! А-а-а-а!!! Всё должно быть не так! Но оно так! А-а-а-а!!!»       О тех, у кого герои живут своей жизнью. И плевали эти герои на мнение автора: сюжет у него там, не сюжет… Голова болит, живот, депрессия и сессия — ничего не знаем, иди пиши.       Я говорю о тех, кто испытывает вдохновение. О тех, кто способен его испытать. Да, его испытывают не все, и это абсолютно нормально. У homo sapiens вообще очень большая вариативность в реакциях, что обеспечивает, между прочим, успешное выживание нашего вида.       Кто-то испытывает особое удовольствие от секса. А кто-то, даже при условии физического оргазма и сквирта, решит что это процесс прикольный, но есть вещи и интереснее.       Кто-то испытывает особое удовольствие от спорта. Они становятся спортивными наркоманами, которые не могут без активности проводить время — им плохо становится. А есть те, кто двадцать отжиманий только невероятным усилием воли делают, а потом ещё неделю отходят.       Кто-то испытывает особое удовольствие от конфликта. Тролли, скандалисты, гопники… Разведут на реакцию, и им хорошо, ржачно. А кто-то после конфликта два дня пьёт отвар ромашки и не может войти в конструктивное русло.       Кто-то испытывает особое удовольствие от воспитания детей. Дети — узюзю, дети — аняня, дети — цветы жизни и даже какашки их прекрасны. А кто-то смотрит на них с ужасом и записывается в чайлдфри.       Кто-то испытывает особое удовольствие от получения новой информации и её обработки, фантазирования. А у кого-то «Знать, что Плутон больше не планета? Как мне это поможет в жизни?»       И это всё совершенно нормально, более того, хорошо. Это обеспечивает успешность нашего вида. Если бы все дружно трахались, то кто бы ракеты строил? Кто воевал? А если бы все ракеты строили, кто бы размножался? Люди всякие нужны, люди всякие важны…       Более того, удовольствие от процесса даёт ещё один полезный баф — доступ к бессознательному. Его ещё называют подсознанием, хотя это устаревшее и не совсем верное название. Помните байку о том, что человек пользуется только десятью процентами своего мозга? Так вот, десять процентов — это ваше сознание. То, что вы контролируете. Ваши связные и бессвязные мысли, логические рассуждения. Остальные девяносто приходятся на бессознательное — контроль тела, обстановки, свободные ассоциации.       В чём это проявляется? В том, что в некоторых делах некоторые люди используют больше мозговых ресурсов, чем другие. Например, люди с увлечением в виде секса, отлично считывают выражения лица и прочие невольные порывы. Смотрят на кого-то и сразу понимают, на кого тот запал, хотя наблюдаемый человек сам ещё не осознал, что засмотрелся. И эти люди не анализируют ничего сознательно, не думают: «Хм, такой наклон головы и расслабление наружного кантуса характерен для сексуальной фантазии…» — они в мановение ока безо всяких научных данных понимают, что к чему.       Или, например, любители конфликтов. Ребята за полчаса накатывают ответную простынку так, что мне неделю разбирать, как они переврали аргументы, какие манипуляции использовали и есть ли в их словах рациональное зерно или только так кажется?.. Это так ужасно, что даже восхищает — за полчаса накатать такую речевую конструкцию, что без бутылки не разберёшься, где тут этот чёртов подвох. И вряд ли эти люди пишут, сверяясь с книгой «Правила демагога», им помогает их бессознательное.       Также и удовольствие от фантазии дарует выход к бессознательному. К свободным ассоциациям, которые варятся там, как в котле, выдавая парадоксальный и, одновременно, логичный результат. Есть множество произведений, в которых люди находят двойное дно. Дно, которое автор и не думал вкладывать. Но оно там есть! Его видно! И не только одному человеку с СПГС, а многим! Когда обычный рассказ об обычной девочке в конце ВНЕЗАПНО оказывается жёсткой социальной критикой. Когда кусочки мира, которые сам автор видел лишь частично, собираются в одну общую непротиворечивую картину. Когда всё увиденное, просмотренное, прочитанное собирается в единый комок и выплёскивается в произведении, создавая многогранную историю…       Но вот проблема. Для тех, кто никогда не испытывал вдохновения, рецепт идеального произведения предельно ясен: берёшь мануалы, берёшь словари и работаешь. Ебашишь. Много. Долго. И в конце, если ты всё сделал правильно, получается конфетка.       Но это так не работает. Вдохновение — это выплеск. То, что всё это время кипело на уровне бессознательного, как вулкан, прорывается в сознательное. Тут только хватаешь и записываешь, хватаешь и записываешь. Отвлёкся на мануалы — задавил вдохновение. Пытаешься это как-то направить — задавил вдохновение. Результат? Головная боль, вымученный текст, чувство глубокого неудовлетворения.       Во время вдохновения автор выдаёт лучшее, на что он способен в данный момент. Даже больше, чем он способен без вдохновения. Лично я «под музой» допускаю в два-три раза меньше грамматических ошибок, чем обычно. Я не безграмотна, но я очень невнимательна.       Написанное под вдохновением всегда очень личное. Это захватывает всего тебя, все твои мозговые ресурсы, всё внимание и много времени. Это не стул, который кто-то сделал на отъебись, это что-то настолько твоё, насколько вообще может быть твоим что-то внешнее.       А потом наступает опустошение. Лава в вулкане кончается, и он затухает. И хочется узнать, а не зря ли это всё, не зря ли было сделано это титаническое усилие. Не зря ли болят теперь руки от непривычно долгого печатания. Не зря ли живот подводит от пропущенного ужина. Может, лучше не надо организм подвергать такому стрессу? Оно, конечно, копится в голове, но пусть копится дальше, не буду обращать внимания, пусть затихнет.       Когда человек пишет «под музой» критика бесполезна. Это будто пытаться заткнуть вулкан голыми руками. Когда человека отпускает — критика вредна. Ему сейчас важно знать, что это было не зря, а не то, что он выложился на все сто — и этого всё равно недостаточно.       А потом человек начнёт собирать информацию, чтобы снова заполнить свой вулкан, чтобы снова ощутить приступ вдохновения. И всю ту информацию, которую вы пытались донести, он найдёт сам.       Конечно, автором можно быть и вовсе не испытывая вдохновения. Но это изначально проигрышная позиция, по сравнению с «вдохновлёнными»: мало того, что писать придётся только сознательной частью, десятью процентами, так ещё часть этих ресурсов будет занята тем, чтобы заставлять себя писать. Малая форма и совмещение с другими видами удовольствий ещё могут как-то подтянуть ситуацию, но если задуматься — разница в задействованных ресурсах просто чудовищна.       Именно поэтому я считаю, что далеко не все могут стать хорошими авторами. К этому может просто не быть способностей.       И это вполне нормально, не нужно устраивать из этого драму. Нет способностей к одному — есть к другому.       Только вот по внешним признакам вы вряд ли определите, у кого они есть, а кто ещё просто в начале пути, так что не надо бегать и всем кричать «бездарность»! Они сами сольются, когда пройдут по этому пути достаточно, чтобы осознать, насколько это «не их».       Хотите потворствовать скандалистам, которых хотят быстрой славы? Пожалуйста, ругайтесь с ними, критикуйте. Хотите загубить человека, из которого реально может вырасти хороший автор — ругайтесь, критикуйте. Только не нужно это выставлять как справедливую борьбу за чистоту и грамотность фикбука.       Это так, возвращаясь к основной теме, в которой некая группа людей по неким мутным признакам выделила группу ЙА, призывала их критиковать и осмеивать. Что привело к тому, что многие нормальные авторы, которые близко не ЙА стали бояться выкладываться, а все вокруг смотрят на это максимум равнодушно, мол, да, критика нужна, минимальная грамотность нужна, всё правильно, надо устраивать гонения и травлю.       Есть такая штука, как публичная бета. Казалось бы, всё просто, читатели отмечают ошибки и опечатки и не отходя от кассы сообщают о них автору. Классная штука, на самом деле. Но даже туда умудряются присылать чушь — моим последним было «летература», — у некоторых более или менее популярных авторов есть в профиле сноска, мол, если отмечаете ошибку, принесите ссылку.       А что говорить о более субъективных вещах, вроде стилистики? Кто-то является приверженцем школы великой русской литературы и не может без длинных описаний. Кому-то больше нравится стиль Чака Паланика, и он экономит каждое слово, стараясь сделать едко и метко. Кто-то любит быстрые, ёмкие диалоги. А кому-то перед диалогом обязательно нужна экспозиция.       Недавно на Типичном Фикрайтере обсуждалась тема критика, который пытался заставить всех оформлять несобственно-прямую речь по правилам обычной прямой речи. Это так, к слову.       Есть полезные, вдохновляющие обсуждения идей. Бывают интересные советы. Редко, но такое случается. Обычно от «профессиональных» читателей, которые не ленятся к каждой главе написать хоть что-то похожее на «спасибо» или от других авторов.       Но критику обычно выдают люди без соответствующего образования (средняя школа не в счёт, ибо не учитывает нюансов), без соответствующего опыта. Не как мнение читателя (понравилось/не понравилось), а как критику, как советы, которым автор почему-то должен следовать.       Ведь критик в школе учился. Он знает, что для написания идеального произведения нужно взять мануалы, словарь и ебашить.       И он даже мысли не допускает о том, что это может быть не так.