I know I'll fall in love with you, baby

Чонгук стучится в дверь студии, всхлипывая в рукав. Из носа парня не прекращает течь. Но это из-за того, что на улице холодно, только и всего. Хмурый Хосок открывает дверь. — Чонгука? Что ты здесь делаешь? Где… — он замолкает, как только вглядывается в лицо Чонгука, и округляет глаза. — Хён, — зовет Чонгук, и его голос срывается, застревая в горле. — Хён, пожалуйста, позволь мне остаться. Хосок без слов впускает его внутрь. Когда Чонгук устраивается на самодельной кровати из курток и резиновых ковриков, тот спрашивает: — Что случилось? Чонгук дергается, но молчит. — Не хочешь говорить со мной? — Хосок вскидывает брови и достает телефон, проводя по экрану большим пальцем. — Может, мне позвонить Юнги-хёну и попросить прийти? — Нет! — тут же громко восклицает Чонгук. — Нет, не звони ему. — Ну ладно, — тянет Хосок и опускает телефон, но не убирает его в карман. — Тогда расскажешь, что случилось? Чонгук неохотно говорит обо всем, что произошло за этот день. К окончанию монолога его взгляд приклеивается к куртке, лежащей на его коленях. — Ох, Чонгук, — вздыхает Хосок. Он звучит настолько подавленно, что Чонгук решается поднять взгляд, и его челюсть отвисает. — Хён, какого черта? Ты плачешь? Хосок пихает Чонгука в плечо. — Умолкни, мелкий, я не плачу. Просто это так грустно, — Хосок всхлипывает, и Чонгук невольно морщит нос в отвращении, потирая больное место на руке, — насколько вы оба тупые. Не удивительно, что вы предназначенные. Вы реально стоите друг друга. Боже. — Я не тупой, — раздраженно говорит Чонгук. Хосок смотрит на него с жалостью, с которой доктора обычно рассказывают своим пациентам об обнаруженной неизлечимой болезни. — Чонгук, — начинает Хосок, тщательно выговаривая каждое слово, как будто объясняет нечто совершенно очевидное ребенку. — Если Юнги-хёну вообще на тебя плевать, то почему он держал тебя за руку? — Я не знаю! — взрывается Чонгук. — Я не понимаю! Сначала он отвергает меня, затем пускает в свой дом! А затем снова уходит! Мне казалось, он чувствовал вину за мою комнату, но он постоянно был таким… — он замолкает, не зная, как сформулировать то, что вертится на языке. Как ему описать взгляд Юнги, устремленный на Чонгука в студии? Или как рэпер постоянно смотрел на его губы? Или дразнящий голос, мягко зовущий его Чон Чонгуки. Хосок смотрит на него с толикой сочувствия. Чонгук, наверно, выглядит слишком жалко. — Я понимаю, что ему стоило вести себя более откровенно, но Юнги-хён всегда был человеком, чьи поступки говорят громче, чем слова. — Что ты имеешь в виду? — требовательно спрашивает Чонгук, по горло сытый всеми загадками. — Ты нравишься Юнги, — прямо говорит Хосок. Чонгук тут же мрачнеет. — Нет, не нравлюсь, — бормочет он. Хосок неверяще взмахивает руками: — Почему ты так уверен? Он сказал тебе это в лицо? — Разве не ты только что сказал, что Юнги — человек, поступки которого говорят громче, чем слова? — парирует Чонгук. — Поверь, он ясно продемонстрировал это. И он даже сказал, что никогда не будет встречаться с фанатом. — А, — бросает Хосок, отклоняясь назад на дверь студии. — Думаю, об этом он также не упомянул. — О чем? Хосок чуть смещается, выглядя несколько неуверенно. — Не знаю, говорить ли тебе, но думаю, ты должен знать… — он вздыхает, поднимая взгляд на Чонгука. — Юнги-хён уже однажды встречался с фанатом. Чонгук широко распахивает глаза. — Что? Я никогда… Хосок кисло улыбается ему. — Об этом толком никто не знает, и это единственный плюс. Это… не очень хорошо закончилось. Юнги-хён тогда сильно обжёгся. Внезапно Чонгуку становится страшно сделать вздох. — Что случилось? Хосок пронзительно смотрит на него. — Если хочешь узнать подробнее, спроси Юнги-хёна, а не меня. Так или иначе, именно после того случая он создал правило не встречаться с фанатами. Он всегда придерживался его, хотя мне кажется, сейчас отказался. — Отказался? — недоуменно переспрашивает Чонгук. — Да, — Хосок закатывает глаза. — Потому что познакомился с тобой. Чонгук протестующе открывает рот, но Хосок сдвигает брови, словно внезапно осознал что-то, и спрашивает: — Подожди-ка. Вы с Юнги предназначенные и некоторое время жили вместе. Разве ты не чувствуешь это? Чонгук сглатывает, вспоминая ладонь Юнги у себя над сердцем. Разве ты не чувствуешь это? — Я ничего не чувствую, — горько признается он. Хосок изумленно смотрит на него. — …Ладно, — через мгновение нехотя произносит старший, и на его лице появляется неуверенность. — Понимаю, почему это тебя оттолкнуло… А что Юнги? — Что он? — Он что-нибудь чувствовал? — А откуда я, блять, знаю? Я не спрашивал. — Я уже понял, что ты в этом не особо силен, — замечает Хосок. — Вы вообще разговаривали друг с другом? — Ну простите, — резко бросает Чонгук. — Я был слегка занят своими собственными чувствами. — Эй, я ни в чем тебя не обвиняю! Просто, может быть, это лишь недоразумение… Чонгук опускает взгляд на колени. Конечно же, он все снова напутал. Скорее всего ничего и не было. Потому что Юнги плевать на него. На некоторое время повисает тишина. Мысли Чонгука вертятся по кругу, постоянно возвращаясь к Юнги. Чем он занимается? О чем он думает? Что чувствует? Так смешно, что Чонгук не знает об этом ни сейчас, когда Юнги на другом конце города, не знал ни тогда, когда находился рядом с рэпером. — Ты же знаешь, — задумчиво изрекает Хосок, — что связь предназначенных можно заблокировать? — Я понял, спасибо. — Я не про Юнги-хёна. Что если ты отвергаешь ее? — Взглянув на выражение лица Чонгука, Хосок спешно поясняет: — То есть, если ты не принял ее изначально, невозможно что-либо почувствовать. Давай по-честному, сколько раз Юнги-хён дал тебе понять, что ему можно верить? — Ну, — хмурится Чонгук и замолкает. Во взгляде Хосока появляется понимание, и по коже Чонгука пробегают мурашки. Чонгук трет свое запястье, словно от этого татуировка перестанет зудеть. — Не думаю, что он убьет меня во сне. — Это обычная порядочность, Чонгука, — отмечает Хосок. — Он… он был добр ко мне? — снова пытается Чонгук, в его сердце появляется какое-то тянущее чувство. — И это тоже называется порядочностью. К тому же ты думал, что он делал это только из чувства долга, а не потому что хотел сам, верно? И Чонгук хочет сказать «нет», убедить Хосока, что тот не прав, но в итоге спрашивает лишь одно: — А разве не так? — Нет, Чонгука, — мягко произносит Хосок. *** Юнги перепрыгивает через две ступеньки за раз. Он чувствует дежавю, когда поднимается наверх, и наклоняет голову, сдвигая кепку ниже, когда мимо проходят студенты со стопками книг, что-то еле слышно бормочущие под нос. Они даже не замечают, что задевают локтем Юнги, и движутся дальше. Рэпер тихо выдыхает. Это странно, но он чувствует, как это место подгоняет его. Из-за его памяти. Его ноги невольно ускоряются, хотят рвануть по коридору, словно вопрос стоит не на жизнь, а на смерть. Юнги с усилием заставляет себя сбавить темп. Скрип его кроссовок в коридоре кажется слишком громким, каждый звук усиливается в разы. Юнги внезапно кажется, что люди за стенами могут слышать его тяжелое сердцебиение. Он останавливается перед одной из дверей. Она выглядит так же, как и остальные, разве что замок блестит, как новый. Делая еще один глубокий вздох, Юнги поднимает руку, чтобы постучать. — Его нет. Рэпер тут же разворачивается. У стены напротив стоит парень со скрещенными на груди руками. Секунду спустя Юнги узнает в нем Чимина с танцевального занятия Чонгука. Бесстрастное выражение лица парня резко контрастирует с запомнившейся рэперу мальчишеской улыбкой танцора. В памяти Юнги глаза парня были похожи на полумесяцы. Сейчас они лишь неприветливо устремлены на него. Юнги медленно опускает руку, но почему-то чувствует желание поднять обе ладони в защитном жесте. — Ты знаешь, где он? На долю секунды выражение лица Чимина меняется, но тут же снова выглядит бесстрастным, и Юнги не успевает уловить промелькнувшие эмоции. — Да, — просто отвечает Чимин, не вдаваясь в подробности. — Ладно, — Юнги решает не давить. Вместо этого он обманчиво тихо спрашивает, хотя его сердце готово выпрыгнуть из груди: — Как он? Равнодушие тут же слетает с лица Чимина. Юнги оказывается совершенно не готов к тому, что следует дальше. — Ты чертов ублюдок, — шипит Чимин и подлетает к Юнги, яростно сверкая взглядом. — Как он? Как он?! Думаешь, можешь просто так заявиться и спросить, как он? Юнги отшатывается, когда Чимин оказывается около его лица. Они примерно одного роста, поэтому по идее Чимин не должен быть настолько устрашающим, но выражение лица парня всё компенсирует. Чимин с силой тыкает пальцем Юнги в грудь, отчего последний чуть не спотыкается. — Ты ебаный мудак, — выплевывает друг Чонгука. Юнги ошарашенно смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Ты хоть знаешь, сколько боли причинил Чонгуку? Сколько раз он из-за тебя плакал? Ты не заслуживаешь ничего знать о нем, тем более, как он, — он делает ударение на двух последних словах, сопровождая каждое тычком Юнги в грудь. — Чимини? — раздается голос позади Чимина. — На кого ты кричишь? Танцор разрывает зрительный контакт, оборачиваясь, и Юнги видит еще одного парня. Он замечает, как слегка озадаченный взгляд незнакомца тяжелеет, когда тот видит Юнги. — А, — говорит парень. — Это ты. Юнги хочет спросить «Мы встречались раньше?», потому что незнакомец смотрит на него с открытой неприязнью, но не успевает, потому что парень придвигается к Чимину и закидывает тому руку на плечи. — Знаешь, — говорит он Чимину как бы между делом, словно Юнги тут нет. — Я никогда никого не избивал… так что особо не знаю, как это делается, но, — парень замолкает и вдруг усмехается, поворачиваясь к Юнги, — это не должно быть слишком сложно, верно? Чимин фыркает, хотя на лице еще видны остатки ярости. — Только руку повредишь, не утруждай себя. — А, ты так думаешь? — незнакомец уступает, слегка хмурясь. — Да кто ты, блять, такой? — взрывается Юнги, глядя на него. — Тэхён, — радостно представляется парень и показывает двумя пальцами жест победы около лица. И хотя его действия кажутся слишком глупыми, во взгляде проскальзывает что-то тяжелое. — Разве наш Чонгуки не рассказывал обо мне? — Нет, — невнятно говорит Юнги, словно признавая поражение. — Он мне ничего не говорил. Чимин вскидывает брови. — Кажется, вы не слишком близки, — говорит он, и фраза задевает за живое. — Пойдем отсюда, — Тэхён дергает Чимина за рукав. — Я хочу мороженое. — Ладно, пошли, — охотно соглашается Чимин. — Лучше уходи, пока тебя никто не узнал, — бросает он Юнги через плечо, и двое парней направляются к лестнице. Юнги чувствует такую сухость во рту, что ему приходится сглотнуть два раза, прежде чем слова срываются с его губ. — Я не знал, — отчаянно выпаливает он. Друзья Чонгука замирают и оборачиваются. Юнги прочищает горло. — Я не знал, — хрипло повторяет он, — как больно ему было. — Он беспомощно сжимает кулаки. Юнги рассеянно думает, может ли Чонгук чувствовать его сейчас, но потом вспоминает, что тот вообще ничего не чувствует. — Но мне действительно жаль, — выдавливает, с трудом вырывая слова из груди. Мгновение Чимин с Тэхёном безмолвно разглядывают его. — Ну ты неудачник, — в конце концов говорит Чимин уже без злости. Юнги не отрицает. — Может, тебе лучше было сказать это ему. — Я хотел. Я бы сказал, если бы он отвечал на мои звонки. Чимин и Тэхён обмениваются взглядами, и Юнги вдруг задумывается о существовании телепатии. — Пожалуйста, оставайтесь на линии, — нараспев произносит глубоким голосом Тэхён, — и мы свяжемся с вами через минуту. Они с Чимином снова поворачиваются спиной к Юнги, кладут руки друг другу на плечи и наклоняют головы. Юнги остается только недоверчиво наблюдать за тем, как они перешептываются на подобии совещания из двух человек. Спустя минуту яростного шипения они решительно кивают, чуть не сталкиваясь лбами, и выпрямляются. — Окей, — Чимин пристально смотрит на Юнги. — Мы решили выслушать тебя и дать еще один шанс, но только при одном условии… — …Ты купишь нам мороженое, — заканчивает Тэхён, сложив руки на груди. — Что? — только и произносит Юнги. Вот так рэпер оказывается в кафе вместе с двумя студентами, с которыми толком не знаком, и перед горой мороженого на столе. Юнги невольно задается вопросом, станут ли эти встречи регулярными в его жизни. — Сейчас зима, — замечает он, все еще пиля мороженое взглядом и морщась. Тэхён не обращает на него внимание и блаженно закрывает глаза. Только Чимин останавливает ложку на полпути ко рту. — Ну да, и что? Юнги закатывает глаза: — Неважно. — Итак, — слова Тэхёна звучат невнятно из-за ложки во рту. — Мы ждем. Юнги вздыхает и проводит ладонью по своему лицу. — Что вы хотите знать? — Ну, ты всегда можешь начать с того, как заставил Чонгука, человека, который постоянно придумывает оправдания для твоего поведения, сбежать от того, чего он хочет больше всего. А это, как ни странно, — Чимин нагло указывает ложкой на хмурое лицо Юнги, — быть с тобой. — Я бы сказал, если бы сам знал, — возражает Юнги, и от разочарования его голос звучит резче, чем обычно. — Может, вы сможете объяснить, почему он так уверен, что не нравится мне? Тэхён с Чимином в тот же момент замирают. — Ты же шутишь? — они обмениваются взглядами. — Помнишь, ты встретился с ним, только чтобы сказать, что не будешь встречаться с ним, потому что ему нравится твоя музыка? С чего это вообще? Ты имеешь что-то против людей, которым нравятся твои песни? Это слишком странно, учитывая, кем ты являешься. — Это личное, — отрезает Юнги голосом, не терпящим возражений. Чимин холодно рассматривает его в течение минуты, а затем придвигается. — Ладно. Но ты должен признать, что ваша первая встреча была ужасной. Юнги неловко сдвигается на пластиковом стуле. Интерьер кафе заставляет его чувствовать себя не в своей тарелке. Слишком красочный… и радостный. — Это было давно, — настаивает он. — Всё изменилось. — Что именно? — требовательно спрашивает Тэхён. — Мои чувства, — отвечает Юнги. — А тебе не приходило в голову, что чувства Чонгука тоже могли измениться? Юнги стискивает челюсть, но не может возразить, потому что это правда. Пока Юнги пытался прийти к соглашению с призраками своего прошлого, он не задумывался, как ожидание повлияет на Чонгука. Даже не обращал внимания. Юнги вспоминает выражение предательства на лице Чонгука, искры в его взгляде и резкий голос (Чувствую что, хён?), целый мир боли, который Юнги не заметил. Он чувствует, как ребра сжимаются вокруг легких подобно тюремной решетке. — Он сказал, что ничего не чувствует, — нерешительно признается Юнги, пытаясь игнорировать нервное биение своего сердца. Он поворачивает голову к окну, чтобы избежать пристальных взглядов с другого конца стола. — Если вы сможете объяснить это, я весь во внимании. — Есть одна теория, — осторожно начинает Тэхён, внимательно рассматривая Юнги. — Она не подтверждена, — добавляет Чимин. — Это просто мысли Хосок-хёна. — Чон Хосока? — спрашивает Юнги, выпрямляясь. Чимин с Тэхёном, кажется, в первый раз сбиваются с мысли под острым взглядом рэпера. — Эм, да? — отвечает Чимин, а затем на него обрушивается понимание. — О, я забыл, что ты... знаешь его… — Так он знает, где сейчас Чонгук? — резко перебивает Юнги, нависая над столом. — Да, но… — Отлично. Спасибо, ребята. — Юнги поднимается. — Вы реально помогли. — Эй, хотя бы ответь на еще один вопрос, а? — Чимин неодобрительно сдвигает брови. Юнги послушно замирает, хотя его ноги уже готовы унести его из этого чертового магазина счастья и сердечных приступов от переизбытка сахара. Видя, что Юнги слушает, Чимин вздыхает и спрашивает: — Тебе нравится Чонгук-и? Стоя около столика посреди кафе, Юнги вдруг задумывается о том, ходит ли сюда Чонгук. А может, он постоянно садится за этот стол, на стул рядом с Юнги. Если Юнги сосредоточится, то практически может увидеть Чонгука со слезящимися от смеха глазами, лучезарно улыбающегося. Возможно Чонгук когда-то стоял на этом самом месте, где сейчас Юнги. — Да, — откровенно отвечает рэпер. В конце концов, это оказывается проще, чем он думал. Словно это признание всегда было внутри него, вертелось на кончике языка, ожидая своего времени. — Да, мне нравится Чонгук. — И ты скажешь ему это? — продолжает Тэхён, серьезно глядя на Юнги. — Да. Тэхён с Чимином снова обмениваются взглядами. — Просто чтобы ты знал, мы делаем это ради счастья Гуки, — Тэхён суживает взгляд. — Если ты снова заставишь его плакать, я реально побью тебя. — Договорились, парень, — бросает Юнги. Достав из кармана бумажник, он вытаскивает блестящую кредитную карточку. — Я заплачу на выходе, ладно? Чимин роняет челюсть, но тут же возмущенно восклицает: — Ты пытаешься купить наше сотрудничество? Юнги фыркает, разрушая напряженную атмосферу. — Я, по-твоему, миллионер, что ли? Это не дорама, парень. — Ну, не знаю, ты похож на главного героя, — задумчиво изрекает Тэхён, склоняя голову набок и рассматривая Юнги. — Скупой на эмоции, богатый и немножко мудак. — Ты жжешь, друг, — прыскает Чимин. Тэхён ухмыляется, и они дают друг другу пять. Юнги непроизвольно закатывает глаза. И эти ребята минуту назад угрожали, что побьют его. Друзья Чонгука такие странные, хотя не в его праве осуждать кого-либо, учитывая, какими людьми сам рэпер окружил себя. Людьми, которые, по-видимому, даже не могут позвонить ему, чтобы сообщить, что всё это время находились рядом с предназначенным Юнги. Юнги набирает номер Хосока, как только выходит из кафе. Танцор на удивление быстро поднимает трубку, но Юнги не может сейчас думать об этом. Он спешит так, что дрожь, кажется, добирается аж до его костей. — Юнги-хён! — в радостном голосе Хосока слышится нервозность и толика вины. — Ха-ха, ничего себе совпадение! Я только собирался позвонить тебе, видишь ли, я хочу… — Чонгук, — перебивает его Юнги. — Как он? С ним все в порядке? — …сказать тебе о… Стоп, что? Как ты узнал? — Ты не можешь просто ответить? — выговаривает сквозь зубы Юнги, но в его голосе слышится просьба. Сердцебиение ускоряется, и Юнги осознает, что несется по улице мимо прохожих так, словно от его скорости зависит, когда прозвучит ответ. Он резко останавливается на месте, чуть не теряя равновесие. Прислонившись спиной к витрине магазина, Юнги опускает голову, трет пальцами переносицу и выдыхает: — Просто скажи мне, как он. — Хён, ты в порядке? Звучишь немного… — Разве это сейчас важно?! — взрывается Юнги, пугая проходящую мимо парочку. Они косятся на него, но Юнги просто кивает головой, извиняясь. С усилием заставляет себя сбавить громкость и процеживает сквозь зубы: — Клянусь, если ты не скажешь мне прямо сейчас… — Он в порядке! — вопит Хосок. — Он в порядке, всё нормально, он был со мной всё это время, не беспокойся! Юнги закрывает глаза от внезапно накрывшей его волны облегчения. Он еще больше прислоняется к стеклу витрины, чувствуя слабость в коленях. Голос Хосока, зовущий его, кажется таким далеким. — …Юнги-хён? Хён? Ты еще здесь? Юнги прочищает горло. — Вот видишь, разве это было так трудно? Почему ты не мог просто ответить мне с самого начала? — хрипло произносит он, потирая шею. — Давненько я не видел, чтоб ты так быстро выходил из себя, хён, — задумчиво произносит Хосок. — Ты реально беспокоился. — Не начинай, — ворчит Юнги, но в следующее мгновение не может не удостовериться: — С ним точно всё хорошо? — Да, — терпеливо заверяет его Хосок. — В смысле... если это хорошо, когда кто-то считает, что его предназначенный не отвечает на его чувства. Желудок Юнги ухает камнем вниз. Каждое биение сердца ощущается как удар в грудь, отстукивающий эгоистэгоистэгоист. Это всё из-за тебя. Сделай что-нибудь. Юнги прочищает горло, пытаясь вздохнуть сквозь боль. — Твоя теория. В чем она заключается? На другом конце линии повисает тишина. — Ты случайно не встречал Чимина или Тэхёна? — Возьми одного и получи второго бесплатно, — устало тянет Юнги. — Ого, звучит как вечеринка. У тебя был плохой день, Юнги-хён? Юнги не отвечает на вопрос. — Хосока, — зовет он вместо этого. — Что мне делать? — Знаешь, я всегда хотел попробовать себя в роли свахи, — мечтательно проговаривает Хосок. — К счастью для тебя я готовился для этого момента… Ты рад, что я твой лучший друг? — Спорно, — невозмутимо отвечает Юнги, смотря на свое отражение в стекле. — Ты такой жестокий, — неодобрительно цокает Хосок. — Но так как ты скучаешь по твоей лучшей половинке, на этот раз я прощу тебя, хён! — И это говоришь мне ты, когда сам проводишь время с этой лучшей половинкой, не говоря об этом своему лучшему другу? — Ой, как страшно, — пропевает Хосок. Юнги раздраженно стонет. — Я сейчас отправлю тебе файл, ладно? Юнги недоуменно сдвигает брови. — Ладно. — Убрав телефон от уха, он видит присланный файл. Это презентация, названная почемугукинеможетпочувствоватьвечнуюлюбовьиверностьюнги.ppt. Даже не открывая файл, Юнги знает, что там куча разноцветных надписей со шрифтами из комиксов и миллионом анимационных эффектов, потому что Хосок — это человек, который ментально еще не вырос из дошкольного возраста и до сих пор рисует солнце с улыбающимся лицом. — …Я временами реально жалею, что познакомился с тобой. — Это ты вслух так говоришь, но твое сердце считает иначе, не так ли? — Может, поэтому мне плохо. — Оу, — воркующим тоном тянет Хосок. — Мне нужно идти, но реально прочитай это, окей? Оно имеет смысл. — Хорошо, — говорит Юнги и откашливается. — Спасибо, Хосока. Танцор молчит пару секунд, но затем его теплый голос раздается снова: — Всё что угодно для моего лучшего друга. — Ты же знаешь, что я ценю это? — спрашивает Юнги. — Знаю. — Рэпер слышит улыбку в голосе друга. — Я кладу трубку, хён! Юнги мычит, и Хосок щебечет прощание, а потом разговор прерывается. Рэпер опускает телефон. Его пальцы словно ледяные, потому что всё это время он держал руку у уха. Люди все также проходят мимо, бурным потоком мчась все дальше и дальше. Телефон внезапно вибрирует, и экран загорается. Юнги вздрагивает, но затем нажимает на сообщение от Хосока. [от кого: юнги любит хоби ✌] а это бонус~ (≧ω≦) файтин юнги-хён!!!!! посмотреть прикрепленный файл.jpg Юнги хмурится и нажимает холодным кончиком пальца на ссылку. Это Чонгук. Он спит, свернувшись клубком на куче курток на полу студии Хосока. Освещение не особо хорошее, и качество фотографии оставляет желать лучшего, но лицо Чонгука расслаблено, а губы приоткрыты. Одной рукой парень сжимает ткань рукава вокруг правого запястья. Среди курток он кажется маленьким и брошенным, отчего Юнги чувствует резкую боль в груди, но все равно улыбается. Это он. Предназначенный Юнги. Поток незнакомых людей, спешащих по своим делам, продолжает нестись мимо него. *** — Вы что? — тупо переспрашивает Чонгук. — Мы ели мороженое с Шугой! — радостно повторяет Чимин, пока Чонгук изумленно хлопает ресницами. — Точнее мы с Тэхёном ели мороженое, а он просто сидел рядом. А еще он заплатил за нас. Как мило с его стороны, правда? — Он… Зачем он сделал это? — нерешительно спрашивает Чонгук, стискивая телефон в руке. В его голове так много вопросов, но Чонгук никак не может озвучить их. Он злился? Выглядел уставшим? Он говорил обо мне? — Как… как он? — в итоге, запинаясь, выдавливает Чонгук. На пару секунд на другом конце повисает тишина, а затем голос Чимина раздается снова: — Знаешь, он бы мог сам ответить на этот вопрос, если бы ты не игнорил его звонки. Чонгук напрягается. — Это Юнги так сказал? Чимин шумно вздыхает. — Гуки, ты знаешь, я на твоей стороне, — Чимин игнорирует тихое «какой еще стороне» Чонгука, — потому что это мой долг как твоего защитника, — и снова игнорирует вопрос Чонгука «какого еще защитника», — и потому что он причинил тебе боль, но… ты правда считаешь, что так сможешь быть счастлив? — Повисает тишина. — Ты думаешь, что сможешь просто сбежать и забыть об этом? — Я не знаю, — тихо выдавливает Чонгук и чувствует такую боль, словно каждая клетка его тела заходится в крике. — Я не знаю, что делать, хён. — Ладно, Чонгуки, — успокаивающе произносит Чимин. — Я думаю, ты должен поговорить с ним. Знаю, что ты привык слишком много думать обо всём, но не легче просто спросить у Шуги-хёна? Только так ты сможешь быть уверен на все сто, не так ли? — Да, — мямлит Чонгук. — Честно, поговори с ним. Мне кажется, он скучает по тебе. — Хорошо. Чимин фыркает. — Почему у меня такое ощущение, что ты просто соглашаешься со всеми моими словами, чтобы я заткнулся? — Понятия не имею, — беззаботно отвечает Чонгук. — Кстати, хён, разве твои занятия не начались еще десять минут назад? Чонгук практически может услышать, как Чимин хмурится. — Чего это ты так резко меняешь тему? Не пытайся отвлечь меня, будто бы я не знаю, что мои занятия… — Внезапно раздается грохот, словно кто-то падает со стула. — Ох, черт… — Тебе лучше поторопиться, хён, — услужливо замечает Чонгук. — Ты не мог сказать раньше? — стонет Чимин, пока Чонгук пытается заглушить свой смех. — Всё, ты труп, Чон Чонгук! — Пока, Чимини-хён, — пропевает Чонгук и быстро нажимает кнопку отбоя. Он ложится обратно на пол, свободно держа телефон в руке. Улыбка исчезает с лица. Чонгук переворачивается на бок и придвигает телефон ближе к глазам. На ярком экране высвечивается Юнги > > 12 пропущенных вызовов. Палец Чонгука замирает над кнопкой вызова. Просто спроси, сказал Чимин. Но даже если Чонгук спросит, как он сможет поверить в то, что Юнги ответит? Ты правда считаешь, что так сможешь быть счастлив, спросил Чимин. Телефон выскальзывает из рук и с громким стуком падает на пол. Чонгук переворачивается на спину снова. Конечно, нет. Конечно, так он не сможет быть счастлив. Мне кажется, он скучает по тебе, сказал Чимин. Чонгук сжимает рукава толстовки в кулаках и пытается заглушить в ткани собственный крик. В понедельник Чонгук задерживается после окончания танцевального занятия. Чимин предлагает остаться с ним, когда замечает, что он еле волочит ноги, но Чонгук отмахивается. Он знает, что его другу завтра нужно сдать важную работу, которую тот даже не начинал. Кроме того, у Чонгука нет особых причин оставаться, его комната полностью готова. От одной только мысли об очередной одинокой ночи в танцевальном зале по его коже пробегают мурашки, а желудок нервно сжимается. В танцевальной студии Хосока есть синтезатор, стоящий прямо у стены, чтобы не мешать танцорам. Чонгук садится на пол перед ним, скрещивая ноги. Хосок тоже еще не ушел из студии и крутится возле стерео-системы в углу. Он украдкой бросает взгляды на Чонгука, и последний делает вид, что не замечает их. Может, если он будет игнорировать проблему, та сама собой разрешится. Но, к сожалению, Чонгуку не везет, потому что в следующий момент Хосок спрашивает: — Ты поговорил с Юнги-хёном? Чонгук нажимает на четыре клавиши одновременно. Неприятный, режущий слух звук разносится по помещению. — Как видно, нет. — Я не знаю, что сказать ему, — резко произносит Чонгук, пробуя другую клавишу, которая звучит гораздо ниже. — Ну, даже не знаю, может, правду? — Хосок закатывает глаза, а затем внезапно распахивает их и произносит крикливым тоном, абсолютно не похожим на голос Чонгука: — Юнги-хён, ты мне очень нравишься, прошу, сжалься надо мной и спаси всех моих друзей, наблюдающих за моими неловкими страданиями. — Ого, я даже не догадывался, что у тебя к Юнги-хёну такие чувства, — парирует Чонгук. Хосок раздраженно всплескивает руками. — И чего я вообще парюсь, — бормочет он. — Это Чимин обычно капает тебе на мозги. Ну и сиди тут дальше, заливай свое горе. Не забудь закрыть зал, когда закончишь. Чонгук даже не смотрит на него и слышит, как Хосок со вздохом закрывает за собой дверь. Чонгук придвигается ближе к синтезатору. Ему почти удается до конца подобрать мелодию для песни, которую Юнги с Намджуном включали ему тогда в студии, как вдруг дверь снова открывается. Чонгук даже не оборачивается, думая, что это Хосок. — Уходи, хён, — говорит он и небрежно отмахивается рукой. У него совсем нет настроения сегодня. — Я же сказал, что закрою за собой. Я знаю, как работает замок, мне не пять лет, как вы с Чимином иногда думаете. В ответ на его речь раздается смешок, и Чонгук разворачивается так быстро, что его шея вспыхивает от боли, потому что это не Хосок. Юнги стоит, прислонившись к дверному проему. На его голове кепка, а сам рэпер практически тонет в огромной толстовке. Каждая клеточка тела Чонгука устремляется в сторону рэпера, желая прижаться к телу Юнги. Чонгук шумно сглатывает. — Что ты здесь делаешь? — Хосок позвонил мне, — говорит Юнги, заходя внутрь, и Чонгук мысленно стонет. — Жаловался, что всё это сводит его с ума, и просил спасти его. Знаешь что-нибудь об этом? Чонгук утыкается взглядом в пол где-то между собой и Юнги. — Чонгук, — зовет рэпер. Когда Чонгук решается поднять взгляд, то видит серьезное выражение лица Юнги, без единого намека на веселье. — Ты хочешь, чтобы я ушел? Хочет ли он? — Делай, что хочешь, — еле слышно выдавливает Чонгук. — То есть ты можешь остаться. Мне всё равно. Юнги тихо фыркает, но подходит ближе и садится рядом. От ощущения тепла, идущего от его тела, Чонгуку хочется прижаться к рэперу. Чтобы отвлечься, он полностью переключает свое внимание на синтезатор, и чувствует, что Юнги делает также. — Ты танцуешь, поешь и играешь на пианино. Есть что-то, что ты не умеешь делать? — У меня не особо хорошо получается, — тихо возражает Чонгук. — Я не могу понять, как сыграть эту часть… — И он демонстрирует, нажимая пальцами на клавиши и воссоздавая часть мелодии, последний аккорд которой резко выбивается из гармонии. — Нет, не так, — говорит Юнги позади него и затем придвигается, накрывая пальцы Чонгука своими и меняя их положение. — Вот так, видишь? Послушай. — Он нажимает, и его теплые ладони прижимаются сильнее. В этот раз звук синтезатора выходит чистым и гармоничным. Чонгук не двигается. Плечо Юнги касается его плеча. Рэпер настолько близко, что аромат соснового леса накрывает парня с головой, и его тело начинает болеть от желания прижаться. Они замирают в этом положении, и, когда звук синтезатора затихает, в студии раздается только их дыхание. Юнги шумно втягивает воздух. — Чонгук, — Рэпер переплетает их пальцы и тянет Чонгука, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Чонгук не сопротивляется, приклеившись взглядом к их рукам. Голос Юнги поразительно мягкий, когда тот продолжает: — Хосок рассказал мне о связи. Он считает, что ты не можешь чувствовать ее, потому что, — Юнги прерывается и на секунду отводит взгляд в сторону, — ты уверен, что я ненавижу тебя, и отвергаешь ее. Чонгук напрягается. Он вскидывает голову, и Юнги ловит его взгляд. Глаза рэпера оттенка свежезаваренного кофе. — А разве это не так? — спрашивает он. Чонгук находится слишком близко и только поэтому улавливает, как уголок рта Юнги дергается. — Черт побери, — выдыхает рэпер. — Он не лгал. Я думал, что вел себя предельно откровенно. Услышав эти слова, Чонгук пытается вырвать свои пальцы и встать, но Юнги сжимает его руку в своей. — Нет, подожди, Чонгуки, я не это имел в виду. — Рэпер выглядит так, словно хочет хлопнуть ладонью по своему лицу, но не отрывает руки, боясь, что Чонгук уйдет. — Тогда что ты имел в виду? — Я хотел сказать, — резко начинает Юнги, — что думал, что по мне было ясно, как сильно ты… — внезапно он снова замолкает и отводит взгляд. Чонгук ошеломленно и одновременно восхищенно смотрит на румянец, окрасивший щеки Юнги. — Как сильно я что? — Чонгук не хочет думать над возможными окончаниями этого предложения, не хочет надеяться, но Юнги сейчас прямо перед ним, и сердце Чонгука пропускает удар. — Я хочу тебе кое-что объяснить, послушай, ладно? Почему я был… таким, — Юнги кривится. Его руки все еще крепко держат холодные ладони Чонгука, но Юнги не смотрит на них. Чонгуку кажется, что рэпер вообще забыл об этом. — Хосок… Он упоминал историю с фанатом, да? — говорит Юнги и продолжает, не дожидаясь ответа: — Когда мы только начали всё это с Намджуном, у нас было не так уж много поклонников. Она приходила на каждое наше выступление, подходила к нам после и говорила, что ей нравится моя музыка. Она постоянно крутилась рядом, и я часто с ней разговаривал, — Юнги криво улыбается. — Я никогда не встречал никого настолько воодушевленного. Она интересовалась всем, чем мы занимались, чем я занимался. Сначала мне это льстило… хотелось одобрения, понимаешь? Затем через некоторое время я даже не заметил, как стал постоянно нуждаться в ее улыбке… Думаю, тебе уже понятно, чем всё это закончилось, верно? — Юнги, наконец, поднимает взгляд на Чонгука, и губы рэпера сжаты в тонкую линию. — Что произошло потом? — Чонгук хочет, чтобы его вопрос прозвучал невозмутимо, но воздух застревает в его горле. Юнги пожимает плечами, но движение выглядит дерганым и напряженным. — Полагаю, она разочаровалась, когда узнала меня настоящего. — Что? — спрашивает Чонгук, и, хотя его голос звучит спокойно, на самом деле он в полном замешательстве, а в голове воцаряется хаос из кружащихся мыслей. — Не смотри так шокированно, — недовольно ворчит Юнги, но его губы растягиваются в чем-то более искреннем и нежном. Чонгук резко закрывает рот. Его щеки горят. — Чувствую себя неловко. Это именно то, что я имел в виду, ясно? И Чонгук действительно пытается, но просто не может понять. Чонгук видел Юнги на сцене, когда рэпер блистал в лучах софитов, окруженный пульсирующей аурой, способный одним своим голосом привести толпу в неистовство или заставить замолчать. Чонгук был там, в этой толпе. Но Чонгук также видел Юнги дома, сонного и взъерошенного в шесть утра, в спортивных штанах и изношенной футболке с тремя дырками на спине, с таким угрожающим взглядом, словно рэпер был готов перебить весь мир за кружку кофе. Он видел, как Юнги буравил взглядом Хосока, когда сам едва сдерживал улыбку, а Хосок тянул его за щеки. Чонгук видел, как Юнги практически вырывал волосы на голове из-за отсутствия вдохновения, критиковал себя, но пытался снова и снова, пока не оказывался полностью доволен своей работой. Чонгук видел, как Юнги смотрел на него тогда в темной комнате, словно в тот момент больше ничего не имело значение, словно следующие слова Чонгука могли изменить всё. Как кто-то может быть разочарован этим? Чонгук возвращается из своих мыслей и внезапно осознает, что Юнги наблюдает за ним. — Ты… — на губах рэпера появляется улыбка, и, боже, Чонгуку кажется, что кто-то внезапно раскрыл шторы, и солнце начало светить прямо на него. — Ты сейчас думаешь о чем-то очень сентиментальном, не так ли? — Это, — неловко начинает Чонгук и спешно моргает, чтобы избавиться от остаточного образа улыбки Юнги. Затем он пытается сдвинуть брови, — я не… вовсе нет... как ты вообще можешь знать об этом? — Ты не можешь врать мне, Чонгуки. — Чонгук внезапно чувствует непреодолимое желание стереть эту ухмылку с лица рэпера. А еще заползти под пол и прятаться там до скончания веков. — Я могу это чувствовать. Чонгук недоуменно сдвигает брови. — В каком смысле ты можешь это чувствовать? — Я объясню чуть позже, — обещает Юнги. От его пристального взгляда Чонгука прошивает дрожь, и он пытается её подавить. — Ты же позволишь мне закончить? — Э, конечно? — Чонгук не уверен, как вести себя с таким Юнги, который продолжает смотреть на него так, словно кроме Чонгука ничто в мире больше не заслуживает его внимания. Юнги улыбается, слыша его нерешительный ответ, а затем вздыхает. — Так или иначе, я пытался всё забыть, и это действовало какое-то время. А потом появился ты, весь такой… — Юнги непонятно взмахивает в воздухе руками, и Чонгуку внезапно очень хочется перевести эти жесты в слова. — Признаться, я еще не привык к тому, что… мой предназначенный в первый момент лишь напомнил мне о ней. Меня это взбесило, — в голосе Юнги проскальзывает горечь, отчего Чонгук тут же выдергивает руки из хватки рэпера и кладет на свои колени. — Прости, — тихо выдавливает он, сутуля плечи и пытаясь сжаться. — За что ты извиняешься? Чонгук удивленно поднимает голову и встречается взглядом с Юнги. — Эм, — он нервно облизывает губы. — Я… я не знаю? — Тогда ты не должен это делать, — мягко говорит Юнги. — Хорошо? Не извиняйся за то, в чем нет твоей вины. Черт возьми, это я тут пытаюсь извиниться. — Почему? — спрашивает Чонгук, сжимая пальцы в кулаки. — Почему ты извиняешься? — Потому что я был эгоистичным ублюдком, — прямо говорит Юнги, и Чонгук может видеть, как его желваки перекатываются от напряжения. — Потому что я ужасно обошелся с тобой. Я боялся боли, поэтому в итоге поранил тебя, как гребаный… — рэпер внезапно замолкает и судорожно выдыхает сквозь зубы. — Прости. Правда, прости меня, Чонгук… В голосе Юнги слышится дрожь, и его руки тоже подрагивают на коленях. Чонгук поражается, насколько ранимо выглядит Юнги, как вдруг порыв эмоций обрушивается на него. Мир вспыхивает и исчезает. Чонгук теряется в пламени гнева и вины, и, боже, как же больно. Чонгук тонет, он не понимает, но почему-то отчаянно нуждается в Юнги, в его теплой и крепкой хватке, в его руках, в чем-нибудь… А затем всё прекращается. Чонгук резко приходит в себя, мир еще раз кренится в сторону, но затем возвращается обратно и больше не двигается. Чонгук ошеломленно хлопает глазами и чувствует крепкую хватку на своих руках. Юнги прямо перед его лицом. — Чонгук? — рэпер чертыхается себе под нос. Его испуганный взгляд выбивает оставшийся воздух из легких Чонгука. — Черт возьми… Чонгук! — Что… что произошло? — хрипло спрашивает Чонгук дрожащим голосом. — Господи, как же ты меня напугал, — облегченно выдыхает Юнги, ослабляя хватку. — Ты вдруг перестал дышать, а затем твои эмоции взорвались ураганом… — Постой-ка, — перебивает Чонгук и хмурится. — Мои… эмоции? — Да, — Юнги поднимает руку и указывает указательным и средним пальцами на сердце Чонгука. — Я говорил тебе, что чувствую их. Здесь. — Ч-что? — запинается Чонгук от шока. — Как это возможно? — Ты мой предназначенный, не так ли? Чонгук безнадежно пытается игнорировать поток тепла, который прошивает его тело, когда слышит слова Юнги. Он неловко откашливается, пропуская нежную улыбку рэпера. — Эм… ладно, но я… Я не чувствую… — Меня? — заканчивает за него Юнги. — Я думаю, что ты… почувствовал. Недавно. Чонгук ошеломленно смотрит, как Юнги поднимает руку и касается его шеи, глядя куда-то в сторону от его головы. — Это… это был ты? Юнги снова встречается взглядом с Чонгуком, а затем хватает его руку и прикладывает к левой стороне своей груди, как тогда в прихожей. — Чонгука, — выдыхает рэпер. — Слушай внимательно, хорошо? Я не особо хорош в выражении чувств, — он криво улыбается, — но мне кажется, что даже такой человек, как я, может сказать правду. Юнги глубоко вздыхает, и Чонгук может ощутить стук его сердца под своей ладонью. — Ты мне нравишься, — Юнги не запинается, не путается в словах, произнося их отчетливо и без колебаний. Чонгук изумленно смотрит на него. Юнги не двигается под его пристальным взглядом, но щеки рэпера чуть краснеют. Что-то, что было сжато глубоко внутри Чонгука, внезапно высвобождается, и глаза парня расширяются в благоговении. Это начинается медленно. Подобно теплому ручейку эмоции Юнги начинают просачиваться в его грудь. Постепенно поток становится всё больше, эмоции проникают в него до тех пор, пока его тело не оказывается полностью наполненным Юнги, Юнги, Юнги. И Чонгук уже знает, он знает, но не может не спросить, задерживая дыхание: — Правда? Я действительно нравлюсь тебе? Уголки губ Юнги дергаются вверх, словно рэпер знает, что именно Чонгук испытывает, и, возможно, так оно и есть. От одной этой мысли Чонгук чувствует головокружение. — Да. Я уверен. Чонгук даже не пытается бороться с улыбкой, которая появляется на его лице. Словно бесшумный взрыв фейерверков освещает его изнутри. Юнги ни на секунду не отводит взгляда, и его глаза придают Чонгуку уверенность. — Хён, — он улыбается слишком широко, но не может сдержать себя. — Я кажется не очень расслышал тебя в первый раз. Можешь сказать снова? — Ты, засранец, — говорит Юнги, зеркально отражая его улыбку, отчего Чонгук чувствует себя словно на небесах. — Я передумал. Ты слишком наглый и не нравишься мне. — Ты врешь, — смеется Чонгук, чувствуя, как голова кружится от ощущения ровного потока настоящих чувств Юнги. — Ты врешь мне прямо сейчас! — Да, — Юнги закатывает глаза, и Чонгук практически теряет способность дышать от волны нежности, идущей от рэпера. — Да, я вру. Ты прав. *** Ослабив хватку на руке Чонгука, Юнги вместо этого тянется к запястью, на котором отпечатан черным цветом вопрос «Как тебя зовут». Пальцы рэпера осторожно касаются татуировки, посылая по телу парня мурашки. Чонгук вздрагивает, а затем говорит: — Меня зовут Чонгук. И я реально восхищаюсь тобой, хён. Я считаю, что ты потрясающий. Ты очень креативный, и твой рэп безумно классный. Ты реально, — он колеблется на мгновение и тихо заканчивает, заливаясь румянцем: — нравишься мне. Юнги фыркает и чуть сжимает запястье, все еще находящееся в его руке. — С чего вдруг ты это говоришь? Чонгук робко улыбается, глядя на него сквозь ресницы. — Я хотел сказать это тебе, когда мы встретились в первый раз. В смысле, на фансайне, когда ты спросил мое имя. Я практиковал эту речь заранее, - признается он. — Ммм, — задумчиво произносит Юнги, сжимая губы, а затем ухмыляется. — Я дам тебе пять баллов за попытку. Не слишком креативно, и доставка подкачала. Тебе повезло, что ты достаточно красивый, чтобы компенсировать это, — самодовольно заканчивает рэпер, наблюдая, как Чонгук заливается краской до самых ушей. — Юнги-хён! — вспыхивает Чонгук и пихает рэпера в плечо. Юнги смеется. — Что? Не считаешь себя красивым, Чонгуки? — Юнги понижает голос, отчего тот звучит более чувственно, и продолжает развлечение: — Хочешь, чтобы я убедил тебя? Румянец на щеках Чонгука становится гуще, парень распахивает глаза, а затем резко зажмуривается, когда расстояние между ними сокращается. Их колени соприкасаются. Юнги наклоняется, осторожно касаясь щекой щеки Чонгука, и вздох, сорвавшийся с губ парня, кажется слаще сценического псевдонима Юнги. Проводя кончиком носа по скуле Чонгука, Юнги шепчет: — Чонгук? — Да? — едва слышно звучит ответ. Горячий воздух окатывает губы Юнги. — Могу я поцеловать тебя? Хотя глаза Юнги практически закрыты, он все равно замечает, как Чонгук морщит нос, а затем раздраженно выдыхает. — Ты серьезно спрашиваешь мое чертово разрешение… — начинает Чонгук, но конец предложения звучит как придушенный писк, потому что Юнги сокращает расстояние и касается его губ своими. Чонгук испуганно выдыхает, влажно и горячо. Юнги мягко кусает его за нижнюю губу и касается рукой шеи, проникая языком в рот. Чонгук хрипло стонет и прижимается ближе. Юнги чувствует, как рука парня хватается за ткань его толстовки и сжимается в кулак. Чонгук на вкус как дом, как вдох свежего воздуха после душной студии, как пробуждение ото сна. Юнги неспешно целует парня, касается своим языком языка Чонгука и всасывает его. Чонгук дергается, испуганное «а» вырывается из его рта. От этого звука все тело Юнги прошивает дрожь, заставляя воздух в его легких трепетать. Рэпер касается языком нёба Чонгука и, лизнув напоследок его губы, отстраняется. Чонгук инстинктивно пытается последовать за ним, и Юнги улыбается. — Эй, — тихо шепчет он, обхватывая лицо Чонгука обеими руками. Большими пальцами Юнги нежно проводит по пылающим щекам Чонгука. Глаза парня еще закрыты, а рот приоткрыт, губы покрасневшие и влажные от слюны. Сердце ухает вниз, потому что Чонгук выглядит как гребаный мираж. — Чонгук. Открой глаза. Веки Чонгука с трепетом поднимаются, и он смотрит на Юнги. Его темные глаза кажутся практически черными, а зрачки затягивают словно черные дыры. — Ты не дал мне ответить «да», — хрипло говорит Чонгук. Юнги облизывает свои губы, и Чонгук прослеживает его движение. — Ты слишком медлил. — Такой нетерпеливый? — дразняще спрашивает Чонгук. Юнги смеется. — Не слишком ли ты языкастый, а? — усмехается рэпер. — А разве не ты только что был языкастым со мной? — невинно спрашивает Чонгук. — Это было не больше двадцати секунд назад, забыл? — Он дерзко улыбается, и Юнги внезапно хочется укусить его. — Ты реально стареешь, хён. — Ах ты маленький паршивец, — рычит Юнги и щиплет парня за щеки. Чонгук выглядит так, словно готов ответить более наглой колкостью. Юнги затыкает его поцелуем. Поначалу Юнги даже не осознает, что за белые хлопья спускаются с неба. Он просто захлопывает дверь студии, когда они выходят, и тут Чонгук восклицает: — Хён! — Юнги поворачивается к нему. Чонгук стоит в нескольких шагах, вытянув ладони вверх к небу. — Это снег! Юнги поднимает взгляд вверх. Яркий свет уличных фонарей ослепляет, и он прищуривается, чтобы разглядеть темное небо. На его щеки приземляются снежинки. — Я вижу, — произносит Юнги, вскидывая бровь. Чонгук громко и радостно смеется, окруженный белым туманом. Они идут вперед. Чонгук впереди на пару шагов, Юнги следует за ним, наблюдая, как парень бегает туда-сюда, касаясь тонкого слоя снега на стене. — Эй, Чон Чонгук, — зовет Юнги, улыбаясь. — Подойди ко мне. Чонгук послушно приближается и вопросительно смотрит на него. Юнги вытягивает свои руки вперед. Чонгук опускает на них взгляд и в замешательстве сдвигает брови. Юнги кажется, что это самая милая вещь на свете. — Мои руки замерзли, — невозмутимо говорит рэпер. — Эм, ясно? Юнги шевелит пальцами. — Поэтому согрей их. Чонгук пялится на него с открытым ртом, словно не может поверить в то, что Юнги только что сказал. — …Серьезно? Юнги хмурится, чувствуя, как кончики ушей начинают пылать. — Что, не хочешь? — Юнги уже собирается засунуть руки обратно в карманы, когда Чонгук вдруг хватает их. Юнги замирает на середине движения. Чонгук прижимает руки рэпера друг к другу и обхватывает их своими. Кончики его пальцев прохладные, но ладони горячие. Юнги сглатывает и встречается взглядом с Чонгуком. Медленно, словно ожидая, что Юнги отстранится, и давая ему на это время, Чонгук поднимает их сцепленные руки вверх к лицу, не отводя взгляда от глаз Юнги. Щеки Чонгука покрыты румянцем. Юнги задумывается, горячие или холодные они на ощупь. Чонгук открывает рот и прежде, чем дыхание рэпера беспомощно застревает в его горле, выдыхает горячий воздух прямо на ладони Юнги. Рэпер застывает, пялясь на Чонгука, примерзает к месту, пока тот осторожно трет свои руки о его. Взгляд Чонгука устремлен на их ладони. В его ресницах застрявшие снежинки, а кожа сияет при свете уличного фонаря прямо над ними. Чонгук красивый настолько, что дух захватывает. У Юнги щемит сердце. Губы Чонгука задевают его пальцы, и от неожиданного касания у Юнги дергается рука. Чонгук вздрагивает и словно вырывается из транса, волшебное заклинание спадает. Чонгук поднимает взгляд на лицо Юнги, словно ждет чего-то, но Юнги не может ничего сказать, даже если захочет. Чонгук внезапно отпускает его руки. Ссутулив плечи, он немного отступает. Снег спокойно падает вниз. — Эм, нам нужно… Хён, нам нужно идти, — мямлит Чонгук, отвернув лицо. Он пытается отшагнуть назад, но Юнги вскидывает руку и хватает его за куртку. Подойдя ближе, рэпер обхватывает ладонью лицо Чонгука. Затем медленно ведет ее вверх, касается волос парня, темные пряди скользят между его пальцами. Он слышит судорожный вздох Чонгука и смотрит ему прямо в глаза. — На твоих волосах снег, — тихо говорит Юнги низким тоном, словно это секрет. — Ты должен носить шапку, а то заболеешь. Рот Чонгука чуть раскрывается, словно он шепчет что-то себе под нос, слишком тихо для Юнги. Затем уголки его губ движутся вверх. — Хорошо, хён, — говорит Чонгук, мягко смотря на Юнги. — Вот только не надо этих «хорошо, хён», — ворчит Юнги, убирая руку от лица парня. Он перестает держать рукав куртки и опускает вторую руку вниз, находя ладонь Чонгука. — Я пытаюсь заботиться о твоем здоровье. — Я знаю. И они движутся снова. Пальцы Чонгука крепко сжимаются вокруг пальцев Юнги. Юнги сжимает в ответ. От ощущения возникшего тепла в сердце он чувствует себя легче снега, спускающегося с неба. * * * — Итак… — начинает ведущая, кладя ладони на скрещенные ноги и устраиваясь глубже в кресле. — Думаю, настало время для вопроса, который ждали все без исключения… — она делает театральную паузу, и аудитория начинает взволнованно перешептываться. Юнги еле сдерживается, чтобы не закатить глаза. Сокджин уже сделал ему замечание об определенных рамках поведения, которые нельзя переходить даже рэперу. — Вокалист, который спел в вашей новой песне, взорвавшей все чарты на прошлой неделе… Голос, заставляющий сердца трепетать. — Юнги с силой кусает внутреннюю сторону щеки, чтобы не расхохотаться прямо посреди трансляции. — Но никто не смог узнать, кому он принадлежит. Где вы нашли этого парня? — ведущая ожидающе смотрит на них. Намджун переводит взгляд на Юнги, и последний пожимает плечами. — На самом деле, он один из наших фанатов, — признается Намджун. Аудитория изумленно ахает. — Фанат? — голос ведущей звучит заинтригованно. — Как вы познакомились с ним? — Он пришел на один из наших фансайнов, — говорит Юнги. — Это заслуга Шуги-хёна, если честно, — одновременно с ним произносит Намджун. Юнги, даже не посмотрев на напарника, может сказать, что тот ухмыляется. — Заслуга Шуги? — Свет прожекторов освещает идеальные локоны ведущей, когда она наклоняется, почуяв сенсацию. Юнги чувствует непреодолимое желание пнуть Намджуна, но перед ними нет стола, который бы скрыл это. — Я думала наоборот. Удивительно, что Шуга, который знаменит тем, что держит дистанцию с фанатами, связался с одним из них и даже позволил принять участие в записи альбома… Вы сказали, что впервые встретились на фансайне? — Да, это так, — покорно подтверждает Юнги. Фанаты и репортеры сожрут это с потрохами. — Очень интересно, — говорит ведущая и переводит многозначительный взгляд на камеру. — Должно быть, он произвел на вас сильное впечатление. Юнги тоже бросает взгляд на камеру, думая о том, что Чонгук смотрит эту трансляцию на их диване дома. Скорее всего он сходит с ума от того, что его обсуждают в прямом эфире на национальном телевидении. Юнги инстинктивно касается рукой запястья, скрытого одеждой, и чувствует, как ухмылка на его губах заменяется нежной улыбкой. Сердце под ребрами неистово колотится. — Верно, — говорит он в камеру. — Верно, именно так.