* * *
На обратном пути Наруто решил сделать небольшой крюк и проведать друзей, благо в это мирное время шиноби уже не столь трепетно относились к границам деревень и в Суну у него был почти свободный допуск. На границе его узнали и провели до дома Агары. Когда-то в глубине души Наруто считал, что надо было очень сильно любить, чтобы согласиться променять яркую и живую Коноху на это унылое жаркое место, затерянное в песках. Юмико навсегда запомнилась Наруто живой и весёлой девочкой, которая никогда не унывала. Боевая, задорная и смешливая малышка, названная сестра, которая выросла в красивую сильную куноичи. Он был рад, что у неё сложилось с Агарой, что два его дорогих человека нашли друг друга и были вместе вопреки всему. И Юмико смогла превратить унылую недоверчивую Суну во что-то немного похожее на Коноху: через многие годы упорной работы эта скрытая деревня утопала в зелени, возле Резиденции был настоящий пруд с источником, всё цвело разными красками и плодоносило необычными фруктами. Конечно, не одна Юмико этим занималась, да и Соно, ставшая женой сына Кадзекаге, ей помогала и даже Наруто, но всё равно перемены были разительными. Дом Агары был окружён настоящим фруктовым садом и утопал в густой тени. — Значит, Конан-сан хочет пригласить Кэйко на миссию в Страну Дождя? — лукаво усмехнулась Юмико, подливая чай, когда Наруто рассказал им с Агарой новости из Аме. С возрастом и рождением детей, она чуть пополнела, в волосах появилась седина, но её глаза и улыбка, от которой по коже расходились лучики морщинок, остались прежними. — Может, правда, это такое проявление заботы, — вздохнул Агара. — Вряд ли Нагато-сан стал бы сам кого-то искать… Он из старого поколения. Да и в принципе укрепление связей между селениями в случае благоприятного исхода никогда не будет лишним. — Ну, это надо с оябуном разговаривать, — почесал затылок Наруто. — Что он скажет и как решит. Но Хии на самом деле не помешала бы подруга в Аме… — Да, с подругами в чужой стране быстро не складывается, — усмехнулась Юмико. — А иногда хочется… Просто поболтать без опасения, что о чём-то доложат. — Но Хия-чан правда назвала малышку Акацуки? — переспросил Агара. — Красивое имя для девочки. Теперь оно не вызывает… особых ассоциаций, — пожала плечами Юмико. — Настало другое время. — Да… — согласился Наруто и пихнул Агару в плечо. — Мы всё-таки сделали это, верно? Заставили всех изменить своё мнение о джинчуурики и биджуу. — Да… — согласился друг. — Йокомару скоро станет Кадзекаге. Уже назначена церемония инаугурации. А всё его поколение и те, кто чуть младше, выросли в мирное время, без страха… — Не прибедняйся, милый, — улыбнулась Юмико, — ты очень многое сделал для деревни, чтобы было так. — Мы все… — Агара поймал руку Юмико и прижался к ладони щекой.Часть 3. Глава 26. Акацуки
24 декабря 2019 г. в 14:53
Рассвет над Аме как всегда вызывал у Наруто странные чувства. Город Древних протыкал шпилями низкое розоватое небо, из которого когда-то родилась организация «Акацуки» и её эмблема: красные облака на тёмном фоне. Всё имело свой конец и начало. «Акацуки» пришли в этот мир, чтобы изменить его, и были уничтожены, но мир всё же изменился.
С того момента, как он ещё ребёнком покинул Коноху, чтобы спастись с остатками клана Учиха от «Акацуки», прошло целых сорок лет, и сейчас, эти сорок лет спустя, он любуется первым рассветом своей первой внучки, которую дочь назвала Акацуки, что означало «рассвет».
Все, кого Наруто помнил совсем мелкими, все, кто родился, пока он был юн, выросли, обзавелись собственными семьями и теперь рожали своих детей. Клан Учиха наконец достиг той же численности, какая была до резни: около двухсот человек.
У Нагато было трое отпрысков. Фусо вышла замуж за одного из своих, кажется, какого-то ученика Конан-сан. А вот с Исэ и Яхико получилось примерно так же, как когда-то с Юмико, Саске, Темари и Агарой: обмен невестами, в результате которого Исэ вышла замуж за Сенджу Наваки, а старшая дочь Наруто — Хия — стала женой Яхико. Впрочем, подобный обмен совершился и с Суной: Соно стала женой Йокомару, а младшая дочь Кадзекаге вышла замуж за Учиха Мадару; и с Кири: дочь Кимимаро, Мэдока, владеющая шикотсумьяку, вышла замуж за Кано, а младшая дочка его брата — Хаку, вошла в будущий клан Узумаки и стала женой сына Наруто.
Во время мира, длящегося почти пятьдесят лет, шиноби спешно создавали новые родственные связи. Потому что воевать против своих намного сложней, чем против чужих.
— Так и знала, что найду тебя здесь, — хмыкнула за спиной Конан.
— Хорошее место для мыслей о вечном, — обернулся Наруто. — Как Акацуки-чан?
— Она в порядке и сейчас уже спит, — кивнула Конан, после чего неожиданно подошла ближе, хотя всегда сохраняла дистанцию, и присела рядом.
Наруто знал, что Нагато использует на своей жене Вакаи-гун-фуин, когда-то созданную Цунаде для поддержания молодости Джирайи и Орочимару: этой женщине было уже за шестьдесят, но она выглядела не старше, чем на тридцать. Впрочем, Нагато за прошедшие годы вообще нисколько не изменился, даже стал выглядеть лучше после того, как полностью восстановился от своей болезни. Особенности чакры Узумаки, которые поддерживают живучесть и молодость, достались им от прародительницы Ооцуцуки, когда произошёл «делёж» способностей. Ничего принципиально нового ещё не было придумано: все техники шиноби были описаны в библиотеке клана Ооцуцуки, найденной на Луне. Просто у каждого народа сыграла какая-то особенность, которую затем кланы старательно сохраняли и пестовали. Чем старее был клан и «прямей» его родство с пришельцами, тем больше потенциал. Поэтому Наруто был рад, что Аджисай тоже из клана Узумаки — они должны были взрослеть и, что самое главное, прожить примерно одинаково. Он уже видел это: лёгкую печаль во взгляде Нагато, когда тот смотрел на Конан-сан. Вакаи-гун-фуин, даже постоянно подпитываемая, всё же не панацея. Особенно когда твоя продолжительность жизни может отличаться на сотни лет.
— Когда-то ты дал мне хороший совет, Наруто-сан, — нарушила рассветную тишину Конан.
— Совет?..
— Ты сказал, чтобы я не теряла времени, потому что его нет и у сильнейших из нас, — она посмотрела на свои руки, и Наруто отметил, какие худые у неё запястья. — Я никогда не думала, что доживу… Что вообще когда-то у меня будут дети и внуки. Я всегда знала, что умру молодой.
— Жизнь шиноби коротка, — хмыкнул Наруто, сказав известную поговорку. — Но… чтобы жить, не обязательно быть шиноби.
— А зачем тогда?.. — тихо спросила Конан. — Сегодня я не смогла создать простейший цветок, который умела делать ещё в десять лет…
— Ты… — Наруто прикусил язык, чему жизнь его и научила, так это тому, что не стоит напоминать женщине, что у всех наступает время увядания.
Активная жизнь для обычных шиноби это период с тринадцати до двадцати четырёх, время роста, когда изнуряющими тренировками можно раскачать объём резерва, натренировать кейракукей на максимальную проходимость для техник. Потом резерв не прибавляется, и в период становления шиноби оттачивают мастерство, ускоряют применения техник и работают над контролем чакры. После сорока наступает время увядания, когда потраченный резерв восстанавливается не за день-два, а долгими неделями и даже месяцами. Чем старше становишься, тем дольше длится этот восстановительный период, а резерв начинает уменьшаться. Кабуто даже упоминал какие-то цифры, коэффициенты скорости и зависимости одного от другого. Пара ген в месяц или вроде того. Несколько чуу в год, которые увеличиваются в какой-то там прогрессии. Но в любом случае, однажды наступает такой момент, когда резерв исчезает. Ты становишься простым человеком. Стариком. В лучшем случае физически развитым.
Наруто не так давно исполнилось сорок восемь, но он принадлежал к клану долгожителей, у которых до сорока ещё длилось время роста, но и он почувствовал, что остановился в развитии и не может увеличить резерв ни на ген.
Конечно, были и другие исключения. Шиноби уровня Каге, с очень большими резервами чакры, тоже долго держались. Но Конан к таким не относилась. Да, она была сильна, но её резерв даже в юности вряд ли превышал пятьдесят-шестьдесят чуу. Разница с Нагато почти в восемьдесят раз.
Вакаи-гун-фуин поддерживала внешний вид и здоровье, но не влияла на собственную чакру и резерв человека.
— Наступило моё время, — невесело произнесла Конан.
— Шиноби не могут пользоваться чакрой вечно, — осторожно сказал Наруто. — Никто из нас…
— Просто… — Конан закусила губу, — на первый взгляд кажется, что ничего не изменилось, но на самом деле изменилось всё. А я чувствую себя такой… беспомощной. Я не смогу защитить их, если… Я не смогу помочь. Я стала обузой.
— Ну это уже глупости! — возмутился Наруто. — Никакая ты не обуза. Да и Яхико с Нагато могут сами вас защищать и Хия тоже, знаешь, не пальцем деланная. Тогда… Я говорил не только о времени, но и о чувствах. Нагато любит тебя, до сих пор любит и волнуется. Он хочет быть с тобой как можно дольше. Не разбивай ему сердце.
— Знаешь… Когда-то, ещё в «Акацуки» мы разговаривали с одним парнем. Он называл себя «Тоби»… Он рассказал мне одну историю о своей бабушке.
— Историю? — напрягся Наруто, потому что вспомнил, кем был тот «Тоби».
— Да… — Конан рассеяно поправила волосы. — Он сказал, что его бабушка очень любила своего мужа… но потом серьёзно заболела и перед смертью выбрала ему новую жену, чтобы та о нём заботилась. Он сказал её имя, имя новой жены: Кэйко. Обожаемая… Я почему-то запомнила. Точней, я вспомнила об этом, когда заочно познакомилась с…
— Учиха Кэйко? — Наруто вздрогнул, так как одну из младших дочерей Шисуи звали так, вроде бы как раз в честь матери оябуна.
Он не слишком хорошо знал погибших в резне клана, но был уверен, что Кэйко из рассказа «Тоби» — та самая. Да и Учиха не скрывали, что Обито был их близкой роднёй, то ли двоюродным, то ли троюродным братом Итачи и Саске.
Кэйко-младшая родилась в третьем месяце восьмого цикла года Крысы, тот год был богат на детей и свадьбы: весной поженились Таро с Шикару, а осенью Шикамару Нара с Яманако Ино, ещё женился отец Ино на Куренай-сенсей, подруге Гурэн и Анко, женился Акимичи Чёджи на скромной девушке Нара Шихо. А ещё кроме Кэйко и её братьев чуть раньше тройню парней родила Шизуне.
В итоге Кэйко по возрасту была близка к Хии, которая родилась через год, и девочки были подружками.
— Я слышала о том, что случилось с её подругой, от Хии-чан, но без подробностей, — Конан посмотрела прямо в глаза, и Наруто вздохнул. Ну конечно, такое не могло пройти мимо Хии, к тому же учитывая компьютерные сообщения, которые можно было отправлять и получать почти мгновенно. А ведь дочери не стоило волноваться во время беременности. Но с такой техникой Наруто пока был на «вы», но более юные, в том числе его дети, работали со всеми этими новинками только вперёд, так что заблокировать подобный обмен информацией никак бы не смог.
— Да, недавно Кэйко-чан стала вдовой, — кивнул Наруто, нахмурившись. — Её муж был медиком, но он погиб… в результате своего эксперимента. Он хотел попробовать внедрить в себя чакру Ооцуцуки, которого превратили в плод во время вторжения. Но выяснилось, что это чревато… Всё же Ооцуцуки не совсем люди и отличаются от нас.
Он вспомнил этого придурка, который внезапно захотел стать сильней. История на самом деле вышла не самой красивой. А Кэйко точно сильно разочаровалась в мужчинах и, видимо, искала поддержки, раз Хия всё узнала.
— Хия-чан много говорила о ней, какая она сильная и красивая… — отвела взгляд Конан. — Она скучает по подруге. Было бы неплохо, если бы Кэйко-сан получила долговременную миссию в Стране Дождя. Я слышала, что она весьма сильна в стихии земли и огня?
— Э… Да, — смутился Наруто от такой неуклюжей попытки.
— В горах Страны Дождя когда-то пролегали торговые туннели, которые были завалены или запечатаны во время войн. У нас нет подходящих специалистов, которые бы смогли их вновь открыть. Возможно, это была бы подходящая миссия для Кэйко-сан.
— Ты что, правда?.. — Наруто осёкся, посмотрев в глаза Конан.
— Я просто хочу с ней познакомиться… Это всё, — грустно улыбнулась та. — Я пока не планирую оставлять Нагато… В некоторых вопросах он всё ещё такой беспомощный.