Бумажная луна, чугунный дирижабль

Прим. автора: Начиная с этой главы, я начинаю сильно отклоняться от канона. Я так же сильно переосмыслила (читайте — выдумала) географию Сияющего Моря, с целью художественного вымысла. За время, что прошло с того самого момента, как она шагнула из Убежища в этот проклятый богами мир, ей было дано множество имен. Послушник Мэйс, Рыцарь Мэйс, Солдат Генерал Мам Комбез Ник называл ее Детектив, что было хотя бы недалеко от истины. Каждое из них значило для нее что-то особое. Но никто не обращался к ней «Джоанна». И вот, ей скорее всего скоро придется умереть, так ни разу и не услышав снова свое имя, произнесенное с любовью. Она шептала его себе, в шлем, выводя каждый слог потрескавшимися губами. Джоанна Джо Любимая Солнышко * Они начали свой обратный путь, полные оптимизма. В пещере Верджила Джоанна спала как убитая, невзирая на то, что все ее тело было как будто его каток переехал. Следующим утром они отправились в путь с новыми силами, новым планом, и новым спутником. Джоанна шагала рядом с Доктором Верджилом, Данс шел немного впереди них. Рэнди разведывал путь, иногда прилетая обратно и оповещая об опасностях. Тем днем они продвинулись ненамного, так как местность была сложной и вокруг зачастили бури. Они шли строго на восток, отдаляясь от поселения Детей Атома, к облегчению Джоанны. Она была благодарна Матери Изольде за помощь в поисках Верджила, но их фанатичные речи и невообразимое существование в самом эпицентре взрыва вызывали жутковатое ощущение. Данс был уверен, что они все синты, и именно поэтому умудряются здесь выжить, но благородно согласился не уничтожать их всех на месте. В течение дня они не особо разговаривали, но ночью, когда Данс спал, Джоанна села рядом с доктором и расспросила его об Институте. Он уже сказал ей, что ничего не знает о Шоне, но, как ему было известно, в Институте есть маленький мальчик, который живет вместе с директором Института, «Отцом». От этого титула Джоанне стало плохо. Единственный отец маленького Шона погиб от руки этого самозванца. Скоро, скоро и ему конец. Казалось, Верджил знал намного больше, чем был готов рассказать. Ей пришлось повидать немало таких людей, что сначала клялись о неведении, но уже через минуту выкладывали все начистоту, как миленькие. Верджил технически уже не был человеком, и его изуродованное лицо было тяжело читать, но ей казалось, он мог поведать много, много больше. Это было одной из причин, по которой она так активно препиралась с Дансом, убеждая того взять доктора с собой. Если доктор знает хоть что-то о Шоне, то она это выведает, либо здесь, либо в аэропорту. — Что было последней каплей, вынудившей вас сбежать? — Спросила Джоанна, пробуя новый подход. Он говорил, что его работа вызывала у него отвращение — что она, разумеется, должна была вызывать. Но для того, чтобы уничтожить собственное человеческое обличье, и сбежать сюда из относительной безопасности Института — требовалось какое-то потрясение. Какое-то время он не отвечал, пялясь на ржавое, затянутое облаками небо. — Я наконец понял, что Отец не хотел помочь миру, — сказал он, — Он хотел навсегда изолировать нас от него. Институт был моим единственным домом, и моей тюрьмой. Я хотел узнать, что творится снаружи. Я хотел в первый раз увидеть солнечный свет. Джоанна почуяла ложь. — В той пещере не очень солнечно. — Нет. Там я тоже оказался в тюрьме, — он уставился на Джоанну через стекла очков, — Скажи мне, что будет со мной в Братстве Стали? — Доктор, вы не под арестом. — Хм. — Как я вам уже объяснила, Старейшина Мэксон никогда не допустит второй такой экспедиции, только ради того, чтобы доставить ваше лекарство. Вам придется пойти нам навстречу. Но мы сможем дать вам то, что вам нужно — ваш человеческий облик. И место в рядах наших скрипторов, где вы сможете продолжить свои исследования, и они пойдут на благо Содружества. Она склонилась поближе к нему, сожалея, что шлем брони делал из нее холодного робота. — Как я вижу, мы — единственные, кто предлагает вам будущее. — Я видел, как ваш коллега смотрит на меня, и слышал, как вы говорили об Институте, — сказал Верджил, — Я не знаю, кем в Братстве меня будут презирать больше — мутантом или человеком. — Не буду лгать — сначала к вам отнесутся с недоверием. Вам придется набраться терпения. Но я обещаю замолвить за вас слово перед Старейшиной. Он разумный человек, и желает добра Содружеству. Если бы они спорили, то она бы сейчас процитировала слова Мэксона: «любыми на то мерами». Любой более-менее стоящий полицейский понимал, что предложение сделки работает лучше, чем угроза, и у Верджила было много драгоценной информации. Она только надеялась, что Мэксон прислушается. Его предрассудки не добавляли ему покладистости, но он не был дураком. Верджил изучал костяшки своих огромных ладоней в тусклом свете. — Мне кажется, ты хороший человек, Рыцарь. Мне очень жаль, что произошло с тобой и твоей семьей. Что-то в его тоне заставило ее похолодеть. — Вы о чем? Но он только покачал головой и попытался отвернуться, и тогда Джоанна схватила его за запястье — Доктор, если вы мне чего-то не договариваете — то я умоляю вас. Пожалуйста. На кону мой ребенок. Он потупился. — Я ничего не знаю, простите. Мне пора спать. В прошлой жизни в подобный момент она бы отступилась и потребовала в кабинет его адвоката. Она играла в эту игру уже сотни раз, но ни разу ставка не была такой высокой, такой личной. Часть ее хотела приставить карабин к его подбородку и посмотреть, не развяжет ли это его язык. Но вместо этого она сжала кулаки и позволила ему уйти. Этой ночью ей было не до сна. Следующим утром они вышли на старую дорожную эстакаду, и прошагали несколько миль без малейших помех. Но дальше и дорога, и их везение заканчивались. Рэнди вернулся и рапортовал своим монотонным синтетическим голосом, что дальше по их ходу дорога обрушилась, и путь им преграждала широкая расселина. Им пришлось вернуться на полмили назад и найти безопасный сход, и потом снова пойти вперед, чтобы оценить обстановку. Перед ними раскинулась настоящая пропасть. Они стояли на краю и смотрели в ее глубину, в которой светящаяся земля постепенно переходила в черноту. Данс скомандовал всем остановиться на привал, пока Рэнди слетает сначала на восток, а затем на запад и найдет ближайшее место, где пропасть можно будет перейти. Минут через сорок робот вернулся с новостью, что им придется прошагать две с половиной мили на запад. Назад, откуда и пришли, подумала Джоанна с замиранием сердца. И ничего нельзя было с этим поделать. Они утолили жажду фильтрованной водой и снова отправились в путь, молчаливо шагая по краю пропасти. Теперь, когда им пришлось идти назад, Джоанна как никогда чувствовала жалобы собственного тела. Болело все — от кожи до костного мозга. За месяцы обращения с силовой броней она стала намного сильнее, чем была, но и у нее были пределы. Бессонная ночь добавила к измождению мышц. Ее стопы были покрыты мозолями, которые саднили под трением стальных ботинок. Коготь смерти возник из ниоткуда. Наверное, монстр выбрался из пропасти, так как даже Рэнди не дал сигнала о его приближении, пока зверюга не выскочила прямо перед ними. Она была огромной. Когда Джоанна и Данс открыли огонь, Верджила уже откинуло в сторону, а Рэнди взлетел вверх, чтобы избежать взмаха когтистых лап. Джоанна бежала в сторону от уступа, стреляя вполоборота. Зверь отмахивался от выстрелов как от плевков, и в какие-то три прыжка он настиг ее. Огромная лапа взметнулась в воздух, и, зазвенев зубами от неожиданной встряски, Джоанна взмыла в воздух. Пока она летела к пропасти, не было времени даже подумать «И что, это конец?». Но ее спасла гравитация. Она с грохотом рухнула на землю, за сантиметр от края обрыва. Одна ее нога повисла в воздухе, и она выкарабкалась на тяге собственного отчаяния. Ее карабин упал в паре метров от нее. Как-то ей удалось доползти до него. Когда она вскинула оружие, Данс уже поставил монстра на колени. Их выстрелы зазвучали в унисон, гулко ударяясь в толстую кожу монстра, и, наконец, все затихло. — Данс, с тобой все в порядке? — кричала она, переводя дыхание, — Ты ранен? — Все нормально, — поднял руку он. Она смеялась и тряслась одновременно. Черт, это было совсем близко. Ей понадобилась пара минут чтобы подняться на ноги, в неуклюжей броне Т-60, да еще и под наплывом адреналина. Кости были вроде бы целы. Да, скоро все тело опять будет ломать от боли, но в ту самую секунду она почти ничего не чувствовала. Когда она посмотрела на Данса, склонившегося над лежащим на земле Верджилом, от ее ликования не осталось и следа. Она понимала, что доктор мертв, но что-то внутри упрямо требовало доказательств. Она подошла поближе. Доктору хватило всего одного взмаха когтистых лап. Огромный, сильный супермутант — как он мог так легко погибнуть? Она отвернулась. Да, возможно он не был хорошим человеком, но и плохим он не был тоже. — Нам нужно осмотреть твою броню, — сказал Данс, — Тебя здесь неплохо помяло. — Все в порядке, — ответила Джоанна, озираясь вокруг в поисках Рэнди. Затем позвала его. Робот вскоре вынырнул из расселины. Один из его манипуляторов безжизненно висел под ним, иногда дергаясь. — Черт, похоже он поврежден. Рэнди, иди сюда! Надо тебя отремонтировать — Сначала займемся тобой, потом — роботом, — настаивал Данс. Он повлек ее от края расселины, но тут она заметила что, то, что незамедлительно наполнило ее ужасом. Она замерла на месте. — Данс, где ящик с припасами? * Им крышка. Осознание неизбежной смерти медленно проникало в ее сознание в течение следующих дней, как смертельный холод, парализующий все ее существо. Было удивительно, насколько спокойна была она при этом. Где отрицание, где злоба? Возможно, она израсходовала все запасы этих эмоций еще до того, как отправилась в Сияющее Море. Возможно, она готовилась к смерти с того самого мирного субботнего утра, когда сирены оглушили жителей Заповедных Холмов. Просто, ожидание неизбежного сильно затянулось. Да, было немного страшно. Страх накатывал и отступал, как волна. Но это не было похоже на тот момент паники во время атаки когтя смерти. Смерть не неслась им навстречу с рыком, норовя разорвать на части. Смерть стала беззвучным спутником, все чаще и чаще заявляющим о себе. И страх ее был больше похож на сожаление. И когда смерть придет — она не станет сражаться, ибо это бесполезно, да и сил уже не оставалось. Как они и боялись, ящик с припасами упал в пропасть, и там повис, застряв в искореженном остове автобуса. Крышку вышибло, и большая часть их припасов упала куда-то вниз. Рэнди смог достать кое-то из того, что все еще оставалось внутри, снова и снова летая вниз и орудуя двумя уцелевшими манипуляторами. У них оставались стимпаки, водоочиститель, бутылка Х-111, три запасных силовых ядра и несколько пачек питательной смеси. Почти все боеприпасы пропали. Дальше — хуже. Силовая броня Джоанны работала, но встряска от падения повредила приводы в ножных суставах. Теперь ходьба стоила гораздо больших усилий, как будто она шагала по колено в смоле. Ее изможденное тело едва справлялось с этой задачей. Данс настоял, что они должны поменяться броней, несмотря на все ее протесты. Выходить из брони в радиоактивное пекло Моря было слишком опасно, но они нашли останки почти утонувшей в земле фабрики. Когда они вошли вовнутрь, Джоанна уже не могла сделать и шага. Приняв по дозе Х-111, они вышли из брони. Джоанна и не осознавала, насколько ей помогала броня. Теперь она едва могла стоять самостоятельно, ее ноги подкосились, едва она вышла из стального панциря, Данс тогда поймал ее и аккуратно усадил на землю. Она была ранена намного серьезнее, чем осознавала, и спутник вколол ей стимпак. Затем повернулся к собственной броне, чтобы отрегулировать ее для комфортного использования сильно меньшей его спутницей. Джоанна смотрела на него, и в глазах ее все плыло. Он снова поставил ее на ноги, присоединил трубки системы жизнеобеспечения, но, перед тем как снова войти в броню, она схватила его за руку. Их взгляды пересеклись на какое-то мгновение, кажущееся вечностью. Именно тогда она увидела, что он, так же как она, осознавал горькую правду. — Не оставляй меня, — с трудом произнесла она, Он слегка сжал ее ладонь. — С тобой до самого конца, солдат. * Труднее всего было смириться с тем, что она потеряла Шона. Что она никогда больше не обнимет его. Никогда не узнает, как он выглядит в свои десять лет, как звучит его голос. Никогда не вернет ему мать, от которой его отняли. Одним лучиком надежды было обещание, данное Мэксоном. Он найдет Шона, Да, без Джоанны, но он сделает все, что в его силах. «Я никогда не даю обещаний, которые не могу сдержать» Она так хотела снова услышать его голос. Да, пип-бой уцелел, закрепленный на одном из неповрежденных манипуляторов Рэнди, но голодиск сгинул. Она попыталась проиграть все то, что запомнила, представляя себе, как двое мужчин сидят в каюте Мэксона, в воздухе висит сигарный дым и тяжелый запах бренди, и они вспоминают о давних победоносных битвах. Хотя они и двигались намного медленнее чем раньше, они все равно двигались. Данс частично отремонтировал броню Джоанны, с помощью Рэнди, но ему все равно нелегко было совладать с тяжестью управления поврежденной броней, он быстро уставал. К тому же, их рационы были на исходе. Джоанна подозревала, что Данс не съедает свои порции полностью, но тот только промолчал, когда она его спросила об этом напрямую. У нее начались видения. Первый раз это случилось днем. Они вышли на относительно уцелевшее шоссе, и она брела следом за Дансом, рядом с краем дороги. Далеко внизу, в зеленоватом тумане появилась и исчезла фигура, похожая на призрака. Она подумала, что это был гуль, но, несмотря на то, что он был слишком далеко, чтобы представлять опасность, все равно вскинула инфракрасный сканер к окулярам. Объект не читался. В другой раз это было ночью, когда Данс спал неподалеку, в корпусе рухнувшего самолета. Воздух был тяжелым, как перед радиационным штормом. Когда облака начали сжиматься над их убежищем, словно фиолетовые кулаки, она увидела его. Он был всего лишь тенью в сумраке. Но в этот раз, она что-то узнала в нем. Данс пошевелился, и фигура исчезла. — Я отправлю Рэнди впереди нас, — Сказал Данс чуть позже. Джоанна понимала. У них кончилась еда, и осталась всего одна ядерная батарея. Даже используя водоочиститель, у них не получалось восстановить достаточно воды в сравнении с тем, что они теряли, потея. Без Рэнди они были более уязвимы, и, похоже, настал час признать поражение. Все что оставалось — это отправить домой последнюю запись с разведданными. Джоанна не могла слушать, как Данс записывает последние слова, и она отошла в сторону, присела на кучу мусора. Ее веки были тяжелее ее сердца и ее свинцовых ног. Вскоре она начала засыпать. Ей снилось, что он снова был здесь, он стоял в тумане, неподалеку, ждал ее, как всегда засунув руки в карманы. Ей было так отрадно видеть его сейчас — весь ужас прошедших дней казался не напрасным. Она встала, потянувшись к нему, и почувствовала странную легкость. Он улыбнулся, и двести лет растаяли в никуда «Привет, солнышко» «Прости меня, я облажалась» — сказала она. Он покачал головой. Затем вынул руку из кармана униформы и протянул к ней. На руке не было кольца. Но ничего, ведь кольцо осталось у нее. Она протянула руку к нему и поняла, что она в силовой броне. Клапаны силовой брони не слушались, и она не смогла нащупать их с первого раза. Он ждал, улыбаясь, какое ангельское терпение. Броня начала открываться, и она… — Что ты творишь? Ее схватили и силой запихнули обратно в броню. Затворы щелкнули, и перед ней возникла вторая стальная громадина. -Что? Нет, — тихо возмутилась она, — Перестань! Она пыталась высвободиться, но Данс схватил ее за стальные руки брони и начал трясти. — Только не так, — сказал он, и в его голосе отчетливо звучало отчаяние. — Ты не понимаешь, — говорила она, — Я заснула. Все в порядке. Она оглянулась в поисках призрака, но он уже исчез. * Они шли, пока у них оставались силы идти. Джоанна не понимала, ради чего они вообще продолжают идти, но Данс хотел идти, и Джоанна слушалась. Скоро, скоро уже долгожданный покой. Его ядерная батарея закончилась раньше. Он мог двигаться, но это было неимоверно трудно. Она предложила использовать ее батарею по очереди, но он, разумеется, отказался. Они продолжали путь. Когда ее батарея закончилась, они остановились. Теперь им нужно было останавливаться через каждые несколько шагов, чтобы собраться с силами для следующей пары шагов. Они стояли и смотрели, как через пустошь проносился очередной шторм. В этом есть какая-то особенная красота, думалось ей, особенно если смириться с фактом что это — твой убийца. Ей казалось, что они ненадолго заснули, прямо здесь, стоя на спуске древнего шоссе, среди бушующего шторма. Она снова шла. Где-то позади она слышала шаги Данса. Впереди она слышала еще что-то, вроде шепота. В воздухе висел дым, а может быть это был туман, потому что она не чувствовала запаха. Она вообще ничего не чувствовала. Ни боли, ни тяжести. Ни холода, ни жары. В своем ли она теле? Она попыталась оглянуться в поисках своего тела, и увидела тени, идущие к ней через туман. Она выплеснулась в воздух, как жидкость выплескивается из стакана, но за момент до того, как она выплеснулась бы на землю и просочилась сквозь нее, что-то обхватило ее и вернуло ее назад в тело. В ее тело. Которое сейчас держали тяжелые стальные руки. «Джоанна.» Она едва могла слышать этот голос. Ее голова откинулась назад, беспомощно. Позади фигуры, которая несла ее, она увидела еще две, помогающие Дансу выбраться из брони. Между ними, на какое-то мгновение, она увидела призрачный силуэт в тумане, который стоял и смотрел, как ее уносят. Она попыталась протянуть к нему руку. -Нейт, — только и могла просипеть она. -Нет, — раздался голос над ней, грубоватый и мягкий одновременно. Огромные руки приподняли ее и только крепче обняли ее. — Это я. Это Артур.