Нелегкий путь.

Снова эта боль! Туман в голове немного рассеялся, и Торин понял, что лучше не двигаться и не дышать глубоко. Вот так… Это как будто помогло. Но боль в ноге… Он с трудом перевернулся на другой бок. Правая рука оказалась прижатой к земле, и тело пронзила такая боль, что он застонал. – Вставай, Торин. Пора в путь. Он приоткрыл глаза: – Куда еще? – Язык у него едва ворочался. Проследив за взглядом Двалина, он увидел, что Маккендрики уже сидят на лошадях и смотрят на него с явным нетерпением. – Боже правый! – Торин снова закрыл глаза. – Когда мы поедем, тебе полегчает, – заверил его Двалин. – Те трое поднялись еще до рассвета и, судя по всему, давно хотят тронуться в путь. «Вот и пусть едут», – мысленно выругался Торин, но все же встал, стараясь не корчиться и не морщиться, хотя его истерзанное тело ныло. Подойдя на негнущихся ногах к своей лошади, он кое-как взобрался на нее. Чувствуя, что за ним наблюдают, Торин не хотел показывать, какое страдание причиняет ему каждое движение, особенно утром. В былые времена Черный Волк вскакивал ни свет ни заря, чтобы потренироваться на рассвете в стрельбе из лука и фехтовании, пока его люди досматривают сны. Как он любил тогда ясность утра, светлую радость пробуждения, с каким нетерпением готовился к предстоящему дню! Сейчас Торин не соблюдал никакой дисциплины, и это смущало его. Ему предложили стать предводителем этих людей, а он продолжал дрыхнуть, когда они уже собрались в дорогу. – Едем! – хрипло бросил он таким тоном, словно они заставили его ждать. Ударив пятками лошадь, Торин устремился на север и дал себе слово, что завтра постарается встать пораньше. До полудня он еще держался, но еще через пару часов усталость взяла свое. Маккендрики тут же раскрыли свои седельные сумки и извлекли хлеб и сыр. – Забудьте про еду. Пора начинать военную подготовку. Все трое удивленно посмотрели на него. – Подготовку? – А как же! – Он отдал меч и кинжал Двалину. – Начнем с тебя. – Торин указал на Эндрю. – Сними меч и кинжал и напади на меня. Эндрю разинул рот. – Напасть?! – Я не привык повторять приказания, – заметил Торин, стоя с непроницаемым лицом. – Извини, – смутился Эндрю. – Просто мне не хочется причинять тебе боль. – Рад это слышать, но все равно приказываю тебе напасть на меня. – Ты же не вооружен! – Ты тоже будешь безоружным. Кстати, вчера вечером все вы сидели у костра без оружия. Эндрю вопросительно взглянул на своих спутников. Дункан пожал плечами, а Бильбо кивнул. Эндрю нехотя положил на землю оружие и, раскинув руки, двинулся на Торина. – Ты идешь как кавалер, мечтающий о взаимности. Это нападение или приглашение на танец? Услышав этот оскорбительный выпад, Эндрю, забыв об осторожности, бросился на обидчика. Торин схватил его за руку, развернул, прижал к себе и сдавил ему горло. – Один хороший рывок – и я сломаю тебе шею. Твои движения слишком медленны, а нападение предсказуемо. Я принял решение, как отразить его, еще до того как ты приблизился. – Он ослабил хватку и выпустил Эндрю. – Теперь ты. – Торин подозвал Дункана. Тот, отбросив оружие, устремился к нему. Поджидая его, Торин сделал шаг назад. Дункан получил подножку и растянулся на земле. Торин наступил на него. – Будь на моем месте враг, он проткнул бы тебя мечом. Ты напал быстро, но слишком бесхитростно. – Он убрал ногу со спины Дункана и позвал Бильбо. – Теперь твоя очередь! Бильбо в панике посмотрел на Дункана. – Я не воин, я... я не люблю сражаться, - сказал он, побледнев, но расправив плечи. – Ничего подобного! – отмахнулся Торин. – Вчерашние негодяи не сделали тебе скидки, не сделаю ее и я. Раз ты подвергаешься опасностям, значит, должен уметь обороняться. Поди сюда, парень, – поманил он. – Ну, напади на меня! Паренек прикусил губу – наверное, от страха. – Не думаю, что… – Клан Маккендриков хочет научиться самообороне, или это пустые слова? – Да, но… – Вот и нападай! – крикнул Торин. – Не то я пошлю вас всех к чертям и поверну домой. Серые глаза Бильбо холодно блеснули, и он налетел на Торина, сжав кулаки. Учитель обхватил его здоровой рукой поперек туловища и без труда оторвал от земли, как тот ни лягался. Паренек оказался слишком легким и тонким, что свидетельствовало об отсутствии тренировки. Торин с презрительной гримасой бросил его на землю. – Встань и повтори нападение. Попробуй застать меня врасплох. Дункан и Эндрю с тревогой наблюдали, как Бильбо медленно поднимается, отплевываясь от грязи. – Всем понятно, что ты и весь твой клан только и знаете, что есть да отдыхать. Придется от этого отказаться. Ну, нападай! Бильбо колебался. – Нападай же! – нетерпеливо приказал Торин. Парень посмотрел на него с мольбой, но так и не двинулся с места. – Не могу… – выдавил он. – Боже, дай мне терпения! – простонал Торин и повернулся к Двалину: – Полагаю, сегодня от них больше ничего не добьешься. Подай мне мое оружие. Раз так, давайте перекусим. Внезапно почувствовав сильный удар по ноге, Торин пошатнулся от боли и упал лицом в грязь. Этот наглец сделал ему подножку! Торин смотрел на него зверем, пытаясь совладать с гневом. – Посмей только еще раз так сделать, – грозно проговорил он, – и я позабочусь о том, чтобы ты месяц не мог сидеть! – Оттолкнув услужливо протянутую руку Двалина, Торин с трудом поднялся и обратился к ученикам: – Пока мы не достигнем ваших земель, вам придется тренироваться дважды в день – утром и вечером, перед едой. Вы не успеете стать воинами за это время, но хотя бы начнете понимать, что такое бой. Если в пути мы подвергнемся нападению, от вас все же будет больше проку, чем вчера. А теперь ешьте. – Он отошел в сторонку, в тень огромной сосны. Бильбо достал из седельной сумки хлеб и сыр. Он украдкой посмотрел в сторону, куда ушел Торин, не раскаиваясь, что сбил того с ног. Торин старался унизить их, и Бильбо испытал легкое удовлетворение, унизив его. – Он слишком высокого о себе мнения! – Эндрю еще не оправился от потрясения. - Мы не воины! Особенно ты! Он обращается с тобой, как со слугой, но ты Маккендрик и заслуживаешь почтения! – Угомонись, Эндрю, - тихо сказал Бильбо. – Он поступил правильно. Мы наняли его для того, чтобы он учил нас сражаться. Когда же начинать, если не сейчас? Дома нам потребуется каждый, кто способен тренироваться. Даже такие как я. – А если ты покалечишься? Эндрю и Дункан явно считали его слабым неженкой. Но Бильбо знал, что они просто хотят защитить его. – Вряд ли он это допустит. Эндрю с любопытством взглянул на него: – Почему, хотелось бы знать? Вообще-то Бильбо было больно сидеть после того, как Макфейн швырнул его на землю, но он бы ни за что не признался в этом. Он устремил взгляд на учителя. Тот жадно припал к бурдюку, поданному Двалином. Как бы он ни был ловок во время тренировки, долгие часы в седле явно утомили его. «Потому, – подумал Бильбо, – что Торин сам страдает от боли». Торин устремил взгляд в ночную тьму. Он был пьян, но не мертвецки, как ему хотелось. Двалин не учел, что им предстоит длительное путешествие, и взял в дорогу вина всего на один день. Торин выпил почти все еще накануне, а днем снова принялся за него, чтобы выдержать тряску в седле. К вечеру остался лишь один бурдюк, который он тоже успел осушить. Это чуть притупило боль, но спина, нога и рука продолжали ныть. Страдания не давали уснуть, поэтому он лежал с открытыми глазами, сражаясь с отчаянием, которое всегда охватывало его по ночам, если рассудок был не помутнен. Лучше бы Двалин дал ему умереть! Торин не предполагал, что его ждет подобный ужас. Он вообще не чаял выжить, а уж тем более не знал, что подстерегает его в будущем. После последней, решающей битвы, лежа со сломанной ногой и несколькими ранами от ударов мечом на теле, Торин жаждал смерти. Ее приближение вызывало у него не страх, а удивление. Прослужив шесть лет в армии короля, он свыкся с мыслью о смерти. Скольких постигал при нем мучительный конец! Разве можно рассчитывать, что он сам избежит этого? После той битвы земля пропиталась его кровью, а в голове проносились образы один другого приятнее. Торин вспоминал свой клан, Мэриан. Боль не слишком терзала его. Но так продолжалось до тех пор, пока кто-то не поднял Торина, не положил на коня и не увез с поля брани. Вот когда его пронзила боль, какой он никогда прежде не испытывал! С тех пор она не отпускала его. Двалин сделал все, чтобы вылечить друга: сунул сломанную ногу в деревянный лубок, зашил раны у него на груди и на боку, кое-как справился даже с рваной раной на правой руке, а потом повез домой. Торин мучился от боли и жара, но все же понял, что его отец мертв, а клан ждет, когда он займет место вождя. Того же ждала и Мэриан. При виде раненого Торина ее глаза выразили такой ужас, которого ему не забыть до конца жизни. Вдруг Торину стало не по себе. Воспоминания исчезли. Он оглядел лагерь, стараясь понять, что его встревожило. Двалин, Дункан и Бильбо спали у костра. Эндрю, получивший распоряжение стоять на карауле, мирно похрапывал, расположившись под деревом. Торин напряг слух, но не услышал ничего необычного. Вытащив из ножен меч, он осторожно продирался сквозь чащобу и вглядывался в темноту. Опавшие листья и иглы шуршали под ногами. Лесную тишину нарушали лишь редкие крики ночных птиц и его шаги. Наконец Торин остановился и прислушался. Чего только не почудится спьяну! Он не очень-то доверял сейчас себе, однако продолжил разведку, полагаясь на чутье. Прошла минута-другая – и Торин вздрогнул: ему показалось, будто за ним наблюдают. Он быстро обернулся и поднял меч, но не увидел ничего, кроме стволов деревьев и непроницаемой тьмы. Выругавшись, Торин опустил ноющую руку. Что с ним творится, черт возьми? И тут он услышал громкое рычание. Прямо на него мчался волк, оскалив страшную пасть. Торин хотел взмахнуть мечом, чтобы сразить зверя на лету, но тот, взвыв от боли, распластался на земле. Торин в недоумении уставился на него. Обернувшись, он вдруг заметил Бильбо, который, натянув тетиву, держал зверя под прицелом. – Напрасно ты пошел в лес один, – укоризненно проговорил Маккендрик, опуская лук. – Кто научил тебя так метко стрелять? Бильбо помолчал, глядя на него. – Отец. Он хотел, чтобы я побольше тренировался и охотился вместе с ним, - ответил он натянуто. – Но сейчас ночь, – Торин не скрывал удивления. – В такую темень даже самые хорошие лучники не сделали бы столь меткого выстрела. Бильбо пожал плечами: – Я умею стрелять из лука. – Видно, отец научил тебя и искусству следопыта. – Торин понял, что Бильбо следовал за ним по ночному лесу, и еще раз взглянул на поверженного хищника. – Буду рад познакомиться с твоим отцом, когда доберемся до ваших земель. – Его нет в живых. – его невысокий собеседник убрал стрелу в колчан. – Он погиб во время нападения на клан. Его голос звучал бесстрастно, но Торину почудился упрек в этих словах. Бильбо направился в лагерь. – Постой. Паренек остановился, но не обернулся. Должно быть, он считал Черного Волка неспособным даже на учтивость. Торин ощутил недовольство и раздражение, но не из-за Маккендрика, а из-за своего поведения. – Мы щедро оплачиваем твои услуги, Макфейн, – проговорил наконец Бильбо, стоя к нему в полоборота. – Постарайся остаться в живых, иначе некому будет получить золото. Сказав это, Бильбо удалился, оставив Торина наедине с мертвым волком.