Мне нечего терять.

      С наступлением вечера, как бы я ни уговаривала Паркера, какие бы аргументы и доводы не приводила, как бы ни психовала и не просила его остаться хотя бы еще на сутки в больнице, мы все равно собрали вещи, украли его карточку и покинули больницу по-английски, не прощаясь. Увидев какие данные о нем числятся в заполненной мной форме, Паркер обрушил на меня лавину насмешек и подколов, намекая как на инцест между нами, так и не забыв напомнить о моем поступке в отношении Елены Гилберт, о котором я всячески пытаюсь забыть. Каю откровенно не терпелось поскорее завершить начатое прошлым вечером, дотянувшись своими загребущими и все разрушающими руками до ведьм Кэмпбелл чего бы ему это не стоило. Как только разговор заходил на эту тему с любой стороны, я сразу же начинала чувствовать себя пустейшим местом, человеком говорящим с самим собой, каждый раз наблюдая абсолютнейшее безразличие на красивом лице ведьмака.       Я чувствовала себя опустошенной, уставшей после изнурительной ночи, проведенной в больнице и потраченных килограммов нервов, а ведь самое веселье только начиналось и избежать участия в нем мне не удалось. Перекусив по дороге к нужному месту, я неотрывно следила за настроением Кая, погруженного в свои мысли и периодически выходящего из “прострации”, чтобы сморозить очередную хрень из категории черного юмора для, как ему казалось, разрядки обстановки.       Кай пугал меня. Пугал в моменты погружения в себя, пугал своей холодностью, отчужденностью и настроенностью. Словно какой-то незнакомец дышал со мной одним воздухом в салоне автомобиля, незнакомец, от которого я ежилась, ощущая мурашки по коже под курткой и нечеловеческими усилиями выискивала слова для успокоения и объяснения моей напряженности: “Это все тот же мой любимый Кай, просто немного задумчивый, уставший, как и мы все. Он по прежнему в себе и не опасен для меня, не стоит даже думать об этом.”       Но, мать его, я все чаще находила сходства с недавно прочитанными статьями о личности психопата, маньяка и серийного убийцы, начав на одном сайте и не закончив в медицинской литературе и по сей день, и личностные качества этого красавчика все больше причислялись к столбику сходств с человеком, лишенным эмпатии и совести, нежели отличий. Значит, нельзя отрицать слова Бонни Беннет о том, что даже если Кай и изменился, прежний Он все еще жив и будет жив всегда. И мне остается только для самой себя решить: достаточно ли сильны мои чувства к нему, чтобы быть рядом и дальше? Достаточно ли я сама сумасшедшая, чтобы спокойно относиться к его внутреннему миру? Являюсь ли я частью сверхъестественного опасного кровавого мира настолько,чтобы жить именно этой жизнью, а не нормальной человеческой?       -Ты со мной, Хейли?-слышится слева от меня, неожиданно отвлекая от внутренних переоценок. Вопрос этот я слышала достаточно часто, чтобы в очередной раз задаваться над скрытым его смыслом. Поэтому отвечаю особо не задумавшись.       -Я с тобой, малыш,-сил и настроения на улыбку у меня нет, взамен только несколько недолгих секунд смотрю в голубые глаза, а после, возвращаюсь к наблюдению за вечерней жизнью Гладстона за окном машины.       Выехав за пределы этого небольшого городка, мы миновали множественные деревья растянувшегося на километры леса, следуя к небольшой хижине, со слов Кая, в которой сейчас находилась большая часть родового семейства ведьм, на которых Паркер начал охоту. Домик был небольшой, но достаточный для проживания в нем обширного семейства, непримечательный и далеко от оживленной дороги, что способствовало его спокойному нахождению в тишине и покое, пока съехавший с катушек ведьмак не решил эту идиллию нарушить своими гитлеровскими планами.       Как и было вечером ранее, машины ковена были оставлены у дороги, кроме нашей, ведь с пораненной ногой Кай еще не мог ходить на столь длинные расстояния, поэтому мы подъехали к самому крыльцу, где нас уже ждали ведьмаки. Я не скрывала своего нежелания покидать пределы салона машины, чувствуя себя стыдливо и неловко перед людьми за свое вчерашнее поведение не отличающееся особой вменяемостью и добродушием. Особенно было стыдно перед Одри, которую, кстати, я еще не наблюдаю. Но меня таки вынудили зайти в дом вместе без Элли с несколькими ребятами и почувствовать еще большее угрызение совести перед представшей картиной, виновницей которой являлась я и только я - моим “приказом” было завершить начатое и собрать Кэмпбеллов максимально бесполезными и неопасными вместе, что Близнецы и сделали.       Переступив порог невзрачного дома, внутри очень уютного и приятного, застаю нескольких женщин связанных по рукам и ногам и привязанных каждая к стулу. Говорить им мешает импровизированный кляп и я вообще не уверена, что они могли бы что-то сказать, выглядя настолько паршиво. Это я виновата. Я должна была спасовать и дать заднюю. Это я во всем виновата.       -Ты не должна мучиться чувством вины,-слышу над ухом глубокий тембр Кая, стоящего со мной на пороге комнаты. Парень наклонился ко мне так низко, чтобы больше никто в комнате не мог слышать нашего разговора.       Поднимаю на Паркера напуганный взгляд маленькой девочки, осознавшей что она натворила, и так же наивно жду помощи и поддержки от Кая, как от старшего брата. На долю секунды на мужских губах появляется забавляющаяся улыбка, которую при других обстоятельствах я могла бы и не заметить, а следом чувствую широкую ладонь, прижимающуюся к моей шее, теплую и родную.       -На самом деле, чувствовать вину должен я, а не ты, слышишь? Это я причина всего этого..       -Но это же я заставила их всех доделать начатое до конца, хотя могла оставить этих несчастных женщин в покое,-жалостливо отвечаю я, ощущая как к горлу подступают слезы и начинается состояние, которое я контролировать уже не могу. Кай на мои слова выпрямляется и делает глубокий вдох, шумно выпуская кислород через раздувающиеся ноздри, и едва ли не закатывает глаза, но выглядит вполне себе спокойно.       -Ладно, если этот метод на тебя не действует, попробую классику.       Кай опускает на меня спокойный взгляд и пленит голубизной глаз, словно гипнотизирует, тем временем подбирая в голове нужные слова. Наблюдая парня такого умиротворенного, мои разбушевавшиеся чувства начинают потихоньку приходить в норму, назревающая истерика растворяется так же быстро, как и появилась, и я постепенно становлюсь спокойной. Ровно до тех пор, пока Паркер не открывает свой восхитительный рот, чтобы лишить меня чувства вины “классическим” методом.       Лицо ведьмака приобретает постоянный вид беспечности и наигранного дружелюбия, тогда как глаза сохраняют естественный этой маске и его нраву холод, голос звучит спокойно и угрожающе ласково.       -Милая Хейли, ты же знаешь, что было бы с тобой, поступи ты иначе и скажи Полу действовать по своим внутренним терзаниям совести, а не как того хочу я?       -Угу,-мычу я, сглатывая ком, образовавшийся со сменой настроения Малакая.       -Нет, если ты хочешь, я могу предоставить тебе возможность присоединиться к этим милым леди и разделить их участь, если ты настолько сочувствующая…       -Нет,я.. я все поняла,-невнятно бормочу я, после брошенного взгляда в гостиную на обреченных на потерю сил ведьм, внутренне поежившись от сложившейся ситуации и понимая свое участие в ней. Даже сам факт моего нахождения в этой комнате со всеми этими людьми, с витающими в воздухе намерениями расправы с кем-то, со всей этой негативной энергетикой, копившейся часами, мне становится дурно,не морально, не нравственно, а физически. Я не считаю себя хорошим, добродушным человеком, но все это чувствуется мне отвратительным, чего я касаться не хотела бы.       -Вот и славненько,-улыбается ведьмак, потрепав меня за щеки как маленького ребенка. Придурок.       -Ну что ж,продолжим,-хлопает он в ладоши и нетерпеливо потирает их, обращаясь ко всем присутствующим, а особенно к тем связанным, ожидающим дальнейших действий Малакая. Я остаюсь стоять на границе между коридором и гостиной, когда Кай заходит в комнату и окидывает взглядом серийного убийцы несчастных женщин.-Ууу не надо смотреть на меня таким жалостливым взглядом. Я вам предлагал разрешить этот вопрос по-мирному-добровольно отдать свою магию мне и тогда, возможно, пострадало бы куда меньше людей,но вы не захотели. Решили, что вы воинственные амазонки, способные противостоять ковену гораздо сильнее и численней вашего. Вы разве не слышали обо мне? Ммм? Бросьте, по глазам же вижу, что слышали..       Меня бьет мелкая нервная дрожь с увеличением градуса накала страстей. Вот так стоя в стороне, я обвожу взглядом всех присутствующих в комнате, замечаю эмоции на лицах каждого и они совершенно разные:кто-то напуган так же, как и я, кто-то заметно старается абстрагироваться от происходящего, кто-то спокоен и тверд, как просроченный пряник, а кто-то подобен Паркеру-так же жаждет подавлять и обладать большей властью и влиянием, нежели сейчас, но таких меньшенство. Я не узнаю саму себя, слишком сильно я прониклась своими эмоциями и установками и никак не могу взять себя в руки и игнорировать крики совести в голове. Я никогда не была такой же безжалостной, как психопат Кай, но мне удавалось переключать внимание на другие эмоции и становится более-менее холодной к окружавшим меня событиями-эти самые восхищающие ведьмака эмоциональные блокировки. Но не сегодня, не сейчас. Эта ночь выбила меня из колеи. Или же Паркер, втянувший меня в акт насилия.       -Кай, не нужно..,-из последних сил говорю я и голос мой звучит так неуверенно и жалко, что мне становится стыдно за саму себя. Взгляды всех присутствующих обращаются на меня и я начинаю трястись еще заметней, словно температура в комнате упала еще на несколько градусов, или вообще начало морозить.       -А? Что, малявка? Не слышу.       Прочищаю горло и незаметно для всех сжимаю руки в кулаки в карманах куртки, так сказать, собираю силу в кулак.       -Не делай то, что задумал.       -Господи, Хейли. Не начинай,-закатывает глаза Паркер, раздражаясь. Незаметно появившийся нож в его руке одним только своим видом наводит на меня состояние слабости и дрожи в коленках.       -Хейли, выйди,-спокойно и как никогда твердо произносит он. Взгляд, брошенный парнем на меня, далеко не нежный и не заботливый, скорее, приказывающий, требующий, не терпящий других вариантов. Он настолько тяжелый, что, кажется, если он будет еще несколько мгновений на меня так смотреть, я растекусь лужицей соплей по обшарпанному паркету.       -Кай, пожалуйста, подумай еще раз,-едва слышным голосом взмолилась я, касаясь самыми кончиками пальцев мужской руки, скрытой под тканью бордовой толстовки, надеясь достучаться до ведьмака. Паркер, кажется, даже не моргает, глядя на меня и я замечаю блеснувшую в мужских океанах на целую секунду толику сомнения в правильности действий. Я даже начинаю верить в успешность предпринятого мной, ровно до тех пор, пока Кай не осознает смену своего настроения и допустимость изменения намерений из-за меня. Он сию секунду отдергивает руку и со спокойным видом поправляет и без того ровный рукав кофты, возвращает прежнюю легкость своему поведению и беспечность. Парень отгораживается от меня и отступает.       -Всех слабонервных, чувствительных и сердобольных прошу на выход.       -Малыш..       Ведьмак делает два шага назад, снова оказываясь в коридоре между мной и Тревисом, хотя взгляд Кая остается устремленным в сторону ведьм, нисколько не на меня. Взмах правой руки импульсом открывает входную дверь позади меня, от чего та с грохотом ударяется о стену и впускает вечерний ветер хозяйничать по первому этажу небольшого дома; этот жест означал для меня, что я собственно и поняла, что это была последняя возможность покинуть пределы дома до того, как будет применена ко мне на глазах у всех физическая сила и моральная пытка.       -Ладно,-угнетенно выдыхаю я, обхватывая себя руками, оставляя попытки изменить решение Кая, который даже не дал мне возможности переступить порог, нетерпеливо приступив к моменту расправы. Голос послышался спустя несколько шагов в сторону выхода и, подобно ножу в его руке, изранил всю спину, пока я спешила к крыльцу, стараясь избежать участия в убийстве.       Ноги не слушались меня, когда я перебирала ступеньку за ступенькой, спускаясь по деревянному скрипучему крыльцу, где внизу ждала меня Элли, нервно скрестив руки на груди. Я небрежно отмахнулась, когда девушка хотела взять меня под локоть, чтобы придержать, и остановилась прямо у багажника своей машины, окидывая взглядом стоящих на улице вокруг ведьмаков. Ни для кого не стало большим секретом причина моего неуравновешенного состояния, многие слышали, пускай и обрывки, разговора, тона Паркера, многие просто знают Кая, а потому не удивляются и не задают лишних вопросов-просто молча стоят в стороне.       -Ты как?-слышу Элли и мысленно подбираю самый подходящий и лаконичный ответ.       Из незакрытой входной двери дома доносятся рвущие душу крики ведьм и просьбы остановиться, и каждый мучительный звук все сильнее закручивает мышцы моего желудка, выворачивая на траву съеденные по дороге чизбургеры. Во рту поселяется противный вкус горечи и кислоты, раздражая рецепторы языка и где-то в области диафрагмы все окаменело в сильнейшем спазме.       -Эй, Коллинз, ты чего?-сквозь навалившуюся слабость чудом чувствую руку ведьмы, поддерживающей меня под локоть, пока меня складывают пополам рвотные позывы.       Вечерний воздух приятно покалывает кожу легкой морозностью, освежая, приводя в сознание и выветрия помутнение из головы. Меня бьет озноб и непонятно от чего:от слабости или же от пробирающегося под куртку ветра; и я чувствую стыд и неловкость за себя,вот так не в лучшем свете выглядеть перед ребятами, хотя прежде я всегда старалась выглядеть невозмутимо, слыша осуждения за спиной и неприятие. И, казалось, вокруг наконец-то воцарилась долгожданная тишина и покой, наводящие подозрения на каждого, находящегося на улице, и болезненные спазмы оставили меня в покое, но Кай снова заставил меня испытать вселенский ужас, своими действиями нарушая умиротворение, охватившее ненадолго нас.       -Я больше не могу это слышать,-проскулила я, затыкая уши руками, услышав новые крики, доносящиеся из зловещего дома. Я не могла больше вынести той муки, которую, представлялось мне, испытывают ведьмы Кэмпбелл, и которую доставляет дорогой сердцу человек. Разве я могу мириться с совершенно противоестественными для меня чертам жестокости и хладнокровия социопата? Я не всегда могу спокойно и безразлично относиться к тому факту, что Паркер, как ни крути, но ненормальный, очень часто, как, например, сейчас, мне приходится переламывать себя, чтобы и дальше быть с ним. И что хуже всего, его недуг имеет наследственный характер, небольшая вероятность, но есть.       Не знаю сколько времени я просидела на влажной траве, пытаясь перекрыть слух и не знать, что происходит за теми стенами, вместе с Элли, но ощущение грубой хватки на моей руке вывели меня из некоего транса, в который мы обе не без удовольствия погрузились. Тейлор испуганно тут же отскочила от нас и встала на ноги, сторонясь Паркера-стоило его пальцами вцепиться в мою куртку, мне даже не понадобилось открывать глаза, чтобы понять кто настолько бесцеремонен со мной.       -Подъем, малявка,-улыбается он, но в глазах, напротив, виднелось только раздражение и недовольство. А уж после того, как голубые глаза оценочно прошлись по мне с ног до головы, понимая что произошло, я решила в них вовсе не смотреть, завидев нечто более сокрушительное, чем банальное раздражение.-Что за драма, Хейли?       Я молчаливо выкручиваю руку в пальцах парня, вырываясь из хватки, слезы уже неконтролируемым потоком текут по щекам солеными дорожками, и пропадают под краем воротника куртки. Кай, сморщив нос от каких-то внутренних неприятных мыслей, смотрит на свои пальцы, удерживающие меня, и после этого только сильнее сжимает их, принося теперь болезненные ощущения.       -Ты убил их,-сквозь слезы выдавливаю из себя, поднимая прямой взгляд на ведьмака и не скрываю своего разочаровани, отвращения и обвинения.-Ты чудовище, Паркер,-едва ли не по слогам произношу я дрожащим ослабевшим голосом, не задумываясь о последствиях сказанного.-Почему ты такой, Кай? Почему нельзя по-другому? Почему ты ведешь себя как… Ай!       Кай вскипел раньше, чем я смогла завершить начатую обвинительную мысль, не желая выслушивать нравоучения. Вцепившись обеими руками в мою куртку, брюнет с силой толкнул меня в бок машины, вжимая позвоночником в холодный металл не жалея силы, легкие покинули остатки воздуха с болезненным вздохом и больше не расширились для нового глотка. Килограммы Малакая навалились на мои, имея за цель причинить дискомфорта столько же, сколько и мои слова, вполне с успехом.       -Спорим,-ведьмак со злой улыбкой, больше похожей на оскал, заглядывает в мои глаза, нависнув сверху, тем самым поднимая градус испуга где-то в солнечном сплетении и я жалко дрожу в мужских руках, не беспокоясь уже, что обо мне подумают невольные свидетели очередной открывшейся их взору сцены наших с Паркером нестабильных отношений,-сегодня ночью после всего этого ты еще ноги передо мной раздвинешь?       Лицо ведьмака находилось в сантиметрах от моего, даже в темноте угрожающе сверкая глазами. Я не знаю этого парня, я не хочу знать этого парня. Хочу, чтобы прежний Кай вернулся; Кай, который ночью встает, оставляя меня в постели, и идет за кричащими близнецами, который заботится ,чтобы я поспала подольше и утром готовит завтрак на двоих. Где он сейчас? Я не узнаю его.       -Ты страшный человек, Кай,-снова повторяюсь и упираюсь ладонями в живот парня, удерживая мало мальскую дистанцию с ним, трусливо отталкивая от себя, опасаясь быть вовсе раздавленной им, не контролирующим применяемую силу. Паркер замер, продолжая сжимать в руках мою куртку и сверлить злостным взглядом и в какую-то секунду я даже понадеялась, что ситуация уже достигла своего апогея и скоро начнет идти на спад, но Элли не выдержала раньше, чем это произошло , а может и вовремя. Тейлор оказалась единственной, кто решил за меня заступиться и вмешаться; единственной, у кого хватило духу противостоять Малакаю, в отличии от многих парней, стоящих совсем близко и равнодушно наблюдающих.       -Оставь ее, козел!       Девушка ударила отца моей двойни в плечо стараясь отпихнуть этот монолит, прижавший меня к машине, но реакция Паркера оказалась быстрее, чем у ведьмы, и уже спустя буквально одно мгновение, блондинистая девушка рухнула на землю всего от одного-единственного удара.       Ведьмак набрал побольше воздуха в легкие и в моем любимом жесте на секунду поджал губы,правая рука наконец отпустила меня и направилась в сторону девушки, лежащей на земле.       -Phasmatos superous ena animi,-размеренно, с расстановкой произнес Кай и мертвенно тихий лес в очередной раз за последние пол часа прорезал женский крик. Моя Элли мучительно выгнулась на влажной траве и вцепилась тонкими пальцами в волосы, с силой сжимая ладонями виски. Тонкая струйка крови почти моментально змеей поползла по ее щеке, окрашивая кожу в красный цвет, я еще помнила что заставила меня испытать она некоторое время назад на кухне дома Паркеров, когда мы еще не были так близки, и видеть ее бесполезные попытки справиться с этой болью были пыткой и для меня самой. Я должна это остановить сейчас же.       -Прекрати,-всхлипываю, комкая пальцами мужскую футболку и дергая парня на себя. Мой взгляд как ненормальный впивался то в Кая, то в Элли.-Перестань, Кай. Остановись, ты убьешь ее! Паркер!       Брюнет даже бровью не повел, не реагируя ни на мои руки, толкающие его в грудь, ни на мои слезливые просьбы остановиться-я бы даже сказала, он с еще большим энтузиазмом принялся мучить девушку, применяя больше силы, словно мне на зло, откровенно наслаждаясь и ее стонами, и моей истерикой.       -Я прошу тебя, Кай! Пожалуйста,-в голос заревела я, предчувствуя последствия собственных промедлений, и повисла на этой самой правой руке, чтобы та опустилась, прекращая воздействие. Трудно было не заметить довольный блеск голубых глаз парня, получившего в очередной раз то, чего добивался, хотя лицо оставалось таким же безэмоциональным. Я застыла на месте, оцепенев, переводя взгляд то на всхлипывающую Элли, то на торжествующего Кая, не понимая с чего лучше начать: с обвинений Паркера в хладнокровии или же с успокоений подруги.       -Я до сих пор не убил ее только из-за тебя, веришь?-говорит парень и я снова поворачиваюсь к нему, слабо соображая, с трудом воспринимая смысл слов. Тембр звучит с некоторым одолжением, с некоторым наречением, сердце в груди устало бьется, толкаясь о ребра. Глядя на Кая, я мечусь между двумя противоречивыми желаниями: вытащить из кармана его бордовой толстовки нож и пырнуть острым лезвием в сонную артерию и избавить этот мир от новых жертв отсутствия эмпатии Кая Паркера; и желания прижаться к его теплой груди и попросить успокоения, пожаловаться на усталость и расшатанные нервы. Сумбур мыслей заставил меня вот так стоять перед Паркером и смотреть во все глаза на красивое мужское лицо, не понимая происходящего. Из-за этого я даже не успела сразу среагировать, как оказалась снова грубо прижата спиной к машине, глухо простонав от удара затылком.-Я чудовище, Хейли? Хм?       И я хотела бы сопротивляться, но больше не могу, силы окончательно покинули меня под действием сковавшего душу страха. Я перестала замечать перемены настроения Кая, больше не видела любопытных глаз, окружающих нас, каждый из которых отмалчивался, стоя в стороне и опасаясь за собственную шкуру. Я просто дождалась, когда Малакай, не получив от меня никакого ответа, отпустит меня и прикажет мне садиться в машину.       Окинув взглядом ведьмаков вокруг, он решительно застегнул толстовку под самое горло.       -Возвращаемся в Портленд,-безапелляционно скомандовал Паркер и Близнецы без промедления направились в разные направления леса-кто где оставил свою машину.       -Элли… Элли,я помогу,-голос раздражающе дрожал, не оставляя мне шанса выглядеть невозмутимой и спокойной, когда я помогала Тейлор подняться с земли, закинув руку на свое плечо.       -Ты садишься со мной,-холодным голосом заявил ведьмак, увидев попытку сесть на заднее сидение с Элли, а не с ним. И мне ничего не оставалось сделать, как послушаться и занять место рядом с водителем. Желудок ощущался камнем под кожей и каждое движение приносило ощутимый дискомфорт, отбивая всякое желание двигаться. Дорога обещала быть долгой и эмоции били через край, поддаваясь контролю только первые пять минут удаления от злосчастного дома, наполненного бывшим ковеном ведьм Кэмпбелл. В отличии от меня, Элли притихла, приняв сзади такую же позу, как и я, прижав ноги к груди и просунув пальцы ко мне между моим сидением и дверью, чтобы хоть немного поддержать меня и лишить чувства одиночества в пассивном противостоянии Каю. Не знаю, видел ли он этот сентиментальный жест, но, думаю, мои откровенные завывания смогли бы отвлечь от любого события, так я ревела в последний раз, наверное, еще дома от такого же непонимания, глухоты к моим просьбам и отсутствию взаимности. Я сейчас вполне реально ощущала знакомое забытое удушье и нежелание встречать завтрашний день, каким бы замечательным он не обещал быть; фаталист во мне угрюмо назойливо твердил, что все к этому и шло, что все постоянно предупреждали меня о случившемся, одна я, как идиотка, надеялась избежать печальной участи и жить переменчиво, но счастливо с социопатичным парнем, перелопатив хренову тучу литературы в библиотеке университета, изучая его диагноз, чтобы знать чего ожидать.       Я даже решилась дать ему шанс получить свою собственную семью, в которой именно он будет решать какова будет погода, наивно полагая, что Кай, имея в прошлом печальный опыт, из кожи вон вылезет, но не станет повторять ошибок своих родителей.       -Я хочу разойтись,-набравшись смелости выдаю я с трезвым рассудком сквозь слезы. Я готова. Я настроена. И я устала. Пускай привезет меня в Портленд и даст буквально пару часов собрать вещи и больше мы не увидимся.       Но Кай сразил меня своей реакцией, добивая остатки надежды на мирное расставание с ним. Несколько долгих секунд смерив меня, взгляд снова вернулся к дороге, привычно насмешливый и чужой. Открываю рот, чтобы навязчиво и твердо повторить свое решение, как Паркер нарушает мнимый покой, воцарившийся между нами тремя, рассмеявшись едва ли не до слез, словно я потребовала не расставания, а рассказала что-то до ужаса смешное.       -Господи, Хейли, это самая глупая вещь, которую я от тебя слышал.